Vlast_i_obschestvo_Sibir_v_XVII_veke_Novosibirsk_1991

проблемы закрепления контроля над главным районом до­ бычи соли для Сибири — Ямыш-озером. В 1626 г. из Мос­ квы прибыло распоряжение: «... велено в Тобольску допросити сибирских городов служилых и всяких людей, которыя бывали у Ямыша-озера преж Савы Француженина да Третьяка Юрлова, и тех, которые были с Савою Француженином и Третьяком Юрловым: мочно ли у Ямыш-озера жилой острог поставить, и пашни, и сенные покосы, и ле­ са, и рыбные ловли у самого ли острогу будут или вдали, и в колких верстах, и мочно ль те пашни государевым людем, которые в том остроге будут, пахати и сена косити, и лес сечи, и рыбные ловли ловить, и не будет ли от колмацких людей какие тесноты и порухи, и с колмацкими людми мочно ли будет торговать» (!). Получив этот указ, воеводы князь Андрей Андреевич Хованский и Иван Ва­ сильевич Волынский, «поставя в съезжей избе, роспрашивали тоболских детей боярских и атаманов и служивых людей, которые преж сего у Ямыша-озера бывали». Те рассказали, что острог можно поставить, но ни для жилья, ни для пашен местная песчаная почва не пригодна. Допол­ нительно проверить все на месте было поручено 600 слу­ жилым, отправлявшимся во главе с авторитетными сибир­ скими первопроходцами казачьим головой Грозой Ивано­ вым и Дмитрием Черкасовым в очередную экспедицию за солью. Вернувшись с 56 тыс. пудов соли, они подали под­ робнейший «доезд» с характеристикой почвы, ландшафта, растительного и животного мира близ Ямыш-озера. Вывод был сходным: леса для домов близко нет, землепашество невозможно. На основании этих сведений Москва решила укрепления на Ямыш-озере не ставить55. На южной грани­ це было неспокойно, и Россия получила возможность проч­ но закрепиться здесь, создав Ямышевскую крепость, лишь в 1715 г.

Известно и сотрудничество служилых с местной воевод­ ской властью и московским правительством в решении

и М. Ф. Кайсаров сообщили в Москву о желательности со­ здания укрепления в устье р. Оми. В Москве сначала ре­ шили узнать мнение об этом плане тарских служилых лю­ дей, приезжавших тогда в столицу. Казачий голова Назар Жадовский и другие подробно обсудили в Казанском при­ казе все детали намечавшегося предприятия, привели все необходимые природно-географические сведения, особо подчеркнув: «и вперед де мочно в том остроге и пашня

160

завесть». Оценка эта, как известно, прекрасно оправды­ вается вплоть до наших дней. В Москве было приня­ то решение разрешить постройку укрепления в Омском ус­ тье, предварительно еще раз «роспросив и сыскав подлин­ но» обо всем у служилых людей56. Однако и здесь окон­

центральной и местной властью подобных рекомендаций служилых людей и крестьян. В 1659 г. тюменский воевода Ф. И. Веригин сообщил в Москву мнение служилых и крестьян о желательности создания укрепленной слободы «близко Тюмени города, ниже устья Исети реки и Белого Яру, по городовую тюменскую сторону Тоболу реки, старой татарской Явлутор-городок». Служилые обосновали выбор очень удобного, вписывающегося в гидрографи­ ческую сеть места для «острогу крепости»; двое пашенных крестьян, «которым пашенные и всякие земли в обычай», определили место для крестьянских дворов, пашни и угодий.

а где быть твоей великого государя десятинной пашни и где пахать пашня на себя твоим великого государя пашен­ ным крестьяном и всяким людем, у того городка... земли добрые и сенных покосов верст на тридцать и больше; рыб­ ных де, государь, ловель к тому месту прилегли озера большие и истоки многие; а кругом де, государь, тех па­

для сенных покосов и скотских выпусков луги великие и травные. И в тое, государь, в новою слободу в пашенные крестьяне и в беломестные казаки есть вольных и охочих людей много и поселятца вскоре, наполнитца, государь, та слобода...»57 Ялуторовская слобода была создана в том же 1659 г.

Не менее оперативно Москвою было подтверждено при­ нятое на основании учета целого ряда подробных сообще­ ний казаков-землепроходцев решение о создании на «вели­ кой реке Лене» прочного постоянного укрепления. Как из­ вестно, основная часть населения Центральной Якутии по берегам Лены приняла российское подданство в 4*632— 1636 гг., когда туда прибыли отряды Ивана Галкина

161

и Петра Бекетова. Последний в 1632 г. поставил по своему выбору на Лене в центре Якутии острог, который потом несколько раз менял свое место58. Когда в 1638 г. из Моск­ вы на Лену отправлялся первый якутский воевода столь­ ник Петр Петрович Головин, в наказе ему были подробно пересказаны все сведения, полученные о новом крае от

создать на месте острожка П. Бекетова солидное укрепле­ ние. Решение это и по существу и по изложению явно вы­ текало из сделанного воеводой А. Ф. Палицыным обобще­ ния полученных им сведений. «Для острожного ставленья, и для прииску и приводу новых землиц, ясачных людей, и для ясачного сбору» воеводе придавался отряд в 395 чел. из разных сибирских гарнизонов, письменные головы Васи­ лий Поярков и Еналей Бахтеяров59.

Казачья инициатива, воеводские распоряжения и цар­ ские указы в этом деле быстро дополняли друг друга.

Совместными усилиями воеводы и войска решались многие вопросы военной экипировки. Воевода должен был всячески помогать служилым обзавестись боевыми конями, гораздо более дорогими, чем крестьянские лошади. Войско было заинтересовано, чтобы воевода и служилые покупали для всего гарнизона коней высокого качества — «добрых». В Томске в 1640-х гг. кроме коней, находившихся во дво­ рах у служилых, были и боевые кони, содержавшиеся на государевом конном дворе и помеченные «государевым пятном». Войско требовало, чтобы воевода не менял их на своих, худших60.

Равным образом и войско, и воеводы беспокоились о снабжении служилых оружием и боеприпасами. В 1648 г. казачий атаман Василий Колесников, обсуждая с енисей­ ским воеводой Федором Полибиным план нового похода на верхнюю Ангару, обговаривал и эти проблемы. Сообщен­ ные воеводой в Москву соображения бывалого атамана были в Сибирском приказе одобрены и приняты к ис­ полнению61.

В январе 1649 г. контролируемый мирской организа­ цией Томска второй воевода И. Н. Бунаков отправил в Си­ бирский приказ две отписки с просьбой прислать в город «рушные пищали» и селитру для пороха. Глава Сибирского приказа князь А. Н. Трубецкой распорядился незамедли­ тельно удовлетворить обе просьбы62. Как в томской отпи­

162

ске, так и в московском решении речь шла о пищалях не только для служилых и их родственников, но и для кресть­ ян, гулящих и «всяких людей». Подобно этому еще в 1626 г. тюменский воевода И. В. Плещеев просил прислать дополнительные пищали для раздачи их гулящим людям63. В условиях сибирской «украйны» приходилось вооружать далеко не одних служилых. Это важное отличие Сибири, где невозможно было ввести традиционную для феодаль­ ного общества монополию военной верхушки на владение оружием. В Сибири реально были вооружены не только служилые, но и члены других миров, что помогало созданию общесословного единства «всей земли», «всего города».

Наконец, можно напомнить интересный пример со­ трудничества государственной власти и служилого земства при решении столь важного военного вопроса, как создание нового боевого знамени. 6 сентября 1648 г. через Собскую (Обдорскую) заставу проследовал отряд томских слу­ жилых людей во главе с Ф. Титовым, «да с ними ж по­ сильных войсковых девять бобров рыжих, что послали с ними томские служилые люди к Русе знамя писать, Спасов образ да Неопалимые купины образ на другой стороне». Воеводской отписки об этом не было: томские служилые посчитали дело именно войсковым, а не воеводским. Тем не менее без содействия государственной власти не обош­ лось и в этом случае: пришлось брать разрешение на вывоз этой пушнины, да к тому же в обход общего правила ее не обложили никакими таможенными пошлинами. Государст­ венная власть понимала, что дело это общественное, а не частное64.

Вовлеченность служилых в сельскохозяйственное про­ изводство приводила к тому, что сфера сотрудничества войска с воеводской властью не ограничивалась военными делами, а включала и земледельческие проблемы. И здесь опять сближались служилый и крестьянский миры. Служи­ лых, занимавшихся земледелием, волновало снабжение их семенами, сошниками, косами и т. д. Тюменский воевода П. Измайлов в 1629 г. из-за неурожая предыдущего года вынужден был выдать хлеб на семена не только для деся­ тинной пашни, но и для всех собственных пашен земле­ дельцев разных сословий. Все они полностью вернули за­ тем этот заем65. В 1647—1648 гг. служилые, посланные на Лену, просили в своей челобитной, поддержанной воеводой, о снабжении семенным хлебом, сошниками и косами66.

Интересы воеводской власти и войсковой организации, как уже указывалось, объективно совпадали в двух доволь­

163

но стандартных ситуациях: когда речь шла об увеличении численности гарнизона и когда возникали распри между гарнизонами, властями разных городов. В обоих случаях воеводы могли опираться на активную жизненную пози­ цию, характерную для общественного сознания сибирских служилых людей с его прочными традициями войскового совета, казачьего круга, с его умением противостоять и сложившейся административной практике, и мнению при­ казных чиновников. С. В. Бахрушин писал уже о много­ летней борьбе красноярских казаков за увеличение чис­ ленности гарнизона. Их челобитные, где описывались бес­ покойная пограничная обстановка и непосильный объем казачьих служб на огромной территории, неуклонно под­ держивались в 1630— 1660 гг. воеводской властью и не­ сколько раз приводили к расширению численности красно­ ярского гарнизона67.

В 1640-х гг. енисейские воеводы вели бесконечную борьбу против подчинения воеводам томским (Енисейск входил в Томский разряд). Служилый мир Енисейска под­ держивал своих воевод, когда из Томска приезжали служи­ лые люди проверять осуществление государственных тор­ говых монополий, что задевало экономические интересы Енисейска68.

* * *

Церковное и монастырское строительство в Сибири осуществлялось по инициативе всех трех социальных сил: мира, государства и церкви. Переселяясь за Урал, русский человек не мыслил себе оседлого состояния без церкви, на­ ходившейся на сравнительно доступном расстоянии. Миры по поморской (да, вероятно, и общерусской) традиции рас­ сматривали монастыри и как духовную, и как социальную организацию, обеспечивавшую, в частности, престарелым и увечным воинам покой в старости. Это же относилось и к членам их семей. Весь уклад русской семейной жизни был невозможен без требоисполнения — крещения, миро­ помазания, покаяния и причащения, брака, соборования. Отсюда постоянные заботы мира о получении своего при­ ходского священника, о довольствии всем необходимым приходской церкви и ее клира. Духовные и светские вла­ сти всячески поддерживали эту заинтересованность, учи­ тывая также собственные задачи распространения христи­ анства на востоке, миссионерской деятельности. Поэтому во многих случаях миры могли рассчитывать на деятель­

164

ную помощь в церковном и монастырском строительстве со стороны светских властей и духовной иерархии.

В Сибири несомненно прослеживалась в XVII в. де­ тально описанная М. М. Богословским поморская тради­ ция активного участия мирской общины в церковных делах, тесного взаимодействия мирской и церковной об­ щинных организаций. В Сибири были сельские крестьян­ ские общины, которые совпадали по территории и центру с сельским церковным приходом, как это имело место в Поморье69.

Вэтом отношении очень характерна упоминавшаяся в главе I история выделения сельской и приходской общин томских крестьян на р. Басандайке, в Верхней слободе.

В1644 г. крестьяне по собственной инициативе, не спросив разрешения главы епархии, выстроили в Верхней

слободе Спасскую церковь. Лишь тогда они обратились к архиепископу Тобольскому Герасиму с просьбой поставить к ней священника. Но владыка отказал, ссылаясь на отсут­ ствие государственной руги для священника и невозмож­ ность прокормить его. Тогда томские крестьяне поступили так, как издавна поступали крестьяне поморские: они «всем миром» избрали себе в попы человека, согласивше­ гося нести обязанности священника. Этим добровольцем оказался сосланный в Томск московский стрелец Ипат Ва­ сильев. Видимо, избрание это было как-то затем санкцио­ нировано Герасимом; несомненно он вскоре рукоположил стрельца в священники, ибо в документах 1648— 1649 гг. «поп Ипатище» не раз упоминается как священнослужи­ тель Спасской церкви. В этой должности его признают и светские, и церковные власти. Создание данного прихода было целиком делом мира, поэтому челобитную крестьян­ ской общины о назначении новому священнику государст­ венной руги Москва оставила без удовлетворения. В после­ дующих документах крестьянской общины встречаются подписи спасского церковного старосты, как и мирского старосты70. Характерно, что мирской староста новой спасской общины появляется в документах лишь с того време­ ни, когда в Спасской церкви начинается священническая служба. До этого от имени общины выступает в перегово­ рах с властями инициативная группа крестьян во главе с Ф. Вязмитиным, который не был ни мирским, ни церков­ ным старостой.

Известные нам источники не позволяют проследить со всей достоверностью, как сказывались на соотношении об­ щины и церковного прихода широкие колонизационные

165

процессы внутри первых земледельческих районов и дале­ ко за их пределами. При всех подвижках населения тради­ ционным аргументом миров, ходатайствовавших о созда­ нии новой церкви, монастыря, была удаленность значи­ тельной массы населения от старых церковных центров. В 1645 г. красноярские пашенные крестьяне деревень Еса­ ульской и Частоостровской сообщили властям о решении общины этих двух деревень (видимо, только что возник­ шей) воздвигнуть храм во имя Спаса Нерукотворного и Прокопия Устюжского. Решение это они мотивировали удаленностью от Красноярска — более 40 верст71. Подо­ бным образом в 1703 г. крестьяне-переведенцы новопостроенной Удинског слободы сообщали царю о своем жела­ нии построить в слободе церковь. Они писали, что сейчас все требы у них исполняют приезжающие издалека свя­ щенники, причем поездки эти для них разорительны, поэ­ тому «без особого священника быть... нельзя»72.

О ряде фактов возникновения по мирской инициативе церквей и монастырей в Сибири сообщает Л. П. Шорохов. Именно так в 1671 г. были основаны Томский Рождествен­ ский монастырь и Братская Спасская пустынь. В 1672 г. «бил челом» Тобольскому и Сибирскому митрополиту сын боярский Иван Максимов «с товарищи» о постройке мона­ стыря и церкви на р. Ангаре ниже Иркутска. В 1672 г. митрополит Корнилий ответил согласием на эту просьбу, и задуманное было исполнено73.

Спасский монастырь Якутска был основан в 1663 г. по инициативе якутского служилого мира. Служилые не толь­ ко соорудили все монастырские постройки, но и избрали из своей среды «в черные священники и строители монасты­ ря» Ивана Афанасьева74.

Своеобразный пример сотрудничества духовенства и беспокойного служилого мира дают известные албазинские события. Восставшие илимские казаки, убившие воеводу Л. А. Обухова и ушедшие в 1665 г. в Албазин, захватили с собой из Усть-Киренгского монастыря известного строителя этой обители старца Гермогена. Они поставили его руково­ дить церковным строительством в Албазине, который уп­ равлялся казачьим кругом. По свидетельству самого стар­ ца, служилые деятельно помогали ему в строительстве: «и на подмоге, и на всякую работу албазинские казаки дава­ ли хлеба и работников»75.

Активная роль служилого мира Иркутска прослежива­ ется в деле возникновения двух местных монастырей — Вознесенского мужского и Рождественского женского (1672

166

и 1690 гг.). Благословение на строительство этих монасты­ рей давалось церковной властью в ответ на мирские чело­ битные. Для строительства Рождественского монастыря ир­ кутяне «выбрали ... к тому монастырю в строители иркуцкого жителя Власка Сидорова». Когда у последнего возник конфликт с монастырской старицей Киликией, митрополит Игнатий попытался Власа «от строительства отставить». Но мир успешно вступился за него, доказав, что Киликия никак не способствовала созданию монастыря: «а в мона­ стыре прикладу никаково от нея нет, и строения к тому монастырю не бывало»76.

Почти всю третью четверть XVII в. длились хлопоты томского общесословного мира по закладке и строительству женского монастыря в Томске. Мир пользовался при этом весомой поддержкой воеводских властей и церковной орга­ низации. В 1671 г. женский Рождественский монастырь был основан казачьим головой (из крестьян) Зиновием Литосовым, одним из самых деятельных участников Томского восстания 1648— 1649 гг., отведавшим кнута в 1652 г. за свое бунтарство77.

Государство не раз по собственной инициативе или в ответ на челобитья миров брало на себя расходы по созда­ нию церквей и монастырей, их обеспечению всем необхо­ димым. Но, конечно, так было далеко не всегда. На многие подобные ходатайства миров правительство отвечало отка­ зом. Разрешение открыть приход давали, если сами миры возьмут на себя расходы по созданию церкви и обеспече­ нию клира. По общему правилу, действовавшему и позд­ нее, государство соглашалось брать на себя, частично или целиком, расходы по приобретению церковной утвари, книг, строительству и ремонту культовых зданий преиму­ щественно в том случае, если церковь или монастырь с са­ мого начала создавались по инициативе государства. Если же речь шла о церквях, возникших по мирской инициати­ ве, то челобитные о дальнейшей материальной помощи им со стороны государства часто встречали отказ.

Так, в 1646 г. енисейские воеводы прислали в Сибир­ ский приказ авторитетную заручную челобитную 52 слу­ жилых, посадских и крестьян. Список открывается имена­ ми таких знаменитых деятелей, как казачий голова Петр Бекетов и сын боярский Иван Похабов. Челобитчики сооб­ щают, что в 1640/41 г. они создали по своему «обещанию всего Енисейсково острогу и уезду новая пустыня» — Спасский монастырь. «А мы, холопи твои, от болших ран и в старости постригаемся и за тебя, праведнаго государя,

167

Бога молим». Челобитчики жаловались, что монастырь не получает государевой руги, «а всяково церковново строе­ ния, книг и колоколов, в том во всем скудно». Енисейские миры просили государя снабдить монастырь денежной ру­ гой, а также средствами для колоколов, книг, риз — «чем тебя, государя праведного, Бог известит, против инех си­ бирских монастырей». Трое священников заверили подписи своих духовных детей, один из них подписался и за себя. Но в Москве было решено просьбу эту оставить без удов­ летворения — явно учитывалось, что монастырь возник по мирской, а не по государственной инициативе78.

Равно в 1645 г., как указывалось, Сибирский приказ уклонился от пол ощи крестьянам Есаульской и Частоост­ ровской деревень, начавшим строить Спасскую церковь. В мотивировке отказа подчеркивалось, что крестьянам сле­ дует строить церковь «собою и попа призвать, а попу дать государевы земли под пашню, угодий сенных, и дьячку, и пономарю, по скольку пригоже, а о антиминсе бить челом в Тобольску архиепископу»79. Подобное положение, види­ мо, довольно стандартно для Сибири средины XVII в.: пра­ вительство предпочитало, чтобы крестьяне сами строили церковь и несли расходы по ее оборудованию. При этом за ними признавалось право «призвать» священника к церкви по своему усмотрению, а роль архиепископа сводилась к распоряжению о благословении нового храма, посылке ан­ тиминса на его алтарь.

Государство реагировало иначе, если оно уже и ранее помогало церкви, монастырю. В 1691 г. власти Тюменского Алексеевского монастыря (Л. П. Шороховым он не зафик­ сирован) при поддержке воеводы и служилых обратились к царю с просьбой увеличить размер уже получаемой мона­ хами государевой руги и прислать необходимые для мона­ стыря книги и другие товары. В прибавке жалованья было отказано, а товары для монастыря Сибирским приказом были куплены в Москве «книжного ряду у торгового чело­ века у Петра Максимова». При этом была почти полно­ стью выполнена представленная монастырем письменная заявка («роспись») на необходимые товары; в частности, куплены все заказанные книги, в деле приводятся их це­ ны: «Треодь постная — 3 рубля с полтиною, Триодь цвет­ ная — 3 р., Псалтырь следованная — 3 р. с четвертью, Минея общая — 4 р. 16 алт. 4 д., Пролог годовой — 6 р. 18 алт. 2 д., Апостол — 2 р., Шестоднев — 45 алт., Чесослов — 10 алт., Требник малый — 15 алт., Служебник — 26 алт. 4 д.»80.

168

Томские документы средины XVII в. показывают, что все четыре городские и одна сельская церкви централи­ зованно снабжались воеводской властью вином для причастия и воском независимо от того, были ли они построены миром или государством. В этом отношении не было различия между главным городским Троицким со­ бором и сельской Спасской церковью. Потребные вино и воск включались в воеводские заявки и присылались в Томск из Тобольска вместе с хлебным и соляным жало­ ваньем служилым. К сожалению, мы не знаем, выдавались ли они затем приходским церквям бесплатно или за деньги.

Но известны и другие примеры. В 1701 г. мирские ста­ росты Самаровского и Демьянского ямов Григорий Дигилев

иФедор Микулов обратились в Сибирский приказ с прось­ бой дать казенную подводу для доставки церковного воска

ивина, которые в Москве они «купили на мирские деньги

кцерквам божиим на оба яма». Просьбу удовлетворили. Здесь интересно и то, как активно беспокоятся мирские старосты о приходских делах, как спокойно, вполне закон­ но расходуется мирская казна на церковные нужды. Перед

нами исполнение общиной ее духовных функций81. В 1700 г. после пожара в Тюмени «мирскими деньгами» была заново отстроена церковь Рождества Богородицы. Мо­ сква удовлетворила поддержанную воеводой просьбу мира приобрести из государственной казны необходимую для церкви утварь.

В мирских челобитных по церковным делам встречают­ ся просьбы помочь церкви с обзаведением колоколами. Но в 1628 г. Кузнецкий служилый мир решил подобный воп­ рос самостоятельно, не прибегая к государственной помо­ щи. На создание колокола для Спасской церкви мир со­ брал «600 хвостов собольих». «Кузнецкого острогу конные, пешие казаки, десятники, рядовые и во всех товарищев своих место 100 человек» просили воеводу С. А. Языкова только о помощи с выделением подводы для доставки этого колокола82.

Мирская, государственная и церковная инициативы пе­ реплетаются в истории сибирских монастырей. Как пока­ зал Л. П. Шорохов, древнейшим документом, связанным с созданием первого сибирского монастыря, Тобольского Знаменского, была вкладная о пожертвовании монастырю земель и угодий тобольским атаманом Третьяковым Юрло­ вым83. В связи с переносом монастыря из-за Иртыша на посад, в верхнюю часть Тобольска, отряд сибирских каза­

169