tsu_izv_economic_and_legal_science_2016_03_part_2

УДК 34.096

ФРАЗЕОЛОГИЯ В ПОМОЩЬ КРИМИНАЛИСТИКЕ И СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ

Е.А.Чубина

В работе говорится о важности исследования фразеологических единиц в процессе решения как идентификационных, так и диагностических задач в рамках проведения судебной автороведческой экспертизы, а также уделяется внимание решению отдельных задач в области судебной лингвистической экспертизы. Автор рассказывает о возможностях использования функционально-параметрического метода исследования фразеологических единиц при проведении судебной лингвистической экспертизы.

Ключевые слова: криминалистика, судебная экспертиза, фразеология, фразеологическая единица, судебная автороведческая экспертиза, судебная лингвистическая экспертиза, метод исследования.

Важность исследования устойчивых конструкций, характеризующих речь конкретного человека, очевидна со времен «гомеровского вопроса» (неслучайно унитарии в качестве доказательства того, что Гомер являлся автором, а не собирателем текстов, созданных до него иными аэдами, обращали внимание, говоря словами современной науки, на авторскую фразеологию). Вопросы установления авторства в разное время и в разных странах приходилось решать не только литературоведам, но и криминалистам.

Один из первых случаев исследования устойчивых единиц в криминалистических целях описан в книге А.Ф.Кони [1]. В 1892 году некий Ипполит Малиновский обвинил в прелюбодеянии свою жену, ссылаясь на письма, в которых она будто бы признавала вину. При исследовании писем академик М.И.Сухомлинов обратил внимание на наличие в них многочисленных высокопарных выражений «жить среди потока и града слез своих», «торжествуя общее наше несчастье», близких по стилю тем, которые употреблял сам Малиновский, как то: «супружеское ложе», «колыбель невинного младенца», «честнее честного», «достоин печати и гласности» и другие. На основании произведенного исследования (выполнен не только стилистический, но и грамматический анализ) М.И. Сухомлинов пришел к выводу, что письма Малиновской носят на себе черты непосредственного влияния ее мужа и писались, по всей вероятности, под диктовку. Следственными органами позже было доказано беспомощное положение Малиновской, которая находилась в рабской зависимости от своего мужа, все обвинения с нее были сняты. Любовь преступников к красному словцу и высокому стилю не раз играла с ними злую шутку, забавные случаи описаны в книге А.Ф.Кошко «Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции» [2].

Современное информационное пространство во многом изменило и характер преступности, и самих преступников, и, конечно, их речь. Современным правоприменителям часто невозможно обойтись без помощи

461

экспертов-речеведов. Речь идет о проведении судебной автороведческой экспертизы – экспертизы, предметом которой являются фактические данные о том, как проявляется совокупность языковых (в том числе – лексикофразеологических) навыков автора при осуществлении им речемыслительной деятельности. В процессе проведения судебной автороведческой экспертизы к исследованию фразеологических единиц (далее – ФЕ) эксперты обращаются при решении как идентификационных, так и диагностических задач.

Сама природа устойчивых единиц подсказала создателям методик (С.М.Вулу, Комиссарову А.Ю.) в качестве частных признаков, обладающих высокой степенью идентификационной значимости, выделять признаки

использование фразеологизмов в значениях и связях, не присущих литературному стандарту данного языка, обусловленных либо воздействием территориальных диалектов, либо воздействием иного языка, либо характерных для представителей различных социальных групп, возрастов, профессий, для различных областей науки и прочее [3]. Эксперты отмечали также значимость речевых ошибок, связанных с нарушением узуса: несоответствие используемых ФЕ целям и условиям ситуации письменного общения, неумение пишущего выбрать те ФЕ, которые наиболее адекватно отражают нормы поведения в данных актах речевого взаимодействия (например, использование разговорной лексики и фразеологии в официальном документе и прочее).

Не менее значимо исследование фразеологических единиц в процессе решения диагностических задач судебного автороведения:

диагностика признаков эмоционального состояния автора в момент порождения текста (известно, что авторы предсмертных записок, находясь в состоянии эмоциональной напряженности, часто прибегают к лексике и фразеологии родного языка (в случае, если пишут записку на неродном языке) или неожиданно, как говорят криминалисты, употребляют «выражения» своей молодости);

определение рода занятий, профессии автора текста (речь идет об исследовании профессионально маркированных фразеологизмов, например, характерных для речи тех, кто осуществляет оперативную деятельность: пробить адрес (выяснить информацию о лицах, проживающих по данному адресу), дать палку (раскрыть преступление), выбить чистуху (добиться чистосердечного признания), злодейское сидение (сидение в патрульном автомобиле, предназначенное для задержанного), откатать пальцы (снять отпечатки пальцев), вести по шапке (следовать в оперативном автомобиле в отдалении за автомобилем объекта наблюдения);

определение принадлежности автора к определенной субкультуре

(стоять у стенки (заниматься граффити), встать к стенке – (начать заниматься граффити), поставить к стенке – (приобщить кого-л. к занятиям

462

граффити); у байкеров: давать тону – (очень быстро ехать), вставать на козу, давать дыбаря – (ехать на заднем колесе), греть резину – (ехать (на мотоцикле)

всостоянии алкогольного опьянения);

определения уровня языковой культуры и образовательного уровня автора текста (в качестве примера можно привести знаменитое «хлопковое дело», следователи обратили внимание на несоответствие данным автобиографии подозреваемого (закончил, условно говоря, 3 класса) высокого уровня развития языковых навыков, отразившихся в якобы написанном этим подозреваемым чистосердечном признании);

определение возраста автора текста (нередко возникает различное понимание образа, лежащего в основе идиомы, говорящими в зависимости от их возраста и жизненного опыта: пожилые люди, знающие слово припека (кусочек теста, припекшийся к боку мучного изделия), используют в речи

как «о ком-л. или о чем-л. ненужном, лишнем», часто эта идиома произносится ими как сбоку припеку);

определение пола автора текста;

диагностика признаков маскировки и имитации речевых навыков;

определение родного языка автора текста;

диагностика факта необычности исполнения текста;

иные задачи.

Не менее важно исследование фразеологических единиц в процессе проведения судебной лингвистической экспертизы – процессуально регламентированного исследования речевых произведений, завершающегося дачей экспертом письменного заключения по вопросам, разрешение которых требует применения специальных знаний в области языкознания и судебного речеведения [4].

Анализ текстов судебных решений показал, что фразеологические единицы в разное время становились объектами исследования в рамках судебной лингвистической экспертизы диффамационных речевых произведений (мотать нервы, выходить сухим из воды, сливай воду, грести под себя, рыльце в пушку, мокрая курица и иные); нейминговой экспертизы (ТЗ «Кузькина мать», ТЗ «Ядрена Матрена», ТЗ «Красная цена», ТЗ «С пылу, с жару»); экспертизы рекламных текстов («без ТОРЭКС как без рук», «По бабам, по бабам, он ходит по бабам, по барам, по барам сидит с кем попало, а если сегодня поедет опять, такси, как всегда, будет ждать. Служба заказа такси «Максим», «СКБ-БАНК. Давно такие бабки мне не снились. НОВОГОДНИЕ ВКЛАДЫ 10% годовых», «А немытым трубочистам стыд и срам!» (реклама водонагревателей, в которой было использовано в качестве невербального изображение президента США Барака Обамы); текстов экстремистской направленности («Иммигранты - лишний рот, проживет без них народ!»);

речевых продуктов, содержащих признаки пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений и пр.

463

Ясно, что юридические последствия использования ФЕ во всех перечисленных случаях разные.

Требования истца в порядке статьи 152 ГК РФ не могут быть удовлетворены судом, если конфликтогенный текст строится на стилистически маркированной фразеологической единице с ярко выраженным оценочным компонентом значения. Так, суд не удовлетворил иск компании Х к газете, опубликовавшей статью под названием «Мотаем нервы за ваши деньги «Как выбивают деньги из омичей при помощи «агрессивного маркетинга», в котором

бабам, он ходит по бабам, по барам, по барам сидит с кем попало, а если сегодня поедет опять, такси, как всегда, будет ждать. Служба заказа такси «Максим», «СКБ-БАНК. Давно такие бабки мне не снились. НОВОГОДНИЕ ВКЛАДЫ 10%

годовых»), то здесь появляются иные правовые риски. Игра на многозначности

– излюбленный прием копирайтеров. Создается за счет обыгрывания разных значений слов (прямого и переносного, узуального и контекстуального) и словосочетаний (например, столкновение свободного и фразеологически связанного значения): Купите жене в подарок утюг и ваши тещи получат по чайнику бесплатно (сеть магазинов «Эксперт»); Купил ноутбук – получи в ухо!

Плеер в подарок. Ноутбум. Сеть магазинов).

Окказиональные преобразования фразеологических единиц в рекламе часто используются для создания двусмысленности, неопределенности и неточности, с тем, чтобы уйти от ответственности за производство и распространение ненадлежащей рекламы: «Опт твою мать, вот это цены!»

(Гипермаркет оптовых цен), «Замочи эту скуку», «Хочется и не колется»

(реклама косметического салона), «Удар по яйцам» (сеть магазинов «Пятерочка»). Можно говорить о фразеологической эвфемизации непристойного в рекламе (ряда физиологических процессов и состояний, частей тела, отношений между полами – словом, того, что связано с семантикой телесного низа).

Исследование рекламы, при создании которой были использованы приемы языковой игры, создающей двусмысленность и маскирующей неприличную форму (примеры выше), невозможно без использования специальных лингвистических знаний.

Механизмы и принципы анализа текста, которые используются современной лингвистикой, дают возможность не только понять сложную семантическую природу текста, но и моделировать процесс представления его смыслового содержания. Речь, в частности, идет о функциональнокоммуникативном подходе к анализу текста и наработках когнитивной лингвистики, науки, которая исследует процессы усвоения, накопления и использования информации человеком.

В рамках функционально-коммуникативного подхода фразеологические единицы понимаются как микротексты, «в номинативное основание которых,

464

связанное с ситуативным характером обозначаемого, втягиваются при его концептуализации все типы информации, характерные для отображения ситуации в тексте, но представленные во фразеологизмах в виде «свертки», готовой к употреблению как текст в тексте»[5]. Идиомы, фразеологические сочетания или коллоквиализмы, пословицы и поговорки, составные термины и наименования, крылатые выражения, штампы и клише рассматриваются как сложные семантические структуры, состоящие из множества компонентов (параметров) значения.

Механизм анализа, который позволяет распознать и классифицировать содержащуюся в них информацию, основан на выделении макрокомпонентов (параметров) значения. Определяя статус параметра, Ю.Н.Караулов отмечал: «…под параметром понимается некоторый квант информации о языковой структуре, который в экстремальном случае может представлять для пользователя самостоятельный параметр, но, как правило, выступает в сочетании с другими квантами (параметрами)...»[6]. Принято выделять денотативный (дескриптивный (Д)), грамматический (Г), оценочный (О), мотивационный (М), эмотивный (Э) и стилистический (С) параметры. Каждому параметру значения ФЕ присваивается свой когнитивный маркер.

Денотативный (дескриптивный) параметр представляет обозначаемое как объективно существующий класс признаков, задающих «контуры» той ситуации, которая имеется в действительности. Денотативное содержание идиомы обычно излагается в словарях в толковании (этому параметру присваивается когнитивный маркер «знай»).

Грамматический параметр показывает категориально-грамматические значения ФЕ, их семантические и синтаксические валентности, модели управления, описывает на грамматическом уровне всевозможные ограничения употребления.

Оценочный параметр несет информацию о ценности того, что отражается в денотативном содержании ФЕ. По отношению к денотативному компоненту оценочный занимает последующее положение: свойства обозначаемого – повод для оценки, но не наоборот. Оценочность высказывания задается по шкале «хорошо – плохо», описывается через когнитивный оператор «считай».

Мотивационный параметр достаточно сложный по своему составу компонент: в него входит сам образ, лежащий в основе переосмысления «буквального» значения сочетания слов, внутренняя форма как способ организации значения идиомы, вид тропеического преобразования. Мотивационному параметру присваивается когнитивный маркер «представь».

Эмотивный параметр объединяет в себе всю информацию, соотносимую с чувством-отношением субъекта к обозначаемому (отсюда и когнитивный маркер – «испытай»). Шкала, на которой проявляет свое действие эмотивность, выглядит как «одобрение – неодобрение». Между этими крайними точками располагаются другие характеристики (презрение, пренебрежение, уничижение, порицание и т.п.). Важно отметить, что, взаимодействуя с денотативным и оценочным компонентами, эмотивность усиливает их. Эмотивный компонент в большей степени реализует себя в речи, известно, что

465

усиление субъективной модальности всегда приводит к более экспрессивному «звучанию» денотативного содержания.

Стилистический параметр в рамках функционально-коммуникативного подхода толкуется как отмеченность фразеологизма в той или иной сфере коммуникации на основе признака уместности/неуместности употребления его в этой сфере и, следовательно, регулируется фактами социального характера.

Использование параметрической модели представления значения фразеологизма, применённого в спорном рекламном тексте, поможет уйти от описательности, пересказа (чем нередко грешат судебные лингвистические экспертизы рекламных текстов), от вольной интерпретации к установлению фактов и обстоятельств, имеющих значение для дела.

Приведем пример: рассмотрение спорной рекламы, содержащей в своем составе слоган «Без «ТОРЭКС» как без дверей», длилось около года, были назначены и выполнены разными организациями четыре лингвистические экспертизы, но выводы их мало помогли суду[7], поскольку исследователи текста увлеклись его интерпретацией: «По мнению эксперта Х (ФИО опущено

– прим. мое, Е.Ч.), в рекламе используется трансформация фразеологизма, «без ТОРЭКС как без рук» и «без ТОРЭКС – как без дверей» содержат различный смысл. В первом случае объект и субъект сравнения, взятые из разных сфер, соединяются в сознании через ассоциацию (квартира без дверей ТОРЭКС сравнивается с жизнью человека без рук). Во втором случае («без ТОРЭКС – как без дверей») объект и субъект сравнения взяты из одной сферы – видовое понятие «двери», в связи с чем рекламный слоган воспринимается как «ТОРЭКС – лучше всех дверей»»[8]. Несложно убедиться, что экспертом допущены гносеологические ошибки: неверно определены компоненты логической модели сравнения (объект сравнения (то, что сравнивают), эталон сравнения (с чем сравнивают)), никак не проявлен модуль сравнения (общий признак сравнения, компаративная константа), не обозначены показатели сравнительного отношения, однако сделан категорический вывод, что слоган воспринимается как «ТОРЭКС – лучше всех дверей».

Следовало бы сказать, что слоган «Без «ТОРЭКС» как без дверей» включает в себя трансформацию устойчивого выражения как без рук с заменой последнего компонента. Денотативная информация (Д) – это указание на то, что Х (субъект, лицо, группа лиц) крайне нуждается в предмете Z. Модель: Х без Z как без Y, где Z и Y равно необходимые для Х предметы. Выступает в роли именной части сказуемого (Г). Оценочная информация (О) выражает положительное отношение говорящего к ценности обозначаемого объекта –X нуждается в Z, Z необходим для Х. Характерна конкретно-образная мотивировка (М). Эмотивная информация (Э) – одобрение. Функциональностилистическая маркированность (С) – употребление выражения ограничивается по социально-функциональному признаку.

Особо следует отметить, что интеграция принципов описания фразеологизмов с учетом их коммуникативного предназначения дает возможность исследователю точнее определить иллокутивную силу высказывания, т.е. цели высказывания, в соответствии с которыми адресант в

466

речевом акте использует определенные принципы (максимы), например, он может адекватно нормировать сообщаемую информацию (максима количества), сообщать только истинную информацию и обоснованные оценки (максима качества), делать сообщение релевантным относительно темы разговора (максима отношения), делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (максима манеры речи). Эти принципы, сформулированные Грайсом, получили название конверсационных максим.

Рамки статьи позволили нам рассмотреть лишь некоторые спорные ситуации, решение которых невозможно без исследования фразеологических единиц. Функционально-коммуникативные основания изучения фразеологии значительно обогатили лингвистическую науку и, без сомнения, найдут свое применение в судебной лингвистической экспертизе.

Список литературы

1.Крылов И.Ф. В мире криминалистики. Л., 1980.

2.Кошко А.Ф. Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции. М., 1992.

3.Вул С.М. Методическое пособие: судебно-автороведческая идентификационная экспертиза. Методические основы. Харьков, 2000.

4.Галяшина Е.И. Судебная лингвистическая экспертиза в гражданском судопроизводстве: востребованность и компетенции // Законы России.2015.№10. С.17-21.

5.Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М. Школа «Языки русской культуры»,

1996.

6.Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981.

7.Документы с номером дела А57–13217/2013 [Электронный ресурс].

–Режим доступа: http://sudact.ru/arbitral/ (Дата обращения: 06.07.2016).

8.Постановление от 11 июня 2015 г. по делу № А57–8254/2013 // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 14.04.2016).

Чубина Елена Александровна, канд. пед. наук, заместитель директора Института судебных экспертиз, доц. кафедры судебных экспертиз, chubina@mail.ru, Россия, Москва, Московский государственный юридический университет имени О.Е.Кутафина (МГЮА)

THE PHRASEOLOGY HELPS CRIMINALISTICS AND

E.A.Chubina

The author described fixed phrases as the specific objectives of the forensic examination, spoke about identification and diagnostic tasks. The questions of the use of communicative approach to the text’s study are examined in the article. The author presents the analysis algorithm, which allows to select the phraseological units’s parameters of signification. Parametric model, in author's opinion, will contribute to greater objectification of research results, escape from descriptiveness and retelling to establish the facts.

Keywords: fixed phrase, forensic examination, criminalistics

467

ChubinA Elena Alexandrovna, PhD. teaching. Sciences, deputy director of the Forensic Science Institute, Assoc. Department of Forensic Expertise, chubina@mail.ru, Russia, Moscow, Moscow State Law University O.E.Kutafina (MSLA)

УДК 340.69/ 343.98

ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗВОДСТВА СУДЕБНЫХ ИНЖЕНЕРНОТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СТАНДАРТОВ

Г.П. Шамаев

Рассматриваются особенности использования государственных стандартов и технических нормативов при решении различных задач судебной инженернотехнологической экспертизы. С использованием примеров из практики проиллюстрированы различные случаи ошибочного применения государственных стандартов при производстве судебных экспертиз и обозначены критерии допустимости использования государственных стандартов и технических нормативов в экспертной работе.

Ключевые слова: судебная инженерно-технологическая экспертиза, государственные стандарты.

Одной из наиболее распространённых задач при проведении судебных экспертиз в отношении различных объектов является проверка соответствия их свойств требованиям нормативных документов, в качестве которых чаще всего выступают государственные стандарты. Несмотря на то, что действующее законодательство в области технического регулирования устанавливает рекомендательный, а не обязательный характер государственных стандартов, они продолжают активно использоваться при производстве судебных экспертиз, поскольку содержат методики проведения испытаний или требования к отдельным параметрам объектов.

Вопрос о соответствии отдельного объекта (изделия) требованиям действующих стандартов может подниматься при рассмотрении дел самых разных категорий. В данной статье мы хотели бы проиллюстрировать некоторые особенности применения государственных стандартов на примере конкретных случаев из экспертной практики.

Первый пример относится к судебной строительно-технической экспертизе, в рамках которой следовало исследовать бетонную тротуарную плитку на предмет её соответствия требованиям к прочности, морозостойкости, водопоглощению, истираемости и геометрическим размерам подобных изделий. В ходе производства экспертизы были применены методики,

468

описанные в ряде государственных стандартов, а именно: ГОСТ 26433.0-85 «Система обеспечения точности геометрических параметров в строительстве. Правила выполнения измерений. Общие положения»; ГОСТ 10180-90 (СТ СЭВ 3978-83) «Бетоны. Методы определения прочности по контрольным образцам»; ГОСТ 28570-90 (СТ СЭВ 3978-83) «Бетоны. Методы определения прочности по образцам, отобранным из конструкций»; ГОСТ 10060.0-95 «Бетоны. Методы определения морозостойкости. Общие требования»; ГОСТ 10060.2-95 «Бетоны. Ускоренные методы определения морозостойкости при многократном замораживании и оттаивании»; ГОСТ 12730.3-78 «Бетоны. Методы определения водопоглощения»; ГОСТ 13087-81 «Бетоны. Методы определения истираемости».

Исследование проводилось в отношении двух групп объектов: плит, изъятых непосредственно из мостовой, и плит, изготовленных на заводе в ходе следственного эксперимента. Несмотря на то, что методики, описанные в государственных стандартах, позволяют объективно оценить качество таких изделий, как тротуарные плиты, использование государственных стандартов при проведении исследования в отношении данных объектов нельзя признать допустимым.

Во-первых, объекты первой группы не входят в область применения стандарта, поскольку испытаниям подверглись не новые изделия, а изделия, которые эксплуатировались в течение длительного времени (на момент производства экспертизы – около двух лет). Очевидно, что в процессе эксплуатации плиты подвергались воздействиям внешних факторов: на различных участках мостовой истирались с разной интенсивностью, вследствие чего их геометрические размеры менялись неодинаково; в результате природных воздействий снижалась морозостойкость (вследствие перепадов температуры происходило замерзание и оттаивание), ухудшались показатели по водопоглощению. Таким образом, объекты заведомо не могли соответствовать требованиям, которые предъявляются к новым изделиям.

В отношении объектов второй группы, которые были изготовлены в ходе следственного эксперимента, следует отметить, что они в данном случае вообще не могли быть исследованы, поскольку неизвестно, насколько использованные при их изготовлении сырьё и выбранные режимы обработки были аналогичны тем, которые использовались при создании «спорной» партии плит. Следовательно, невозможно быть уверенными в том, что свойства вновь выпущенных плит полностью идентичны свойствам плит, использованных для мощения улицы, на момент их изготовления.

Ещё одним важным фактором, не позволявшим считать применение государственных стандартов допустимым для проведения подобной экспертизы, были нормативные требования к размерам образцов, используемых при испытаниях. Размеры плит были существенно меньше по размерам, чем это требовалось в соответствии с государственными стандартами.

Приведённый выше пример призван продемонстрировать необходимость проверки соответствия области применения стандарта и характеристик образца,

469

используемого для испытаний, тому объекту, в отношении которого проводится судебно-экспертное исследование.

Вкачестве второго примера рассмотрим экспертизу, проведённую в отношении кондитерской продукции (шоколадных конфет). В заключении экспертом был сделан вывод о том, что исследованные образцы конфет не соответствуют требованиям отечественных государственных стандартов, в частности ГОСТ 4570-93 [1], и эти несоответствия обусловлены несоблюдением условий хранения. В данном случае использование указанного стандарта было неправомерным, поскольку конфеты были произведены в Италии и Швейцарии, а не в России, поэтому они заведомо изготовлялись не в соответствии с ГОСТ 4570-93, а в соответствии с иными стандартами. Кроме того, срок хранения конфет, установленный производителем, составлял 10-11 месяцев, в то время как согласно ГОСТ 4570-93 срок хранения шоколадных конфет с начинками не должен превышать двух месяцев. Таким образом, в рамках экспертизы проверялось соответствие объекта требованиям стандарта, который был заведомо не применим.

При производстве судебных экспертиз в отношении большого количества однородных объектов государственные стандарты используются в том числе и для того, чтобы обеспечить репрезентативность выборки и определить количество объектов, подлежащих исследованию. Однако на практике требования подобных нормативов выполняются не всегда.

Вэкспертизе, которую мы хотели бы привести в качестве третьего примера, эксперты указали, что осуществляли выборку объектов в соответствии

сГОСТ 18321-73 [2]. Всего на исследование было представлено 400 изделий, упакованных в 20 контейнеров. Именно из 20 контейнеров экспертами был осуществлён выбор образцов методом «письмо-конверт» (согласно данному экспертами определению), а из каждого контейнера были взяты 13 отдельных изделий из находившихся в верхних рядах каждого из контейнеров. В то же время указанный стандарт предусматривает представление продукции на контроль способами «ряд», «в упаковке», «россыпь», «поток» и проведение выборки методами отбора с применением случайных чисел, многоступенчатого отбора, отбора «вслепую» (метод наибольшей объективности) и систематического отбора. Никакого метода «письмо-конверт» в ГОСТ 18321-73 не предусмотрено, в соответствии с п. 4.3 обязательным условием выборки является её случайность. Количество выбранных изделий также не соответствовало требованиям: 13 вместо 32. Очевидно, что невыполнение принципа случайности и недобор объектов по количеству влекут за собой нерепрезентативность выборки и недостоверность результатов экспертного исследования в целом.

Ошибки, допущенные при производстве судебных экспертиз с использованием методик, изложенных в государственных стандартах, практически не могут быть выявлены без привлечения специалиста, поскольку следствие и суд не владеют на необходимом уровне знаниями этих нормативов. Однако некоторые из допускаемых ошибок могут быть выявлены путём

470