tsu_izv_economic_and_legal_science_2016_03_part_2

любой материальный объект, позволяющий в результате его исследования установить какие-либо подлежащие доказыванию обстоятельства дела. Однако в процессуальном смысле статус вещественного доказательства приобретают только те предметы, которые для обеспечения подлинности были осмотрены и подробно описаны в протоколах осмотра или иного следственного действия, по возможности сфотографированы и после этого приобщены к делу особым постановлением следователя или дознавателя [1, с. 169].

По мнению А. Т. Боннера, вещественными доказательствами являются предметы, которые своим внешним видом, свойствами, местом нахождения или иными признаками, доступными для непосредственного восприятия с помощью органов чувств, могут служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела [2, с. 236]. Как отмечает Н. А. Попова, содержание вещественного доказательства могут составить только те свойства и состояния предметов, которые, во-первых, находятся в объективных связях с обстоятельствами, подлежащими установлению по уголовному делу, вовторых, неотделимы от предметов (следуют за ними), и в-третьих, доступны непосредственному восприятию в процессе осмотра предмета. Отсутствие хотя бы одного из названных компонентов ведет к тому, что вещественного доказательства как одного из видов доказательств нет [3, с. 14]. А. В. Смирнов полагает вещественным доказательством не сам предмет, как таковой, а предмет с его определенными качествами и связями с доказательственными фактами. Без восприятия этих качеств и связей субъектом доказывания предмет не имеет доказательственной ценности. Поэтому вещественное доказательство есть не просто предмет, а тройственная система: предмет — доказательственный факт (факты) — субъект доказывания, причем система правовая, требующая соблюдения определенной процессуальной формы [4]. Несмотря на отсутствие единой формулировки в законодательстве, оправдываемой спецификой судопроизводств, в целом подходы к определению вещественного доказательства можно считать едиными, чего нельзя сказать о регламентации образцов и проб для сравнительного исследования.

Ю.А. Кудрявцева полагает, что с точки зрения их уголовнопроцессуального значения образцы для сравнительного исследования это материальные предметы (образования), являющиеся видом вещественных доказательств и обладающие свойствами, выраженными в признаках, необходимых для решения задач идентификационных, классификационных или диагностических исследований (судебных экспертиз), полученные в установленном законом порядке и зафиксированные в процессуальных документах [5, с. 6]. Она полагает, что признаки вещественного доказательства имеют свое отражение в образцах для сравнительного исследования, за исключением одного — «отсутствует только такой процессуальный документ, как постановление о признании вещественным доказательством и приобщении его к делу, но… роль такого документа играет постановление о назначении экспертизы» [5, с. 42]. Свое мнение указанный автор подтверждает результатами «опроса следователей системы органов внутренних дел.

261

Мы полагаем, что образцы для сравнительного исследования являются особыми объектами, самостоятельными и отличающимися от вещественных доказательств в силу их специфики, хотя некоторые черты вещественных доказательств им действительно присущи. Основным аргументом отнесения к вещественным доказательствам является наличие в образцах доказательственной информации, однако, это не так. Доказательственная информация или доказательственные факты в судопроизводстве как правило определяются, как факты, позволяющие логическим путем установить наличие или отсутствие обстоятельств, которые требуется доказать и которые составляют предмет доказывания. Образец (или проба) доказательственной информации, как, например, вещественное или письменное доказательство не несут, поскольку не позволяют установить прямую связь между информацией, которую в себе заключают с доказываемым обстоятельством. Например, сам по себе образец почерка не позволит сделать вывод о том, что лицо, у которого был взят образец, сделало определенную запись. Но сравнение признаков почерка на приобщенном в качестве письменного доказательства документе и образце почерка, взятого у предполагаемого автора документа, получение такого вывода сделает вполне реальным.

Что касается точки зрения Ю.А. Кудрявцевой и других ученых, считающих образцы вещественными доказательствами, в свое время Р. С. Белкин, подвергая критике точку зрения Г. Б. Карновича, абсолютно верно писал что «образцы имеют иное происхождение, нежели вещественные доказательства. Они не создаются исследуемым событием, не имеют с ним непосредственной связи... Доказательственное значение объекта не определяется тем, сравнивался или нет он с образцом, оно лишь выявляется и оценивается при этом сравнении» [6, с.84]. Подобной точки зрения придерживается Е. Р. Россинская, которая пишет, что образцы для сравнительного исследования не связаны с расследуемым событием и сами доказательствами не являются [7, с.41].

Поскольку образцы являются носителями отобразившихся в них признаков другого объекта, либо частью общего объекта, выражающего его признаки, они могут быть разделены на две группы: образцы, выражающие признаки другого объекта, и образцы, выражающие свои собственные признаки [8, с. 637]. К первым, по мнению А. М. Зинина, относятся такие образцы, как отпечатки папиллярных узоров на дактилоскопической карте, отпечатки протекторов шин автомобиля, стреляные пули и гильзы. Ко вторым — образцы крови, слюны, других объектов биологического происхождения, образцы почвы, цемента и т.д. Образцы второй группы именуют также пробами, так как они всегда представляют часть целого [9].

В. А. Гавриков, вслед за другими учеными, считает «образцы для сравнительного исследования самостоятельной категорией объектов, … связывают материальные объекты, фигурирующие или могущие фигурировать по уголовному делу в качестве вещественных доказательств, с событием преступления. …С уголовно-процессуальной точки зрения, полученные образцы могут быть использованы в качестве вещественных доказательств

262

только после проведения криминалистической идентификации в форме проведенной экспертизы» [10, с.11].

Различие в понимании сущности образцов для сравнительного исследования приводит и к отсутствию единообразного понимания, какие именно объекты можно объединить этим термином. А. В. Дулов различал термины «образцы», «пробы», «сравнительные материалы», которые имеют процессуальную и криминалистическую природу. Образцом, по мнению А. В. Дулова, является предмет, обладающий основными свойствами и качествами большой группы аналогичных предметов, «проба» — это изъятие части от целого для определения свойств, качеств всего объекта» [11, с. 167].

Д. В. Исютин-Федоров считает, что образцами для сравнительного исследования могут быть стандарты и эталоны, которые «в уголовном процессе появляются в результате проведения таких следственных действий, как получение образцов для сравнительного исследования и назначение и проведение экспертизы. Если следователю необходимо получить стандарт (эталон) для проведения экспертизы, то он выносит об этом постановление, предъявляемое затем лицу, у которого находится стандарт (эталон), а процесс проведения следственного действия фиксируется в протоколе получения образцов. Копия протокола получения образцов вручается владельцу стандарта (эталона). Стандарты (эталоны) могут быть получены также экспертом из коллекций экспертной организации. Таким образом, стандарты и эталоны обладают всеми признаками образцов в смысле ст. 234 УПК Республики Беларусь (ст. 202 УПК РФ)» [12]. Кроме того, он полагает, что термины «пробы» и «образцы» с процессуальной точки зрения равнозначны.

Существуют также вариации терминов, например, «эталонный образец», который употребляется, например, в Типовой экспертной методике исследования вещественных доказательств [13, с. 127]. В словаре-справочнике при описании термина «положительный контроль» используется термин «эталонная проба» [14].

В том, что в науке нет точного понимания терминов «образец», «проба», «стандарт» и «эталон» и они зачастую употребляются синонимично нет ничего удивительного, однако в судебной экспертологии необходимо различать данные термины, отражающие явления, которые выступают объектом судебной экспертизы. Так, стандарт — это объект, обладающий рядом групповых признаков и свойств, которым должны отвечать иные объекты, входящие в определенную группу. Эталон — высокоточный объект, признаки и свойства которого, предназначены для проверки каких-либо иных объектов. Проба, понашему мнению, является количественно определенной (в том числе нормативно) частью какого-либо материала, который является объектом исследования для выявления признаков, характеризующих состав и качество материала. Образец для сравнительного исследования — это материальный объект, предмет, несущий фиксированное отражение признаков другого объекта либо отражающий собственные признаки, предназначенный для экспертного исследования с целью решения задач судебной экспертизы и

263

установления обстоятельств, имеющих значение для расследования, а также рассмотрения и разрешения дела.

Таким образом, объектами экспертного исследования могут быть образцы и пробы; эталоны и стандарты выступают в качестве вспомогательных объектов экспертного исследования, поскольку выполняют служебную роль, применяются, как правило, в качестве объектов (например, измерительных приборов), посредством которых выявляются определенные признаки и свойства в процессе экспертного исследования. В этом смысле представляется непоследовательной точка зрения В. А. Гаврикова, полагающего, что «образцы-эталоны» являются лишь техническими средствами исследования вещественных доказательств, но при этом несут доказательственную информацию [10, с.27-29]. Эталоны и стандарты не несут доказательственную информацию, а помогают выявить ее в исследуемых объектах, например, в представленных образцах для сравнительного исследования и вещественных доказательствах.

В связи с этим, предлагаем закрепить в новом федеральном законе, регламентирующем судебно-экспертную деятельность, приведенные выше терминологические определения образцов и проб для сравнительного исследования.

Список литературы

1.Уголовный процесс: учебник: в 3 ч. Ч. 1. 3-е изд., перераб. и доп. / под ред. В. Г. Глебова, Е.А. Зайцевой. Волгоград: ВА МВД России, 2009.

2.Боннер А.Т. Традиционные и нетрадиционные средства доказывания

вгражданском и арбитражном процессе: монография. М., 2013.

3.Попова Н.А. Вещественные доказательства: собирание, представление и использование их в доказывании : автореф. дисс . … канд. юрид. наук. Саратов, 2007.

4.Смирнов А.В. Вещественные доказательства: дары волхвов // Выступление на научно-практической конференции «История и современные проблемы криминалистики», посвященной 100-летию со дня рождения И.Ф. Крылова. СПб.: СПбГУ, 2006. [Электронный ресурс] http://kalinovsky-k.narod.ru/b/st/smirnov2006-1.htm (дата обращения: 1.10.2016)

5.Кудрявцева Ю.А. Получение образцов для сравнительного исследования в уголовном судопроизводстве России (процессуальная природа, порядок, доказательственное значение): автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Челябинск, 2013.

6.Белкин Р.С. Курс криминалистики: Общая теория криминалистики.

В3-х томах. Т. 2. М., 1997.

7.Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе: Монография. 3-e изд., доп. М.,

2015.

264

8.Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: учебник, 1999.

9.Зинин А.М. Участие специалиста в процессуальных действиях: Учебник. М., 2011.

10.Гавриков В.А. Получение образцов для сравнительного исследования (уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты): автореф. дисс. … канд.юрид. наук. Москва, 2004.

11.Дулов А.В. Права и обязанности участников судебной экспертизы.

Минск, 1962.

12.Исютин-Федотков Д.В. Понятие и сущность образцов для

сравнительного исследования [Электронный ресурс] URl: http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1312552 (дата обращения: 1.10.2016)

13.Типовые экспертные методики исследования вещественных доказательств. Ч. II / Под ред. А.Ю. Семёнова. Общая редакция канд.техн. наук В.В. Мартынова. М.: ЭКЦ МВД России, 2012.

14.Старовойтов, В. И. Словарь-справочник терминов и понятий судебной экспертизы пахучих (запаховых) следов человека: учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 021100 «Юриспруденция». М., Закон и право, 2004.

Дьяконова Оксана Геннадьевна, канд. юрид. наук, доц., доц. кафедры гражданско - правовых дисциплин, oxana diakonova@mail.ru Россия, Тула, Тульский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России).

THE SAMPLES AND ASSAYS FOR COMPARATIVE STUDY AS THE OBJECTS OF

JUDICIAL EXPERTISE

O.G. Dyakonova

The objects of judicial expertise constitute an interdependent system which consists of various tangible and intangible things, source of information about the fact, event or phenomenon and relationships disclosed with the studied objects. The issue of the attribution to the number of objects of judicial expertise samples and assays for comparative study of the practice has already been solved, but the theoretical and normative legal regulation of these facilities are still not fully developed. The author offers the version of regulation in the law of these objects.

Keywords: samples and assays for comparative study, the objects of judicial expertise, the judicial expertise

Dyakonova Oksana Gennadevna, PhD. jurid. Sciences, Assoc., Assoc. the department of civil legal disciplines, oxana_diakonova@mail.ru, Russia, Tula, Tula Institute (branch) of the All-Russian State University Justice (RPA Russian Ministry of Justice).

265

УДК 343.98

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ ЛИЧНОСТИ: ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ И СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ПОНИМАНИЮ

Ю.Л. Дяблова

Рассмотрена история криминалистического изучения личности, в которой сделан акцент на периоде формирования криминалистических знаний в единую систему; названы основные направления изучения личности в отечественной криминалистике в XX веке, проанализировано отражение научных знаний в учебниках по криминалистике, вышедших в различные исторические эпохи. Изучены имеющиеся понятия криминалистического изучения личности, и предложено авторское определение в связи с необходимостью включения в данную криминалистическая категория как практического, так и теоретического аспектов изучения личности, в том числе изучение личности субъектов, уполномоченных на осуществление криминалистической деятельности, и которые в практическом аспекте сами изучают личности других участников.

Ключевые слова: личность; криминалистическое изучение личности, изучение свойств и признаков личности, криминалистическое изучение человека; история криминалистического изучения личности

Говорить о криминалистическом изучении личности можно лишь с того момента, как разрозненные знания и рекомендации по расследованию преступлений в конце XIX века оформились в систему научного знания, названного Гансом Гроссом криминалистикой. В 1893 году вышло в свет первое издание книги «Руководство для судебных следователей и чинов жандармской полиции», которая за последующие 15 лет переиздавалась 5 раз и была переведена на многие языки. В 1897 году в России был издан перевод второго дополненного издания этой книги под названием «Руководство для судебных следователей, чинов общей и жандармской полиции и др.».

В 1908 году в пятом издании был сформулирован предмет науки криминалистики, которая, по мнению Гросса, должна изучать «вещественные доказательства, поступки и явления в уголовном деле, характер и психологические особенности, привычки, способы действия лиц, участвующих в уголовном процессе» [1, c. 12]. При этом в своих работах Ганс Гросс неоднократно подчеркивал, что «важным условием «точной» деятельности судебного следователя является основательное знание человека, как главного материала предварительного следствия» [1, c. 12]. В приведенных цитатах можно заметить, что основоположник криминалистики считал изучение личности одним из важнейших направлений, без которого невозможно успешно осуществлять деятельность по расследованию преступлений.

Однако нельзя сказать, что началом изучения личности является конец XIX века. По сути, вся история борьбы человечества с нарушением установленных обществом и государством правил, которые в определённый момент развития стали уголовно-наказуемыми, сопряжена с отдельными аспектами изучения личности в целях установления виновных и привлечению

266

их к предусмотренной ответственности. Отдельные рекомендации встречаются в законодательных памятниках, начиная с дошедших до нас источников права древних государств.

Существенное накопление данных о личности, которые впоследствии были включены в систему криминалистики, происходит именно в XIX веке, характеризующимся быстрым научно-техническим прорывом практически во всех сферах жизни, в том числе в сфере борьбы с преступностью. Именно в этот период в расследовании преступлений стали активно применяться методы различных наук – судебной медицины, психологии, токсикологии, физики, биологии, химии и ряда других. Так, доктор Джозеф Белл, профессор хирургии из Эдинбурга, где на медицинском факультете учился Конан Дойл, стал прообразом Шерлока Холмса – детектива, раскрывающего преступления путем исследования следов на месте происшествия и проведения химикобиологических исследований [2].

Именно в этот период внедряется в практическую деятельность правоохранительных органов бертильонаж - система идентификации преступника по внешним антропометрическим данным (1883 г.). Альфонс Бертильон, её родоначальник, также создал систему описания преступников по правилам «словесного портрета» и разработал правила сигналетической (опознавательной) фотосъемки, которые применяется и в настоящее время. Кроме того, его заслугой можно считать создание картотечных систем регистрации преступников по антропометрическим признакам с целью отождествления личности.

Практически в это же время возникает и начинает развиваться дактилоскопический метод, который в конечном итоге вытеснил бертильонаж, и до сих пор является одним из основных средств идентификации лиц, попавших в поле зрения правоохранительных органов, а также их криминалистической регистрации. Постановка данного метода на службу криминалистике связано с именем британского антрополога Ф.Гальтона, объединившего открытия англичанина У.Хершела, шотландского врача Г. Фолдса с систематизацией Бертильона. И в 1897 году Ф.Гальтон вошел в историю криминалистики как основоположник идентификации человека по отпечаткам пальцев. Этот в современном понимании раздел трасологии также можно отнести к изучению отдельных свойств личности, но затрагивающих лишь незначительную их часть.

Необходимость изучения личности подчеркивал и стоявший у истоков отечественной криминалистики И. Н. Якимов: «Криминалистика как наука имеет своим предметом изучение наиболее целесообразных способов и приемов применения методов естественных, медицинских и технических наук к расследованию преступлений и изучению физической и моральной личности преступника, а своей целью ставит помощь правосудию в раскрытии материальной истины в уголовном деле» [3, c. 5].

Однако далеко не сразу личность стала изучаться на уровне частных криминалистических теорий, представляющих собой стройную систему

267

научных знаний. Речь идет о постепенном накоплении научных знаний, в том числе о личности.

Например, отмечается, что родоначальники отечественной криминалистики включали в тактику учение о профессиональном преступнике, его привычках, суевериях и жаргоне, а также другие данные, которые позднее были отнесены к предмету криминологии [4, c. 9]. Однако здесь уже можно говорить о системном научном подходе к изучению личности, который пока еще не имел четкого предметного разграничения в родственных науках уголовно-правового цикла, которыми и являются криминалистика и криминология1. В силу сложности личности и её единства как объекта изучения разграничение научных основ изучения, в основном, личности преступника в криминалистическом и криминологическом аспектах происходило постепенно, вместе с накоплением системы знаний о ней.

Очень интересно проследить закрепление сведений о криминалистическом изучении личности, отдельных её свойств и проявлений в учебниках различных эпох. Естественно, что система учебного курса не идентична системе научного знания, но изложение тех или иных положений в соответствующих изданиях, на наш взгляд, отражает признание значимости и необходимости в рамках криминалистики соответствующих разделов.

В учебниках конца 50-х гг. XX века авторы не выделяют отдельных разделов, посвященных изучению личности, но рассматривают отдельные аспекты в рамках различных разделов. Наиболее разработанной частной криминалистической теорией того периода можно назвать теорию криминалистической идентификации, одним из объектов которой является человек. В системе учебников того периода можно увидеть главы и параграфы, посвященные криминалистическому отождествлению личности (человека) по признакам (чертам) внешности [5, c. 228-251; 6, c. 206-223; 7, c. 56-69];

отождествлению личности по кожным узорам (дактилоскопия) [8, c. 70-86]. Рассматривались отдельные аспекты изучения личности в изложении материала, относящегося к трасологии, криминалистическому исследованию письма, уголовной регистрации, тактике производства отдельных следственных действий и др.. При этом можно увидеть использование терминов «отождествление личности» и «отождествление человека». К вопросу о предпочтительности того или другого мы вернемся позже.

С середины 50-х гг. по 70-е гг. XX века происходит бурное развитие криминалистической мысли в различных аспектах изучения личности,

Наибольший объем научных исследований посвящен изучению личности преступника. И это вполне логично, поскольку именно на установление личности преступника, его изобличение и наиболее эффективное использование всех доступных средств и методов направлены большинство разрабатываемых в криминалистике рекомендаций как технического, так и тактического характера.

1 Здесь мы не будем затрагивать известный научный спор о природе криминалистики, лишь подчеркиваем безусловную взаимосвязь названных наук

268

Кроме того, учеными-криминалистами не могли быть не затронуты вопросы изучения личности потерпевшего, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства, влияющих на применение тактических и методических рекомендаций в процессе расследования преступлений.

Результатами проведенных исследований различных аспектов изучения личности являются разработанные в криминалистике положения, относящиеся к различным разделам криминалистической техники, тактики и методики расследования преступлений, многие из которых получили свое развитие и осмысление и в последующие годы на более высоком теоретическом уровне.

Так, криминалистическому изучению в различные годы подвергались следующие аспекты изучения личности:

идентификация и диагностика личности, в том числе экспертная (Б.М. Бишманов, Ю.Г. Корухов, Н.П. Майлис, Е.Р. Россинская, Т.В. Толстухина), отождествление личности по признакам внешности (А.А. Гусев, А.М. Зинин В.А. Снетков, Н.В. Терзиев), по голосу и устной речи (Е.И. Галяшина); идентификация личности по вещным объектам (А.Ф. Аубакиров, В.И. Видонов, А.Ф. Волынский, Г.Л. Грановский, Е.И. Зуев, М.В. Кисин, Н.И. Селиванов, П.Т. Скорченко и др.)

криминалистическое изучение личности преступника (обвиняемого) (Н.Т. Ведерников, Ф.В. Глазырин (1973 г.), А.С. Кривошеев (1971 г.), П.П. Цветков (1973 г.), И.А. Макаренко, Р.Л. Ахмедшин и другие), потерпевшего (Е.Е. Центров);

по установлению личности преступника (В.А. Жбанков, К.Е. Игошев, Г.И. Поврезнюк), в том числе тактико-криминалистических аспекты установления личности (Ф.В. Глазырин, А.М. Зинин, И.А. Матусевич, В.А. Образцов, В.И. Попов, В.А. Снетков, С.С. Степичев, П.П. Цветков и др.) и организационно-управленческие аспекты установления личности (Т.В. Аверьянова, И.А. Возгрин, А.И. Винберг, Л.В. Виницкий, В.А. Жбанков, Е.Р. Россинская, С.А. Снетков, А.А. Топорков и другие);

при раскрытии преступлений и установлении лиц, их совершивших (И.Ф. Герасимов, В.П. Лавров, В.И. Попов);

выявление информационных свойств личности преступника (В.А. Жбанков, В.Е. Корноухов, А.М. Кустов, А.Ю. Пересункин, А.А. Топорков, Г.А. Самойлов), в том числе навыков и привычек человека (Г.А. Самойлов, В.Н. Чулахов);

изучение свойств, а также следов человека в целях криминалистической регистрации (И.А. Возгрин, Е.И. Девиков, Е.И. Зуев, Е.П. Ищенко, С.А. Ялышев);

построения модели личности преступника на основе собранной информации (А.М. Зинин, В.А. Образцов. Ш.Н. Хазиев, В.А. Снетков и др.);

в тактике расследования в целом (М.А. Лушечкина), при предъявлении для опознания (Р.С. Белкин, А.И. Винберг, Н.Н. Грановский, А.Я. Гинзбург, А.А. Гусев, В.П. Колмаков, И.В. Попов, П.П. Цветков, Н.В. Терзиев), и другие (отдельные формулировки аспектов изучения личности, а также перечни

269

фамилий авторов были нами взяты из автореферата дисc. …д-ра юрид. наук Г.И. Поврезнюка).

Следует заметить, что здесь нами названы лишь основные направления изучения личности в криминалистике, и, конечно, мы не претендуем на полноту перечня видных ученых, занимающихся отдельными проблемами криминалистического изучения личности. Нашей задачей здесь было освещение того многообразия научных направлений в криминалистическом изучении личности, а также подчеркивание значимости и актуальности такого изучения.

Кроме того, на этой основе мы также хотели сделать вывод о необходимости разработки единой системы научного криминалистического знания о личности, которая бы явилась базисной для существующих направлений изучения личности, и в то же время послужила основой для разработки новых, еще недостаточно изученных аспектов, о которых мы упомянем чуть позже.

Предпосылки формирования учения о личности также можно проследить с 70-х гг. XX века. Впервые об этом высказался В.Ф. Глазырин [9] в 1973 году, однако в тот период идея криминалистического учения о личности не была поддержана, и Р.С. Белкин отнес ее к числу сомнительных частных криминалистических методик, аргументируя тем, что существующие частные криминалистические теории (криминалистическое учение о навыках, криминалистическое учение о способе совершения преступления, учение о криминалистической регистрации и другие) полностью охватывают собой представляющие интерес для криминалистики свойства личности [10, c. 35].

Однако, несмотря на это, изучение личности в криминалистике было продолжено в научных исследованиях, а также нашло отражение в структурах учебных курсов и вышедших в 70-е – 2000-е годы учебниках криминалистики.

В указанный период в учебниках можно увидеть главы, посвященные изучению личности подозреваемого (обвиняемого) в процессе расследования [11, c. 203-215; 12]; личности обвиняемого (подозреваемого), потерпевшего, свидетеля в процессе расследования [13], а также считаем необходимым обратить внимание на учебники, содержащие в своей структуре отдельные главы, посвященные криминалистическому изучению личности (под редакцией Н.П. Яблокова, М., 1999 г.) [14] и криминалистическому исследованию человека (под редакцией А.В. Дулова, Минск, 1998 г.) [15, c. 127-180].

А.С. Кривошеев в изучении личности обвиняемого в ходе предварительного расследования выделил следующие аспекты: а) уголовноправовой; б) уголовно-процессуальный; в) криминалистический (тактический); г) криминологический.

«Криминалистический аспект изучения личности обвиняемого предполагает установление таких сведений о нём, которые могут иметь значение для выбора и использования наиболее эффективных приёмов, в целях решения тактических задач расследования, и в частности при проведении отдельных следственных действий: осмотра, допроса, обыска, проверки и уточнения показаний на месте,

270