Вопрос 30. Деонтическая модальность суждений. Деонтическая характеристика правовых норм.

Нормативная логика (как разновидность логики деонтической, описывающей высказывания о должном) есть логика действий. Понятие «действие» употребляется в данной логике во всем объеме его смысловых значений: и как единичное действие, и как некоторый тип действий, и как поведение (линия действий). В праве использование понятия «действие» в таком диапазоне значений вполне оправданно.

В нормативной логике все богатство значений может быть обеспечено операторами «обязательно» (О), «запрещено» (F), «разрешено». Построение нормативной системы аксиоматическим способом основано на свойствах данных операторов.

Операторы нормативной логики («обязательно», «запрещено» и «разрешено») выступают в нормативной логике в той же роли, в какой в логике высказываний выступают операторы «истинность» и «ложность», но нагрузку истинности при этом не имеют.

В деонтической логике используется еще модус «безразлично» (I), т.е. то, что в общем виде не является ни запрещенным, ни разрешенным действием. Но в логике правовых норм модус «безразлично» имеет совсем иное значение. С точки зрения права никакое действие не является безразличным. Всякое действие, которое непосредственно не регулируется правом, может пониматься тем самым как разрешенное. Следовательно, в области правовой нормативной логики действует импликация Iр → Рр и, поскольку и обязательное действие является разрешенным, — также импликация Ор → Pp.

Обязывание и запрещение — сильная модальность, а именно: «связывание» — сильный положительный модус, «запрещение» — сильный отрицательный модус. Модус «разрешение» — слабый.

О выражениях, находящихся в области действия деонтических (нормативных) операторов, можно говорить как о содержании норм.

Свойства операторов обязывания и запрещения

Юридическую разрешенность или запрещенность действия р можно выразить как «должно быть». Можно сказать, что люди должны по праву вести себя разрешенным образом и не должны вести себя образом запрещенным.

Действие, которое является общественно значимым, потому что оно особенно желательно или, наоборот, нежелательно, правовая норма не оставляет на усмотрение своих адресатов, но обязывает или запрещает его.

Операторы Ор и Fp можно взаимно переводить друг в друга при помощи отрицания. Действуют эквивалентности О р ≡ F~p и О~р ≡ F р, обозначающие, что связывание действия р равняется запрещению действия не-р, и наоборот. Эта эквивалентность выражает логическую оправданность одной очень важной черты правотворческой деятельности. В праве связывания и запреты предпочтительно высказывать не дословно, но запрещением или предписыванием прямо противоположного. Например, связывание каждого вести себя так, чтобы не нанести ущерб другому лицу, подразумевает запрет поведения, которым этот ущерб наносится.

Модусы Рр («разрешено р») и Fp («запрещено р») полагаются исключающими друг друга. Но это не исключает одновременного действия Рр и Fp в данной системе норм для определенного действия р. Несмотря на то, что эта конъюнкция Рр ۸ Fp действительно противоречива, возможно, что в отдельной системе норм она действует, ибо практическое нормотворчество вовсе не всегда логически безупречно.

Свойства оператора разрешения

С точки зрения права интересно, что разрешение действия р всегда имплицитно связано с запрещением действия, которым нарушалось бы поведение р (F~p —> Рр). Конечно, доказать такую импликацию вряд ли возможно средствами нормативной логики. Она вытекает из естественной в юридической области мысли, согласно которой разрешение заключается в мере возможного поведения данного субъекта, предоставленной ему нормой права.

Разрешение с связыванием связано импликацией Ор → Рр, которая означает, что связывание всегда влечет за собой разрешение, т. е, что все, что обязательно, тем самым и разрешено.

В правовой нормативной логике особое значение имеет не просто разрешение, но буквальное, безусловное разрешение как определенность связывания или запрета, выраженная непосредственно в тексте закона. Именно как буквальное разрешение будет далее фигурировать деонтический оператор Р.

Каковы свойства безусловного разрешения? Проанализируем три случая наличия оператора Рр в законодательстве, а именно:

а) буквальное разрешение реально является условным связыванием и, следовательно, одновременно также имплицитным запретом;

б) буквальное разрешение является исключением из запрета;

в) буквальное разрешение определенного действия одного субъекта при наличии конкретного условия соединено с связыванием определенного взаимодействия с другим субъектом.

Пример первой ситуации— правило: «Сделать остановку водитель машины может лишь справа по направлению движения». Данное правило является условным приказом. В этом случае одна правовая норма разрешает р и запрещает не-р, т.е. ограничивает меру возможной защиты правом действия р. Буквальное разрешение этого типа в праве встречается весьма часто, например, при определении компетенции конкретного государственного органа. Здесь буквальное разрешение реально является открытым связыванием осуществлять функции только в рамках установленных полномочий органа и запретом выхода за эти рамки.

Примером второй ситуации может служить статья закона о браке и семье, которая запрещает несовершеннолетнему заключать брак. Вместе с тем, делается исключение из этого запрета при соблюдении определенных условий. Символически данное положение можно выразить при помощи импликаций (Fp ۸ Рт,р) —> ~Рт,р) или (Fp۸ Рт,р) →F ~т,р), что читается: «Если действие р запрещено и при наличии условия т разрешено, то оно при условии т не запрещено» или «Если действие р запрещено и при условии т буквально разрешено, то оно запрещено тогда, когда условия т не имеется».

Третья ситуация возникает в сфере человеческого взаимодействия, которую можно показать на примере обязательств. Можно смоделировать положение, которое разрешает гражданам и организациям обращаться с предложениями, заявлениями и жалобами в государственные органы и одновременно обязывает эти государственные органы данные предложения, заявления и жалобы своевременно и по существу рассматривать.

Иные логические свойства имеют имплицитные разрешения, т.е. не буквальные разрешения, а те, которые вытекают логическим путем из связывания. Обозначим имплицитное разрешение символом Д. Поскольку всякое обязательное действие является разрешенным, имеет место импликация Ор —> Др: «Если какое-нибудь действие р обязательно, оно не может быть неразрешенным».

При эквивалентности Op ≡ F~p действует также имплицитное разрешение F~p—>Др.

Наконец, действует также импликация ~Fp → Др. Данная импликация имеет, однако, другой характер, и вопрос здесь более сложен, так как факт, что р не запрещено, может следовать:

а) из того, что р буквально разрешено;

б) из того, что оно вообще правом не урегулировано;

в) из того, что оно обязательно.

Следовательно, имплицитное разрешение Др имеет три различных значения.

Имеют место случаи, когда право безусловно разрешает, чтобы кто-либо действовал способом р, и одновременно разрешает, чтобы он не действовал этим способом р. С практической нормотворческой точки зрения, данные случаи приобретают одну из следующих трех форм:

а) форму Р(р ۸~ р), т.е. форму буквального разрешения как р, так и не-р;

б) форму Рр ۸ F~p, т.е. форму буквального разрешения р, причем не-р не запрещено умолчанием закона;

в) форму умолчания закона.

Первый случай встречается в праве редко, поскольку данный способ разрешения, с точки зрения законодательной техники, нежелателен. Но иногда безусловные буквальные разрешения типа Р(р ۸ ~р) в праве встречаются и при известных обстоятельствах полезны и разумны, например, статья конституции ряда стран, которая гласит, что «любой человек может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой». Вместе с тем ясно, что оба вида действия были бы разрешенным действием также в случае умолчания закона.

Пример второго способа безусловного разрешения р и не-р — утверждение, что «наследник может отказаться от наследства». Это разрешение, конечно, так же, как и в предыдущем примере, вытекает из умолчания закона. Оно может показаться излишним, но смысл его в том, чтобы устранить всякие возможные сомнения.

Третий случай связан с проблемой так называемой нормативной безразличности, которую можно понимать двояко. С одной стороны, под ней понимается случай, когда разрешено р и одновременно также и не-р, т.е. когда с точки зрения нормы безразлично, что кто-либо действует способом р или не-р. В данном случае безразличность охватывает оба приведенных выше варианта. С другой стороны, нормативная безразличность может состоять в отсутствии связывания, запрета или разрешения действия р, так что действие р, с точки зрения нормы, является безразличным.

Нормативная безразличность в праве означает скорее не «безразлично», а «молчаливо разрешено», хотя имеется явная разница между молчаливым разрешением и имплицитным связыванием или запретом. То, что помолвка не урегулирована правом, является результатом того, что законодатель не считал необходимым или целесообразным урегулировать этот вопрос. Следовательно, она разрешена умолчанием закона, но не является правовым институтом и тем самым не влечет за собой никаких юридических последствий.

Таким образом, можно указать три основных типа разрешения:

а) буквальное разрешение Рр;

б) имплицитное разрешение типа Ор → Др;

в) разрешение в результате умолчания закона.

Изменение закона в первых двух случаях, как явствует из логической интерпретации деонтических операторов, приводит к противоречию в данной нормативной системе и к замене до сих пор действующей нормы новой нормой. В последнем случае правовое регулирование до сих пор молчаливо разрешенного поведения другим способом (например, его запрещение) естественно не повлечет за собой несовместимости норм.

Свойства производных операторов

Воздержание. Оно является не-действие, и тем не менее оно в то же время является «образом действия или поведения». Это то, за что можно быть ответственным. В правовой нормативной логике понятие воздержания играет важную роль, так как право направлено на регуляцию действий людей и, стало быть, сама нормативная логика права может рассматриваться как вариант логики действия.

Логика действия, понятно, должна взять в расчет и трактовать воздержание от действия как нечто отличное от просто неделания чего-то.

Воздержание от действия создается обычно выполнением некоторого действия. Например, человек поглощен чтением и из-за этого не закрывает кран, из которого в ванну льется вода. Допустим, как следствие, вода заливает ванную комнату. Мы не говорим, что посредством чтения он залил водой ванную комнату. Однако он сделал это, воздержавшись от действия закрыть кран. Воздержание человека от того, чтобы закрыть кран, не «заключается» в том, что кран действует (и вода льется в ванну). Оно «заключается» в его чтении вкупе с фактом, что он при этом мог иметь закрытый кран.

Воздержания от действий могут иметь следующие свойства дополнительно к тому, чтобы быть воздержанием от того, чтобы делать то-то и то-то. Некто стоит и видит рядом тонущего человека. Первый мог бы спасти второго, но воздерживается от того, чтобы это

сделать. Из-за своего бездействия он становится ответственным за смерть человека. В зависимости от обстоятельств суд может даже квалифицировать данное воздержание от действия как убийство.

При такой трактовке понятия «воздержание» можно признать, что совершение определенного действия обязательно, если, и только если, оно является действием такого вида, что запрещено воздерживаться от действия этого вида. И, наоборот, воздержание от определенного действия обязательно, если, и только если, оно является воздержанием от действия такого вида, что запрещается совершение действия этого вида.

Операторы «запрещено», «разрешено», «обязательно» отражают прескриптивные свойства норм и о отношению к адресату норм носят объективный характер. Оператор «воздержание» характеризует отношение адресата норм к правовым предписаниям. Такие же операторы, как «обязанность» и «правомочие», отражают субъективные состояния адресата права.

В праве это не менее важно, чем наличие нормативной объективной системы. Каковы основные логические свойства нормативных операторов обязанность и правомочие?

Символически обозначим их, соответственно, как V и G, так что выражение Vp и Gp читаются: «действие р является обязанностью» и «действие р является правомочным». Ясно, что субъективные модальности находятся в прямой связи с объективными модальностями Ор и Fp. Однако оператор «связывание» не следует смешивать с «обязательством». Такое понимание Ор было бы неверным. Мы пониманием под связыванием проявление воли, категорически требующей от своего адресата определенного поведения, исключая, чтобы адресат связывания вел себя иначе, чем предписывается. Автор связывания всегда хочет, чтобы адресат связывания вел себя предписанным образом. Однако из выражения воли, направленной адресату связывания, обязательство еще не возникает. Если кто-нибудь скажет: «Немедленно верните мне то, что вы мне должны», — из этого не возникает автоматически для адресата предписания обязательство заплатить долг (если, например, он ничего не должен или если срок уплаты долга еще не наступил).

Имеются, однако, нормативные системы, к числу которых относится и право, в которых связывание лежит в основе обязательства того, кому оно направлено. Тем не менее даже в этих случаях не следует отождествлять связывание и обязательство. «Обязательство» является следствием того, что что-либо «обязательно». Здесь действует импликация Ор → Vp. В случае тождества обоих этих операторов импликация была бы тавтологией.

Следует иметь в виду, что правовая обязанность вытекает не только из связывания, но и из запрещения определенного действия. С точки зрения обязательства это значит, например, что действует как обязательство ехать справа, так и обязательство не ездить иначе, чем справа, т.е. Vp. Из этого вытекает эквивалентность Vp ↔ (Op V F~p).