А.Тарковский, вынужденный после долгих лет противостояния эмигрировать и ушедший из жизни в пору расцвета творческих сил.

Вместе с тем спокойные, хотя и уравнительные материальные условия, позволяли развиваться детскому кино, где настоящим событием были фильмы Р.Быкова, А.Грамматикова, С.Соловьева. Подлинного расцвета достигла советская мультипликация, где идеи добра и человеколюбия воплощались на высочайшем художественном уровне. Развитие телевидения стало импульсом поистине эпохальных для того времени, хотя и разных по художественному уровню телесериалов, таких как "Тени исчезают в полдень", "Строговы", "Следствие ведут знатоки". Подлинным шедевром стал фильм Т.Лиозновой "Семнадцать мгновений весны", во время премьеры которого улицы всех городов пустели в буквальном смысле этого слова. В жанре телефильма была сделана картина Э.Рязанова "Ирония судьбы, или С легким паром", воплотившая в новогодней сказке-мечте надежды целого поколения советских людей на неожиданные и чудесно-прекрасные перемены. Телефильмы принесли всенародную популярность А.Миронову, Л.Гурченко, М.Боярскому и другим "звездам" того времени, творчество которых тогда была обязательно связано с легкой музыкальной комедией или водевилем, как правило, классического содержания, где события разворачивались задолго до нашего времени. С наступлением эпохи телевизионной культуры связана новая страница в истории советского спорта. В 1970—80-е годы большинство людей "болело" за хоккеистов, с замиранием сердца следило за "тройными" прыжками фигуристов, переживая весь драматизм соперничества на льду.

Наиболее свободным от цензуры оставался театр, где драматургам и режиссерам удавалось оставаться "на острие" социального реализма иногда за счет одной только фразы, филигранного владения всем арсеналом средств театрального искусства, когда наиболее формальную и выхолощенную "современную тему" удавалось превратить в кипевшее подлинными страстями действо. Такими спектаклями стали "Премия" и "Равняется четырем Франциям", в которых удалось показать то, что теперь в исторической литературе называется "кризис организации труда" и "партийное руководство регионами". Парадоксом этого времени стала театральная лениниана М.Шатрова ("Шестое июля", "Большевики", "Синие кони на красной траве", "Так победим!" и др.), когда звучавший со сцены реальный ленинский текст входил в такое явное противоречие с действительностью, что воспринимался зрителями как настоящая "крамола". Особенную остроту приобретали ленинские фразы о "моральном облике коммуниста" — невозможности получать больше рабочих, брать взятки и пр. Вместе с тем, критические сатирические миниатюры А.Райкин, Г.Хазанов, Р.Карцев и В.Ильченко могли показывать в основном на периферии. В Москве же их концерты не проводились годами. В абсолютном магнитофонно-приватном "подполье" работал М.Жванецкий, каждое слово которого звучало тогда как сгусток "всех чувств сразу", абсолютно точно попадало в самую суть раздумий каждого на тему: "ну, почему же так?"

Конституция "зрелого социализма"

Идею принятия новой конституции выдвинул еще Хрущев на ХХII съезде партии. Он аргументировал свои соображения необходимостью отразить создание в СССР

"общенародного государства" и переход к построению коммунизма. Текст, таким образом, писали более 15 лет, пытаясь то подстроиться под коммунистическое прожектерство, то действительно разобраться в предшествующей истории советского социализма, то, наконец, просто хоть что-то сформулировать. Все эти события, конечно, сказались на качестве Основного закона, в котором авторы были вынуждены соединить несоединимое. Принятая в октябре 1977 г. новая "брежневская" Конституция представляла собой эклектическое сочетание конституции 1936 г., несколько более широкое понимание прав и свобод граждан, ставшего следствием подписания Хельсинкского Заключительного акта

1975 г., идеологических утопий о развитии социально-политических отношений между социализмом и коммунизмом, а также некоторых реалий и потребностей общественной жизни того времени.

Главной новацией было наличие преамбулы, где содержались теоретические построения об этапе развития, на котором находится советское общество и который теперь официально назывался "развитым социализмом". Таким образом, "отмирание государства" отодвигалось на неопределенный срок и делало приоритетной задачу его всестороннего укрепления, в частности в сфере законности и правопорядка. Более того, государство приобретало "общенародный характер" и в статье 2 безапелляционно утверждалось, что "власть в СССР принадлежит народу". Следствием этого была "система народовластия" снизу доверху. Она включала народных депутатов, работавших в Советах всех уровней (сельских, районных, городских, республиканских и депутатов Верховного Совета СССР). Депутаты избирались свободным волеизъявлением граждан, но выбор как таковой отсутствовал, поскольку всем предлагалось голосовать за кандидатов "единого блока коммунистов и беспартийных". В этот "блок" попадали кандидатуры, согласованные во всех вышестоящих инстанциях и, как правило, представлявшие самую большую в социальном отношении часть электората. Так, в Ленинском районе г. Москвы, где был расположен Московский университет, традиционно выбирали студента, в Пролетарском, где находился ЗИЛ, — рабочего и т.п. Депутатская деятельность по-прежнему проходила "без отрыва от производства", за исключением сессий. На практике все решали личные качества того или иного депутата, его умение разбираться в "тонкостях" бюрократической системы, "продавить" тот или иной вопрос, наличие или отсутствие у него связей наверху. Поэтому часто депутатами становились артисты, писатели, ученые, то есть люди, которые могли "открыть дверь" любого кабинета. Система народовластия как таковая отсутствовала. Конечно, большую часть текущих вопросов, которые на практике и были самые важные (выделение жилья, обустройство социальной сферы, прокладка дорог и пр.), решали чиновники исполкомов соответствующих уровней.

Впервые в Основном законе был отражен действительный механизм власти. В статье

6 КПСС называлась "ядром политической системы". Это узаконение реальной роли партии привело к монопольному контролю первичных организаций за деятельностью предприятий и учреждений, что резко повысило значение партийного аппарата по всей вертикали, а членство в партии превратилось не просто в желательный, но и практически в обязательный фактор любой профессиональной карьеры. Такая "вынужденная" партийность стала формировать соответствующее отношение к этой процедуре, следствием чего стал

рост партийных рядов при полном безразличии большинства коммунистов к происходящему.

Ряд положений Конституции, напротив, были написаны в угоду теоретическим догмам, что в ряде случаев вело к обострению социально-политической ситуации. Так, в области национальных отношений текст документа опирался на теоретическую установку о том, что нации и народности сближаются и возникает "новая общность — советский народ". Чтобы отразить процесс "сближения", авторы исключили статью о государственном языке, которая была в прежней Конституции 1936 г. Поскольку все конституции союзных республик принимались по союзному трафарету, то в них аналогичные статьи тоже должны были отсутствовать. Этот факт вызвал, например, волну открытого протеста со стороны студенчества и интеллигенции в Грузии.

Поскольку реализация гарантированных в Конституции свобод слова, печати, собраний на системном уровне не была предусмотрена, то она упиралась во множество действовавших законов и нормативных актов и, таким образом, была в действующем

правовом поле неосуществима. Вместе с тем большинство взрослого населения было, конечно в различной степени, общественно активно. Эта активность носила не только формальный характер, как это часто утверждается в последние годы. В различных общественных организациях, возрастание роли которых признавалось Конституцией, концентрировалась действительная, неформальная энергия людей. Общая закономерность представляется следующей: чем дальше от политических профанаций была сфера деятельности той или иной организации, чем ближе ее задачи были связаны с реальной жизнью, тем более неформальным было участие в ней людей. Важное значение имела и возможность заработать дополнительные средства. Поэтому наиболее действенными в 1970—80-е годы оказались студенческие строительные отряды, участие в работе общества "Знание", работа в профсоюзе, связанная с летним отдыхом, участие в досуговых, спортивных, творческих и других организациях.

Конституция, таким образом, стала последней точкой в оформлении брежневской внутренней политики, установлении жесткого идеологического контроля над обществом, окончательного выхолащивания духа "оттепели", краха надежд на возможное реформирование политической системы и поворота к человеку.

Диссиденты

Наиболее радикальной формой общественного несогласия с советскими реалиями в 1960—70-е годы стало движение диссидентов. Движение было крайне малочисленным и включало представителей различных взглядов — националистов, анархистов, монархистов и целый ряд других. Общим моментом было активное сопротивление сложившейся в стране ситуации, главным образом в области личных свобод и прав человека. Не "исправление" советской системы, очищение ее от наслоений периода "культа личности", а западные демократические ценности служат идеологическим ориентиром диссидентского движения. Естественным стержнем, объединяющим организации разных толков, становится поэтому правозащитное движение. Первой открытой акцией правозащитников была демонстрация в день Конституции 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади в Москве, импульсом для проведения которой стало требование открытого суда на писателями Синявским и Даниэлем. Демонстрацией протеста отреагировали диссиденты на события в Чехословакии в 1968 г. Ответом властей стали жесткие репрессивные меры — уголовные преследования, заключения в психиатрические больницы и ряд других.

Требование соблюдения советского законодательства и его приближения к международным стандартам, защита прав человека легальными средствами в рамках действующих законов и апелляция к мировому общественному мнению составляли основное содержание правозащитного движения. Печатным органом правозащитного движения стал информационный бюллетень "Хроника текущих событий", который выходил анонимно с весны 1968 по 1983 г. и где фиксировались случаи нарушения прав человека в СССР.Первым редактором "Хроники" была Н.Горбаневская. В 1970 г. был создан Комитет прав человека в

СССР, куда вошли академик А.Д.Сахаров и член-корреспондент И.Р.Шафаревич, писатель А.Солженицын, поэт А.Галич. Комитет имел членство в международной Лиге прав человека, что давало некоторые гарантии его членам от политических репрессий. В 1973 г. возникла русская секция организации "Международная амнистия".

В 1972—1973 гг. на правозащитные организации обрушилась волна арестов, началась кампания против А. Сахарова, который постоянно обращался к властям с требованием защиты политзаключенных. В 1974 г. А. Сахарарову была присуждена Нобелевская премия мира, но разрешение на поездку в Швецию для получения премии ему не дали, мотивируя отказ причастностью академика к секретной научной информации. Во избежание

негативного международного резонанса по вопросу о нарушении прав человека в СССР

власти разрешают наиболее активным диссидентам выехать из страны. В этот период эмигрировали на Запад писатель А.Синявский, поэт И.Бродский и ряд других.

После того как в 1975 г. СССР подписал Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, ситуация с соблюдением прав человека и политических свобод из внутреннего дела страны превратилась в международную.

После этого советские правозащитные организации оказались под защитой международных норм, что крайне раздражало брежневское руководство. В 1976 г. Ю.Орловым была создана общественная группа содействия выполнению Хельсинкских соглашений, которая готовила отчеты о нарушении прав человека в СССР и направляла их в правительства стран-участниц Совещания, в советские государственные органы. Членами группы были Е.Боннер, П.Григоренко, А.Марченко и другие, стали возникать хельсинкские группы на местах. Следствием этого было расширение практики лишения гражданства и высылки за рубеж. Во второй половине 1970-х годов Советскому Союзу постоянно предъявляются обвинения на официальном международном уровне в несоблюдении прав человека. Ответом властей становится усиление репрессий против хельсинкских групп.

Важной составной частью диссидентского движение был "самиздат", где наряду с литературными произведениями и воспоминаниями репрессированных появляются также публицистические и научно-популярные работы. С разной периодичностью выходят также журналы "Вече", "Поиски", "Сигма", "37" и ряд других. Некоторые рукописи передаются за границу и там публикуются — такая деятельность получает название "тамиздат". За рубежом были опубликованы статьи Сахарова, книга А.Марченко "Мои показания", стихи И.Бродского, Н.Коржавина, роман Гроссмана "Все течет...".

Солженицын

Но поистине эпохальным стало издание за границей произведений А.И.Солженицына. В 1967—1968 гг. писатель активно выступает против ограничения цензуры, неоднократно обращается к мировому общественному мнению. Такое "антиобщественное поведение" стало основанием для его исключения в ноябре 1969 г. из Союза писателей, после чего власти неоднократно отказывали ему в публикации романов "Раковый корпус" и "Август четырнадцатого". Ситуация вокруг Солженицына усугубилась после того, как он 8 октября 1970 г. был назван лауреатом Нобелевской премии в области литературы. Органы КГБ неотрывно следили за каждым шагом писателя, членов его семьи и ближайшего окружения, постоянно подогревали его травлю в средствах массовой информации. В Политбюро ЦК обсуждался вопрос: изолировать Солженицына внутри страны или выслать за границу? В начале сентября 1973 г. Солженицын отправил Брежневу памфлет "Письмо вождям Советского Союза", где предпринял попытку обобщить исторический путь России и СССР, обозначить перспективы развития в контексте мировой цивилизации. Обозначилось и явное отличие взглядов Солженицына от большей части диссидентов: писатель анализировал особый путь России, видел ее самостоятельную историческую миссию, которая главным образом опирается на ее собственные традиции и исторические корни и лишь отчасти на западные ценности. После выхода в самиздате и за границей романов "Архипелаг ГУЛАГ" и "В круге первом" началась новая волна преследований писателя, наверху решили положить конец этой "проблеме". В январе 1974 г. было принято решение о привлечении писателя к уголовной ответственности "за злостную антисоветскую деятельность", а в начале февраля после одобрения на Политбюро Указа Президиума Верховного Совета СССР "О лишении гражданства СССР и выдворении за пределы СССР Солженицына А.И." писателя арестовали, поместили в Лефортовскую тюрьму и только после этого выслали за границу.