Кризисные состояния. Инверсия отношений к жизни и смерти

В этическом аспекте кризисные состояния можно характеризовать как «перекрытие» источников жизненного смысла: блокаду жизненных целей, представление о невозможности самоактуализации, разрыв между «должным» и «сущим», между собственной и окружающей жиз­нью. Результирующая всех этих воздействий выражается в утрате жизненного смысла, интереса к жизни, перспективы, а следовательно, и стимулов к деятельности. Возникают феномены отчуждения и безна­дежности. Появляется отрицательное эмоциональное отношение к жизни: от ощущения ее тягостности, мучительности до отвращения. Подобные состояния могут возникать как в итоге длительного ряда жизненных трудностей, так и под действием острых, одномоментных тяжелых психотравм.

Как уже отмечалось, наличие кризисного состояния с перечислен­ным набором признаков - необходимое, но не достаточное условие суицидального поведения. Для его появления требуется не только негативное отношение к жизни, но и своеобразное позитивное ценно­стное отношение к смерти. Последнее также имеет различные степени эмоционального выражения: от нейтрального принятия до интенсив­ного желания смерти. Сказанное, разумеется, относится к истинному суицидальному поведению, а не к его демонстративно-шантажным формам.

Итак, главный механизм, специфичный для суицидального пове­дения и запускающий акт самоубийства,- это инверсия (переворот) отношений к жизни и смерти. Жизнь утрачивает все степени положи­тельного отношения и воспринимается только негативно, в то время как смерть меняет свой знак с отрицательного на положительный. С этого момента начинается формирование цели самоубийства и раз­работка плана ее реализации.

Цель самоубийства

Казалось бы, ясно, что цель самоубийства всегда одна и та же - собственная смерть. Однако опыт заставляет внимательно отнестись к анализу цели саморазрушающих действий. Внимательный анализ дает возможность отграничить суицидальное поведение от внешне сходных вариантов самоповреждений, а внутри суицидального поведения отличать истинные, серьезные суициды от демонстративно-шан­тажных.

Целью истинных самоубийств и покушений, действительно, явля­ется лишение себя жизни. В качестве конечного результата предпола­гается смерть, хотя степень действительной желательности этого ре­зультата в разных случаях чрезвычайно различна,- отсюда и различия в условиях и способах суицидальных действий.

При демонстративно-шантажном суицидальном поведении цель – не лишение себя жизни, а демонстрация этого намерения. Нередко, правда, такая демонстрация заканчивается действительной смертью из-за недоучета реальных обстоятельств (так называемая пе­реигранная демонстрация).

В отличие от суицидального поведения, самоповреждение или членовредительство вообще не направляется представлениями о смер­ти. Цель таких действий ограничивается лишь повреждениями того или иного органа.

Наконец, результаты опасных для жизни действий, направляемых иными целями, следует относить к несчастным случаям.

Таким образом, одни и те же действия квалифицируются по-разному в зависимости от цели, которую они преследуют. Так, самопо­резы бритвой в области предплечий могут быть отнесены: а) к числу истинных суицидальных попыток, если конечной целью была смерть от кровопотери; б) к разряду демонстративно-шантажных покушений, если целью было оказать давление на окружающих, получить ту или иную выгоду; в) к самоповреждениям- если цель ограничивалась желанием испытать физическую боль, как это бывает у психопатиче­ских личностей в моменты аффективных разрядов; г) к несчастным случаям, если, к примеру, по бредовым соображениям самопорезы преследовали цель «выпустить из крови бесов».

Анализ цели жизнеопасных действий особенно сложен у больных с психозами. Выпрыгивание больного из окна в состоянии «белой горячки» может быть расценено как попытка самоубийства, если це­лью являлась смерть и избавление таким образом от мучений и пресле­дователей, а может быть и несчастным случаем, когда больной, утратив ориентировку и не помышляя о смертельном исходе, «выбегает» в окно, полагая, что находится на первом этаже.