4. Основные черты западноевропейского права X–XIII вв.

В рассматриваемое время продолжало господствовать обычное право. В XIII в. появляются удачные частные записи правовых обычаев, например, обнародованные в 1285 г. французским юристом Филиппом де Бомануаром «Кутюмы Бовези». «Саксонское зерцало», составленное германским судьей Эйке фон Репгофом в 1221–1235 гг., различало земское право, регулирующее положение податных лиц, и ленное право, закреплявшее положение «свободных господ», крупных земельных собственников. Эти и другие собрания областных обычаев базировались на местной сеньориальной юстиции и не могли регулировать отношения, сложившиеся в других регионах раздробленного государства. Иная ситуация сложилась в Англии. Здесь после установления королевской властью контроля над местным правосудием посредством разъездных судей появилось общее право (Common Law). Оно было единым для всей страны и не знало различий между свободными жителями. Вначале королевские судьи при разрешении дел тоже руководствовались местными обычаями, но затем через обобщение собственной практики – выработанными общими нормами и юридическими принципами. Такие нормы стали записываться как отчеты об отдельных судебных решениях в так называемых «Свитках тяжб». С середины XIII в. и до начала XIV в. серии подобных отчетов печатаются в «Ежегодниках». Начинает складываться основной принцип общего права: решение вышестоящего суда, записанное в «Свитке тяжб», является обязательным при рассмотрении сходного дела этим же или нижестоящим судом. Этот принцип получил позже название судебного прецедента.

На континенте содержание вещного права обусловливалось значительным сокращением аллодов и превращением бенефиция в феод. Во Франции к XI в. стало считаться, что все земли в стране держатся от имени короля как верховного собственника. Вассалы короля, будучи непосредственными обладателями земли, имели право пользования и извлечения плодов. Несколько позднее из инвеституры как части вассального договора сформировалось представление о нескольких собственнических правах на одну и ту же вещь. За сюзереном стало признаваться «прямое право собственности», а за вассалом – «полезное право собственности». Практически это означало, что за вассалом, который непосредственно использовал свои привилегии собственника земли, было закреплено право на эксплуатацию крестьян путем взимания различных поборов. Сюзерен, выступая в качестве верховного собственника земли, сохранял за собой определенные административно-судебные права и контроль над распоряжением переданным участком. Например, с XIII в. запрещалась без согласия сюзерена, а затем короля, передача земельных владений церкви.

Права землевладельца в отношении недвижимого имущества рассматривались не как индивидуальные, а как семейно-родовые. Поэтому распоряжение родовыми землями попадало под контроль родственников. До XIII в. требовалось их согласие при продаже земли, а позднее они получили преимущественное право выкупа семейного имущества в течение одного года и одного дня после его продажи.

Владельческие права крестьян на землю всегда рассматривались как производные от права поземельной собственности сеньора, и поэтому крестьянское хозяйство было обременено различными феодальными поборами.

В английском праве XII–XIII вв. возникает своеобразный правовой институт, который позже получил название доверительной собственности (траст). Он отразил стремление обойти сложные формальности и ограничения при распоряжении свободным земельным держанием. По этому институту одно лицо (учредитель доверительной собственности) передавал другому лицу (доверительному собственнику) свое имущество в собственность под условием, что он будет управлять этим имуществом в интересах третьего лица или нескольких лиц (бенефициантов). Например, церковь передавала земли светским лицам, чтобы те управляли этими землями в ее интересах. Отправлявшиеся в крестовые походы рыцари передавали земельные держания доверенным лицам, чтобы те управляли ими в интересах жен или детей воинов.

Обязательственное право получило слабое развитие из-за сдерживания договорных начал господством натуральной системы хозяйствования.

В ранний период продажа вещей, особенно недвижимости, совершалась в торжественной форме, которая должна была обеспечить устойчивость договора. Затем такие сделки стали составляться в письменном виде, а в последующем – утверждаться нотариусом.

Первоначально купля-продажа выступала в качестве договора, для совершения которого была необходима не только уплата цены, но и фактическая передача вещи. С XIII века такой договор возникал уже с момента его заключения сторонами, и его объектом могли выступать вещи, которые еще не были изготовлены.

В X–XI веках, когда купля-продажа имущества феодалами была еще сравнительно редким явлением и не совмещалась с представлением о рыцарской чести, получил развитие договор дарения. Нередко им маскировали сделку купли-продажи, и договор мены становился фактически двусторонним и возмездным. Получатель подаренного имущества возлагал на себя обязанность передать дарителю в знак благодарности определенное имущество: лошадь, оружие и т. п. Договор дарения использовался также для обхода ограничений на завещание.

Уже раннему английскому праву были известны обязательства, возникающие из договоров и из причинения вреда.

Общее право давало защиту только формальным договорам, т. е. заключенным с соблюдением установленных процедур, в виде компенсации убытков, причиненных неисполнением обязательства. Вместе с тем, появилась потребность предоставлять защиту и простым договорам, например, при нарушении обещания, потери документа, что явилось основанием дальнейшего развития общенационального права.

Обязательства из правонарушений первоначально возникали только тогда, когда имелись насильственные действия, а с конца XIII в. – и при бездействии стороны в договоре. Постепенно пострадавшие лица, которые понесли ущерб, получили защиту в случае противоправных действий или бездействия другого лица и при неисполнении или ненадлежащем исполнении договора.

В Англии выработалось особое понятие «фелония», под которой понималось всякое нарушение вассалом своих обязанностей по отношению к сюзерену, что влекло за собой лишение феода. Среди преступлений различалась измена. К ней относили всякий ущерб королевским правам, включая ловлю рыбы и дичи в его владениях, злоупотребления королевских чиновников. Под влиянием канонического права начинают утверждаться взгляды о вине как основании ответственности. Правоведы стали исходить из религиозно-моралистического взгляда на вменение: лицо несет ответственность и при случайном причинении вреда, если он наступил из-за того, что человек занимался недозволенным делом.

В судопроизводстве меняется отношение к различным видам доказательств. С развитием грамотности среди населения повышается значение письменных источников истины, а к ордалиям, напротив, утрачивается былое доверие. Филипп де Бомануар, перечисляя категории доказательств, после непосредственного знаниями судьями обстоятельств дела на следующее место по значимости ставит письменные документы, отдавая им предпочтение перед свидетельскими показаниями и судебной дуэлью. По его мнению, из всех способов доказывания поединок является самым рискованным, свидетели несовершенны тем, что смертны, «а ведь письменные источники имеют ценность сами по себе, независимо ни от чего, и именно это важно»¹.