Василий Буслаев.

Текст адаптирован: разбит на абзацы, в скобках даны пояснения.

«В древних русских стихотворениях из лиц исторических описываемого времени является действующим новгородец Василий Буслаев. Песня в некоторых чертах верно изображает старину новгородскую, в некоторых старину общую русскую.

«В славном Великом Новгороде жил Буслай до девяноста лет; с Новгородом жил не перечился, с мужиками новгородскими поперек словечка не говаривал. По смерти Буслая осталась вдовую жена его Амелфа Тимофеевна да сын молодой, Василий Буслаевич».

Это-то Василий представлен в песне образом и предводителем новгородской буйной молодежи, славной походами своими на севере, ходившей всюду без новгородского слова, не дававшей покоя ни своим, ни чужим. Василий стал водиться с пьяницами, безумцами, удалыми добрыми молодцами, пьяный стал буйствовать по улицам, бить, уродывать прохожих.

Пошли жалобы на молодого буяна; новгородцы, однако, не попытались его взять и наказать; над ним была другая власть, к которой и обратился город а жалобой,- власть старухи матери: к ней посадские, богатые мужики новгородские принесли великую жалобу на буйство сына; она стала журить, бранить Василия; журьба не полюбилась ему, и он вздумал набрать себе дружину таких же молодцов, чтоб с ними буйствовать безнаказанно; он кликнул клич: «Кто хочет пить и есть готовое, вались к Ваське на широкий двор, пей и ешь готовое, носи платье разноцветное».

Охотники нашлись, собралось их двадцать девять человек. Пришли он, а братчину Никольщину, Василий заплатил за каждого брата по пяти рублей, за себя пятьдесят рублей, и церковный староста принял их в братчину; вечером начались потехи, которые летописец называет от беса замышленным делом: стали бороться, а в ином кругу на кулачки биться, и от кулачного боя дошло до большой драки;» (неслучайно немецкие купцы в договорах пытались обезопасить свой двор от этой обычной новгородской забавы), «недаром в Новгороде ходило предание, что Перун, когда его тащили в Волхов через большой мост, бросил свою палку и сказал: «Пусть новгородцы меня этим поминают!» Этой палкой и теперь безумные убиваются, утеху творят бесам, прибавляет летописец. Василий вмешался в драку, и кто-то его очень неловко задел; он закричал своим, что его бьют, дружина выскочила, и началась схватка: «скоро они улицу очистили, прибили уже много до смерти, вдвое, втрое перековеркали, руки, ноги переломали».

Буслаевич, видя, что его взяла, вызывает на бой весь Новгород, заключает с жителями его условие, что если он с дружиною побьет новгородцев, то последние платят ему дань по смерть, а если новгородцы побьют его, то он обязан давать им дань. «Началась у них драка-бой великая. Дерутся день до вечера» - Буслаевич с дружиною начинает одолевать; новгородцы, видя, что дело плохо, обращаются опять к матери Буслаевича, и материнская власть является во всей силе: того, кто вызвал на бой целый Новгород и победил, того одна материнская служанка берет за белые руки и тащит на двор родительский, где мать велит запереть его в глубоких погребах, за железными дверями, за булатными замками. Между тем, пользуясь отсутствием вождя, новгородцы одолевают дружину Буслаевича; побежденные увидя служанку матери Васильевой, шедшую на Волхов за водою, просят ее, чтоб она не подала их, освободила их предводителя. Служанка исполняет просьбу, отпирает погреб, где сидел Василий, и тот, возвратившись к своим, дал снова им победу: «У ясных соколов крылья отрасли, у них молодцов, думушки прибыло» и «уж мужики (новгородцы) покорилися, покорилися и помирилися».

Сложилась и другая песня о том Буслаеве, как ездил он молиться. Буслаевич приходит к матери, как вьюн около нее увивается, просит благословение великое идти в Иерусалим град со всею дружиною храброю. Мать в ответ говорит ему любопытные слова, резко очерчивающие эпоху: «Если ты пойдешь на добрые дела, дам тебе благословение великое; если же ты, дитя, на разбой пойдешь, не дам благословения великого, не носи Василия сыра земля».

Буслаевич поплыл с дружиной в Иерусалим, на дороге встречает гостей-корабельщиков и на вопрос их, куда погуливает, отвечает также очень замечательными словами: «Гой еси вы, гости-корабельщики! А мое-то ведь гулянье неохотное: смолоду бито много, граблено, под старость надо душу спасти». Василий приезжает в Иерусалим: «пришел в церковь соборную, служил обедни за здравие матушки и за себя, Василия Буслаевича; и обедню с панихидою служил по родимом своем батюшке и по всему роду своему; на другой день служил обедни с молебнами про удалых добрых молодцов, что с молоду бито, граблено».

Буслаевичу не суждено было возвратиться домой из этого путешествия: не веруя ни в сон, ни в чох, веруя только в свой червленый вяз, (т.е. Василий не верил в приметы, доверяя, очевидно, какому-то своему амулету) он пренебрег предостережением не скакать вдоль заколдованного камня и убился под ним.» Дружина Василия воротилась к его матери, и старуха наградила всех из их общего добра, хранящегося на Васильевом дворе. Потом Амелфа Тимофеевна распустила добрых молодцев на все четыри стороны.

(Из «Истории России с древнейших времен» С.М.Соловьева)

Василий Буслаев. Текст адаптирован: разбит на абзацы, в скобках даны пояснения.

Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1988. Кн. 2. С. 91-93.