Ruslan_i_Ludmila

Руслан и Людмила. Эпилог

Течет «ОДИН», а льется «ТОТ», ОДИН — Бог Мира Триединый, Его начало и венец, А ТОТ — Гермес — считай отец

Эзотерической доктрины,

Подхваченной жрецами Ра И для непосвященных — скрытной.

Теперь читатель любопытный Тут может думать до утра; Пусть разбирается один, Мы за Фарлафом последим.

Да! Где Фарлаф? — обеспокоясь, Уже тревожится народ.

А он , как в неком фильме НОИС (Читайте задом наперед), Из века в век, как заводной, Ползет со спящею княжной.

Чуть карла потерял контроль Над иерархией кагала,

Вмиг отсебятину погнала Наина, навязавши роль Освободителя — мессии Фарлафу. Ну а тот и рад:

Въезжает важно в стольный град, Триумф вкушая на России.

Но что за встреча? Почему Владимир нервно-беспокоен, Тем более — не рад ему;

Вдруг стал он «неизвестный» воин.

Неужто князю в седину Вошло бесовское коварство?

Не он ли обещал полцарства Любому, кто спасет княжну. У князя, сникнувшего в горе,

Немой вопрос встает во взоре:

381

Внутренний Предиктор СССР

Откуда этот идиот?

И тут Фарлаф понес такое, Что вяли уши у бояр, Решивших, что жених в запое: Как он, не устрашившись чар,

В жестокой битве с лешим, чудом Сумел Людмилу отобрать.

Тут не захочешь — станешь врать, Коль школу проходил с Талмудом, Который, насадив кругом Антисемитскую идею,

На все века вменил еврею Сражаться с призрачным врагом. Отсюда ложь, хоть вдохновенье Фарлафа кинуло уже.

Князь молча внемлет, но в душе Имеет сильное сомненье,

Что почивающий народ Разбудит «избранный» урод.

Не зря мы князя не узнали, Он ведь действительно не тот;

Да и поэт его в финале Не «солнце» — «солнышко» зовет.

Пока витал смертельный сон Над обескровленным Русланом,

Века промчались над курганом И изменился «ЭТАЛОН». Похоронив под грудой «глыб» Свой хвост кусающего змея, Окончилась эпоха РЫБ, Сменившись эрой ВОДОЛЕЯ. Да, да, читатель дорогой, Владимир-князь уже другой.

У Пушкина в последней части Мы видим двадцать первый век,

382

Руслан и Людмила. Эпилог

Когда впервые встал у власти В России — русский человек. «Мой сын, — ожившему Руслану Сказал волшебник, — с этих пор

Фарлафа гнусному обману Уже подписан приговор.

К концу подходит век бездарный Возьми кольцо, коснись княжны —

Исгинут вековые сны,

Идень наступит лучезарный. Ну а пока — не дремлет враг, Беда над Русью. Как шакалы, Предчувствуя свой близкий крах, Восстали межнационалы.

Вот конь, вот меч. Спеши, Руслан,

Ипомни: волей Провиденья

Тебе высокий жребий дан Спасти славян от разоренья. Будь в этом непреклонен, сын». И в воздухе растаял Финн.

«Но между тем какой позор» Держава русская являет. Конечно, витязь ждал беду, Финн просветил его немало; Но то, что перед ним предстало, Увидеть сложно и в бреду. Сначала вариант такой: «шатры белеют над рекой». Здесь был у Пушкина «сигнал», Да Томашевский «не заметил» И многоточие — согнал, Проведав, что поэт секретил. «Костры пылают на холмах»,

А месяц август — это «ПЫЛКИЙ» — Так пишет Даль в своих томах.

383

Внутренний Предиктор СССР

Вот и чеши теперь в затылке,

А девяносто первый год Домысли сопоставив даты, — И печенеги-демократы, Свершившие переворот, Уже ясны, как на ладони.

Вернемся в поле. Толпы-кони Там бьются на смерть кто кого: Схватились с русским молдаване,

Сазербайджанцами — армяне, Не понимая, для чего Сцепились. Там грузин грузина без видимой причины бьет;

Там раздирает общий флот Зазнавшаяся Украина.

И плохо всем от свалки той, Никто не видит, в чем причина;

Лишь улыбается Наина

Сее суровой красотой.

Но это к слову. С этих пор Костры на кручах вносят ясность: «Крес» — суть пылающий костер, «Крес-Т» — грозящая опасность.

Через века оповещенье Святоотеческих жрецов Воспринял Николая Рубцов, За что и получил «крещенье» по ритуалу — топором, А исполнитель — лишь завеса,

Как тень белесого Дантеса, Сработанного «за бугром».

Там на Россию включена Вся психотронная машина; В основе принципа — лавина, Толчок — и катится до дна.

384

Руслан и Людмила. Эпилог

Пример недавний: после путча Сгубила многих мысль одна,

Что на бульвар проникнуть лучше Не через дверь, а из окна.

Что их вело? Смятенье? Страх? Закончим о крестах-кострах.

Не искажая — слово в слово

Цитируем стихи Рубцова:

«Они несут на флагах черный крест, Они крестами небо закрестили,

Ине леса мне видятся окрест,

А лес крестов в окрестностях России.

Кресты, кресты...

Я больше не могу!

Я резко отниму от глаз ладони

Ивдруг увижу: смирно на лугу Траву жуют стреноженные кони».

Конец цитаты. Мы с тобой, Читатель, различим в тумане:

Поныне связанной толпой Пасутся кони-россияне.

Вот и испытывают зуд Миссионеры всей Европы,

Сгоняя православный люд На католические тропы. Они не ведают еще,

Что рассечет Руслан стреножье И Русь укроет Матерь Божья Своим серебряным плащом.

Итак, поля кипят войной, А что за городской стеной?

Мужчин пленит стаканов звон,

385

Внутренний Предиктор СССР

Ик женам нет у них стремлений —

Зловещий действует закон Трех алкогольных поколений.

Не замечая грязь и тлен В конец оглушены «металлом»,

С дебилом пьет олигофрен

Идаун пляшет с маргиналом.

Вкакой притвор не загляни, Повсюду страшные виденья: кругом свирепствуют “они”, Во всех системах управленья.

Вселениях и городах,

Вцерквах и университетах,

Втеатрах, банях и судах,

Впарламентах (читай в кнессетах) Глубокомысленно решают, Научно выпучив зрачки, И, как древесные жучки,

Славянский терем разрушают.

ВКремле, заламывая руки,

От бед хиреет старый князь; Вокруг, визжа и веселясь, Пришельцы празднуют Хануки. Дворец, как ярмарка открыт, Бояре мирятся с позором, Людмила, как и прежде спит, Но у Фарлафа под надзором. Весь этот мерзкий балаган , От нетерпения сгорая, Мечом, как перышком играя, С кургана наблюдал Руслан.

Смущенный карла за седлом Не удержался от совета, Припомня, видно, о былом:

386

Руслан и Людмила. Эпилог

«Круши!» — Но витязь ждал рассвета.

Ис первым солнечным лучом Он путь прокладывал МЕЧОМ: Все то, что с видом деловым Взрастила правящая скверна, Назвавши «трестом мозговым», Летит, как голова Олоферна.

Ирушится за строем строй...

Нам дальше критика знакома, Предвидим крик: «Вот ваш герой И докатился до погрома!» Но вы ошиблись! Свет МЕЧА —

Свет знаний — головы не сломит; Не зря в котомке карла стонет, Свои заклятия шепча.

Он понял: на вооруженье

Руслан взял тактику врагов «Культурного проникновенья»

И вымывания мозгов Без правого ингредиента,

Из всех общественных систем, Толпа молчит. Но вместе с тем Как будто и ждала момента,

Когда прихлопнет грязный пир Вновь объявившийся кумир. Но кто владеет Различеньем,

Тот понял: князь — не новый Туз —

Предиктор с высшим назначеньем Нести ответственности груз

Иза народ, и за дворец,

Иза Россию, наконец.

Пока смакует перемены Толпа, Руслан летит скорей

387

Внутренний Предиктор СССР

К дворцу. И видит у дверей Финал неповторимой сцены: Одетый, как заморский граф,

Читает проповедь Фарлаф О том, что неугоден Богу Весьма ленивый русский люд,

Что нужно вызвать на подмогу Международный фонд валют,

Что в бедах русская душа Всегда сама и виновата — Ей не понять, как хороша Купель заморского сената; Что золотой польется душ,

Когда пойдем клониться к Бушу, Что нет греха продать и душу, Коль за нее отвалят куш.

Произнося всю эту гнусь,

Он головой кивает странно

Иговорит не «Русь», а «Гусь»

Итут встречает взгляд Руслана,

Ив нем читает приговор...

Как пал предатель на колени

Икаялся — на этой сцене Задерживать не будем взор. Что тут поделаешь, всегда Плевки в историю опасны;

Закону времени подвластны

Ибиосфера, и звезда,

Итолпы пьяных мужиков,

Иордена часовщиков.

Как не росло бы самомненье У избранного шельмеца,

СЖелезной Волей Провиденья,

СЗаконом Высшего Творца Ему тягаться не дано;

388

Руслан и Людмила. Эпилог

Играть в великое — смешно.

Пора теперь будить народ, Руслан с кольцом к нему идет, Душа не сгинет в долгих снах, Кольцо России — круг нетленный, Кольцо — любви нетленный знак И символ вечности Вселенной.

Кольцо Руслана на пути Этнического всплеска росса;

Здесь нам никак не обойти Национального вопроса.

По нациям нигде сейчас Не сыщешь сведений в канонах,

Но два определенья оных Звучат, как классика для нас, Одно — (не вышел бы конфуз С демократической натурой!) Дал Сталин: Нация — союз Народа с общею культурой,

Круг общих радостей и бед На территории единой,

И на дороге жизни длинной Одних традиций давний след. От Пушкина добавку дам: «Любовь к отеческим гробам».

В классификации такой Себя любой найти сумеет, Кроме бандита и еврея.

«Историк» Герцль — изрядный плут

Сионистического толка Издал небезызвестный труд, Где нации дана трактовка: «Те, кто в рассеянии века Идею пестуют до гроба,

389

Внутренний Предиктор СССР

Те, против общего врага Кого объединяет злоба,

Имеют полные прав Быть нацией!» — Ну, голова! Желающий, поди, проверь!

В такую схему на серьезе Никто не впишется теперь, Кроме S-ида и мафиози!

Оставлен меч! Добра и зла Уже он разграничил силы. Кольцо касается Людмилы. С вопросом: «Долго я спала?» Красавица глаза открыла, Затем вздыхает и встает.

Сбылось: С Предиктором народ История соединила.

Тем завершаем наш рассказ, Да и столетье на исходе. Раз ожила душа в народе, Зажили дружно. В добрый час! Владимир больше не страдал, Причем Руслану, словно сыну, Все царство, а не половину По акту строго передал.

И даже карлу оправдали, Учитывая дряхлость лет, Его пристроили в Совет, Но права голоса не дали.

Наину видели не раз В каком-то кооперативе,

Но не в Москве, а в Тель-Авиве, Бог в помощь! Лишь бы не у нас, У наших аллергия к ней ...

390