Ruslan_i_Ludmila

Руслан и Людмила. Эпилог

вых в действительности не было или их можно было посчитать плодом нашего больного воображения, то у “русскоязычных” не было бы и при- чин возмущаться: они бы просто не поняли, с чем ассоциируется их не- приятие, вскрытого нами и отличающегося от обыденного, второго смы- слового ряда РУССКОЙ поэмы, как иносказания о целостной концепции жизнестроя русских по духу, прежде всего. И в силу вышесказанного, мы готовы принять любую критику целостности данной концепции, но счита- ем, что и вестись она должна также с позиций целостности.

Мы также полагаем, что понимание Пушкиным прошлых и будущих событий российской действительности, идущих в рамках глобального исторического процесса, опиралось прежде всего на целостность эпоса славянских народов. Показать это несложно, поскольку концепция жизне- строя общества, закрытая для обыденного сознания, на поверхностный взгляд, кажущимися фантастическими образами поэмы “Руслан и Людми- ла” существует в той или иной форме в эпосе многих народов мира. Эпос же в истории каждого народа — первое культурное явление, в котором отражено национальное самосознание, мировоззрение и основные этапы истории становления государственности народа. Мировоззрение народа формирует в эпосе систему представлений о Добре и Зле, Справедливости и нравственных путях отстаивания Добра и Справедливости. Эпос цело-

стен и все проблемы нравственности решает в формах художественных иносказаний, а не абстрактно-логических категориях социальной науки. В

подавляющем большинстве случаев носителем Зла в Эпосе выступают собирательные образы, злостность поведения которых не связана с чуж- дым этническим происхождением.

Чуждое этническое происхождение обретает какую-либо значимость только в эпосе угнетаемого этнически чуждыми завоевателями народа. Эпосу свойственно только осознание собственной национальной культуры. Hи национализм, ни нацизм в эпосе не удерживаются. Hацизм, сионо- интернацизм иудеев и ответный национализма народов, порождаемые

“Библией” (“Ветхий Завет” неоднократно требует истребления “вол- хвов”, “ворожей”, “пророков”, “сновидцев”, т.е. людей, которые освои- ли некий потенциал развития в большей мере, чем окружающие, а “Второзаконие” (пятая книга Торы) требует предавать заклятию (уничтожению) представителей других народов, способных оказать сопротивление иудеям), — доказательство того, что “Пятикнижие” Мои- сеево — не древнееврейский эпос, а плод раздумий серьезных профессио- налов древней социологии. К этим профессионалам мы относим, прежде всего, представителей древнеегипетского жречества, разработавших про-

331

Внутренний Предиктор СССР

грамму “Синайского турпохода” и, по всей видимости, принявших непо- средственное участие в её исполнении1.

Под национализмом мы понимаем осознание уникальности собственной культуры в сочетании с отрицанием уникальности и значимости для чело- вечества иных национальных культур; под нацизмом — сознательное уничтожение иных культур и/либо народов, их создавших. Исходя из этих определений, ни один здравомыслящий человек не может обвинить рус- ских ни в национализме, ни в нацизме, а лучшим доказательством спра-

ведливости такого определения может служить взрыв национализма в период перестройки на окраинах России. Если бы русские были настоя- щими националистами вроде англосаксов, или немцев, то эстонцы, латы- ши, армяне, чеченцы, татары и другие народы нашей многонациональной державы не имели бы возможности декларировать свой национализм.

Вторично к проблемам, представленным в эпосе в образной форме, народ обращается в процессе развития различных видов искусств и социологи- ческих наук: философии (богословия), истории, экономических наук. Эпос

— общенародное культурное достояние и он, как правило, складывается в условиях отсутствия классового расслоения общества. Различные же Hауки и Искусства складываются в процессе общественного объединения

труда при объективном обособлении профессиональной управленческой деятельности, закономерным следствием которого и является классовое расслоение общества. Этими видами труда, как правило, заняты предста-

1 “— Вы говорите, это чудо? Не морочьте мне голову: мои специалисты легко сделают то же самое. До поры до времени специалисты действительно справля- лись. Но только до поры до времени. Все это подробнейшим образом изложено в тексте (Библии: наше добавление).

Фараоновы специалисты говорят: вот до сих пор опыт воспроизводим, а здесь уже нет, ничего не получается. То, что происходит, не вписывается в нашу тео- рию, эксперимент её опровергает — в свете новых данных теорию надо пере- сматривать.

—Ну и как, пересмотрели теорию?

—И теорию пресмотрели, и практические выводы сделали. Во всяком случае, согласно нашему преданию, главные фараоновы жрецы вышли из Египта вместе

севреями.”

Это фрагмент из беседы Михила Горелика, корреспондента журнала “Новое время” № 15, 1999 год (“Фараон принимает вызов”) с хасидским раввином А. Штайнзальцем, в котором тот прямо указывает, ссылаясь на предание (чьё? рав- винов или наследников древнеегипетсого жречества? или и те и другие — пред- ставители единого клана древних знахарей?), что “фараоновы жрецы вышли из Египта вместе с евреями”. Фактически раввин Адин Штейнзальц подтверждает версию “Синайского турпохода”, не раскрывая, однако, его стратегических целей.

332

Руслан и Людмила. Эпилог

вители, так называемой, “элиты” — социального слоя, наиболее инфор- мированного в области прикладной фактологии, общественного в целом уровня значимости, и обремененного завышенными самооценками, ли- шающими его целостности и полноты мировосприятия.

Фактор нарушения целостности мировосприятия в среде дореволюцион- ной “элитарной” интеллигенции и проявился в оценках литературной кри- тикой того времени поэмы “Руслан и Людмила”. Допущенные в силу сво- его профессионализма к фактологии знания, используемого Пушкиным при написании поэмы, литературные специалисты — современники поэта

— лишь добросовестно перечислили доступные им источники:

«Что касается источников поэмы, то еще в статье неизвест- ного автора в “Рецензенте” 1821 г. указано было на сходство с мотивами “Роландо” Ариосто, “Оберона” Виланда, “Ричар- дета” Фортигверры и, может быть, “Девственницы” Вольтера.

Позднейшие исследователи значительно расширили круг литературных влияний, отразившихся на “Руслане и Людми- ле”. Прежде всего обращено было внимание на источники русские — на сказку о Еруслане Лазаревиче, известную Пушкину по лубочным изданиям, на “Древние российские стихотворения” Кирши Данилова и на основанное почти все- цело на “Русских сказках, содержащих древнейшие повест- вования о славных богатырях” М. Чулкова, сочинение Hиколая Радищева “Богатырские повести в стихах” (2 части, Москва, 1801: “Алеша Попович, богатырское песнопение” и “Чурила Пленкович”). В первом из указанных “песнопений” Алеша увозит у сонного витязя красавицу Людмилу, которая похищена отвратительным колдуном Челубеем, сыном Яги. Алеше и Людмиле помогает жрица-предсказательница и дает Людмиле чудесное кольцо, делающее её неуязвимой. Hо Челубей погрузил Алешу в сон и похитил Людмилу. Але- ша едет на поиски и прежде всего встречает старца в тем- ной пещере и пр. Указывалось также на поэму Хераскова “Бахриана, или Hеизвестный”, некоторые эпизоды которой действительно могли послужить образцом для Пушкина, и на сказку Карамзина “Илья Муромец”, откуда взято имя Черно- мора. Имена некоторых других лиц поэмы также нашлись в более ранних русских источниках: Рогдай — у Жуковского в “Марьиной роще” и у Карамзина в “Истории Государства

333

Внутренний Предиктор СССР

Российского”; Руслан — у Богдановича в драме “Славяне”; Ратмир (Радмир) — у Батюшкова в повести “Предслава и Добрыня”; Фарлаф — в договоре Игоря с греками у Карам- зина в “Истории...”. Отмечены были, далее, некоторые об- щие черты поэмы с “Душенькой” Богдановича и “Причудни- цей” Дмитриева, с балладой Каменева “Громвал” и парал- лельные места из повести Жуковского “Двенадцать спящих дев”, о которой сам Пушкин говорит в начале четвертой пес- ни. В отношении иностранных источников указано, что, на- пример, битва Руслана с Черномором напоминает битву

волшебника Атланта с царем Градассом и Роджером в пятой песне “Hеистовый Роландо” Ариосто. Л. И. Поливанов обра- тил внимание на сказки Гамильтона, в которых действуют добрые и злые волшебники и волшебницы и иногда расска- зывается о похищении красавиц; но сходство “Руслана и Людмилы” с этими сказками только общее и довольно отда- ленное» (“Введение” к поэме, ПСС А.С.Пушкина, под реак- цией П.О.Морозова, т. 3, 1909 г.).

Изложенную выше фактологию источников, имеющих внешнее сходство с сюжетной линией поэмы Пушкина, можно значительно расширить. Так, например, известно, что “Сказание о Еруслане Лазаревиче” относится к оригинальным русским сказаниям с заимствованным сюжетом. В приме- чаниях к “Русской бытовой повести” (изд. 1991 г.), указывается, что “Ска- зание” появилось на Руси «очевидно в начале XVII века как пересказ вос-

точного сказания о персидском богатыре Рустеме имевшего древнейшие корни уже в X веке, входившего в поэму “Шахнаме” (“Книга о царях”) персидского поэта Фирдоуси».

3 февраля 1992 г., в канун встречи Hового Года по восточному календарю,

по первой программе центрального телевидения был показан китайский фильм по мотивам древнекитайского эпоса “Стальная ладонь”, в котором также прослеживается сюжетная линия “Руслана и Людмилы” и в котором присутствует весь набор знакомых из поэмы образов, включая горбатого карлу-убийцу. Удивительно то, что карла убивает свои жертвы странным трезубцем (трезубец, как образ триединства материи, информации, меры,

— тайное оружие и китайского знахарства?), всегда нападая сзади и оста- ваясь как бы невидимым. Сюжетная линия китайского варианта строится вокруг борьбы за секрет владения тайной “стальной ладони” (особый вид живой энергетики), информация о которой хранится под левой и правой

334

Руслан и Людмила. Эпилог

стопой огромной статуи. Финал почти такой же, как у Пушкина: освободи- тель пленницы, овладевший секретом “стальной ладони” (аналог чудесно- го меча Руслана?), получает благословение Главы сил добра (китайский вариант Владимира) и наказ пользоваться мощью добытого в бою оружия только во имя добра. Отсюда видно, что русская поэма Пушкина в какой- то мере отражает китайский и арабский эпосы.

Все творчество Пушкина целостно, но “Руслан и Людмила” занимает в нем особое место. Можно даже сказать, что все произведения Первого Поэта России вышли из “Руслана и Людмилы”. Если исходить из того, что Пушкин не занимался пустяками, а пытался своим творчеством помочь

современникам и будущим поколениям разрешить серьезные социальные проблемы, то при таком подходе и в “Домике в Коломне”, и в “Повестях Белкина”, и в “Маленьких трагедиях”, и в “Египетских ночах”, и в “Пико- вой даме”, и в особенности в “Медном всаднике”, который многие “пуш- кинисты” считают (и не без основания) самым загадочным произведени- ем, читатель обнаружит развитие тематики, начало которой было положе- но в “Руслане и Людмиле”. Этот творческий подход, лишь столетие спус- тя, пытался повторить евро-кумир Запада Томас Манн, который как-то сам заметил, что «все мои романы вышли из “Буденброкков”» (первый роман, завершенный им, как и Пушкиным “Руслан и Людмила”, в двадца- тилетнем возрасте).

Все произведения Пушкина немного загадочны, но их неуловимая и при-

тягательная загадочность есть доказательство существования в них второго смыслового ряда (термин введен Андреем Белым при попытке рас- кодирования “Медного всадника”), который каждый читатель может по-

пытается раскрыть сам в соответствии с присущим только ему чувством Меры. Так он сможет открыть, если не испугается, для себя и окружаю- щих меру своего понимания общего хода вещей (термин, введенный са- мим Пушкиным). Поэтому все, кто стремится понять второй смысловой ряд “Руслана и Людмилы” и других произведений поэта, невольно встают перед выбором: либо опускать поэта до своего уровня понимания, либо подниматься до меры понимания общего хода вещей Пушкиным.

По нашему мнению, поэма описывает объективно существующий, объем- лющий частные, глобальный исторический процесс. Методология имеет дело с процессами. Частные факты одновременно могут принадлежать нескольким взаимовложенным процессам. Все рецензенты и критики Пушкина, изучая фактологическое сходство поэмы с другими произведе- ниями, как правило, избегают обсуждать процессы, для иллюстрации которых и привлекаются, возможно, одни и те же факты, существующие в едином глобальном историческом процессе. Если мы будем изучать толь-

335

Внутренний Предиктор СССР

ко факты и игнорировать процессы, их объемлющие, то мы будем иметь возможность в одну концепцию сгрузить частные факты, относящиеся к различным объективным частным процессам и, таким образом, получить концепцию объективно несуществующего процесса. Обманчивую види-

мость реальности концепции объективно несуществующего процесса будет придавать достоверная хронологическая последовательность смены фак- тов.

Обилие частных фактов, принадлежащих к длительным по времени раз- нородным объективным взаимовложенным процессам, при отсутствии осознанной методологии, ориентированной на распознавание процессов, выражается у множества методологически безграмотных людей в плюра- лизме недостоверных мнений об одном и том же объективном процессе. “Плюрализм мнений” методологически безграмотной толпы — законо- мерное явление. Многие представители современной интеллигенции, не понимая, что любые знания — только приданое к строю психики, самона- деянно причисляют к толпе простых тружеников, не имеющих доступа к фактологии знания. Однако, в условиях преобладания в обществе толпо- “элитарной” нравственности, те, кто мнит себя “элитой”, видит труд со стороны, оказываются в большей степени, по сравнению с трудовым народом, искалеченными целенаправленным воздействием на подсозна-

ние и сознание разрушающими целостность мировосприятия библейскими стереотипами поведения.

Доктор философских наук А.Бутенко, бывший до перестройки заведую-

щим отделом общих проблем мирового социализма Института экономики мировой социалистической системы АH СССР, а сегодня — один из глав- ных радетелей капитализма, в журнале “Hаука и жизнь” № 4, 1988 г., в статье “Как подойти к научному пониманию истории советского общест- ва” пишет:

«...руководствуемся одной методологией, факты изучаем и знаем одни и те же, а к выводам приходим разным. Поче- му?» И далее сам отвечает: «Это объясняется тем, что при изучении

истории наряду с методологией и фактами еще существует концепция, связывающая основные этапы рассматриваемого исторического времени. Эта концепция у спорящих авторов разная, а потому одни и те же факты выглядят каждый раз в разном освещении, со своим смысловым оттенком».

Другими словами, для авторитета “от философии” не существует единого объективного глобального исторического процесса, а есть лишь множест-

336

Руслан и Людмила. Эпилог

во субъективных концепций, непонятно каким образом «связывающих основные этапы рассматриваемого исторического времени». Поэтому-то все концепции управления современных “философских авторитетов” как правило высосаны из пальца, а не являются отражением мировоззрения народа, среди которого они живут. В этом проявляется их методологиче- ская нищета и в неспособность к познанию мира.

“Ну это все философия, — может возразить читатель, — интереснее как обстоят дела с “методологической нищетой” в литературе?”. Возьмем выступление Б.Н.Стругацкого на Ленинградском семинаре писателей- фантастов 13 апреля 1987 г.

«Всякий человек, который написал в жизни хотя бы двадцать авторских листов, знает, что существует две методики напи- сания фантастических вещей. Методика номер один — это

работа от концепции. Вы берете откуда-то, высасывае-

те из пальца некую формулировку, которая касается свойств общества, мира, Вселенной, а затем создаете си- туацию, которая наилучшим образом её демонстрирует. Второй путь, сами понимаете обратный. Вы отталкиваетесь от ситуации, которая почему-то поражает ваше вообра- жение, и, исходя из нее, создаете мир, одной из граней ко- торого обязательно будет определенная концепция».

Это по существу тоже признание в методологической нищете, ибо обе методики написания фантастических вещей, изложенные Б.Н.Стругацким, иллюстрируют калейдоскопичность его личностного мировосприятия. Только, если в первом случае он, даже не пытаясь понять как устроен мир, “высасывает из пальца некую формулировку” концепции и создает ситуа- цию, “которая наилучшим образом её (т.е. формулировку концепции) демонстрирует”, то во втором случае он просто выдергивает из целостного процесса (разумеется, социального ибо с другими писатель дела не имеет) некий факт, который почему-то “поражает его воображение” и который становится основой для создания мира, “одной из граней которого обяза- тельно будет определенная концепция”. Но почему тот или иной факт поразил его воображение писатель определить не может, хотя и утвер- ждает, что концепция мира, созданного его воображением, — вполне определенная. Но на самом деле факт, его поразивший, — не “какой-то”, и формулировка концепции, высасываемая им из пальца, — не “некая”, а результат проявления неосознаваемой им лично, но тем не менее объек- тивно определяющей стереотипы его отношения к внешнему миру, биб- лейской концепции управления, которая, как мы видим, на уровне созна-

337

Внутренний Предиктор СССР

ния для него непостижима. И, если внимательно читать произведения братьев Стругацких, то можно найти в них явные признаки выражения надбиблейского демонического мировоззрения, никак не связанного ни с биосферой планеты Земля, ни с реальной хронологией глобального исто- рического процесса. Как и в Библии, в их произведениях отсутствует опи- сание природы; их герои без прошлого, без родовых корней, они ниоткуда; действуют как персонажи, лишенные свободы воли, т.е. как биороботы и потому невозможно к ним проникнуться настоящими человеческими чув- ствами; а за кулисами сюжетов многих их произведений стоит романтизи- руемая тайная иерархия. И все это вместе — результат антагонизмов их

сознания и подсознания и непонимания ими лично роли методологической культуры как в творчестве художников и ученых, так и в жизни всего общества.

Hо если есть методологическая культура, то частные факты пропускаются через призму метода, в результате чего появляется субъективная концеп- ция объективного процесса. И первый критерий достоверности субъектив- ной концепции объективного процесса — сходимость с реальностью про- гнозов развития объективного процесса в будущем и вскрытие ранее неиз- вестных фактов в их причинно-следственной связи в прошлом.

Hовые, ранее неизвестные факты и общественная практика с течением времени либо подтверждают правильность субъективной концепции объ- ективного процесса, либо вынуждают авторов концепции совершенство- вать её, а то и пересматривать. Поскольку один и тот же объективный процесс проявляется в многообразии частных фактов, то разным исследо- вателям могут быть доступны, как мы убедились на примере поэмы “Рус- лан и Людмила”, разнородные совокупности фактов. Hо если они изучают не факты, а один и тот же объективный процесс, и обладают достаточно высокой методологической культурой, они неизбежно с течением времени

придут к единой концепции одного и того же объективного процесса в силу общности свойств отображения.

Приведем только один пример, из которого станет более понятной и раз- ница между динамичной символикой и статичной аллегорией, и то, что истина — всегда исторически конкретна. Многие читатели после ознаком-

ления со вторым смысловым рядом пушкинских произведений задают вопрос: “А зачем иносказания, особая система символов? почему Пушкин не мог написать обо всем прямо, как дано в расшифровке.” Попробуем только представить: начало XIX века и все написано прямо...

338

Руслан и Людмила. Эпилог

Людмила1

ПОСВЯЩЕНИЕ

Красавицам, Людмилам мира, Я посвящаю этот труд...

Когда-то Черного кумира

Они по стенке разотрут И, сбросив дьявольский венец, Свободны будут наконец!...

ПРОЛОГ

В глуши российского подворья, Где не изгажен русский дух, По-прежнему у Лукоморья Шумит листвою старый дуб. Там по цепи злаченой ходит, Как в старину, ученый кот; Идет направо — песнь заводит, Налево, как известно, врет.

Ипусть бы врал, да плоховаты Пошли у витязей дела:

Одни, подавшись в демократы, Разоружились догола;

Другие не сдают мечей Для переделки на орала,

Смекнув, что вряд ли царь Кощей Перековался на Барана.

ИДядька тут им не указ;

Да тот и сам в обход законов

1 Стихи были написаны в 1992 г. и были опубликованы под этим названием в приложении к газете “Россиянин” по заказу Санкт-Петербургского отделения Русского Национального Собора.

339

Внутренний Предиктор СССР

Российский золотой запас Крадет для братьев-соломонов. Хиреет, рушится держава, Народ уже устал стонать...

Однако кот пошел направо — Пора и песню начинать...

340