Физиологическая лабильность и равновесие'

§ 1. Некоторые признаки побуждают думать, что современная нам физиология и биология вообще начинают переживать потребность в критическом пересмотре своих ведущих понятий и рабочего идейного инвентаря ['].

Это — знамение времени: до физиологии и биологии докатилась, очевидно, волна самокритики, переживавшаяся недавно математикой и физикой.

Мы, ученики Н. Е. Введенского, можем это только приветствовать, ибо сам ход работы у нас и над нашими фактами наводил нас на принципиальный пересмотр ходячих физиологических понятий, а мы опять и опять наталкивались на ходячую в нашей науке аксиоматику, в термины которой очень трудно уложить наши проблемы, во многом для современной физиологии новые и неожиданные.

§ 2. Сейчас я имею в виду поучительную книгу дрезденского биолога X. Доттервейха (Н. Dotterweich), посвященную пересмотру концепции равновесия в современных биологических науках [²]. Работу эту надо считать знамением времени, глубоко интересным и для нас, физиологов, так часто пользующихся понятием равновесия, не подвергая его болео основательному отчету.

Автор вспоминает ту большую роль, которую играла концепция равновесия в философских построениях древних мыслителей, мыслителей Возрождения, а из новых — в мировоззрении Гёте.

«Противоположность крайностей, которая существует в единстве и тем создает возможность соединения», — вот формула равновесия, которую Гёте считает плодотворно приложимой в философии, психологии, .естествознании, социологии и эстетике!

Прототипом равновесия можно считать механическое равновесие двуплечего рычага I рода, на конце которого действуют равные веса. Когда моменты действия этих двух весов равны и противоположны, состояние равновесия становится вместе и состоянием покоя.

Состояние покоя из первоначального, само собою разумеющегося и не требующего аргументации исходного положения механической статики превращается таким образом в состояние, производное из активности, как частный случай из условий действия. «Состояние механической системы мы называем равновесием, когда система эта под действием постоянных сил остается неизменной, т. е. когда система не может произвольно выйти из этого состояния».

Образ пружины, нагружаемой различными гирями соответственно различным напряжениям при ее деформациях, сразу приводит к выводу,

' Впервые посмертно опубликована в VI т. Собрания сочинений (ЛГУ, 1962, стр. 168—198).

205

что в механической системе возможно много состояний равновесия и столько же состояний покоя (ср. Вебер (Weber) и Фик (Fick) для мышцы).

Концепция равновесия приобрела исключительное значение в химии,. поскольку Бертелло, Гульберг и Вааге уловили условия равновесии в относительных массах действующих веществ.

Химическое равновесие не есть совершенный покой, оно сопровождается продолжающимися деятельными реакциями, идущими в противоположных направлениях. Статическое равновесие классической физики замещается здесь динамическим равновесием химии.

§ 3. Со своей стороны, в виде комментария отметим, что в истории человеческой мысли концепция равновесия в свое время становилась на месте древней концепции твердого тела. Обаяние, которое имело издревле понятие твердого тела, стало замещаться обаянием, которое приобреталось понятием равновесия. Перед человеческой мыслью стоял вопрос, как может сохраняться что-либо при том постоянном утекании и изменении, которыми характеризуется бытие. Ответом для древних служило указание на устойчивое постоянство твердого тела с его формою (геометрия) и устойчивости периода, с которым вещи возвращаются к одному и тому же (астрономия).

Отсюда две филиации древних идей: отправляясь от учения о постоянстве твердых форм, стали строить механику с надеждою понять мир как динамику твердых тел. Отправляясь от динамических равновесий, стали разбираться и в таких конструкциях, где постоянных твердых форм уловить не удается и где приходится иметь дело с течением как с таковым и где постоянство и устойчивость могут оправдываться лишь как равновесия. Отсюда попытки построить и понять мир как газовое и гидравлическое равновесие.

У Птоломея мир объясняется как механика твердых тел, заданных первично и образующих в своей динамике окружающие нас вещи.

У Лапласа и Канта мир — первично газовое и гидравлическое равновесие, из которого вторично выкристаллизовываются твердые тела.

Для древнего биолога организм есть прежде всего система твердых тел — костей, к которым, как снасти на строящемся корабле, прикрепляются сухожилия, а за ним мышечные тяги, сводящиеся в свою очередь на механические эффекты со стороны упругих твердых тел.

Для нас с вами организм, прежде всего многообразие веществ в коллоидном, жидком и газообразном состоянии, из которого вторично откладываются затвердевающие формы как специальные продукты биохимических равновесий, постоянно нарушающихся, но все вновь и вновь восстанавливающихся, пока это удается.

Древний отправлялся в своих поисках от твердых тел, тогда как мы по преимуществу — от равновесий.