2. Телесное понимание интимности

Телесный характер понимания интимности получил на сегодняшний день наибольшее распространение, и подразумевает, в первую очередь, «сексуальность», которая рассматривается в социальных, моральных, властных аспектах, а также в искусстве. Интимность в данном контексте подразумевает существование целой сексуально-эротической культуры, которая реализует повсеместно функции сексуальности и любовной игры.

Среди отечественных ученых, рассматривавших телесную проблематику интимности, особого внимания заслуживает И.С.Кон. Ученый первым в СССР вывел исключительно интимные для того общества вопросы секса и сексуальности на всеобщее обозрение. И.С.Кон рассматривал интимное не только как непосредственно сексуальные отношения, но и как эмоциональную и психологическую близость между людьми на разных стадиях взаимоотношений – дружеских, любовных, супружеских. В своих работах он говорил, что «любовь предполагает большую степень интимности, чем дружба, она как бы включает в себя дружбу… Сочетание духовного общения с физической близостью допускает максимальное самораскрытие, на которое способна личность» [31, с.256].

Чтобы обозначить возникновение ситуации интимности между несколькими субъектами можно также обратится к работе «Социальные системы» Н.Лумана. Речь идет не просто о взаимоотношениях, но и об эмоциональном «взаимопроникновении» нескольких людей: «Интимность начинается, когда все больше и больше областей личных переживаний и физического поведения одного человека становится доступным и значимым для другого, и это обстоятельство становится взаимным» [39, с. 299]. Такое возможно, лишь путем личного отнесения, когда мысли, чувства и поведение одного субъекта развертывается в соответствии ситуации, в которой находится в данный момент другой. Таким образом, интимность состоит «не в косвенном удовлетворении собственных потребностей, опосредованном другими, а именно во взаимопроникновении — не в услугах, а в комплексности другого, приобретаемой через интимность в качестве момента своей собственной жизни» [39, с. 300]. В отличие от дружбы, благодаря нетипичности и отсутствию рутины в поведении в интимности Луман не усматривает совершенную форму для крупных социальных систем. Напротив, в основе интимности лежит индивидуализация личности, проявления к ней интереса и признание в социальных контактах. При этом исходной точкой в построении интимных взаимоотношений выступает собственное «я» другого: «партнер понимается не просто как сумма отличительных признаков или свойств, а как индивидуализированное отношение к миру» [39, с. 300].

В контексте нашего исследования любопытното также, будучи известным теоретиком коммуникации, Луман выводит механизм интимности за ее рамки. Он утверждает, что для акта взаимопроникновения недостаточно языковых возможностей и физического контакта: «интимность включает в себя и некоммуникабельное, тем самым и опыт некоммуникабельности. Alter приобретает важность для Ego в тех отношениях, которые Ego не может сообщить Alter» [39, с. 304].

Важную роль в развитии сексуального понимания интимности сыграли работы М.Фуко. В своих трудах он поднимал проблему репрессивного властного подавления сексуальности как недозволенной и недопустимой темы для обсуждения, сведения ее либо к репродуктивным практикам, либо к постыдным извращениям. При этом Фуко подчеркивает, что замалчивание интимных подробностей жизни человека, с одной стороны, сопровождалось навязыванием обязательного сухого дискурса о теории семейной сексуальности, с другой – призванного изгнать из реальности различные формы сексуальности как таковой, четко обозначив содержание и круг обсуждения данной тематики. Интимность в своем выходе в публичное пространство подвергалась жесткой цензуре: «новыми правилами приличия, несомненно, отфильтровывались слова… гораздо более строго было определено, где и когда о ней нельзя говорить; в какой ситуации, между какими говорящими и внутри каких социальных отношений; таким образом были установлены регионы если не полного молчания, то, по крайней мере, такта и сдержанности»[56, с.112]. В целом размышления М.Фуко о сексуальности направлены на понимание истоков нашего сегодняшнего восприятия интимного, настойчивых попыток вовлечь его в публичный дискурс, выяснить механизм прошлого наделения его греховностью и «почему мы так сильно казним себя сегодня из-за того, что когда-то сделали его грехом» [56, с.106].

Особую роль в изучении парадигмы интимности сыграла работа английского социолога Э.Гидденса, который рассматривал проблемы изменения восприятия любви, эротизма и сексуальности от викторианской эпохи, через время сексуальной революции и до современности. В своей работе «Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах» [15] он говорит о развитии различных способов проявления интимного: о метаморфозах, которые претерпели женские и мужские представления о семье и сексе; о формировании концепта романтической любви, предполагающего существование продолжительной эмоциональной связи лишь на основе внутренних качеств самой этой связи; о возникновении «пластичной сексуальности», в основе которой лежит нелинейная сексуальная активность, не ставящая перед собой цель реализации репродуктивной функции. Согласно Э.Гидденсу, интимность одновременно выступает и «всеохватывающим» общественным и «сущностно частным делом». Проходя различные этапы своего становления «как тайна, которую приходилось постоянно раскрывать, равно как и защищать» [15, c.46], а также восприятия социумом, интимность достигла на сегодняшний день того, что она не только не загоняется в подполье, но и, напротив, становится предметом постоянного обсуждения и исследования.

2. Риторическое толкование интимности

Изучение интимности, рассматриваемой в данном контексте, оформилось в солидную традицию социологических исследований, вклад в которую сделало огромное число авторов с мировым именем.

Ж.Батай связывает с переживанием интимного опыта само становление человека. Реакции, которые вызывает у человека нагота, сексуальный акт, рождение, смерть, испражнения – все, что получило статус запретного и отвратительного, все это позволило человеку оторваться от уровня природы и создать новую жизненную систему, постоянно возвращаясь при этом к сфере интимности. Этот радикальный переход, связанный с приобретением человеком скрытого и потаенного – интимного, связанного с неотъемлемыми аспектами человеческой жизни, будто был вытеснен на задворки общественного сознания: «отрицание преуспело до такой степени, что считается не слишком по-человечески даже замечать и утверждать, что тут что-то такое есть» [4,c.39]. При этом замалчивание, подчеркивает Ж.Батай, «касается одного только фасада» [4,c.43], допуская частичное, умеренное приоткрытие для публики завесы интимности (Батай же настаивает на важности точек экстремумов, наделении наибольшим смыслом крайностей переживания, их инверсии).

Немецкий социолог Н.Луман определяет интимность как «всякое ощущение-собственного-одиночества (Sichalleingelassenfuhlen) именно в тех условиях, которые дают надежду на противоположное» [38, с.133]. Это внутренние переживания, протекающие в сознании: «Что бы ни создавала себе душа (Psyche) … — это остается ее собственным делом». Лишь незначительная часть происходящего в сознании находит выход наружу, в публичную сферу в виде коммуникации, остальное же остается скрытым и сугубо личным. В то же время эти переживания являются реакцией на раздражители, поступающие в сознание в виде определенных кодов публичного пространства, в том числе и проецируемых масс-медиа, которые в качестве реальности второго порядка, рефлексируют на темы интимного, преображая его в публичную сферу. Происходит замещение ориентиров и объектов интереса с изначально публичных объектов (священников и религиозных доктрин, аристократов, политиков и системы правления, города и моральных норм) на интимное переживание того, что является публичным: «наблюдение того, как общество, передающее свое самонаблюдение в ведение функциональной системе масс-медиа, принимает такой способ наблюдения в модусе наблюдения наблюдателей»[38, с.134].

Наиболее полно раскрытие механизма постепенного перехода интимности в публичное пространство и последствий, которые он несет, было осуществлено Р.Сеннетом в работе «Падение публичного человека». Автор рассматривает целое «общество интимности», в котором произошло разрушение равновесия между общественным и частным, возникли имплицитные установки, что достижение всеобщей близости между людьми является единственным моральным благом, а развитие собственной личности возможно лишь благодаря построению близких и сердечных отношений с другими. Таким образом, социальные отношения кажутся более реальными и релевантными при условии затрагивания внутренних психических интересов каждого субъекта.

Сеннет подчеркивает, что слово "интимность" имеет дополнительное значение теплоты, доверия и открытого выражения чувств. Поэтому для современного человека все более характерным становится ожидание психологических компенсаций во всем получаемом опыте. В результате, если «даже социальная жизнь, при всей ее значимости, не в состоянии нам их дать, внешний, безличный мир кажется нам недостаточным, выдохшимся и пустым» [47, с.11]. Человеку приходится самостоятельно сближаться с внешним миром – возникает смешение публичной и интимной жизни; люди очень личностно относятся к общественным делам, распоряжаться которыми надлежащим образом можно лишь как с безличными, в терминах личных ощущений [47, с.12].

В связи с интимизацией общества происходит формирование общества, лишенного кумиров и примеров. «Высказывание "публичная личность" оказалось оксюмороном, личность вытеснила из этого словосочетания элемент публичности» [47, с.295]. Благодаря изначальной склонности приписывать любому персонажу (политику актеру), способному публично раскрывать свои чувства, яркую индивидуальность, аудитория со временем перестала видеть грань между естественной и наигранной демонстрацией открытости. Это привело к попыткам максимально отгородиться молчанием от внешних контактов, сохранив равновесие и безопасность в своем интимном мире. Аудитория практически полностью утратила свою активную позицию в сфере публичности. С усилением пассивности масс в политической и общественной жизни акцент смещается на ее частные, личные, интимные проявления. В локальном общении люди пытаются казаться более искренними и открытыми, отрицая существование каких бы то ни было личностных барьеров. В итоге, «мир личных чувств теряет всякие границы; он более не ограничен извне публичным миром, в котором люди соучаствуют на принципах альтернативы и взаимосогласования. Разрушение прочной публичной жизни, тем самым, деформирует личные отношения, которые полностью захватывают сущностные интересы людей» [47, с.13].

Вслед за Р. Сеннетом польско-британский политический философ и социолог З. Бауман в своей работе «Индивидуализированное общество» говорит о существовании в наше время необходимости в вынесении интимного в публичное пространство. При этом интимность рассматривается в качестве чуть ли не единственного оставшегося современного способа построения сообщества. Социум, строящийся на базисе интимного, очевидно, является крайне хрупкой социальной конструкцией, в силу внутренней разрозненности общества, состоящего из «людей, самой судьбою обреченных на индивидуальность»[5, с.63], но при этом желающих быть максимально открытым в выявлениях интимного. Бауман утверждает, что «публичный интерес» деградирует до любопытства к частной жизни «общественных деятелей», сводя искусство жить в обществе к копанию в чужом белье и публичным излияниям частных эмоций (чем более интимных, тем лучше)». [5, с.63].

Во многом данное любопытство, как и демонстрация различных аспектов интимной жизни, обретает способность реализации благодаря развитию современных технологий и глобальной популярности сети Интернет, где любой пользователь может поделиться преобразованными в текст рефлексиями, фото- и видеоотчетами о тех или иных аспектах своей интимной жизни.