Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
today / today / DIPLOMNYJ_PROEKT.docx
Скачиваний:
252
Добавлен:
08.11.2013
Размер:
168.54 Кб
Скачать

Раздел 4 разрушение интимности смерти в виртуальном пространстве

4.1. Отмена табу на публичность смерти

Пожалуй, наиболее интимным для человека являются все же процессы, происходящие с его телом. Как отмечает Х. Арендт, «наиболее интенсивным и в то же время наиболее личным, непередаваемым словесно переживанием, которое нам известно, вытесняющим любые другие виды опыта, является переживание сильной телесной боли [61, c.50]. Исходя из этого, а также из экзистенциональных переживаний субъекта и объективной возможности ими поделиться, наиболее интимным переживанием, которое не идет в сравнение с повседневными бытовыми практиками, сокровенными переживаниями и потаенными сексуальными аспектами человеческого бытия является смерть, точнее, сам процесс умирания.

Отношение к акту смерти изменялось в зависимости от эпохи и соответствующей ей культурной парадигмы. К примеру, в Средние века смерть наступала публично – в присутствии священника, родственников, соседей, а порой и просто зевак (смерть, настигнувшая человека наедине с самим собой, считалась постыдной, приравнивалась к плате за земные грехи или проклятью) [20]. В эпоху Ренессанса и Нового времени она также присутствовала в публичном пространстве, но уже как зрелище, в виде казней при огромном скоплении народа. Начиная с XVIII века, смерть была вытеснена из общественного дискурса в интимное пространство, обрела статус сокровенного, сугубо личного (явления, не выходящего за рамки семейной трагедии). По сути, понятие смерти было редуцировано до факта прекращения физического существования – повествования о «триумфе смерти» было замещено газетным некрологом.

Сегодня же, в эпоху господства постмодернистской парадигмы, из категории скрытого смерть постепенно вновь выводится на публичную арену, находит свое отображение в медиа: от статей в желтой прессе, различных направлений кинематографа до компьютерных игр и Интернет-мемов. Однако, в них смерть подается в дистанцированно, без особых подробностей, нивелируя ее реальную значимость и феноменологические аспекты. Таким образом, медиа создают общественно приемлемый отстраненный образ смерти, в то время как непосредственно сам процесс умирания остается сугубо индивидуальным, интимным, тем, что остается скрытым от глаз посторонних и тем, о чем не принято говорить открыто - современное человечество десоциализировало смерть, отнесло ее к сфере биоантропологических законов, автономии инди­видуальной судьбы [8, с.242]. Как говорит о вытеснении смерти на периферию общественного дискурса Ж.Бодрийяр: «Быть мертвым — совершен­но немыслимая аномалия, по сравнению с ней все остальное пустяки. Смерть — это антиобщественное, неисправимо отклоняющееся пове­дение. Мертвым больше не отводится никакого места, никакого про­странства/времени, им не найти пристанища, их теперь отбрасывают в радикальную утопию». [8, с.236]. Современное виртуальное пространство дает возможность не только вынести индивидуальную смерть на всеобщее обозрение, открыть публике таинство перехода из бытия в небытие, но и зафиксировать этот переходный момент – совместить жизнь, акт умирания и смерть в едином видеоряде или наборе фотографий. Подобное явление может быть сравнимо с «послежитием», предложенным Ж.Бодрийяром и отождествляемым с властью – в данном случае, переступающей общепринятые социальные рамки, позволяющей вывести акт смерти из-под запрета публичной огласки [8, с.239]. «Артикулирование» акта смерти видится основой символической операции, при которой виртуальное и реальное теряют свою демаркационную линию, становясь единым целым. При этом «смерть, освободившись от субъекта, словно обретает наконец свой статус объективной конечной цели, как энергия влечения к смер­ти или принцип функционирования психического аппарата»[8, с.266].

Особый интерес к манифестации акта смерти в публичном пространстве Интернета обуславливается также подсознательной тягой человека к (со)переживанию данного опыта еще при жизни. Подтверждение данного утверждения находим в концепции «влечения к смерти» Ж.Батая. Для него «сообщество живущих — это сообщество тех, кого сплачивает тревожное обещание смерти, данное каждому и всем вместе» [50, с.172]. По Ж.Батаю, людей не может сплачивать что-то счастливое и светлое. Он не скрывает своих надежд: только смерть другого человека должна пробудить в каждой личности бытие. Наблюдение за смертью Другого раскрывает единый страх, который присущ всем людям («люди - по крайней мере предки рода человеческого. - узнав, что они умрут, стали жить в ожидании, в тревоге перед смертью» [3, с.275]), выводит человека за рамки ежедневного опыта, выступает необходимым эмоциональным элемент на пути постижения собственного бытия. При этом Ж.Батай говорит о «смущении», которое неизбежно сопровождает человека при виде чужой смерти (тут автор проводит аналогию с чувством, которое переживает человек, став случайным свидетелем сексуального акта), что отражает интимность момента умирания: «Есть что-то непорядочное в смерти»[3, с.278].

Таким образом, мы видим, что устоявшееся восприятие смерти как чего-то сокрытого и интимного сегодня вновь сменяется стремлением человека постичь все аспекты умирания путем созерцания данного неизбежного процесса. Все еще находясь в общественном сознании за рамками допустимо зрелища, акт смерти «без купюр» постепенно находит свое воплощение в виртуальном пространстве.

Соседние файлы в папке today