2. Реалити-шоу против «Паноптикума»

Кажется довольно проблематичным выделить конкретные факторы, которые могут четко характеризовать причины популярности Lifecasting-трансляций, ведь речь идет скорее о совокупности этих элементов.

Люди, являющиеся героями этих трансляций, одновременно осознают вторжение на свое интимное пространство, так как они находится при круглосуточном наблюдении, но при этом чувствуют безопасность, так как они находятся на своей территории, а их связь с внешним наблюдателем носит иллюзорный виртуальный характер. Ощущение безопасности и покоя тесно связано с интимностью домашнего пространства человека. Ж. Бодрийяр в работе «Символический обмен и смерть» пишет об этом следующим образом: пространство дома «недоступное для посторонних; это замкнуто-интимная сфера, но без обычных черт уюта, с острым чувством формальной свободы, с головокружительной функциональностью. Интимность очага — это интимность инволюции, замкнутости в отношениях и привычках домашнего быта» [8, c.77].

Однако такое утверждение в контексте постоянного наблюдения над участниками Lifecasting-проектов звучит несколько неправдоподобно, если брать во внимание репрессивную направленность постоянного присутствия внешнего взгляда. Скорее, это напоминает искаженную Оруэлловскую концепцию, но вместо Большого Брата в лице государства, мы начинаем сами постоянно следить друг за другом. Это касается не только передач Lifecasting, но и прочих медийных продуктов, в частности, телевизионных реалити-шоу: «Big Brother», «За стеклом», «Голод» и др., а также всевозможных роликов на YouTube. Как пишет в своем сочинении о силе воздействия на общественное сознание различных медиавирусов Д.Рашкофф, «Социальная, моральная, идеологическая интимность, которую культивирует и навязывает "ящик", вызывает привыкание. Теперь, когда для нас как индивидуумов округой стал весь земной шар, экран кинескопа является единственным функциональным окошком в наших жилищах»[45, с.87].

Наблюдая за чьей-то личной жизнью на экране, в повседневной жизни мы сами всецело находимся в системе наблюдения, состоящей из телефонных кабелей, электрических проводов, Интернет-соединений, которые делают все наши действия подведенными под единую схему коллективного языка, доступного каждому. Практически все электронные технологии так или иначе могут быть использованы в качестве механизмов наблюдения. Множество деталей нашей личной жизни, в том числе и самых интимных ее нюансов, ежедневно собираются и обрабатываются огромными виртуальными базами данных крупных корпораций и ведомств. «Замкнутое, сегментированное пространство, где просматривается каждая точка, где индивиды водворены на четко определенные места, где каждое движение контролируется, где все события регистрируются, где непрерывно ведущаяся запись связывает центр с периферией, где власть действует безраздельно по неизменной иерархической модели, где каждый индивид постоянно локализован, где его изучают и относят к живым существам, больным или умершим, - все это образует компактную модель дисциплинарного механизма». [55, c.288]. Страх человека перед тотальным контролем, подогреваемый различными конспирологическими теориями, заставляет задуматься насколько глубоко цифровые технологии влезли в нашу жизнь, могут ли учреждения, обладающие информацией об интимных сторонах нашей жизни, использовать ее в качестве средства общественного контроля.

Система наблюдения за личной жизнью каждого пользователя Интернет-пространства, где все, происходящее в ней, прозрачно и видно, как на ладони, часто сравнивается с фукианской концепцией, изложенной в работе «Надзирать и наказывать». М.Фуко расширяет концепцию паноптикума, предложенную И.Бентамом в качестве модели идеальной тюрьмы, в которой для усовершенствования механизма контроля заключенные должны были находиться под постоянным наблюдением, до масштабов всего общества, в котором она воплощается как автоматическое, вездесущее функционирование власти - всюду и все же нигде. «Основная цель паноптикона: привести заключенного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Устроенный таким образом, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами, чтобы совершенство власти делало необязательным ее действительное отправление и чтобы архитектурный аппарат паноптикона был машиной, создающей и поддерживающей отношение власти независимо от человека, который ее отправляет, — короче говоря, чтобы заключенные были вовлечены в ситуацию власти, носителями которой они сами же являются». [55, с.294].

Таким образом наблюдение становится прозрачным и более действенным, поскольку заключенные, находящиеся в данной системе, самостоятельно регулируют свое поведение, подсознательно понимания, что являются объектом наблюдения. Добровольное согласие на предписанную стратегию поведения маскирует это подчинение. Таким образом воплощается идея Н.Лумана о том, что «публичность, представляет собой всеобщий общественный медиум рефлексии, который регистрирует непреодолимость границ, и вдохновленный, — наблюдение наблюдений» [38, с.163].

Схема функционирования паноптикума кажется идеально воплощенной в Lifecasting-проектах. Находящийся в центре всеобщего внимания герой «шоу» приковывает к себе пристальные взгляды аудитории, становясь в какой-то степени ее заложником и добровольно соглашаясь постоянно выставлять интимные аспекты своей жизни на всеобщее обозрение. Подключиться к онлайн-вещанию Lifecasting в любой момент может всякий желающий пользователь Интернета. «Любой индивид, выбранный почти наугад, может запустить машину: в отсутствие начальника — члены его семьи, его друзья, посетители и даже слуги. Точно так же неважно, каков движущий мотив: нескромное любопытство, хитрость ребенка, жажда знания философа, желающего осмотреть этот музей человеческой природы, или злость тех, кто находит удовольствие в выслеживании и наказании. Чем больше этих анонимных и сменяющихся наблюдателей, тем больше заключенный рискует быть застигнутым врасплох, тем острее становится тревожное сознание поднадзорности» [55, с.296].

Однако попробуем взглянуть на паноптическую систему властвования под иным ракурсом. Возможно, в данном случае большей властью обладает не наблюдающий, а как раз объект наблюдения? В то время как аудитория наблюдает за актором Lifecasting, сам актор совершает скрытое наблюдение, а следовательно, и управление аудиторией. Согласно М.Фуко «власть должна быть видимой и недоступной для проверки: заключенный никогда не должен знать, наблюдают ли за ним в данный, конкретный момент, но должен быть уверен, что такое наблюдение всегда возможно» [55, с.295].

Продолжая идею постоянного наблюдения и существования общества, в котором индивид непрерывно переходит от одного закрытого пространства, позволяющему концентрировать и распределять пространство, упорядочивать время, оптимально использовать производительную силу, к другому (семья, школа, армия, работа, больница), построенных в подражание тюремной модели, Ж.Делезом вводится концепция «общества контроля». Если Фуко приписывал подобный сценарий дисциплинарным обществам XVIII-XIX веков, то Делез использует определение «общество контроля», взятое из работ У. Берроуза. Старые дисциплинарные методы в обществе контроля сменяются рекурсивными практиками общества контроля. Делез видит соответствие между схемами, по которым функционирует общество контроля, и интенсивной кибернетизацией и дигитализацией современного мира: « механизмы контроля представляют собой вариации одной и той же структуры, образующей систему геометрических переменных, язык которой является цифровым (хотя и необязательно бинарным). Пространства изоляции представляют собой матрицы, отдельные модули, а контроль является модуляцией, это деформирующий самого себя модуль, постоянно меняющийся, каждое мгновение, словно сито, отверстия в котором постоянно меняют свое расположение» [19, c.136]. Наличие дисциплинирующих барьеров больше не играет роли, важность обретает компьютер, который отслеживает положение каждого, легальное или нелегальное, и осуществляет глобальную модуляцию.

Несмотря на утрирование Делеза, касательно введения электронных ошейников для заключенных, непрерывного образования в школе и отказа от любых исследований в университете, идея постоянного контроля с каждым днем находит все больше возможностей для воплощения.

Lifecasting предполагает установление определенных правил, согласно которым зрители стремятся установить коммуникацию со своим излюбленным объектом наблюдения, а вот он уже вправе решать, как реагировать на полученные сообщения. Например, получив недружелюбное послание по электронной почте, герой Lifecasting вправе проигнорировать его или парировать, даже заблокировать данному зрителю доступ к своему видео. Если актор утомлен постоянным надзором камеры, он может просто покинуть комнату или, отключить устройство в целом, таким образом, воплощения делезовского сценария контроля пока еще вполне реально избежать. В дополнение к подобным проявлениям контроля, участники Lifecasting разрушают установленные социальные кодексы, предписывающие сохранение в тайне интимных аспектов жизни, так сказать, «вынося сор из избы». Таким образом, в отличие от заключенного паноптической тюрьмы, актор Lifecasting не только осознает, что за ним наблюдает, но и может обеспечить обратную связь в данном наблюдении. Эффект интерактивности виртуального пространства, согласно К.М.Джимраглоу, «разрывает монолитную власть паноптикума»[71, с 73].

Таким образом, благодаря современному развитию мультимедийных технологий Lifecasting как выведение интимных повседневных практик в публичную сферу получил широкий спектр возможностей воплощения. Будучи добровольно под постоянным надзором web-камеры, участники подобных проектов готовы раскрыть внешнему миру сокровенный мир домашнего очага, представая при этом в естественном виде, исключая элементы наигранности.

Данная практика получила широкое распространение повсеместно по всему миру, благодаря реализации внутренних потребностей человека, с одной стороны, быть на виду, реализуя стремление к публичности, но при этом избегая прямых контактов с социумом, а также незамеченным подглядывать за чужой жизнью в дверной глазок.

Следовательно, Lifecasting представляет собой сложную систему, в которой амбивалентно реализуются психологические механизмы эксгибиционизма и вуайеризма, наблюдения и реализации власти.