1.2.4. Массмедийная трансформация понятия публичности

Начиная с середины ХХ века стали происходить значительные изменения в институте общественного мнения, существенное влияние на которые оказало грандиозное распространение средств массовой информации - газет, журналов, радио, телевидения, Интернет-ресурсов и тому подобных средств.

В своей работе «Реальность массмедеиа» Н. Луман отмечает, что в классическом правовом дискурсе «публичное» определяется через понятие «доступности для каждого», то есть через исключение контроля над доступом. Согласно этому, печатная продукция и передачи массмедиа являются публичными, поскольку исключен контроль над теми, кто их воспринимает [38, с.161]. При этом он отмечает, что доступность неразрывно связана с пространством и действием. Исправить данное ограничение можно, «переключив внимание с действия на наблюдение». Тогда публичность определяется как «рефлексия всякой внутриобщественной системной границы; или по-другому: как внутриобщественный внешний мир подсистем общества, то есть всех интеракций и организаций, а также общественных функциональных систем и социальных движений» [38, с.162].

Преимущественно взаимосвязь между публичной сферой и пространством медиа-коммуникации определяется путем обоснованиях их изначальной взаимосвязи с момента становления публичности в ее современном понимании. Большое внимание в данном ключе уделяется рассмотрению феномена публицистики как средства освещения политических и социальных процессов и связанных с ними острых идеологических, политических, экономических, социальных проблем, выражением активной гражданской позиции и формированием общественного мнения в ходе литературной критики и последующей дискуссии.

Также взаимосвязь публичности со средствами медиа-коммуникации рассматривается в связи с журналистской, pr-деятельностью, рекламой и пропагандой.

Многие исследователи публичной сферы обращают внимание на манипуляцию общественным мнением, происходящую под влиянием СМИ: «Выполняя функцию привратника (gatekeeping function), они решают, какие из событий, акторов, вопросов повестки дня войдут в публичную сферу, формируя ее и «форматируя» публику под медиаформаты» [9, с.126].

Существует великое множество критических теорий, основанных на медийном влиянии на публичную сферу.

Так, Лазарсфельд и Мертон подробно описывают функции масс-медиа, непосредственно определяющие общественное мнение и оказывающие влияние на формирование гражданских позиций аудитории. Речь идет о присвоении статуса общественным проблемам, личностям, организациям и общественным движениям; укреплении социальных норм посредством привлечения внимания к конкретной ситуации, например, к распространению коррупции; распространении социального конформизма, идущего на пользу стабильности системы властных и крупных бизнес-структур и т.д. Важно подчеркнуть, что «степень влияния средств массовой коммуникации на аудиторию связана не только с тем, о чем говорится, но и о чем не говорится. Причем последнее оказывается более важным. То есть не только поддерживается статус-кво, но и не поднимаются важнейшие вопросы о социальной структуре общества. Итак, способствуя конформизму и минимизируя возможности проявления критических настроений в обществе, коммерческие средства массовой коммуникации опосредованно, но эффективно препятствуют развитию реального критического мировоззрения» [37, с. 145].

Дж. Томпсон в своем исследовании раскрывает данную проблему на более глубоком уровне, указывая на механизмы (легитимации, сокрытия, унификации, фрагментации, реификации), при помощи которых СМИ оказывают идеологическое воздействие на общественное мнение и публичную сферу в целом.

Также стоит обратить внимание на концепцию Д. Маккуея, который называет медиа не просто прикладной технологией передачи символического содержания или соединения участников какого-либо обмена; но также цепочкой общественных связей, которые взаимодействуют со свойствами новых технологий. И если изначально предполагается, что средства массовой коммуникации должны направлять свою деятельность на достижение общественных интересов и общего благосостояния, то на практике они оказывают более продолжительное и широкое влияние, особенно, касаясь культурных и политических проблем. «Поэтому средства массовой коммуникации вполне обоснованно могут рассматриваться ответственными за то что они делают, или что им не удалось сделать, даже против их свободного выбора… по причинам широкого или долгосрочного выигрыша для общества» [74, с.241]. При этом особое внимание Маккуей обращает на Новые медиа и их роль в старых политических системах – считая их новой демократической площадкой для диалога между политиками и активными гражданами — основному структурному элементу публичной сферы. Этот же вопрос рассматривается и отечественными социологами и специалистами медиа-коммуникации, так С.С. Бодрунова уделяет внимание сетевой Интернет-структуре: «Еще одна форма переосмысления базовой публичной сферы — учет сетевой формы общественного объединения… Сетевая форма, как считают ученые, это сердце той сложности социума, которую трудно проследить; помимо этого, экономическая, политическая сфера, гражданское общество — все они организованы по сетевому принципу, и структура публичной сферы, основанная на индивиде, должна быть пересмотрена» [9, с.120].

Подводя итог теоретико-методологической части дипломного исследования, мы приходим к четкой структуре дефиниций понятий «интимное» и «публичное».

Таким образом, интимность предстает как исключительно личная, приватная сфера человеческого существования, которая формируется из тех аспектов жизни, которые непринято обговаривать или демонстрировать публично согласно определенным психологическим, моральным или традиционным нормам как присущим конкретному человеку, так и обществу в рамках данной социокультурной парадигмы [12]. Интимное скрывается ради сохранения ощущения комфорта, из-за страха нарушить устоявшийся порядок вещей, потерять репутацию, чье-то благоприятное отношение, попасть в ситуацию, связанную с унижением и стыдом. Следовательно, интимность обладает собственным ограничивающим и корректирующим человеческую жизнь механизмом [76]. В то же время, будучи исключительно личным по своей природе переживанием, интимность находится во взаимосвязи со внешним, публичным: она может защищаться извне или же, наоборот, подвергаться атаке, выступать средством манипуляции, объектом критики со стороны конкретных людей, социума, государства и т.д.

Границы приватного пространства, как правило, сужены и локализованы. Оно, на фоне публичного пространства, более соотнесено с силами индивидуального человека, сомасштабнее ему. Естественно, пространство публичной сферы рассматривается в противопоставлении со сферой приватной [43, С.98].

Публичность представляется как общедоступная сфера человеческой жизни, в которой путем озвучивания, демонстрации собственной позиции и последующей дискуссии происходит формирование позиции субъекта, его аксиологической картины мира. Публичное пространство может в равной мере представляться в виде физического, ментального и виртуального топоса, который обладает особыми структурными и функциональными характеристиками для значительного количества людей. Публичность воспринимается как пространство осознанного выбора дальнейшего социального либо политического (при демократическом и либеральном подходе) вектора развития общества в целом. Масс-медийные трактовки понятия публичности сводятся преимущественно к формированию сферы информационной работы с общественностью, организации взаимосвязи общества и властных структур путем озвучивания гражданской позиции.

Сегодня можно говорить об амбивалентном характере интимности, где внутренняя ее сущность сочетается с внешней презентацией. Являясь неприкосновенной, интимность предполагает существование табу на внешнее вторжение, придание ее огласке, тем самым вынесение в сферу публичности. Однако речь не идет о полном замалчивании информации интимного характера, а скорее о возможности добровольного ее раскрытия, не вызывающего у субъекта, освещающего интимные стороны своей жизни, социального или психологического дискомфорта, чувства стыда. Перенесение интимного в публичное не должно причинять какого-либо ущерба, происходить насильственным путем, а также репрессивно влиять на индивидуальность субъекта интимности.