Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

И. Т. Вепрева - Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху - 2005

.pdf
Скачиваний:
121
Добавлен:
10.08.2013
Размер:
1.11 Mб
Скачать

Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально$культурные доминанты2 1 1

«сексопатология» не было вообще (Новые известия, 1998, апр.); Люди научаются говорить о сексе. Раньше у меня на приемах они говорили полуматерным языком или ограничивались подмигиванием (ОРТ, Час пик, 28.04.98); Потом я начала за деньги. Не спать, а… Это назы& вается оральным сексом (КП, 1998, янв.); Впрочем, смотря что по& нимать под словом «секс». Если примитивно'тусклое удовлетворение естественных потребностей, для чего сгодится и заурядная прости' тутка, то это вряд ли можно назвать сексом, скорее совокупле' нием. Если же тот всепоглощающий вихрь, полный эмоций и пережи' ваний, сдобренный истинной страстью, желанием, да еще облагоро' женный любовью, то вот с этим у «денежных мешков» сплошь и рядом возникают проблемы (АИФ, 1999, нояб.).

Возникают попытки целенаправленного формирования данной тематической группы. Так, в «Новой газете» (2002, 22 авг.) появи$ лось предложение известного филолога М. Эпштейна ввести в

обиход лексему любля (с ударением на первом слоге) для обозна$ чения физической близости между мужчиной и женщиной, плот$ ской любви, любви как игры и наслаждения. Автор неологизма обосновывает необходимость своего изобретения тем, что в рус$ ском языке для данного концепта есть только архаически$книж$ ные (совокупление, соитие), медицинско$терминологические (ко$ итус, половой акт), канцелярски$описательные (половая близость, сексуальное общение, интимные отношения, супружеская жизнь), поэтически$образные (слияние, пронзание, «ловля соловья», «сры$ вание розы»), матерные или сленгово$непристойные слова (е…, траханье, перепихивание). У автора нового слова достаточно бла$ гие намерения: «скорее нужно народить новые слова, не на пус$ том месте, а произрастить их из древних корней в соответствии со смысловой потребностью». Публикация получила дальнейшее обсуждение на телевидении. 3 сентября 2002 года в передаче «Доб$ рое утро» на ОРТ по поводу этого предложения высказался круп$ нейший специалист в области современного русского языка Л. П. Крысин, который выразил сомнение в уместности этого нео$ логизма: Вторая часть этого слова вызывает явно не те ассоциа' ции, которые хотел бы приписать этому слову автор, и подчерк$ нул, что далеко не всякое слово, предлагаемое кем'либо как неоло' гизм, приживается в языке.

Мы писали в главе второй о сложности вхождения в обиход авторского слова, о спонтанности, помимовольности этого про$

2 1 2

Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

 

 

цесса, поэтому любые попытки авторского дарения слов, да еще каждую неделю, воспринимаются как прожектерски непрофесси$ ональные (у всех в памяти провал одного из таких авторских про$ ектов — известное предложение В. Солоухина заполнить жизнен$ но важную лакуну — обращение к незнакомому человеку в обще$ ственном месте — лексемами сударь, сударыня).

Идеи языкового строительства носятся в воздухе, так как оказываются особенно актуальными в периоды формирования нового общественно$политического языка. Поскольку советский язык, адекватный предыдущей эпохе, расходится со многими новыми реалиями и сегодня, по мнению Г. Хазагерова, нет язы$ ка, «достаточно точно различающего политические, экономи$ ческие и иные смыслы и при этом прозрачного для рядовых но$ сителей русского языка» [цит. по: Экономика — язык — куль$ тура, 2000, 38], возникает насущная потребность в построении новой разметки языкового пространства, создании политиче$ ского, экономического и т. п. букваря со своей национальной спецификой, ненасильственной для концептосферы русского языка. Исследовательская позиция национально ориентирован$ ной концептуализации существующей реальности с восстанов$ лением того инвариантного, что всегда присутствовало в рус$ ской культуре, заставляет ученых при создании нового словаря активизировать архаическую лексику, придавая ей терминоло$ гический характер. Букварь ростовских ученых, находящийся в стадии разработки, — это еще одна попытка целенаправленно$ го воздействия на язык.

Сферой жесткого социального контроля является также сфера государственной системы и обслуживающего ее идеологического аппарата. Эвфемизация в этой сфере является «стратегией укло$ нения от истины» [Шейгал, 2000, 196], создания необходимого общественного мнения. Преуменьшение правды об отрицательных сторонах реального факта, вербализуемое в эвфемистическом име$ ни концепта, позволяет формировать в структуре концепта необ$ ходимые ассоциации в желательном направлении. Эвфемизм в качестве имени концепта позволяет скрыть остроту социальных проблем, снять общественную напряженность.

«Представление объекта как менее опасного и, в связи с этим, создание чувства уверенности и безопасности, снижение уровня тревожности» [Шейгал, 2000, 198] — данный психологический

Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально$культурные доминанты2 1 3

мотив отведения угрозы явился одним из основных при эвфеми$ стической номинации военных действий в Чечне1.

Показателен материал, который дает современный дискурс для анализа процессов именования чеченских событий. Общим базо$ вым именем данного концепта является устойчивое сочетание «че$ ченская война». Концепт «война» обычно связывается в обще$ ственном сознании с вооруженной борьбой между государствами или народами, между классами внутри государства, с идеей на$ сильственной смерти. Это понимание отражено в значениях со$ ответствующей лексемы в словарях русского языка. Узловой точ$ кой, задающей развертывание номинаций для чеченских событий, является прямая и эвфемистическая номинации происходящего: «война» и «антитеррористическая операция» (такова официальная номинация военных действий в Чечне). Номинация данного кон$ цепта имеет динамический характер. В самом начале военных дей$ ствий в Чечне концепт получает эвфемистическую номинацию, которая способствует искаженной концептуализации денотата$со$ бытия. Искажение денотата достигается оперированием понятия$ ми в рамках частных эвфемистических номинаций данной тема$ тической области. Фактологическое манипулирование целым ря$ дом синонимических наименований чеченской войны — это попытка закамуфлировать обозначение военных действий, которые вызывают наибольшее общественное осуждение; стремление со$ здать новую мифологему, поддерживающую желаемый для власти образ действительности. Феномен э в ф е м и с т и ч е с к о й м и $ с т и ф и к а ц и и означает направление концептуализации в сто$ рону удаления от прототипа и соотнесенность с периферийными семами концепта. Из денотативного ядра концепта вытесняется компонент «насильственная смерть», изменяется его статус путем сдвига на периферию концептуальной сферы, что позволяет реду$ цировать компонент «смерть». Семантическое наполнение ядра происходит с помощью компонентов несущественных, но имею$ щих коннотацию общественного одобрения: эвфемизм антитер' рористическая операция, сохраняя семантический компонент «военные действия», включает семы «справедливость», «заслужен$

1 Объективным мотивом эвфемистической номинации чеченской войны явля$ ется трудность определения официального статуса данных военных действий внут$ ри одного государства [см.: Политическая энциклопедия, 1999, 216217].

2 1 4 Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

ное наказание». «Эвфемистическое переименование представляет собой результат своеобразного компромисса между семантикой (отражение сущности денотата) и прагматикой (отражение инте$ ресов говорящего). Эвфемизмом обозначается нечто, что по логи$ ке вещей следовало бы оценить отрицательно, но интересы гово$ рящего (политическая выгода) заставляют оценить это поло$ жительно, и в то же время требование максимы качества не позволяет выдавать явно черное за белое. Выход из данной ситу$ ации один: признать черное черным, но при этом сделать вид, что оно все$таки не очень черное, а скорее лишь слегка черное» [Шейгал, 2000, 208].

В дальнейшем мы наблюдаем восстановление концептуальной справедливости: наряду с эвфемистическими номинациями начина$ ет употребляться прямая номинация военных действий. Привлече$ ние общественного внимания к отрицательному феномену путем прямой номинации послужило толчком для появления оценочных отрицательных номинаций, от нейтрально$объективной констата$ ции факта «к гиперболическому пейоративу» [Шейгал, 2000, 210]. Параллельно с прямой номинацией концепта «война» мы встреча$ емся с дисфемизацией концепта, появлением номинации чеченская бойня. Обе номинации сохраняют компонент «насильственная смерть», что мотивирует отрицательную оценку концепта. Но в ядерную часть концепта вводятся периферийные компоненты «ин$ тенсивность, массовость», «жестокость», «умышленность», которые являются ядерными для концепта «бойня». При дисфемизации так$ же действует механизм компонентной трансформации концепта. Референциальный сдвиг в сторону «ухудшения» денотата имеет целью сформировать нежелательное восприятие объекта и изменить существующее положение дел. Подобная номинация, безусловно, может быть отнесена к знакам вербальной агрессии.

Проследим данную динамику номинации по годам:

1994: Говорят, это не война это военная операция по разо& ружению (Известия, 1994, 20 дек.); Дивизия перебывала во всех го& рячих точках, в составе всех миротворческих сил (На боевом по$ сту, 1994, № 6); Вовлеченные определенными преступными структу' рами в гибельный водоворот межнационального конфликта (Там же, 1994, № 12).

1995: Уже больше месяца воины'уральцы выполняют боевые задачи по разоружению бандформирований на территории Чеченской

Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально$культурные доминанты2 1 5

Республики (Сын Родины, 1995, 23 февр.); Где гарантия, что оче' редной вооруженный конфликт не вспыхнет в новом регионе? (Там же, 1995, 1 янв.); Чечня в огне (репортажи из района боевых дей& ствий) (Там же, 1995, 8 апр.); На днях Президент РФ известил граждан России и мировое сообщество, что практически завершен

военный этап восстановления действия конституции страны в Че' ченской Республике (Там же, 1995, 4 февр.); Права и льготы воен' нослужащих участников чеченских событий (Там же, 1995, 22 апр.); А завтра горячая командировка, фронтовые дороги и око' пы Чечни (На боевом посту, 1995, № 11); Тут уже не специальная операция в ее классическом понимании, к чему мы привыкли, обес' печивая режим ЧП в горячих точках бывшего Союза, а общевойско& вой бой стал основным методом ликвидации бандформирований (Там же, 1995, № 11); Войска занимаются наведением конституционно& го порядка (Там же, 1995, № 12).

До середины 1995 года чеченские события войной не называ$ ют. Но затем в специализированной военной публицистике, а позже во всех средствах массовой информации мы встречаем пря$ мое наименование — война.

На войне как на войне (Сын Родины, 1995, 8 апр.); Хотя вой& на событие само по себе из ряда вон выходящее, наступает вре' мя, когда она становится буднями (Там же, 1995, 24 июня); Война

ввинограднике (Там же, 1995, 29 апр.).

1996: Грозный: жаркий август 1996&го (Сын Родины, 1996, 9 нояб.); Грянула война в Чечне. Январь 1995 года. Разгар боевых действий в Грозном (Там же, 1996, 16 марта); «Второй фронт» Кав& казской войны (Там же, 1996, 25 мая); Мы должны сделать все воз' можное, чтобы чеченская трагедия больше нигде не повторилась

(Там же, 1996, 1 янв.).

1997: Они сменяли друг друга на самых горячих направлениях

втечение 15 дней. Кто бился в Грозном в начале января 1995 года, поймет, что это значит: 15 дней в огне (Братишка, 1997, № 4); После окончания чеченской эпопеи «Факел» полностью переключился на выполнение боевых задач в условиях мирной жизни (Там же, 1997, № 4); Чеченский вулкан стал выплескивать кровавую лаву (На бо$ евом посту, 1997, № 12).

1998: Не случайно сейчас витает идея о создании некоего союза участников миротворческих операций (Ориентир, 1998, № 8); Каждый офицер может оказаться в горячей точке, это

2 1 6

Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

 

 

служба (Там же); Это братство объединяет только тех, кто добровольно вызвался отправиться в места социальных катаст& роф (Там же).

1999: Операция по уничтожению террористов вступает в но' вую фазу (На боевом посту, 1999, № 9); Начался второй этап

контртеррористической операции на Северном Кавказе (Там же,

11); С начала вооруженного конфликта в Чеченской Республике внутренними войсками МВД России… (Там же, № 12); Сейчас у нас служат сотни офицеров и прапорщиков, у которых за плечами опыт действий в сложнейших условиях локальных конфликтов

(Ориентир, 1999, № 4).

2000: 8 июня федеральная власть посвятила почти полностью решению чеченской проблемы (Известия, 2000, 1 июля); Миротвор& ческая операция заранее обречена на неуспех, если «миссионеры мира» разделяют народы на «жертвы конфликта» и «зачинщиков конфлик' та» (Ориентир, 2000, № 8); Последняя чеченская кампания пока' зала, что ГАБТУ учло уроки Чечни 19941996 гг. (Там же, № 12); Опыт боевых действий в Дагестане и Чечне, ход антитеррористи& ческой кампании вскрыли необходимость качественного улучшения технического обеспечения войск (Там же); Все это вместе и приве' ло к вынужденной контртеррористической операции (Чечня: война и мир, 2000); Такая вот невойна (Там же); И вот после окончания войны теперь уже этой, второй чеченской, которую скромно на' зывают антитеррористической операцией (Там же); Первая чечен& ская невойна («Чечня: война и мир», М., 2000); Командировка на войну (Армейский сборник, 2000, нояб.); Москва ответила нача' лом контртеррористической операции такое название получила эта война в первые дни (МК$Урал, 2000, авг.); И только после страшных боев эту войну стали называть своим именем вторая чеченская (Там же); Уже год, как мы живем второй чеченской бой& ней (Там же).

2001: Во время первой чеченской кампании попали в плен… (РТР, Подробности, 2001, март); Вторая антитеррористическая кампания

(Екатеринбург, 10 канал, 2001, апр.); Кровавый след за ним тянет$ ся еще с первой чеченской войны (ОРТ, Время, 2001, июнь); 9 мая на встрече с канцлером ФРГ Г. Колем Б. Н. Ельцин заявил, что клас& сическая военная доктрина в Чечне завершена и теперь восстановле' нием конституционного порядка там будут заниматься подразделе' ния МВД (ВВ: Кавказский крест — 2. М., 2001).

Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально$культурные доминанты2 1 7

2002: Чеченский вояж (Армейский сборник, 2002, март); Сле' дующая причина это военные действия, происходящие в Чечне

(ОРТ, Забытый полк, 2002, май); Уже в ходе проведения контртер& рористической операции на территории Чечни, на прикаспийском направлении была сформирована тыловая база с необходимыми запа' сами… (Ориентир, 2002, № 1); Те, кто затеял эту преступную бой' ню (На боевом посту, 2002, № 1); В этот день в России вспомнят о том, что однажды война в Чечне уже закончилась. 6 лет назад в Хасавюрте секретарь Совета безопасности Александр Лебедь подпи' сал с Асланом Масхадовым соглашение о прекращении огня (АИФ, 2002, авг.).

Таким образом, общая динамика наименования войны сле$ дующая: 1$й этап — эвфемистические наименования: антитер' рористическая операция, межнациональный конфликт, военная операция по разоружению, боевая задача по разоружению банд' формирований, военный этап восстановления действия Конститу' ции страны в Чеченской Республике и др.; 2$й этап — прямая номинация: кавказская война, первая и вторая чеченские вой' ны, боевые действия; 3$й этап — оценочные, дисфемистические наименования: преступная бойня, вторая чеченская бойня, чечен' ская трагедия.

Возрастание оценочных номинаций, наряду с прямыми и эв$ фемистическими, усиливает интепретационное поле концепта «че$ ченская война», снижая его аксиологический статус и отражая новое языковое сознание. Появлению прямых и оценочных номи$ наций способствовал затянувшийся характер военного конфлик$ та, который трудно было назвать «операцией», имеющей целена$ правленный краткосрочный характер.

Военный конфликт в Чечне перерос в полномасштабную вой$ ну: Россия понесла серьезные потери — на конец 1996 года они составляли: свыше 5000 убитыми и до 40 000 ранеными из соста$ ва Объединенной группировки федеральных войск. Вторая чечен$ ская кампания, уже ставшая продолжительнее первой, пока не приближается к развязке. Сложнейшая проблема российско$чечен$ ских отношений на рубеже веков, усугубленная жестоким терро$ ристическим актом в Москве, ждет своего решения.

Интересна роль метаязыковых высказываний, комментирую$ щих наличие эвфемистических номинаций у концепта, напри$

2 1 8

Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

 

 

мер: Хотелось бы конечно, сказать торжественно: «Я веду свой ре' портаж; с передовых позиций федеральных войск, штурмующих Грозный». Но нельзя. Хоть это и передовая, и штаб командования всей операции находится здесь, у меня за спиной, и артиллерия ра' ботает, и войска спустились утром отсюда в Грозный, но… нет штурма. Каждый раз, когда я произношу слово «штурм», военные меня поправляют: «не штурм, а спецоперация». В чем разница, гражданскому человеку понять трудно. Бойцы и младшие команди' ры тоже это не вполне понимают (МК$Урал, 1999, дек.); Москва ответила началом контртеррористической операции такое на' звание получила эта война в первые дни (МК$Урал, 2000, авг.); И только после страшных боев эту войну стали называть своим именем вторая чеченская (Там же); А дома уже устали боять' ся и каждый день припадать к экрану телевизора, слушая сводки с поля боя необъявленной войны, которую правительство до сих пор продолжает стыдливо именовать антитеррористической операцией

(МК, 2001, № 6 (198), февр.). Как указывает Е. И. Шейгал в монографии «Семиотика политического дискурса», с помощью рефлексива говорящий проводит градуальную коррекцию, свя$ занную «с оценкой номинации как неадекватной обозначаемо$ му по степени признака», рефлексив отражает точку зрения го$ ворящего, который считает, что «номинация не в полной мере отражает степень серьезности, значительности, негативности обо$ значаемого явления» [Шейгал, 2000, 237], разоблачает эвфемис$ тическое камуфлирование. Если для эвфемизма характерна ассо$ циативная связь с денотатом опосредованно, через первичное наименование, которое известно обоим коммуникантам, то реф$ лексив служит мостиком, который устанавливает прямую и от$ крытую связь косвенной номинации с первичной. Употребление в одном контексте кореферентных наименований служит сред$ ством привлечения внимания к негативным явлениям действи$ тельности.

Такую же функцию разоблачения могут выполнять не только рефлексивы. В качестве иллюстрации еще одного языкового при$ ема сопоставления прямой и косвенной номинаций можно при$ вести фрагмент сценария «Кукол», сатирической передачи на ка$ нале НТВ от 31 октября 2001 года (автор И. Киасашвили): Л у ж$ к о в. Во, глянь, беженец! П у т и н (строго). У нас нет бежен' цев. У нас есть перемещенные лица. Л е б е д ь. Боюсь, полковник,

Глава 3. Концептуальные рефлексивы и социально$культурные доминанты2 1 9

не отмоетесь вы от этой войны… П у т и н. Да вы, генерал, от мира'то сначала отмойтесь… Хасавюрт, небось, до сих пор чешет' ся? И вообще нет у нас никакой войны!.. Идет обычная спецопе' рация. Причем под наркозом. Я в л и н с к и й. Интересно у вас получается: операция местная, а наркоз (кивает на телевизор) — общий…

Эвфемистическую номинацию в современном языковом созна$ нии получил еще один военный концепт — «зачистка». Суть дан$ ного понятия — «действия федеральных войск, направленные на поиск боевиков, оружия, боеприпасов». В качестве имени концеп$ та была использована лексема зачистка, зафиксированная в тол$ ковых словарях как терминологическая единица для обозначения действия по значению глагола зачищать — сделать чистым, сняв часть поверхности; устранить неровности, шероховатости и т. п. (зачистка конца провода).

Общность семантического компонента «удаления ненужного, вредного, лишнего» позволила использовать эту лексему в каче$ стве имени для военного концепта. Косвенная номинация позво$ ляет редуцировать в структуре концепта негативный признак «на$ сильственного воздействия на объект», актуализировав компонент «полезности, необходимости проводимого действия». Эвфемизм в этом случае выполняет свою основную функцию — работает на «улучшение» денотата. Этот концепт в ходе чеченских войн обо$ гащается, получая семантическое наполнение за счет сегментных частей, равноправных по степени абстракции признаков [см.: Попова, Стернин, 2001, 62]. Сегментами концепта стали различ$ ные типы зачисток: мягкая зачистка — обход подвалов, проверка документов; боевая зачистка — действия войск и правоохранитель$ ных органов. Словосочетание мягкая зачистка развивает контек$ стуальную синонимию, в СМИ встречается употребление нового словосочетания — бархатная зачистка. Кроме того, появляется глагольная единица чистить в специальном военном значении — освобождать общество от членов, чуждых его деятельности, а бой$ цы, проводящие зачистку, получили номинацию чистильщиков. Приведем иллюстративные контексты: Совместно с внутренними войсками проводили зачистку освобожденных населенных пунктов от боевиков (Сын Родины, 1999, № 12); Военные против термина «штурм», идет зачистка территорий (НТВ, 2000, 18 янв.); Нача' лась так называемая зачистка, т. е. поиск боевиков, оружия, взрыв'

2 2 0

Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху

 

 

чаток (НТВ, Новости, 11.02.02); Ездили на так называемую мяг& кую зачистку (обход подвалов, проверка документов) (Чечня: вой$ на и мир, 2000); Адресная зачистка была произведена (НТВ, Сегод$ ня, 16.05.01); Необъявленная война в Дагестане закончилась в 20'х числах сентября операциями по зачистке освобожденных селений и их окрестностей от недобитых бандитов (На боевом посту, 1999,

11); Для соблюдения секретности чистильщики получили приказ на выдвижение за несколько часов до начала операции (МК, 2001,

5 (188)).

Метаязыковой комментарий в данном случае участвует в фор$

мировании нового концепта, помогая носителям языка осознать семантическое наполнение концепта: Слово «зачистка» вошло в наш лексикон не так давно. В первую чеченскую войну за ним пря' тались всякие ужасы, сейчас появилось понятие мягкая зачистка когда МВД прокатывается по селению, чтобы продемонстрировать, «кто в доме хозяин». Но есть и боевые зачистки. Оперативные и разведывательные данные показывают: чеченские села по'прежнему несут угрозу федеральным войскам. Днем боевики слоняются по об' шарпанным сельским рынкам и дорогам. А по ночам из черных домов выходят люди, которые ставят фугасы на дорогах, обстреливают блокпосты. Когда такие ночные бдения становятся слишком часты' ми и вызывающими, командованием группировки принимается реше' ние: «Пора чистить» (МК, 2001, янв.).

Комментирование толкуемого концепта может быть достаточ$ но развернутым, аналитически обобщающим, претендующим на определенную типологию, включает в описание, кроме классифи$ кации, и чувственно$образное ядро — наглядный образ. Приведем в качестве примера развернутую цитату с описанием одного из военных концептов — концепта «мародерство» — как своеобраз$ ной разновидности зачистки:

Мародерство как неизменное сопутствующее любой войне яв' ление в российской действительности имеет свои особенности. По степени тяжести этот вид преступлений, в котором были заме' чены российские военные, условно можно разделить на 3 кате' гории.

Первая разновидность самое грубое мародерство, в котором, по свидетельству как русских военных, так и чеченцев, были заме' чены в основном воины'контрактники. Это когда из дома, остав'