2. Иерархия покойников

Предки не все равны между собой. Часто среди них устанавлива­ется своего рода иерархия: общественные отношения иного мира от­ражают общественные отношения нашею. У басуто, например, «каждая семья считается находящейся под прямым влиянием и защи­той своих предков, однако в целом племя признает за своих нацио­нальных богов предков управляющего им повелителя... Здесь проводят различие между богами старыми и новыми. Последние рас­сматриваются как более слабые, но более доступные. Отсюда и часто употребляемая формула: «Новые боги, просите о нас старых богов!» Речь идет о недавних покойниках и покойниках более старых, или предках. Ни те, ни другие, как мы видели, не являются божествами в собственном смысле слова. Однако миссионеры, которые походя го­ворят о культе и религии мертвых, вынуждены также употреблять и слово боги. Желая объяснить противодействие, на которое наталкива­ется принесенная ими новая религия, они полагают, что туземцы упорно привязаны к своим традиционным верованиям, и в этом они не ошибаются. Однако отсюда вовсе не следует, что существующие верования составляют религию в том же смысле, что и христианство, что предки являются богами, а оказываемое им внимание представ­ляет собою культ. Жюно, хотя и называет предков богами, не остав­ляет у нас никакого сомнения относительно представления баронга об этом предмете.

«Каждый человек, пройдя через смерть, становится хикуэмбо. Од­нако, подобно тому как люди различаются между собой на земле, су­ществуют и разные категории богов. Есть среди них старые и молодые... Встречаются среди них и такие, которые ползают по зем­ле, подобно малым детям... Умирающий сохраняет возраст, облик, привычки, которые он имел в этой жизни...

В их среде существует также различие и в смысле ранга. Великие боги, или боги страны, — это предки правящего вождя. К ним адре­суются молитвы и жертвоприношения всякий раз, когда речь идет об интересах племени в целом: во время народных бедствий, голода, за­сухи, в начале полевых работ, когда надо получить от богов обиль­ный урожай. Из их имен и составляется генеалогическое древо царской фамилии...

Каждая семья, однако, тоже имеет свой ряд хикуэмбо, более или менее длинный, более или менее тщательно запоминаемый... Эти бо­ги — родовые духи, маны в собственном смысле слова. Они очень на­поминают ларов и пенатов древних римлян.

По отношению к хикуэмбо питают больше страха, чем любви. Точно так же у баила «покойники, поскольку они являются объекта-

474

ми культа, носят название мизхимо. Строго говоря, не все покойни­ки — мизхимо, а только те, которые более или менее способны ока­зать помощь человеку. Однако, когда к ним подходят без особого разбора, слово это употребляется для всех покойников.

Мизхимо — не собственное, а нейтральное и коллективное имя; его множественное число, как почти всегда в языках банту, мизхимо, а не базхимо. Можно, следовательно, сказать, что покойники потеря­ли свою индивидуальность и превратились в простые потенции...

Мизхимо можно разделить на три категории: 1) личные божества; 2) семейные; 3) общественные».

Гений (гений-хранитель) — личное божество человека. Каждая семья имеет своего гения, а божества вождя являются в некотором смысле покровителями селения. Над всеми ими находятся великие мизхимо, функция которых заключается в том, что они пекутся об интересах общин, к которым принадлежат. Они отличаются от всех других более долгим существованием. Внутри семьи духи отдаленных предков постепенно забываются, почитание божеств общины сохраня­ется на все время ее существования. Другое различие заключается в том, что эти божества никогда не перевоплощаются и не покидают мира духов. Баила всех их называют одним и тем же именем — миз­химо. Мы, однако, можем для обозначения их иерархического поло­жения дать этим трем категориям имена гениев, богов и полубогов». Давая двум категориям предков названия богов и полубогов, Э. Смит отчетливо указывает, что для баила все они — мизхимо, т. е. умер­шие люди:

«Семейные боги человека, — говорит он далее, — это духи его дедов, бабушек, его отца и матери, его дядьев и теток, его братьев и сестер. В ином мире они продолжают интересоваться делами этого мира и в особенности благополучием своих оставшихся в живых близких. Теоретически число их неопределенно: все умершие члены семьи человека суть его мизхимо. Однако на практике думают только о тех, которые умерли недавно».

Муж и жена имеют порознь своих мизхимо. Человек наследует богов только своей собственной семьи. Муж и жена, происходя из различных семей, почитают, следовательно, и разных богов. Если бы муж обратился к богам жены или она к его богам, то оба были бы повинны в оплошности. Еще более курьезно слово бутитасхи (своего рода очень тяжкий грех), применяемое к самим богам в том случае, если они имели нескромность выйти за пределы своей сферы и дей­ствовать, хорошо или дурно, на членов семьи, которая к ним не от­носится.

475

По поводу почестей и даров, которые человек обязан воздавать своему гению, я писал в «Первобытной душе». Что касается полубо­гов, т. е. предков царской семьи, гнев которых проявляется в обще­ственных бедствиях, в эпидемиях, землетрясениях, засухе, голоде и т. д., то лишь вождь полномочен обращаться к ним, умиротворять их, когда они разгневаны, просить их благоволения и действенной по­мощи, например в случае войны, и особенно молиться о получении от них дождя. Последняя функция, так сказать, специфична для роли вождя. В неизданной эпопее о Чаке, кафрском Наполеоне, говорится о том, как после смерти отца Чаки Мфоказана был стариками про­возглашен вождем. Толпа в ответ на провозглашение ответила: «Ду­май о нашей скотине, вождь! Пекись о нас: мы твои люди! Пусть будет дождь!» Немного времени спустя Мфоказана был убит, и сюзе­рен Дингизвайо назначил его преемником Чаку. Все собрание при­ветствует Чаку и кричит: «Дай нам дождь! Мы — твои люди, вождь, защити нас!»

Дождь или засуха — проблема жизни и смерти для кафров, кото­рые не могли бы существовать без своего скота. Но вопрос, будет дождь или нет по наступлении времени дождей, решается умершими вождями. А предстательствовать перед ними в случае нужды может лишь их потомок, который пришел им на смену. Вот где одна из при­чин необычайного мистического престижа, которым пользуется вождь у банту. Когда он исчезает, племя ощущает себя покинутым и поте­рянным, как улей без матки. Никто не в состоянии обратиться к по­койным вождям и умолить их положить конец засухе, несущей гибель скоту и людям.

Мадам Коотц-Кречмер сообщает по этому поводу характерные факты. Один завоеватель, Мерере, завладел страной сафва и утвер­дился там в качестве высшего властителя. Он проявлял свою власть подобно законному вождю. Однако захватчик был не в состоянии, в отличие от законного вождя, заставить предков слушать себя. Они его не знали и поэтому остались глухи ко всем мольбам. Однажды он сказал людям сафва, пришедшим к нему: «Идите молиться за меня на могилы предков вашего вождя Мвариего, чтобы получить дождь».

Они ответили: «Да, Мерере. Вот Мудженда, который всегда мо­лился на могилах предков Мвариего». И Мерере сказал: «Впредь пре­дки Мвариего должны склониться к тому, чтобы полюбить меня. Мудженда и вы, старики, должны отныне молиться на их могилах».

Так как дождя все же не было, то Мерере схватил этих жрецов, связал их веревками, выставил на солнце, дал им мяса и соленых плодов и сказал: «Ешьте!» Когда после еды их начала мучить жажда,

476

он не дал им воды для ее утоления и сказал: «Вы не просили как следует предков вашего вождя. Если бы вы это сделали, в стране по­шел бы дождь». Они ему ответили: «Мерере, это ведь бог делает дождь, и нет человека, которому это было бы по силам» (здесь обна­руживается влияние миссионеров). Мерере ударил их и сказал: «Сей­час же молитесь. Надо, чтобы сейчас же пошел дождь!» Тогда жрецы начали под видом молитвы произносить слова, какие попало.

Этот рассказ туземца, записанный под его диктовку, позволяет видеть, до какой степени живучи, несмотря на влияние миссий, ве­рования, относящиеся к могуществу предков вождя. Если долго нет дождя, то это происходит по причине их недовольства. Лишь у закон­ного вождя, их потомка, или у его полномочных представителей име­ется некоторая возможность воздействовать на расположение предков. Чужеземный захватчик, всемогущий в делах этого мира, са­молично не пытается даже склонить их. Он знает, что уши предков для него закрыты. Вот почему, как только появляется возможность избавиться от него, племя не колеблется это сделать.