Народные массы. "Смерды" и "ремественники"

Творцом истории всегда является народ, своим непрестанным трудом

создающий ценности, позволяющие обществу двигаться вперед. В моменты крупных

потрясений, внутренних или внешних, именно народ решает свою судьбу,

проявляя максимальное напряжение сил. Подъем всех русских земель на рубеже

X--XI веков связи с тем, что народные силы в большей мере, чем в иные

времена, могли проявить себя и в строении рождавшегося государства, и в

борьбе с печенегами.

Но к сожалению, феодальные историки, ставившие своей задачей описание

победоносных битв и княжеского быта, очень редко говорили о народе, о тех

тысячах простых трудовых людей, которые являлись истинными создателями

Киевской Руси и ее высокой культуры.

К счастью, молчание монахов-летописцев можно компенсировать тремя

видами материалов. Во-первых археологические раскопки открывают нам

множество подлинных памятников народной жизни: поселения, жилища, система

хозяйства, утварь, одежда, обычаи и верования -- все это стало достоянием

исторической науки и позволило говорить вполне конкретно о крестьянах и

ремесленниках. Русская буржуазная археологическая наука пренебрегала

изучением скромных остатков народного быта, увлекаясь более эффективными

раскопками княжеских курганов.

Вторым источником наших сведений о народе, его мыслях и чаяниях

является собственное народное творчество, фольклор.

Величественные былины повествовали о недавнем (для людей Киевской Руси)

героическом прошлом, древние письменные сказания говорили о

догосудар-ственной старине, волшебные сказки, вынесенные из далеких глубин

первобытности, загадки и пословицы выражали глубокую народную мудрость и

служили одним из средств умственного развития молодежи. Фольклор сохранил и

комплекс языческих представлений: свадебные песни и надгробные плачи,

заговоры, заклинания, обрядовые хороводные танцы. Многое из того, что

зафиксировано наукой в XIX веке, восходит к эпохе Киевской Руси, а иногда и

к более ранним временам.

Третьим неоценимым источником является язык народа, на основе всех

богатств которого создавался древнерусский литературный письменный язык.

Язык раскрывает глубину познания природы, систему хозяйства, социальных

отношений, сложный счет родства, унаследованный от родового строя,

культурные связи с соседями, народные познания в математике и астрономии и

многое, многое другое.

Из этих трех источников мы можем не так-то уж мало узнать о народных

массах Киевской Руси.

Русские крестьяне X--XII веков селились небольшими неукрепленными

деревнями и селами. Древнее название для сельского поселения было "весь".

Центром нескольких деревень являлся "погост", более крупное село, в котором

был сосредоточен сбор феодальных оброков.

Крестьянские избы и хаты представляли собой небольшие жилища,

топившиеся по-черному так, что Дым из печи обогревал все внутреннее

пространство и лишь потом выходил в небольшое оконце. На севере избы рубили

из бревен и ставили прямо на земле; деревянного пола не было. На юге,

используя сухость почвы, хаты глубоко врезали в землю, так что в них

приходилось, как в землянку, спускаться по двум-трем СтУпенькам. Печи на

севере делали очень большими (то, что называется "русской печью") на особых

срубах, а на юге довольствовались небольшими глинобитньми печами или

каменками.

Рядом с избами иногда располагались хозяйственные постройки, небольшие

овины-"шиши" для сушки нопов, крытые глубокие ямы для жита, упомянутые в

"Русской Правде".

Среди домашней утвари следует упомянуть ручные жернова для размола

зерна, бывшие почти в каждом доме, деревянные бочки, корыта, глиняные

горшки, корчаги. Освещались избы лучиной или глиняным светильником-каганцом

с просаленным фитилем.

Интересной археологической находкой являются каменные пряслица для

веретен. Их делали из розового шифера на Волыни, где есть большие залежи

этого камня, и продавали по всей Руси. Горожанки, знавшие грамоту,

надписывали на них свои имена (быть может, для того чтобы не перепутать

веретена на посиделках?), а неграмотные крестьянки помечали их метками и

рисунками.

Ткани делали из льна, шерсти и конопли. Знали сложное рисуночное тканье

и вышивку. Женщины любили носить украшения: серебряные или бронзовые

височные кольца, подвешенные к кокошнику, мониста, браслеты, сделанные

местными мастерами в соседнем погосте. Бусы из заморских камней покупали,

вероятно, у забредавших в деревни купцов-коробейников.

Если мы хотим воспроизвести картину жизни древ" нерусской деревни, для

которой археологические ные представляют достоверный, но отрывочный

материал, то нам нужно обратиться к облику русской крепостной деревни