Вопросы к кейсу

1. Какой была исходная цель введения квот на импорт швейных и текстиль­ных изделий со стороны США и стран Западной Европы? Сохранилась ли эта цель в настоящее время?

2. Какое влияние оказало введение этих квот на экономику стран экспортеров и импортеров?

3. Кто выигрывает и кто проигрывает от введения подобных квот?

4. Какую роль играет ВТО в регулировании внешней торговли между странами. Какова позиция ВТО в отношении нетарифных мер регулирования?

5. Какие меры нетарифного регулирования, по Вашему мнению, наиболее эффективно позволяют защитить отечественный рынок от иностранной конкуренции? Обоснуйте свою точку зрения.

6. На протяжении последних лет устойчиво утверждают, что система квот должна быть полностью отменена. На Ваш взгляд, ее отмена принесет пользу или вред экономикам мира? Обоснуйте свой ответ.

Составлено с использованием: Гриффин, Пастей «Международный бизнес», с. 465-469; Andrew Tanzer, «The Great Quota Hustle», Forbes, March 6, 2000, p. 119-125.

Тема 6. «Азиатский валютный кризис»

Третьего января 1997 г. крупный инвестиционный банковский дом Goldman Sachs & Со. объявил о своих опасениях относительно возможной деваль­вации бата (национальной валюты Таиланда) в течение следующих шести меся­цев. Этот вывод Goldman Sachs последовал за серией сообщений о том, что прави­тельство Таиланда столкнулось с дефицитом бюджета, а также что иностранные инвесторы, опасаясь девальвации бата, изымают из страны свои краткосрочные инвестиции. Специалисты Goldman Sachs были также обеспокоены тем, что по­вышение курса американского доллара может повлиять на конкурентоспособ­ность товаров, экспортируемых из Таиланда. Центральный банк страны, Банк Таиланда, возлагал надежды на систему фиксированного валютного курса, в со­ответствии с которой банк привязывал курс бата к набору валют, в котором на долю доллара США приходилось 80%. Из-за фиксированного обменного курса между батом и долларом США повышение курса доллара по отношению к его низшему уровню в 1995 г. привело к подорожанию тайских экспортных товаров по сравнению с товарами, выпущенными в других странах региона.

Тем не менее руководство Банка Таиланда демонстрировало свою уверенность в том, что банк сможет поддерживать курс бата на валютном рынке. Для того чтобы противостоять оттоку краткосрочного капитала, банк поднял процент­ные ставки с расчетом на то, что это сделает инвестиции в Таиланд более привле­кательными для иностранных инвесторов. Если бы этого оказалось недостаточ­но, банк планировал выделить $38,7 млрд из валютных резервов страны на поддержку курса бата.

К несчастью, февральский прогноз Goldman Sachs оказался правильным. Валют­ные спекулянты, занимающиеся операциями с иностранной валютой, начали про­давать имеющиеся у них баты. Их действия были продиктованы убежденностью в том, что тайское правительство будет вынуждено осуществить девальвацию наци­ональной валюты. Такая убежденность, в свою очередь, основывалась на продол­жающемся падении конкурентоспособности тайских экспортных товаров, а также на том, что повышение процентных ставок могло нанести долгосрочный ущерб эко­номике страны. Перед тем как «выбросить белый флаг», Банк Таиланда израсходо­вал почти $10 млрд из своих валютных резервов, пытаясь поддержать фиксиро­ванный курс бата. 20 июля 1997 г. банк отказался от привязки бата к доллару, что привело к немедленному падению курса бата на валютном рынке на 20%, тем самым вознаградив валютных спекулянтов за их убежденность в неизбежности та­кого развития событий. Девальвация бата нанесла огромный ущерб национальной экономике. Многие тайские компании еще до девальвации бата взяли крупные кредиты в долларах, чтобы удовлетворить свои внутренние по­требности в капитале. В тот момент этот подход казался правильным, так как на международном кредитном рынке процентные ставки на кредиты, деноминирован­ные в долларах, были ниже, чем процентные ставки на кредиты в батах, предостав­ляемые на внутреннем рынке. К сожалению, в результате девальвации бата эти долларовые кредиты стали на­много дороже. Это, в свою очередь, привело к возникновению проблем с движением денежной наличности у заемщиков, а также к увеличению вероятности того, что они могут не выполнить своих обязательств по кредитам и объявить о банкротстве. Тайские компании, занимающиеся предоставлением фи­нансовых услуг, оказались в особенно трудном положении. Многие из них финанси­ровали спекулянтов, занимающихся операциями с недвижимостью, у которых воз­никли серьезные проблемы в плане платежеспособности после падения цен на недвижимость в Бангкоке и других крупных тайских городах. Из-за трудностей с погашением внешней задолженности в иностранной валюте произошло существен­ное сокращение прибылей даже таких жизнеспособных компаний, как Siam Cement.

Валютный кризис нанес ущерб и иностранным многонациональным корпо­рациям, ведущим бизнес в Таиланде. Например, дочерняя компания корпорации Goodyear, действующая в Таиланде, испытала двойное потрясение. Во-первых, ос­новной заказчик компании, тайский рынок сбыта автомобилей, находился в состо­янии «свободного падения» из-за экономического кризиса, обусловленного деваль­вацией бата. Во-вторых, размеры прибыли компании существенно снизились по следующей причине: хотя компания продавала свои шины за баты, многие издерж­ки были деноминированы в долларах. По оценкам специалистов компании, в результате девальвации бата уровень издержек увеличился на 20%.

Вскоре проблемы, с которыми столкнулся Таиланд, распространились и на соседние страны. Азиатский кризис, получивший в западных СМИ название «эпидемия батулизма», захватил Индонезию, Малайзию и Филиппины. Все эти страны традиционно ведут с Таилан­дом конкурентную борьбу за получение прямых иностранных инвестиций от ком­паний, желающих построить свои предприятия в странах региона, чтобы полу­чить возможность воспользоваться избытком трудолюбивой, дешевой рабочей силы. Т.к. после девальвации бата цены на экспортные тайские товары упали на 20%, то относительно повысились и цены на индонезийские, малазийские и филиппинские экспортные товары. Валютные спекулянты обратили свое внима­ние на эти страны, полагая, что их правительствам также придется девальвиро­вать национальную валюту, чтобы сохранить конкурентоспособность своих това­ров по сравнению с тайскими товарами. В начале сентября 1997 г. обменный курс индонезийской рупии по отношению к доллару США упал на 21%, курс малазий­ского ринггита — на 14%, курс филиппинского песо — на 13%. Кризис начал распространяться на восток, захватив и корейскую экономику. Курс корейской воны резко упал после того, как руководители банков поняли, что компаниям Южной Кореи угрожает избыточное использование кредитов и сниже­ние цен на продукцию региональных конкурентов, обусловленное девальвацией их национальных валют.

Валютный кризис оказал отрицательное влияние не только на валютный ры­нок. Региональные фондовые рынки также пережили сильное потрясение, по­скольку инвесторы опасались, что при обесцененной национальной валюте бре­мя погашения кредитов, деноминированных в долларах, скажется на доходах региональных корпораций. К началу сентября 1997 г. стоимость акций тайских компаний в долларах в среднем упала на 60%, филиппинских – на 45%, малазий­ских – на 40%, индонезийских – на 30% по сравнению с их стоимостью на год раньше. Даже иностранные фондовые рынки попали под удар валютного кризи­са. Например, стоимость акций компаний, обслуживающих так называемый глобальный потребительский рынок (таких как Coca-Cola, Gilette и Whirlpool), также упала, после того как инвесторы поняли, что замедление развития зарождающих­ся азиатских рынков приведет в результате к снижению объема продаж в этих компаниях.

Когда возникла угроза мирового кризиса, Международный валютный фонд и страны «четверки» быстро составили программу финансовой помощи Тайланду, Малайзии, Индонезии, Филиппинам и Южной Корее. На прекращение азиатско­го валютного кризиса и восстановление экономики этих стран было выделено более $100 млрд. И хотя действия МВФ оказались успешными, многие специалисты со всего мира настаивали на том, что подобные проводимые МВФ реформы спровоцируют аналогичные кризисы в будущем.