Развитие языков. Виды языковых контактов

116. (?) Французский философ и психолог Л. Леви-Брюль в книге „Первобытное мышление" так характери­зует умственную деятельность „туземных" народов:

„Все представлено в виде образов-понятий, т.е. своего рода рисунками, где закреплены и обозначены мельчай­шие особенности (а это верно не только в отношении естественных видов живых существ, но и в отношении всех предметов, каковы бы они ни были, в отношении всех движений, всех действий, всех состояний, всех свойств, выражаемых языком). Поэтому словарь этих „первобытных" языков должен отличаться таким богат­ством, о котором наши языки дают лишь весьма отда­ленное представление".

Согласны ли Вы с последним выводом? Представ­лена ли в таком языке отвлеченная лексика? Как Вы понимаете выражение „богатство (или бедность) слова­ря"? Что вообще служит основой при сравнении лекси­ческого состава разных языков?

117. Истолкуйте следующий отрывок из романа Вальтера Скотта „Айвенго", где очень ярко изображено влияние норманского завоевания и классовой дифференциации общества в феодальной Англии на раз­витие языка.

— Правда? — сказал Вамба, не трогаясь с места. — Я уже посо­ветовался по этому поводу со своими ногами, и они того мнения, что пачкать мой веселый наряд в таких лужах было бы оскорби­тельно для моей царственной особы и для моего королевского одеяния. А потому, Гурт, вот что я скажу тебе: покличь-ка Фанг- са, а стадо предоставь его судьбе. Не все ли равно, повстречаются ли твои свиньи с отрядом солдат, или с шайкой разбойников, или со странствующими богомольцами! Ведь им не миновать пре­вратиться к утру в норманнов, и притом к твоему же собствен­ному утешению и облегчению.

- Как же так — свиньи, к моему утешению, превратятся в норманнов?— сказал Гурт.— Объясни мне это, Вамба, а то я сей­час так отупел и такая меня досада разбирает, что я не в состоя­нии отгадывать загадки.

— Ну, как называются эти хрюкающие твари, что разбегаются от тебя во все стороны? — спросил Вамба.

- Суайн, дурак, суайн! - отвечал пастух. - Это всякому ду­раку известно.

- „Суайн"— слово саксонское,— сказал шут,— Ну, а как же ты назовешь свинью, когда она зарезана, ободрана, рассечена на части и повешена за ноги, как изменник?

- Порк,— отвечал свинопас.

- Очень рад, что и это известно всякому дураку, — заметил Вамба.—А „тюрк", кажется, французско-норманское слово. Значит, пока свинья жива и за ней смотрит саксонский раб, то зовут ее по-саксонски; но она становится норманном и ее называют „порк", как только она попадает в господский замок и является к столу знатных особ.

— Что правда, то правда, друг Вамба. Не знаю только, как эта правда попала в твою дурацкую башку.

- А ты послушай, что я тебе скажу еще,— продолжал Вам­ба в том же духе. — Вот, например, старый наш ольдермен бык: покуда его пасут такие рабы, как ты, он продолжает носить свою саксонскую кличку „оке", когда же он оказывается перед высоко­родным ртом, который призван его отведать, он становится пыл­ким и любезным французским рыцарем Беф. Таким же образом и теленок из мистера Каф делается мсье де Во; пока за ним нужно присматривать, он саксонец, но когда он служит для наслаж­дения, ему дают норманское имя.