Тённис Ф. Общность и общество (2002)
.pdfсебя сам, а наоборот, изнашивается, и подобные ему вещи может произвести лишь тот чуждый ему труд, тот дух, который произвел и его самого — произвести по его образу или по образу, который предшествовал ему.
§ 20. Свобода и возможность
Материя (психическая), из которой образуются формы сущностной человеческой воли, есть челове ческая воля вообще, или свобода. Свобода здесь есть не что иное, как реальная возможность индивидуаль ной жизни и действия, в той мере, в какой она ощу щается или сознается, всеобщая и неопределенная тенденция (деятельность, сила), которая становится особенной и определенной в этих формах, возмож ность, обладающая детерминированной вероят ностью. Субъект сущностной воли, насколько он тож дествен этой своей материи, соотносится со своими формами так, как масса организма, когда в мыслен ном абстрагировании она отличается от его организа ции [Gestaltung], соотносится с самой этой организа цией и с отдельными органами, т.е. он не есть нечто внешнее по отношению к ним, он — их единство и субстанция. Его формы развиваются и дифференци руются в ходе их собственного действия и упражне ния. Но этот процесс лишь в очень незначительной части развертывается благодаря собственной работе индивидуума. Модификации, которых последний до стиг в своем развитии, передаются от него его потом кам в качестве задатков (и, стало быть, волевые формы наследуются с материей), потомки, если усло вия тому благоприятствуют, формируют их дальше и, при той же детерминации, развивают их в упражне нии, и благодаря такому упражнению и употребле нию эти модификации усиливаются или же, в свою
192
очередь, специализируются благодаря особому приме нению. Но всю эту работу своих предков отдельное существо повторяет в своем становлении и росте, хотя и в своеобразном, сокращенном и облегченном виде. — Веществом избирательной воли является сво бода, насколько она наличествует в мышлении своего субъекта, как масса возможностей или сил воления и не-воления, деяния и не-деяния. Идеальные возмож ности — идеальное вещество. Пальцы мышления ох ватывают некоторое количество такого вещества, от деляют его от остального и придают ему форму и формальное единство. Вещь эта, сформированная избирательная воля, находится, таким образом, во власти своего породителя, который удерживает ее и применяет в своих действиях как свою силу. Своим действием он сокращает количество своих возмож ностей, т.е. расходует свою силу; вплоть до сего мо мента он (согласно его представлению) мог еще этого
ине делать (отказаться от этого), но поскольку он это делает, такая возможность исчезает из его сферы вместе с противоположной возможностью, возмож ностью деяния. Ибо возможность (идеальная) уничто жается и когда она воплощается в действительность,
икогда она становится невозможной. Воление, пред шествующее возможному поступку вполне можно рассматривать как изготовку к этому двойному унич тожению. Оно увеличивает одну возможность и уменьшает другую, причем тем сильнее, чем с боль шей вероятностью действие будет выполнено, т.е. последует за мыслью, или чем отчетливее последняя в силу своего простого наличия предстает в качестве необходимой и безусловной причины первого. Одна ко именно в качестве таковой она является лишь ору дием, инструментом, в действительности же с его по мощью действует субъект, который в одно и то же время и мыслит мысль, и делает дело.
193
13 Ф. Тённис
§21. Расходование средств
Однако, с другой стороны, чем поступок является в действительности (воспринимаемой с этой субъек тивной точки зрения), тем воля к нему в полной мере является в предваряющей его идее, а именно: расхо дованием средств, которые, если их понимать как та ковые, полностью зависят от мышления, так что (мыс лимая) избирательная воля сама есть не что иное, как наличие этих средств, коль скоро определенное их количество было приведено в единство и в ту форму, которая каждый раз казалась соразмерной цели. Но вышеупомянутые идеальные возможности более уже не равноценны (каковыми они мыслятся как средства достижения удовольствия), а суть элементы удоволь ствия, и становятся гораздо более отчетливыми, когда мысль воплощает их в вещах и тем самым как бы раз резает свободу на отдельные части, так что действую щий словно добавляет от себя если и не какую-то дей ствительную вещь, то, по крайней мере, часть своей свободы. — Если последнюю понимать таким обра зом, то всякое действие есть покупка, т.е. приобрете ние чужой такой части в обмен на собственную. И это понятие может быть более или менее соразмерно действительности. То, что мы получаем, — это на слаждения или блага (т.е. вещи как возможности на слаждений); то, что мы платим, — это элементы удо вольствия, средства, части свободы или опять-таки блага. — Если же такое воплощение как бы отменяет ся и воспроизводится всего лишь субъективное поня тие свободы, то последняя выступает как абсолютное утверждение (самоутверждение) мышления. Напро тив, мысль избирательной воли, которая в отношении природной взаимосвязи полагает определенное дей ствие в качестве причины и тем самым как необходи мое — требуемое, предписываемое в силу собствен
194
ного желания и воли (воли к завершению, к успеху, к цели) — является тогда абсолютным отрицанием; это повеление, которое мы обращаем к самим себе, при нуждение, которому мы (прежде всего в идее) себя подвергаем. «Я хочу» означает здесь то же самое, что и «ты вынужден» или «ты должен». Это наш долг в отношении цели, т.е. в отношении самих себя. Осу ществляя действие, мы избавляемся от своего долга. — Так в мыслях и в действиях элементы удо вольствия, т.е. элементы со знаком плюс, противо стоят элементам боли, т.е. элементам со знаком минус, как исключающие и снимающие друг друга.
§22. Способность мочь и долженствование
Вобласти реальности и сущностной воли нет двус торонней возможности, способности воления или неволения; но возможность и вероятность подобны неким силам и — хотя и несовершенным образом — указывают на саму деятельность, являющуюся их со держанием и исполнением. То, что может быть отсю да отделено в качестве особой части, — так это лишь
проявление и выражение чего-то постоянного, неиз менного, что не только сохраняется благодаря такой функции, но (при известных условиях) даже усили вается и увеличивается, подпитываясь из совокупного запаса, который сам пополняется и сохраняется за счет соприкосновений и взаимодействий с окружаю щими, ограничивающими его вещами; каковые могут быть поняты как в психическом, так и в физическом смысле. Это сущее как прошедшее, бывшее; напро тив, возможность, содержащаяся в избирательной воле, есть сущее как будущее, недействительное. Первое можно осознавать, постигать в опыте посред ством всякого рода ощущений, поскольку познавае
195
мое и познающее тут одно и то же, и первое столь же реально, что и второе. Будущее же, осознаваемое и постигаемое только посредством мышления, проти востоит ему как объект, отличный и отделимый от самой деятельности; объект как нечто произведенное, сформированное, измышленное, но в менее явном и более всеобщем смысле, нежели те образования, ко торые в дальнейшем могут быть созданы мышлением из такого воображаемого вещества; и, опять-таки, то, что в первом случае понимается как производство, хотя и сопровождается созидательной деятельностью субъекта, есть движение самбй организованной мате рии, завершение которого уже содержится в его на чале, так что из чего-то неопределенного возникает то же самое, но более определенное. Во втором же слу чае необходимо сначала разложить вещество на рав ные (как можно более равные) элементы, чтобы потом соединять их в любых формах и в любых коли чествах. И потому для понятия сущностной воли справедливо, что всякая способность мочь включает в себя (не мыслимое, а реальное) долженствование и (не разнящееся от него) событие, как свою энтелехию и результат развития в данных условиях. Так плод происходит из цветка, а animal ex ovo (животное — из яйца). Это то же самое, только в превращенном со стоянии. Таким же образом начало и середина всяко го труда относится к его завершению, к результату. Здесь отданное не есть что-то одно, а полученное — что-то другое, как если бы они не имели друг к другу никакого другого отношения кроме того, что одно со ставляет цену другого, — ведь и простое придание формы какому-либо чуждому веществу можно пони мать в том смысле, что таким трудом покупается гото вая вещь. Здесь речь идет о такой материи, которая поистине всегда в некоторой мере жива, и в ходе взаим ной ассимиляции в нее перетекают, в ней стано
196
вятся и остаются живыми силы собственного сущест ва, как в акте порождения или художественного твор чества и мышления. Это воззрение покоится на важ ном всеобщем законе: всякая органическая модифи кация, как приумножение agendi potentia (силы действия), формируется и возрастает благодаря само му agere (действию), благодаря функции, а всякое ее ослабление, деградация, смерть наступает в результа те неупотребления, т.е. нехватки жизни и воления, в результате задержек в обновлении клеточной субс танции и ткани. Ибо отсюда можно вывести положе ние, согласно которому благодаря деятельности в отношении чего-либо внешнего, т.е. благодаря сосре доточению на нем своей воли, применению своей силы для его обработки и культивирования тоже дол жно формироваться нечто вроде особого органа — особая воля и (посредством упражнения) особая спо собность. Ведь и зрение представляет собой такую (общеживотную) деятельность в отношении света и освещенных предметов, а в процессе зрения и форми руется глаз. И так же, как последний является орга ном лишь в своей совершенной взаимосвязи с цент ральным органом, откуда осуществляется его иннер вация, и с жизненным очагом, с сердцем, которое его питает — каковое питание само обусловлено его свое образной деятельностью, — так и мы, любя, холя и лелея (amplecti1) разнообразные существа и вещи, можем развить, сохранить и воспитать в себе особые, пусть и обладающие всего лишь психологической реальностью органы или, иными словами, развить нашу всеобщую органическую любовную силу в особых на правлениях. И далее: благодаря любви, благодаря со общению энергии нашего существа вовне, в меру ее интенсивности и продолжительности и в зависимости
1Обнимать; относиться с любовью; лелеять (лалг.).
197
от того, насколько внешнее близко нам, ощущается и узнается нами, как бы удерживается интеллектом и, стало быть, постоянно получает в потоке жизни свою метафизическую долю — оно само, как живое и дея тельное, действующее из меня и посредством меня, подобно некоему органу, становится и остается моей органической и подлинной собственностью [Eigen],
не одноразовой, а постоянной эманацией моего бытия, моей субстанции. Таково все, что дышит и действует как сотворенное мной: все, что я произвел или породил, что благодаря взращиванию и уходу, пропитанию и защите отделилось и произошло от меня; наконец, что я создал и обработал, произвел и сформировал своим духом и своим искусством. Но в какой-то мере я так же являюсь собственностью всего этого, как и оно — моей. Ведь и тело принадле жит глазу в не меньшей мере, чем глаз — телу, хотя и в ограниченном смысле: ибо тело может оставаться живым и без глаза, а глаз без тела — нет.
§ 23. Целое и части
Таким образом, органическое целое всегда должно рассматриваться и мыслиться в отношении к его час тям, поскольку таковые наличествуют как особенные и различенные. Совокупное, всеобщее, да и всякое особенное воление или жизнь не есть ни удовольст вие, ни боль, но, как нечто цельное и единое, есть постоянная тенденция к удовольствию; ибо удоволь ствие, по определению Спинозы, есть переход к боль шему, а боль — переход к меньшему совершенству. И то и другое — лишь эксцесс, лишь сдвиг в том под вижном равновесии, каковое представляет собой воля или жизнь. Но потому-то и устанавливается необхо димый консенсус (согласие): то, что является удоволь
198
ствием или болью для целого, должно быть удовольст вием или болью для части, насколько в ней выражает ся существо целого, и потому как для одной части, так и для другой, насколько обе они причастны к общему для них очагу и друг к другу. Сами волевые формы стоят в этих органических отношениях друг к другу таким образом, что до них и над ними всегда имеется целое, которое выражается в них и с ними соотносит ся; это отношение является первичным и из него дол жны выводиться все прочие. Поэтому всякое господ ство и взаимоопределение между частями есть лишь отражение господства целого над всеми частями; равно как и внутри последних вновь и вновь возни кают относительные целостности, являющиеся тако выми в отношении к их частям или членам. Все это еще сохраняет силу и в том случае, когда волевые формы мысленно выделяются или как бы выносятся вовне; если только они произошли из внутреннего и удержи ваются им так, как описано выше. — Значит, если из бирательная воля есть отрицание (субъективной) сво боды, а избирательно-волевое действие — есть умень шение собственной способности, компенсируемое его внешним успехом, то сущностная воля есть сама (объективная) свобода в ее индивидуальной истине; и ее произведение подобно плоду висит на этом древе: оно не было получено или искуственно сделано путем преодоления внешнего сопротивления, а было порож дено, произведено, возникло. Таким же образом при обретение и сотворение посредством труда соотно сится с приобретением и присвоением посредством обмена (покупки). В свою очередь, подлинный твор ческий труд, из бесконечности собственного сущест ва формирующий нечто столь же бесконечное, соот носится с простым синтезом данных вещественных элементов, целое которых наличествует только для мышления и столь же мертво и бездуховно, сколь и
199
сами части и составляющие, и потому, пожалуй, может быть понято как внешняя цель, покупаемая за счет деятельности, состоящей в применении средств.
§ 24. Формы избирательной воли — Изолированный человек
Единичного человека — в том, что он отдает и по лучает — формы избирательной воли противопостав ляют природе в целом. Он пытается подчинить себе природу и получать от нее больше, нежели дал, т.е. извлекать из нее элементы удовольствия, которые не стоили ему никакого усилия и труда или какого-либо другого неудовольствия. Но в рамках природы навст речу ему выходит и стремящийся к тому же самому, равный ему субъект избирательной воли, другой, ко торый наряду с ним и в противоположность ему имеет свои средства и цели и, стало быть, выигрывает или стремится выиграть от его ущерба. Чтобы пре быть рядом друг с другом в качестве субъектов изби рательной воли, они должны либо не соприкасаться, либо ладить друг с другом; ибо если один что-либо от бирает у другого или к чему-либо принуждает его, то волит и действует только первый: в той мере, в какой имеет место принуждение, что зависит от особеннос тей примененных средств и орудий. Именно, если последние для него, как и для меня (и в этом отноше нии сами по себе, т.е. для нас обоих), не являются элементами удовольствия, то я поступаю с ним не подоброму, я не даю ему того, чего вожделеет он сам. Он либо вообще не действует, либо действует по при нуждению, т.е. не ради себя самого; его действие не есть осуществление его избирательной воли. Каковое, однако, должно было бы подразумеваться. Это озна чает, что чистое понятие абстрактного лица из себя
200
самого выделяет свою диалектическую противопо ложность; на рынке торговец выступает против дру гого торговца, лицо против другого лица: это конку ренты и контрагенты. С другой стороны, точно так же, как волевые формы, друг с другом соотносятся и люди в целом, поскольку в своем поведении каждый определен своей сущностной волей. Также и здесь принуждением или насилием уничтожается свобода и собственная самость принуждаемого; ибо лишь через свою свободу наличествует та или иная самость. Но все отдельные люди в своих отношениях друг к другу должны быть поняты здесь только исходя из того це лого, которое живо в них. А уже теперь понятно, как в ходе длительного особого развития члены могут отъединиться друг от друга и словно забыть о своем общем происхождении. Возможно, они уже не выпол няют никаких функций для связующего их целого и не делятся ими друг с другом таким образом (напря мую), но функционируют еще лишь друг для друга: каждый для своего блага и лишь косвенно (per accidens), пожалуй, также и для блага другого. Напротив, до тех пор пока они понимаются исходя из целого, обмен между ними также является лишь следствием и проявлением их функций и тем самым — следствием их способа бытия как органических модификаций, выражением естественного единства и взаимопринадлежности.
Дополнение (по первоначальной рукописи). Формы избирательной воли знаменуют раздвое ние человека как ее субъекта, хотя целеполагаю щий и получающий удовольствие человек являет ся собственно действующей половиной. Ибо в понятии каждая из них может быть персонифи цирована и потому они антагонистически проти востоят друг другу. Согласно прежней идее, я
201