5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

Нейролингвистика нормы 821

скрытого левшества и семейного левшества (1 испытуемый) или амбидекстрии (1 испытуемый). При выполнении пробы на праксис у них не было некоторого от# ставания левой руки, как у других испытуемых.

Статистическая проверка внутренней валидности батареи обнаружила ожида# емые значимые корреляции проб, выполнение которых зависит от одного и того же нейропсихологического фактора (табл. 2, 3). Так, оценки за выполнение проб на динамический праксис значимо коррелируют с оценками за графическую про# бу «забор» и за выполнение ритмов по речевой инструкции в отличие от оценок за выполнение пробы «праксис позы пальцев» (ППП). Вполне ожиданно, что оцен# ки за динамический праксис значимо коррелируют с запоминанием двух групп слов (0,65*) и незначимо с запоминанием одного ряда слов (0,48, р 0,16). Тогда как запоминание одного ряда слов, значимо коррелируя с запоминанием двух ря# дов слов, одновременно обнаруживает значимые корреляции с оценками на кон# структивный праксис (г 0,80**, р 0,06) и на рисование (г 0,70*, р 0,02).

Таблица 2

Корреляционные связи проб на праксис

Соотношение оценок за выполнение проб на кинетическую организацию дви# жений и проб на кинестетическую организацию было предложено использовать как передний—задний индекс. В то же время соотношение оценок в пробах на за# поминание букв и невербализуемых геометрических фигур было использовано как показатель выраженности левосторонних—правосторонних трудностей. Распреде# ление испытуемых трех групп по этим шкалам представлено на рис. 1.

Исследование речи этих 10 испытуемых включало беседу с психологом, рассказ на свободную тему (чаще всего об отпуске), рассказ по сюжетной картине, чтение отрывка из художественного текста. Объем устных текстов колебался от 213 до 480 слов, суммарная длина трех устных текстов у одного испытуемого была в сред# нем 1024 слова (от 802 до 1260 слов). Время чтения текстов — 3 мин. Исследова# ние обнаружило, что каждой группе испытуемых соответствовали специфические речевые характеристики.

822 Нейропсихология нормы. Проблема индивидуальных различий

Рис. 1. Локализация функциональной слабости у трех групп испытуемых

Для испытуемых первой группы был характерен замедленный или средний темп речи (79, 94 и 134 слова в минуту); средний темп чтения (154–161 слов в мин); малая длина синтагм (3,0; 3,3; 3,8); низкий индекс прономинализации, т. е. доля местоимений по отношению к доле существительных (0,4; 0,6; 0,7); число вербаль# ных замен ниже, чем в других группах (табл. 4).

Таблица 4

Данные нейролингвистического анализа речи взрослых (средние и крайние значения)

Нейролингвистика нормы 823

Испытуемые второй группы обнаружили высокий и средний темп речи (116– 155); высокий за одним исключением темп чтения (168–185 при 124); большую длину синтагм (3,9–4,1 в среднем при максимальной длине от 10 до 15 слов); высо# кий индекс прономинализации (0,7–1,2); среднее число вербальных замен (1–3).

Наконец, у испытуемых третьей группы был низкий темп устной речи и чтения (85, 104 и 127, 155), большая длина синтагм (4,1; 4,2 в среднем при максималь# ных 11 и 13 слов), низкая доля местоимений (0,5) и сравнительно большое число вербальных замен (2–3). При этом один из испытуемых отличался некоторой мо# нотонностью речи, особенно при чтении.

Таким образом, I группа отличалась от II и III групп малой длиной синтагм, в то же время I и III отличались от II низким индексом прономинализации и меньшей скоростью речи (табл. 4)

Подводя итоги исследования в целом, мы можем констатировать, что получи# ли вполне предсказываемые луриевской теорией нейропсихологии и нейролинг# вистики результаты: у лиц со слабостью функций программирования и контроля — отставание синтагматики (передняя речевая зона), у лиц со слабостью переработ# ки информации по левополушарному типу — отставание парадигматики и у лиц со слабостью функций переработки информации по правополушарному типу — замедление речи, лексические трудности, которые не компенсируются усиленным использованием местоимений, как это делают представители предыдущей группы.

Всовременных исследованиях нейропсихологии нормы (Е. Д. Хомская, 1996;

Е.Д. Хомская и др., 1997) и нейролингвистики (см., например, пионерскую работу Jh. Bever, 1975, 1992, а также многочисленные работы по унилатеральному предъяв# лению речевых стимулов) индивидуально#типологические особенности соотносят с типом латерализации функций. Наше исследование дало возможность предпо# лагать существование диссоциаций развития функций не только по оси право#лево, но и по оси переднезадние отделы мозга — по крайней мере, по отношению к лево# му полушарию с его более локализованным принципом работы.

Конечно, этот вывод имеет только предварительный характер, так как исследо# ванная выборка была мала. Члены лаборатории нейропсихологии продолжили работу в этом направлении, перейдя к детским выборкам.

Висследовании, проведенном Л. В. Яблоковой, изучалось понимание речи и собственная речь детей 3–5 лет. В дополнение и уточнение данных, полученных при исследовании русских и немецких детей В. Кемпе (Т. В. Ахутина, Б. М. Велич# ковский, В. Кемпе, 1988; Т. В. Ахутина, 1989, с. 170–173), было обнаружено, что примерно половина трехлетних детей использует холистическую стратегию пони# мания грамматических конструкций — чем реже конструкция, тем больше ошибок (Актив с прямым порядком слов, или АП; Актив с обратным порядком слов, или АО; Пассив с прямым порядком слов, или ПП; Пассив с обратным порядком слов, или ПО). Вторая половина детей использует сокращенную аналитическую стра# тегию, опираясь на правило «Первое имя — активное действующее лицо (Агенс)», они делают меньше ошибок в АП и ПО по сравнению с АО и ПП. При этом дети, пользующиеся первой стратегией, в целом имеют лучшую собственную речь, чем дети, пользующиеся второй. В 4 года большинство детей имеют вторую стратегию, т. е. дети, имевшие первую стратегию, меняют ее на вторую. В 5 лет у большинства

824 Нейропсихология нормы. Проблема индивидуальных различий

детей отмечается снижение количества ошибок, при этом число ошибок в ПО боль# ше, чем в ПП, что квалифицировалось как переход к полной аналитической стра# тегии.

Проведенное исследование поставило целый ряд трудных вопросов: почему дети трех лет с лучшей экспрессивной речью чаще пользуются первой стратегией, затем меняя ее на вторую, а их ровесники, явно не опережающие их в развитии речи, сразу пользуются второй; как предпочтение стратегии связано с нейропси# хологическими особенностями детей; в частности, можно ли полагать, что ранний выбор второй стратегии связан с некоторым отставанием правополушарных функ# ций, играющих важную роль на ранних стадиях развития речи (Э. Г. Симерниц# кая, 1985; D. Thal et al., 1991); наконец, какова дальнейшая судьба стратегий.

Частично на эти вопросы отвечало следующее исследование, где анализирова# лось выполнение успевающими детьми#первоклассниками (N 44) речевых и не# речевых тестов, входящих в нейропсихологическое обследование. По данным об# следования методом экспертов дети были разделены на следующие группы: 1) со слабостью серийной организации и планирования — 6 человек: 2) со слабостью преимущественно слухоречевой обработки информации — 8 человек; 3) со слабо# стью обработки зрительно#пространственной информации (по правополушарно# му типу) — 10 человек; 4) со слабостью планирования и обработки слухоречевой информации — 4 человека; 5) с выраженными комплексными нарушениями — 3 человека; 6) с невыраженной комплексной симптоматикой (прежде всего перед# них отделов, левого ТПО, правополушарной) — 13 человек.

Анализ речи трех первых наиболее противопоставленных групп обнаружил сле# дующие особенности. Составляя рассказ по серии картинок, дети I группы строи# ли короткие тексты и синтагмы, у них был низкий индекс прономинализации, они не строили сложноподчиненные предложения; противоположная картина была обнаружена у детей II группы и промежуточная — у III (табл. 5). Наряду с общими особенностями групп у детей и взрослых (табл. 4, 5), у них обнаруживались и от# личия — они прежде всего относятся к группе III (дети не обнаруживают тенден# цию к построению длинных синтагм и неиспользованию местоимений, что было обнаружено у взрослых).

Анализ ассоциативных рядов (свободный, названия действий и растений) опять же обнаружил противоположные тенденции у детей I и II групп и промежуточную

Таблица 5

Построение текстов и предложений детьми (средние и крайние значения)

Нейролингвистика нормы 825

картину у детей III группы. Для детей I группы были характерны трудности акту# ализации слов в свободном ряде и особенно при назывании действий, для детей III группы наибольшие трудности вызывала актуализация слов из узкой семанти# ческой области названия растений (табл. 6).

Таблица 6

Актуализация ассоциативных рядов (средние и крайние значения в абсолютных числах)

Для оценки понимания речи были использованы два эксперимента: на понима# ние активных — пассивных конструкций (выбор одной из двух картинок) и на по# нимание обратимых предложений с предлогами («В ящике бочонок»). В первом эксперименте наихудшие результаты показали дети II группы, во втором — дети III группы (табл. 7). Хотя наши выборки слишком малы, чтобы делать надежные выводы, тем не менее эти результаты вполне ожиданны и объяснимы: во втором эксперименте нужна ориентировка в пространстве, а не только квазипростран# ственное ориентирование, как в первом эксперименте. Можно думать, что трудно# сти в таком оперировании, как и слабость слухоречевой памяти и восприятия со слуха, объясняют худшие успехи II группы по сравнению с I. Что касается страте# гий понимания, то у детей I группы это скорее сокращенная стратегия с опорой на порядок слов, тогда как у детей II группы она не наблюдается.

Таблица 7

Понимание предложений детьми 7 лет (число ошибок)

Внастоящее время заканчивается обработка данных 4#летнего нейропсихоло# гического лонгитюда школьников 1–4#х классов, проведенного Н. Н. Полонской

иЛ. В. Яблоковой, отдельные данные из него уже опубликованы (1998).

Впоследние годы в лаборатории нейропсихологии МГУ при активном участии А. В. Курганского разрабатываются компьютеризованные версии нейролингви# стических тестов. Были апробированы методики:

826Нейропсихология нормы. Проблема индивидуальных различий

1)узнавание иерархических буквенных стимулов (большая буква составлена из набора маленьких букв);

2)верификация грамматической правильности словосочетаний прилагатель# ное—существительное;

3)лексическое решение;

4)повторение слов с грамматической подсказкой (дипломные работы М. Г. Боль# шаковой, 1995; О. В. Малинкиной, 1996; Е. Каширской, 1996; И. Жуковой, 1998, выполненные под руководством Т. В. Ахутиной и А. В. Курганского).

Остановимся на одном их этих исследований, где так же, как и в описанных выше работах, ставился вопрос о соотношении нейролингвистических и нейропси# хологических показателей у испытуемых в норме. В эксперименте на лексическое решение (Е. Каширская, Т. В. Ахутина, А. В. Курганский, 1997) каждому испытуе# мому предъявлялось 240 пар «подсказка—целевой стимул», при этом целевой сти# мул был или реальным словом (30 слов длиной в 4–6 букв), или псевдословом (N 30 той же длины), а первое слово семантически близким (например, стакан — банка) или семантически далеким (например, наган — банка). Подсказка появля# лась на экране компьютера на 100 мс после предупредительного сигнала. Затем после паузы в 300 мс (1#е условие) или в 1000 мс (2#е условие) предъявлялся целе# вой стимул, на который испытуемый отвечал нажатием правой или левой клавиши мыши. Вслед за данными литературы предполагалось, что эксперимент с короткой паузой и инструкцией, что первое слово служит предупредительным сигналом, мо# делирует процессы автоматического распространения лексической информации, а второй вариант — с длинной паузой и инструкцией обращать внимание и на пер# вое слово — моделирует контролируемое распространение информации (А. М. Collins, E. A. Loftus, 1975; R. M. Shiffrin, W. Schneider, 1977).

Этот эксперимент, проведенный с 31 испытуемым, обнаружил эффект семан# тической подсказки (16 мс для первого условия и 17 мс для второго). 20 человек из общего числа испытуемых прошли нейропсихологическое исследование и по его результатам были разделены на 3 группы: 1) со слабостью серийной организации и планирования (4 чел.), 2) со слабостью процессов переработки информации (II блок) по левополушарному типу (9 человек), 3) со слабостью II блока по пра# вополушарному типу (7 человек).

Проведенный анализ обнаружил, что испытуемые разных групп отличались и по времени реакции, и по выраженности эффекта подсказки, и по ошибкам. Данные табл. 8 отчетливо показывают, что автоматическая переработка информации быст# рее всего производится испытуемыми I группы и медленнее всего III группой. Контролируемая переработка, требующая обычно больше времени, чем автомати# ческая, у испытуемых III группы не отличается от автоматической. Эффект подсказ# ки (табл. 9) в условиях автоматической переработки информации был выражен у испытуемых I и II групп, но отсутствовал в III группе, что еще раз свидетельствует о функциональной слабости автоматической переработки информации у этих ис# пытуемых. В условиях контролируемой переработки информации облегчающий эффект подсказки сменяется на тормозящий в I группе, во II и III группах эффект имеет обычное направление, т. е. у I группы обнаруживается интерферирующее

Нейролингвистика нормы 827

воздействие подсказки. Полученные эффекты находятся в соответствии с хорошо известными в классической нейропсихологии фактами о связи трудностей авто# матических процессов со слабостью пpaвoполушарных функций и наличии тормо# зящего влияния конкурирующих стимулов при дисфункции передних отделов.

Таблица 8

Время реакции в тесте на лексическое решение, мс

Итак, исследование с применением точных методов оценки речевых реакций испытуемых, как и предыдущие, отчетливо указывает на связь речевых и нейро# психологических характеристик испытуемых.

Заканчивая обзор (к сожалению, краткий и неполный) исследований по ней# ролингвистике нормы, проведенных в лаборатории нейропсихологии МГУ, вер# немся вновь к представленным в начале статьи гипотезам. Несмотря на поисковый, предварительный характер этих исследований, все они достаточно однозначно и согласованно подтверждают правомерность предложенных нами гипотез — вы# являемые диссоциации функций отражают компонентную структуру ВПФ, нали# чие общих или «родственных» компонентов в вербальных и невербальных функци# ях. Полученные результаты, указывая на перспективность избранного направления, одновременно ставят ряд серьезных теоретических вопросов, ждущих своего рас# смотрения.

Нейропсихологическая диагностика способности к обучению 829

различных структур головного мозга, в то же время активная адресация к соответ# ствующим структурам (тренинг, обучение и т. д.) влияет, на их созревание (Л. С. Вы# готский, 1956; П. Я. Гальперин, А. В. Запорожец, С. И. Карпова, 1978; С. Л. Рубин# штейн, 1940).

Таким образом, в процессе психического развития необходимо соответствие между возможностями мозга ребенка и требованиями, предъявляемыми обучаю# щими программами.

Третье положение связано с теорией системной динамической локализации

ипринципом синдромного анализа высших психических функций (А. Р. Лурия, 1968). Согласно представлениям А. Р. Лурия, структурной основой психических функций человека является объединение, констелляция различных отделов мозга в функциональные системы, где каждый отдел мозга вносит свой специфический вклад в работу всей системы и соответственно в целостное осуществление психи# ческой функции. Развивая это положение, можно сказать, что различные по соста# ву объединения мозговых зон образуют нейрофизиологические функциональные системы, которые, в свою очередь, становятся структурной основой различных пси# хических функций или психических функциональных систем (Ю. В. Микадзе, 1991).

Нейропсихологический синдромный анализ, проводимый с помощью Луриев# ской батареи методик, позволяет решить проблему, связанную с определением со# става мозговых зон, вовлекаемых в работу нейрофизиологических функциональ# ных систем, и квалифицировать роль каждой из них в обеспечении целостного протекания различных психических процессов, входящих в психические функцио# нальные системы. Он также позволяет установить связь обнаруживаемого при те# стовом обследовании дефицита в выполнении того или иного задания с работой той или иной мозговой зоны.

Гетерохрония роста и темпов созревания функциональных систем индивиду# альна у каждого ребенка и детерминирует индивидуальные различия между деть# ми как в пределах одного возрастного этапа онтогенеза, так и на разных его этапах. Эти различия отражают степень зрелости мозговых структур (структурной основы психических функций) и проявляются в уровне сформированности (продуктив# ности) психических функций. Поскольку на морфогенез мозга оказывают влияние

игенетические и социальные факторы, то снижение уровня психического разви# тия ребенка (т. е. сформированности различных психических процессов) по отно# шению к среднему уровню одновозрастной популяции в силу экзогенных факторов позволяет говорить о дефиците психической составляющей онтогенеза, т. е. о не# достаточности социальных воздействий. В случае снижения уровня психического развития из#за эндогенных факторов можно говорить о дефиците неврологической составляющей онтогенеза, т. е. об отставании в формировании структурной осно# вы функциональных систем.

Попытка практического использования рассмотренного подхода к диагности# ке индивидуальных особенностей онтогенеза у детей на основе анализа состояния нейрофизиологических и психических функциональных систем была реализова# на в экспериментальном обследовании школьников, проведенном по специально разработанной методике (Ю. В. Микадзе, Н. К. Корсакова, 1994). Тестировались слухоречевая и зрительная память, являющиеся базисными для начального периода

830 Нейропсихология нормы. Проблема индивидуальных различий

обучения. Затем результаты тестирования подвергались нейропсихологическому синдромному анализу.

Методика обследования состояла из ряда тестов, направленных на запомина# ние групп слов и фигурок, которые были объединены общими фонетическими, семантическими (слова) и графическими, перцептивными (фигурки) признаками. Обследовано 120 школьников из четырех возрастных групп (7, 8, 9 и 10 лет). Ре# зультаты выполнения тестов оценивались по специально разработанной системе качественных и количественных показателей. Для проведения синдромного ана# лиза был выделен ряд параметров слухоречевой и зрительной памяти, которые, по данным нейропсихологических исследований, соотносятся с работой определен# ных зон мозга: эффективность заучивания, прочность следов, устойчивость к ин# терференции, объем непосредственной памяти, стабильность регуляции и контроля мнестической деятельности, наличие смыслового объединения стимулов, семан# тическая устойчивость, сохранение порядка и пространственных характеристик стимула (А. Р. Лурия, 1982; Н. К. Корсакова, Л. И. Московичюте, 1978; А. Р. Лу# рия, 1968; «Новые методы...», 1989; А. В. Семенович, 1991; Э. Г. Симерницкая, 1985; Е. Д. Хомская, 1987, 1991).

После статистической обработки были получены средние показатели выполне# ния тестов для двух видов памяти, а также по отдельным параметрам для каждого вида памяти.

При сравнении индивидуальных и среднестатистических показателей и при на# личии отклонений в индивидуальных показателях в сторону ухудшения можно говорить о присутствии «слабых», недостаточно сформированных звеньев струк# туры памяти, что, в свою очередь, может быть соотнесено с работой соответствую# щих зон мозга (нейрофизиологической функциональной системой).

В целом была прослежена динамика изменений по всем показателям в сторону уменьшения количества ошибок (штрафных баллов) по мере увеличения возраста детей. Это расценивалось как возрастание уровня зрелости и сформированности соответствующих функциональных систем и психических функций.

Результаты тестирования позволили выделить три группы детей:

I.Школьники, у которых показатели выполнения тестов соответствовали нор# мативным (среднестатистическим).

П.Дети, у которых есть отклонения от нормативных показателей в сторону ухудшения. Общее нейропсихологическое обследование не показало пато# логического изменения высших психических функций в этой группе и по# зволило определить условные границы, которые служили основанием для ее формирования. Такой вариант отклонений от нормативных данных расце# нивался как проявление несформированности функциональных систем, свя# занных с памятью, и был обозначен как иррегулярность психического раз# вития (ИПР). Менее успешное выполнение заданий в этой группе не имеет патологической природы, носит преходящий характер и связано с индиви# дуальными особенностями онтогенеза, обусловленными эндогенными и/или экзогенными факторами.

III.Дети со значительными отклонениями от нормативных показателей. Общее нейропсихологическое обследование поставило вопрос о наличии у этих