книги / Философы из Хуайнани. Хуайнаньцзы

времени, потому что то, на что он опирается, есть область «по­ стоянного» (чай). Это прежде всего сама природа, руководимая дао, его «божественным разумом» и его «благом»: «То, что отно­ сится к ведению божественного разума, не может быть сделано с помощью ума и искусства (низшей ступени. - Л. 77), не может быть достигнуто мускульной силой. То, что обнимается небом и землей, что поится инь и ш\ что увлажняется дождем и росой, - это рождаемая преобразованием тьма вещей, голубая и голубо­ вато-зеленая яшма, нефрит и жемчуг, перья зимородка и панцирь черепах, узоры [на шкурах животных]... лоск [меха]... отполиро­ ванное, но не для забавы, вечное и неизменное, [оно] не под силу Си Чжуну, не во власти Лу Баня (мастера средней ступени. - Л\ 77.). Это великое мастерство» (7,348). Ни один мастер не может сравниться с этим искусством В связи с этим авторы говорят о символичности изображения фигуры Чуя на треножнике с заку­ шенными пальцами: треножник был сделан его руками, но он за­ кусил пальцы в знак того, что руки его не способны создать про­ изведение, которое бы в адекватной, телесной форме передавало его замысел (7, 117). Внешнее, материальное, как и всегда, ока­ зывается на ступеньку ниже внутреннего, идеального. Оно стре­ мится сравняться с ним различными способами - через гармо­ нию, меру, соответствие, но безуспешно. Есть только один способ достичь с ним единства - это «следовать» за ним внутренним взо­ ром, душой. Поэтому «такие возничие, как Цянь Це и Да Бин, отпускают поводья и удила, отбрасывают хлысты, отказываются от плети. Не движут колесницу, а она сама поднимается, не пону­ кают коней, а они сами мчатся» (7, 94). Несмотря на «мистиче­ скую» форму выражения, в самой идее «странствования» в облас­ ти умозрительного нет ничего мистического. Речь по существу идет о той полной и абсолютной внутренней сосредоточенности художника, которая предполагает как бы забвение всего внешне­ го. Это состояние свойственно каждому творцу в момент творче­ ского акта, когда его руки как бы сами собой ваяют скульптуру, режут камень, исписывают шелк или листки бумаги. Здесь акцен­ тировано внимание на самом процессе творчества, идущем в ху­ дожнике безотносительно к тому, что обретает материальное во­ площение в камне, в словах, в звуках, в тот момент, когда произ­ ведение складывается внутри него, но еще не вылилось вовне, не обрело телесной внешней формы.

Такое мастерство есть одновременно и высшее искусство, и высшая мудрость. Великий мастер, он же мудрец, «формует вещи и вместе с творящим изменения создает людей» (7, 31), «наверху дружит с божественным разумом, внизу вместе с творящим изменения создает людей» (7, 178), т.е. уподобляет­ ся в своих творческих возможностях самой природе и тем си­ лам, которые ею управляют

Таким образом, в теории искусства мы имеем дело все с теми же тремя планами.

412

Глава 4. УЧЕНИЕ ОБ ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ

Теория общественного устройства и государственного управления, так же как и все другие темы «Хуайнаньцзы», исходит из общефилософских посылок и только с учетом их может быть понята Эта тема рассматривается опять-таки на трех уровнях, соответствующих трем планам в онто­ логии и в теории познания. Высший план - это идеальное состояние, средний - это приближающийся к идеальному мир гармонии внешнего и внутреннего, идеального и мате­ риального, низший - сфера господства не руководимой ра­ зумом материи.

В качестве идеала выступает своеобразный «золотой век», век «совершенного правления» и всеобщего процветания, от­ несенный ко временам глубокой древности. В те времена лю­ ди жили одной жизнью с природой, и природа доставляла им все, что нужно для пропитания. Тогда в природе все руково­ дилось «божественным разумом» и все свершалось в ней со­ гласно разумному и справедливому порядку: четыре времени года не утрачивали своей последовательности, дожди выпа­ дали вовремя, солнце и луна светили чистым светом, пять планет свершали свой кругооборот, не сбиваясь со своего пу­ ти (7, 113). Природа человека была чиста и безыскусственна, люди не знали раздоров, насилия и войн, их соединяли узы дружелюбия и любви (7, 21, 28, 32, 95, 124 и др.). «Древние объединялись в одно с эфиром Вселенной... В те времена не знали выгод от поздравительных подарков, не знали страха наказаний. Обряды, долг, честность и позор еще не были ус­ тановлены; хула и слава, добропорядочность и подлость не были введены, и люди не подвергали друг друга унижениям и насилию, как если бы жили в самой сердцевине струящейся тьмы... Божественный разум устанавливается в Поднебесной,

исердца возвращаются к своему началу. Сердца возвраща­ ются к своему началу, и природа народа становится доброй. Природа народа становится доброй, и небо и земля, инь и ян сопутствуют [ей] и хранят [ее]. Тогда имущества достаточно,

илюди счастливы» (7, 115-116). Здесь нет еще никаких разде­ лений, никто никем не руководит, а «все само собой форми­ руется» (7, 28) Это были времена полного единства природы

ичеловека, когда человек растворялся в массе живого и не составлял особого мира, когда природа еще не была испор­ чена его вмешательством, что было залогом его здоровья и счастья Эти времена еще не связываются с именами героев или мудрецов, потому что все здесь свершается «само собой», естественно, повинуясь общему разумному и справедливому космическому порядку

413

Вслед за временами полного единства идут века, характе­ ризующиеся разделением, это периоды правления легендар­ ных «Пяти предков и Трех царей» или другая формула* «Трех императоров и Пяти предков». Среди них первое место при­ надлежит Желтому предку: «Некогда Желтый предок управ­ лял Поднебесной, а помогали ему Лиму и Тайшаньцзи. Они упорядочили движение солнца и луны, урегулировали [чере­ дование] эфира инь и ян, расчленили границы четырех сезо­ нов, определили календарный счет, провели различие между мужчиной и женщиной, обозначили разницу между самцами и самками, внесли ясность в положение высших и низших, ус­ тановили деление на благородных и худородных» (7, 94), т е смысл их деятельности был в том, что они проникли в суть космического порядка и согласовали с ним человеческое об­ щежитие, В результате во времена их правления сильные не обижали слабых, «народ сохранял свою жизнь и не умирал преждевременно. Урожай вовремя созревал, и не было сти­ хийных бедствий. Все чиновники были справедливы и не зна­ ли корысти. Высшие и низшие жили в гармонии, и никто не превосходил другого. Законы и распоряжения были ясны, и не было в них темного. Советники и приближенные радели об общем благе и не разделялись на партии. Владельцы по­ лей не покушались на чужие межи, рыбаки не боролись за из­ лучины, на рынках торговали без запроса, крепостные и го­ родские стены не запирались... И не было в сердцах злобного соперничества» (7, 94). Основой этого всеобщего благоденст­ вия была опять-таки ориентированность на порядок космоса, а сутью - всеобщая гармония, согласие, мир и дружелюбие.

По версии этой главы «Хуайнаньцзы», за веком Желтого предка следует век Фуси, когда произошла космическая ката­ строфа: « . четыре полюса разрушились, девять материков раскололись, небо не могло все покрывать, земля не могла все поддерживать, огонь полыхал, не утихая, воды бушевали, не иссякая. Свирепые звери пожирали добрых людей, хищ­ ные птицы хватали старых и слабых» (7, 95). С космической катастрофой успешно справилась Нюйва: «Нюйва расплави­ ла пятицветные камни и залатала лазурное небо, отрубила ноги гигантской черепахе и подперла ими четыре полюса...

собрала тростниковую золу и преградила путь разлившимся водам», она взяла на себя заботу о небе и земле, «сделала весну мягкой, лето - жарким, осень - убивающей, зиму - со­ храняющей», т.е. вернула четырем сезонам им естественные функции. В результате ее деятельности все вновь вернулось в свою колею, и люди были по-прежнему счастливы. Переход ко временам упадка, связываемым с именами жестоких леген­ дарных правителей Цзе и Чжоу, в этой версии дается без вся­ кой мотивировки: «Когда же наступили времена сяского Цзе...», порядки «Пяти предков» были забыты (7,96).

414

Во второй главе «Хуайнаныдзы» содержится другая вер­ сия. Век Фуси предшествует веку Желтого предка. Он уже ха­ рактеризуется как век «упадка». Род Фуси следовал пути неба и земли, но он захотел передать свою мудрость людям, и то­ гда «появилось знание., и все возжелали проститься со своим отроческим сердцем и, пробудившись, устремили взор в про­ странство между небом и землей. От этого их благо взволно­ валось и утратило единство» (7, 28). «Знание», стремление к которому было пробуждено Фуси, стало причиной наруше­ ния былого единства человека и космоса, нераздельности их существования. В века Желтого предка и Священного земле­ дельца, чьи старания были направлены на закрепление за всем своего места, был достигнут «порядок», но не восста­ новлена гармония (там же). Напротив, люди еще более прист­ растились к «знаниям».

Характерно, что «знание», о котором в этом контексте идет речь, - это знание низшего типа, продукт «чувств и ума» (цин таи), то знание, которое доставляется зрением и слухом, которое рождает «страсти», привязывает человека к «вещам». Это знание дает человеку представление о том, что есть «польза» и что «вред». «Люди, руководствуясь знанием, избегают вреда и дос­ тигают пользы» (7, 212). С этих пор вся человеческая деятель­ ность обратилась на приобретение пользы, к достижению наи­ большей выгоды: «Когда наступило время упадка, то стали сверлить горы и камни, резать металл и нефрит, вскрывать жем­ чужные раковины, плавить медь и железо - и тьма вещей не [мог­ ла] взрастать. Вскрывали чрево, умерщвляли плод... выворачи­ вали гнезда, уничтожали яйца... Вязали деревья, сооружая баш­ ни, жгли леса для охоты, спускали воду озер для рыбной ловли. Уже у людей не хватало орудий, закрома ломились от запасов, а тьма вещей не успевала завязать завязь; слабые ростки, утроб­ ные зародыши, не успевшие дозреть, составляли больше поло­ вины. Делали насыпи, сооружая холмы; унавоживали землю и сеяли зерно; рыли землю и делали колодцы; прорывали русла для получения выгоды; возводили крепостные стены и делали укрепления, стали держать на привязи животных, превращая их в скот. И тогда инь и я?/стали беспорядочно сталкиваться, четы­ ре времени года утратили порядок, гром и молния стали унич­ тожать и расщеплять. Бьет град, падает снег, туманы и иней не прекращаются, а тьма вещей гибнет, не созрев» (7, 113—114). Та­ ким образом, эти «деяния» пресекают жизнь в самом ее зароды­ ше Преследуя непосредственную выгоду, они исходят из одно­ дневного расчета, не заботясь о последующих результатах своих действий. А результат весьма угрожающ: нарушается общая гармония, в налаженное течение природной жизни врывается человеческий произвол, не желающий считаться с непреложно­ стью естественного «пути»- и все это в конечном счете несет людям неисчислимые бедствия.

415

Времена упадка связываются с царствованием легендарных Цзе и Чжоу и характеризуются как века падения нравов Эти два правителя «забыли» законы и установления «Пяти пред­ ков и Трех царей», которые в своем правлении «следовали» ес­ тественности. Они отдавали приказы, не сообразуясь с че­ тырьмя сезонами, в результате чего была нарушена «гармо­ ния» между весной и осенью и «небо и земля отняли свое бла­ го» (7, 96). Советники стали подавать советы, равняясь на мнения высших, а не на «должное». Появились партии и кли­ ки, тайно сговаривающиеся против высших. Господин и слуга, отец и сын стали спорить за главенство. Все отдалились друг от друга и преисполнились вражды. Теперь не стало ни ис­ креннего горя, ни искренней радости. Воцарились хитрость, угодливость, лицемерие и ханжество (7, 96, 169). Вследствие нарушения космической гармонии средств для пропитания и жизни стало недостаточно. Да к тому же безумная погоня за вещами, алчность и жадность привели к тому, что одни утопа­ ли в роскоши, а другие прозябали в бедности. Однако эти от­ рицательные характеристики относятся не только к временам легендарных жестоких правителей Цзе и Чжоу, но и к недав­ ним, вполне реальным временам периода «борющихся царств» (V—III вв. до н.э.). Поднебесная разделилась на семь враждую­ щих царств, в которых каждый из правителей устанавливал свои законы, стоял за свои особые обычаи. Жестокость, наси­ лие, казни достигли небывалых размеров. Войны не прекра­ щались, «из сотни возвращался один, покрытый громкой сла­ вой», в домах остались только старые и слабые, дороги были запружены телегами, по обочинам валялись сотни тысяч тру­ пов. «Люди дошли до того, что спали на человеческих голо­ вах, ели человеческое мясо, жали сок из человеческой печени, пили человеческую кровь» (7,97).

Времена упадка выписаны авторами «Хуайнаньцзы» не менее ярко, чем времена процветания. Как «золотой век», так и «закатные времена» обнажают перед нами те проблемы, которые реально стояли перед авторами памятника, то зло, с которым они хотели бороться хозяйственная нужда, общест­ венные распри, семейные раздоры, борьба царств. Отсюда ясно, что авторы «Хуайнаньцзы» были глубоко не удовле­ творены современным общественным устройством и эта их неудовлетворенность не могла быть скрыта теми редкими панегириками, которые они иной раз обращают в адрес цар­ ствующей династии (там же).

Таким образом, предшествующая история представляется авторам «Хуайнаньцзы» как постепенное нисхождение от вы­ сот «золотого века» через период правления Желтого предка и Священного земледельца к современному состоянию упадка.

Вся положительная программа исходит из веры в воз­ можность вернуть времена былого процветания. Образцом

416

здесь выступает время правления Желтого предка и Священ­ ного земледельца.

Теория государственного управления основывается на трех главных моментах: личности правителя, законах и опре­ делении «каждому своего места».

Личность правителя имеет большое значение, поскольку он подобен солнцу и луне (7, 139), то есть стоит на виду и все рав­ няются на него. «Если правитель непрям, то неправедные до­ биваются желаемого, а преданные скрываются в уединении» (7, 136). «Если правитель держится прямого, придерживается ров­ ного, определяя высокое и низкое, как по отвесу и уровню, то те слуги, что пришли к нему с недобрыми помыслами, уподо­ бятся яйцу, разбиваемому о камни, огню, заливаемому водой» (7,136). «Яо (легендарный мудрый правитель древности. - Л. 77.) был добр, и все доброе пришло к нему; Цзе был неправеден, и все неправедное собралось вокруг него» (7, 148). Итак, добро­ детель, высокие нравственные качества правителя есть необхо­ димое условие всеобщей нравственности. Кроме того, они яв­ ляются залогом всеобщего порядка: «Искусство властителя в том, чтобы пребывать в покое ради совершенствования себя; быть бережливым, чтобы вести за собой низших. Если он в по­ кое, то низшие не волнуются; если он бережлив, то низшие не завидуют. Когда низшие приходят в волнение, начинается сму­ та; когда народ начинает завидовать, добродетель оскудевает. Когда же начинается смута, то мудрые не занимаются делами правления; когда добродетель оскудевает, то храбрые не хотят умирать» (7, 138). Таким образом, первое условие совершенно­ го правления - это совершенство правителя.

В государстве, которое управляется совершенным образом, всему определено свое место. В связи с этим авторы «Хуайнаньцзы» говорят о «пути» правителя, его «слуг» и народа. Ме­ сто правителя - наверху. Дело его - соразмерять движение Все­ ленной с движением управляемой им Поднебесной. «Правитель вверху следует природным сменам года, внизу исчерпывает бо­ гатства земли, в центре использует [физическую] силу народа. И тогда все родится и вызревает, пять злаков пышно взраста­ ют, он научает народ выкармливать шесть видов домашних животных, в нужное время сажать деревья, содержать в поряд­ ке поля и межи, растить туты и коноплю», исходя при этом из того, что «пища - это основа народа, народ - основа государ­ ства, государство - основа государя» (7, 147). Правитель осу­ ществляет как бы общее руководство, оставляя практическое исполнение на долю «слуг». В связи с этим авторы «Хуайнаньцзы» много говорят о характере отношений между правителем и «слугами». У каждого из них свое место: место правителя - позади, место слуг - впереди, потому что правитель осуществ­ ляет расчет, а слуги ему следуют. Расчет же можно произвести только издали. Поэтому правитель стоит особо от всех, а его

417

«слуги» находятся в непосредственной близости к объекту управления Правителю, однако, видно больше, чем «слугам», хотя он и не покидает зала церемоний (Минтаи) Поскольку правитель не осуществляет руководства практически, а только теоретически, постольку он пребывает в «недеянии», «настав­ ляет без речей», «не награждает, не карает» (7, 127). «Путь» правителя и «путь» слуг различен, и в этом различии залог по­ рядка (7, 134). Более того, если эти два «пути» уподобляются друг другу, то рождается смута и беспорядок (там же). Прави­ тель не должен пытаться заменить своих слуг, т.е. от теоретиче­ ского руководства перейти к практическому осуществлению, - это также приведет к беспорядку (9,143).

По отношению к слугам у правителя есть определенные обязанности, соблюдение которых обеспечивает согласие меж­ ду ними. Правитель не должен награждать не по заслугам и ка­ рать без вины. В оценке своих слуг он должен быть беспристра­ стен, ориентируясь опять-таки не на свое настроение («гнев или веселость») и не на свое отношение («любовь или ненависть»), а сообразуясь с общей пользой. Мерилом в определении общей пользы служат два момента: соответствие месту и закону. По­ скольку у всех есть свои способности, то и занимаемое место должно определяться этими способностями. Если слуга посту­ пает в соответствии с законом, то он не может быть наказуем без различия того, какое положение - высокое или низкое - он занимает. Правитель не должен ориентироваться ни на кровное родство, ни на принадлежность к той или иной партии - он должен стоять в середине, то есть быть свободным от партий­ ных интересов. Между слугами и правителем существует как бы негласный договор, называемый принципом «взаимной благодарности»: правитель только тогда может рассчитывать на преданность слуг, когда он соблюдает вышеперечисленные условия этого договора. В противном случае слуга свободен от исполнения своих обязательств по отношению к правителю, нарушившему условия.

«Путь» слуги состоит в том, чтобы «говорить правду и занимать должное место, в делах проявлять инициативу, ис­ полнять свое дело с умом и тем заслужить [славу]» (7, 134) Если правитель соответствует своему образцу, а слуга - сво­ ему, то государство управляется как должно

Следствием должного управления является и правильное распределение труда среди сословий, к которым относятся «ученые мужи» (типа странствующих ораторов, воинов, го­ сударственных деятелей и пр.), земледельцы, ремесленники и торговцы. Каждое из этих сословий исполняет свою службу и не вмешивается в дела другого (7, 132, 182).

Все сословия делятся на «высшие» и «низшие» К «высше­ му» относятся правитель и его слуги, к низшим - «народ», т.е производящие слои. Все внимание авторов «Хуайнаньцзы» со­

418

средоточено на деятельности высших, о низших говорится лишь применительно к конечной «общей пользе». Насчет этой общей пользы не надо заблуждаться. Хотя на страницах «Хуайнаньцзы» можно встретить целые обличительные речи, на первый взгляд направленные в защиту народа, однако и в этом случае авторы озабочены не благополучием низов самих по се­ бе, а тем, в какой степени их благополучие служит основой «общего» благополучия. Иными словами, речь идет о том, что­ бы обеспечить низшим условия, при которых они могли бы производить в достаточном количестве все необходимое для благополучного существования высших. Достаточность иму­ щества и пищи для низших - это основа благополучия высших О них следует заботиться настолько, насколько заботится о ветке тот, кто на ней сидит

Одной из наиболее действенных мер по охране государст­ венного порядка служат законы. «Кто рассуждает о делах [правления], непременно должен быть сведущ в законах» (7, 136). Управление государством не сводится к применению за­ конов, но законы помогают управлению (там же). Необходи­ мость законов обусловливается тем, что «таких в народе, ко­ торые бы любили доброе, радовались правильному, не ожи­ дая запретов и наказаний, сами следовали бы законам и ус­ тановлениям, из десяти тысяч не найдется и одного» (7, 145). Поэтому «законы, установления, меры и веса - это средство для правителя управлять низшими. Отказаться от них и не использовать - это все равно что скакать на невзнузданном коне. Толпа слуг и весь народ тогда начинают дурачить выс­ ших» (7, 142). «Законы - это меры и веса Поднебесной, уро­ вень и отвес для правителя» (7, 140). Поднебесная должна следовать законам, а правитель должен награждать и на­ казывать в соответствии с законом (7, 140-141). Когда прави­ тель карает и милует по закону, то «казнимые не имеют гнева на государя - казнь свершается за преступление; награждае­ мые не испытывают благодарности к высшему - награда по­ лучена за труд. Народ знает, что казнь и награда зависят только от себя» (7, 133) Правитель оценивает своих «помощ­ ников», исходя из законов, не примешивая сюда собственной, субъективной оценки (7,131). Это служит гарантией того, что в Поднебесной царят «равновесие» и «прямота» (там же).

Закон является сдерживающей мерой для правителя, не позволяя ему править самовластно (7, 141). Перед законом все равны: «Почетное положение и благородство не могут облегчить наказания, а низкое положение и низкий род не могут отяготить его Преступивший закон, будь он челове­ ком достойным, должен быть казнен; следующий мере, будь человеком недостойным, должен быть признан невиновным. Таким образом, общему дао будет открыт путь, а своекоры­ стному - прегражден» (7, 140-141).

419

Законы исходят из «справедливости» (и). «Справедливость» же понимается как соответствие каждого своему месту, обеспе­ чивающее единство разнородных социальных групп и сплоче­ ние их в одно гармоничное целое. «Справедливость есть согла­ сование различий между господином и слугой, отцом и сыном, старшим братом и младшим, мужем и женой, другом и товари­ щем» (7, 169) «Согласование различий» должно быть понято как требование гармоничного сочетания различных групп об­ щества. Эта гармония «соответствует многим» (7, 141) и обес­ печивает возможность согласования с «сердцами людей», т.е с их интересами и помыслами (faM же). Таким образом, законы должны исходить из «справедливости», которая в свою очередь исходит из интересов «многих».

Соблюдение законов есть необходимое условие хорошо управляемого государства: «Гибнущее государство - это не то, в котором нет правителя, а то, в котором нет закона... Ко­ гда же есть законы, а не соблюдаются, это равно тому, что их нет» (там же).

«Законы не созданы небом, не рождены землей, они воз­ никли среди людей и ими же могут быть исправлены.. Изме­ нение законов не означает беззакония» (там же). Здесь авторы «Хуайнаньцзы» апеллируют к истории, показывая, как леген­ дарные древние правители свободно меняли законы и установ­ ления, приводя их в соответствие с временем и местом (7, 212213). Отсюда следует вывод, что в управлении государством главное - «польза народа», но при этом нет необходимости в слепом следовании установлениям древних (7, 213). «Мудрецы изменяют законы в соответствии с временем, меняют обряды в соответствии с обычаями» (там же).

Однако как ни высоко оценивают авторы «Хуайнаньцзы» роль и значение законов, все же законы только одно из средств управления, но не в них «корень», т.е. суть, управления: «Нака­ заний и штрафов недостаточно, чтобы изменить нравы; казни и убийства не могут пресечь зла» (7, 129). Во времена Свя­ щенного земледельца «законы были снисходительными, а на­ казания мягкими, тюрьмы пустовали, а вся Поднебесная жила одними обычаями» (7, 128). Законы и казни были не нужны, потому что царствовала гармония. К ее достижению и должны, по мнению авторов «Хуайнаньцзы», быть устремлены усилия правителя. Для этого существует несколько условий Первое - «следование» самого правителя общему движению Вселенной, природы, космоса. Об этом уже говорилось. Второе - «искусст­ во» правителя приводить в гармонию и согласие Поднебесную Правитель должен отдавать себе отчет в том, что, сколь бы мудр он ни был, его сил недостаточно «и для управления тремя му земли», поскольку вообще человеческие способности огра­ ниченны Поэтому его сила - в опоре на ум и способности мно­ гих: «Когда властитель смотрит глазами Поднебесной, слушает

420

ушами Поднебесной, размышляет умом Поднебесной, борется силой Поднебесной, тогда приказы и распоряжения доходят до самых низов, а чувства слуг достигают ушей высших. Сто чи­ нов едины, а масса слуг устремляется к правителю, как спицы ко втулке» (7,140).

Правитель, таким образом, должен обладать искусством ис­ пользования людей, а не полагаться на собственные таланты, ведь «вступающий на колесницу не трудит ног, а пробегает ты­ сячу ли; едущий на лодке, и не умея плавать, пересекает реки и моря. Правитель не может не желать объединить умы всех на пространстве меж четырех морей, использовать до конца силы многих» (там же). Искусство же состоит в умении правильно оценить способности каждого «.. достойный правитель, выби­ рая людей, подобен искусному мастеру, управляющемуся с де­ ревом: большие годятся на постройку судов и опор для мостов; малые пригодятся на весла и заградительные столбы; длинные пойдут на перекладины на галереях и карнизах; короткие - на столбики (на мосту) и стойки. Нет ни малого, ни большого, ни длинного, ни короткого - каждое определяется на то, к чему подходит» (7, 139). Определение всякому своего места служит основой общей гармонии: «Когда нет ни малого, ни большого, ни длинного, ни короткого, а каждое обретает соответствующее себе, тогда Поднебесная объединяется в одно и никто не стре­ мится превзойти другого» (7, 135); «Поэтому за что бы ни при­ нимался властитель, он не может не быть осторожен. Когда обязанности возложены на подходящих людей - государство в порядке, высшие и низшие в гармонии, масса слуг близка как родственники, народ покорен» (там же). В способностях людей есть различия - что трудно одному, то легко другому: «...боль­ шой стратег не может заниматься мелким изобретательством. Обладающий незначительным умом не способен на настоящий подвиг» (7, 139). Дело правителя - рассчитать возможности ка­ ждого и в соответствии с ними определить его место.

Правитель пользуется расчетом не только в распределении людей, но также в экономике, в хозяйственной жизни. Тощие и плодородные земли используются в соответствии с их свойст­ вами: на плодородных сеют злаки, на гористых и холмистых - бамбук. Хозяйственные работы производят в соответствии с че­ тырьмя сезонами и календарными вычислениями. Этот распо­ рядок подробно описан (7, 147-148). В расчете урожая прави­ тель исходит из необходимости иметь государственный запас на случай стихийных бедствий или неурожая: «Мощь неба и земли позволяет рассчитывать так, чтобы через три года запахивания поля оставался годовой запас; за девять лет сбора такого запаса имелся трехгодичный фонд; за восемнадцать лет был бы запас на шесть лет, а за двадцать семь - девятилетний запас... Госу­ дарство, в котором нет девятилетнего запаса, называется «не­ достаточным»; в котором нет шестилетнего запаса, - «стра­

421