Глава 2. Мотив встречи в повествовательном творчестве Пушкина 233

нии) и в то же время ощутимо затянутаяСильвио (затянувшаяся для графа). Выше мы показывали, что эта характеристика прямо связана с прагматическим аспектом события: Сильвио нарочно затягивает встречу и самую ситуацию дуэли, так что судьба его антагониста словно останавливается в точке «неустойчивого равновесия» между жизнью и смертью.

15.2. СИНТАКТИКА

Как и при описании компонентов семантической структуры, фабульное окружение мотива встречи можно представить в виде ряда семантико-синтаксических комплексов, в рамках которых объединены и соотнесены друг с другом достаточно близкие событийные контексты препозиции и постпозиции мотива.

15.2.1. ПРЕПОЗИЦИЯ

Наиболее значимый препозиционный синтаксический комплекс мотива встречи связан с представлениями об отправке актанта (актантов) в путь и пребывании в пути (34 случая, т. е. 50%, в

том числе: приготовления к отправке и самая отправка в путь —

3 случая, т. е. 4,5%; пребывание в пути — 13 случаев, т. е. 19%; остановка в дороге, задержка,буря, потеря дороги и блуждания в поисках

пути— 18 случаев, т. е. 26%).

Обратим внимание на ощутимое преобладание событий остановки, задержки и т. д., прерывающих установившееся течение фабулы и подводящих действие к поворотной точке встречи, как правило, незапланированной и неожиданной ДЛЯ путешествующего героя (см. выше раздел 15.1.1).

К данному комплексу примыкает комплекс фабульных контекстов, также связанных с идеями движения и пути, но акцентирующих внимание на прибытии или появлении актанта (актантов) встречи на «арене» фабульного действия (19 случаев, т. е. 28%; в том числе собственно прибытие(появление) — 13 случаев, т. е. 19%, и возвращение в родные места — 6 случаев, т. е. 9%).

Вообще, мы разделяем представления о прибытии ипоявлении довольно условно — и не столько в плане различия возможных точек зрения на событие (прибытие героя — с точки зрения самого героя, а появление героя — с точки зрения окружающих), сколько в плане логико-семантического различия (и в определенной мере следуем здесь за «логикой художественного

с. 104—105 и след.]): прибытие предполагает путешествие героя издалека (прибытие Ибрагима в Петербург; прибытие Гринева в Оренбург), появлениеже предполагает действие героя в местном масштабе (появление Алексея в усадьбе Муромских; появление Германна в доме графини). Оба представления часто сливаются в семантике одного события — например, прибытие Вырина в Петербург и его появление на квартире Минского. Еще чаще семантические различия между обоими представлениями нейтрализуются (если только не становятся значимыми в прагматическом плане сюжета). Поэтому все случаи мы обозначали двой-

ственным образом: прибытие (появление), когда герой действительно прибывает издалека, и появление (прибытие), когда герой является к месту события, действуя в местном масштабе. Признание такого рода формальной двойственности представлений о прибы- тии-появлении актанта позволило нам сохранить действительное функциональное единство данного фабульного контекста.

Таким образом, в целом с представлениями о пребываниигероя в пути и прибытии (появлении)героя связаны 53 случая препозиции из общего числа 68 (т. е. подавляющее большинство — 78%), что позволяет говорить об этом синтаксическом комплексе

как ведугцем препозиционном контексте мотива встречи. Сказанное

не противоречит тому, что ведущим топосом самих встреч, как было установлено выше, является топос дома(30 случаев — 44%). Дело в том, что топос встречи как таковой — это, как правило, статическаясмысловая точка в динамическомпространстве фабульного действия. Характерный случай — ямская станция на большой дороге. Другой пример: прибытие Вырина в чреватый событиями, и поэтому фабульно динамическийПетербург, и появление его на квартире Минского — в статическом топосе, наполненном смыслами, чуждыми Вырину, и чужом ДЛЯ него в прагматическом плане. (Добавим, что событие встречи Вырина и Минского синтаксически также замыкается действием, во всех своих аспектах связанным с идеей движения:Вырина прогоняют,

он выходит вон из дома и бросает деньги Минского, возвратцаетс было за ними, однако их подхватывает прохожий иуносится прочь на пролетке и т. д.).

Входящее в состав данного комплекса обобщенное событие возвращения героя в родные места — на родину, домой, в родное имение — чрезвычайно близко к событию прибытия героя. По

Глава 2. Мотив встречи в повествовательном творчестве Пушкина 235

существу, это и есть прибытие,но конкретизированное по признаку возвращения (т. е. указания на то, что ранее герой здесь постоянно находился, проживал, или родился и вырос и т. п.) и по признаку топоса — как прибытия в родные местагероя. Поэтому прибытие и возвращение в родные места семантически соседствуют. Вместе с тем это событие не следует смешивать с обыденным возвращением героя домой после службы, прогулки и т. п. (как граф Б*** возвращается домой после прогулки и встречает Сильвио). Это же обобщенное событие служит связующим звеном между синтаксическим комплексом пребывания в пути — прибытия и комплексом пребываниягероя дома.

Втретьей главе первой части работы рассматривался вопрос

осемантической диффузии событий (и стоящих за ними мотивов), соседствующих в фабульной синтагме. Событие возвращения домой хорошо иллюстрирует действие этой закономерности: не только область семантической периферии, но и семантическое ядро, т. е. собственно функция события (и соответственно, мотива) становится полем взаимодействия семантически независимых, но синтаксически валентных функций прибытия и пребыва-

ния дома.

Комплекс препозиционных контекстов, связанных с представлениями о непосредственном пребывании актанта (актантов) до события встречи дома,значительно уступает предыдущему в своей частотности — 12% (8 случаев).

В порядке сквозных наблюдений над связями мотивной семантики и синтактики заметим следующее. К событийным контекстам пребывания дома непосредственно примыкают три синтагматически связанных с ними случая занятия героя делами (Ибрагим работает с деловыми бумагами, когда его навещает Корсаков, гробовщик осваивается в новом доме, когда его посещает сосед-сапожник, Чарский пишет стихи, когда приходит не- знакомец-«импровизатор»). Поэтому в результате действия семантической диффузии препозиционный комплекс пребывания дома частично — но неизбежно — обогащается семантическими представлениями, связанными с ситуацией существенной занятости героя.

Примерно такое же положение в частотной картине препозиционных фабульных контекстов мотива встречи занимает комплекс, частично противопоставленный в своей семантике как идее путешествия, так и идее пребывания дома. Это представлен-