86 Часть L Проблемы теории мотива

Мотив как носитель семантического субстрата смысла нарратива (подобно слову в речи) неотделим от темы — как формы содержательной фиксацииэтого смысла. С внешней стороны этазависимость выражается в том, что тема развертывается в нарративе посредством фабульно выраженных мотивов. Именно поэтому, как мы отмечали в разделе 6 первой главы, характерная (традиционная) тема требует развертывания характерных (традиционных) мотивов [Путилов, 1975, с. 153—154; Гринцер, 1978, с. 30; Лорд, 1994, с. 83—84; Ветловская, 2002, с. 100—107]. Но и мотив невозможно представить вне тематического начала. Мотив без темы — это не более чем чистая идея перемены. Взаимосвязь мотива и темы предельно ясно раскрывал К). М.Лотман: «Предикаты, отнесенные в системе культуры в целом или в каком-либо определенном разряде текстов к данной теме, можно определить как мотивы» [Лотман, 1975, с. 142]. Отсюда и характерное неразличение самих понятий темы и мотива в практике литературоведческого анализа. Отсюда же стремление теоретиков подвести понятие темы под понятие мотива — как попытка на уровне теоретической конструкции преодолеть объективную двойственность самого феномена литературной тематики.

6. ЛИРИЧЕСКИЙ МОТИВ

Проблема отношения мотива и темы приводит нас к следующему проблемному узлу в теории мотива, который можно обозначить как вопрос о мотиве влирике.

Специфика мотива в лирике во многом обусловлена существом лирического события, которое в своей природе отличается от события в среде эпического повествования. Основой лирической событийности выступает, в формулировке Ю.Н. Чумакова, «перемещение лирического сознания» [Сюжетосложение в русской литературе, 1980, с. 159],иначе — дискретная динамика состояния лирического субъекта стихотворения (в данном контексте мы можем пренебречь тонкими градациями в статусе лирического субъекта— см. об этом: [Гинзбург, 1974; Корман, 1978; 1982; Бройтман, 1997; 1999]). Лирическое событие— это не внешнее и объективированное фабулой событие происшествия или действия, а внутреннее и субъективированное событиепереживания [Левин, 1994, с. 66] и, что важно подчеркнуть, событие

непосредственно обращенное к читателю как прямому участнику эс-

тетической коммуникации — а тем самым и соучастнику этого события.

В отчетливом виде эта особенная событийность представлена, например, в жанрах лирической миниатюры: состояние окружающего мира (как в самом широком смысле, так и в любом частном аспекте) актуализируется в восприятии лирического субъекта и субъективируется им. Происходит диалогическая встреча двух квази-личностных начал (лирического субъекта и субъективированного им объекта восприятия), что приводит к качественному изменению состояния самого лирического субъекта (о диалогизме как основе лирической событийности см.: [Бройтман, 1999; 2000]). В общем виде существо лирического события можно свести именно к последней формуле: это качест-

венное изменение состояния лирического субъекта, несущее экзистенциальный смысл для самого лирического субъекта и эстетический

смысл ДЛЯ обращенного к читателю лирического сюжета.

Иным является и качество связности текста в лирике: оноосновывается не на принципе единства действия (что характерноДЛЯ фабульно организованного повествования), а на принципе единства лирического субъекта — при всех его качественных изменениях, т. е. при всей его внутренней событийности. Именно поэтому столь характерный ДЛЯ лирики повтор не разрушает, а укрепляет текст, поддерживая единство лирического субъекта, — в отличие от эпического повествования, которому прямые повторы противопоказаны, потому что нарушают единство действия.

Определив специфику лирического события, мы получаем достаточные основания ДЛЯ предметного разговора о специфике мотива в составе лирического текста. Представляется, что природа мотива в лирике в принципе та же самая, что и в эпическом повествовании: и там, и здесь в основе мотива лежит предикативный аспектсобытийности — однако при этом различается природа самой событийности в лирике и эпике.

Существенно иным в системе лирического текста является и функциональное отношение мотива и темы, и именно это отношение осознается как специфически лирическое. Всякий мотив в лирике исключительно тематичен, и любому мотиву здесь можно поставить в соответствие определенную тему. И наоборот, лирическая тема как таковая исключительно мотивна по своей природе, и мотивы как предикаты темы развертывают ее через действие — конечно, применительно к лирическому субъекту. При

88 Часть I. Проблемы шсо/пт мтпнаа

этом благодаря своей исключительной мотивносш лирическая тема перспективна, в отличие от ретроспективной иоисс мти.мельной темы. Это значит, что в лирике не столько мотивы и п\ конкретном выражении определяют тему (что характерно д\я омического повествования), сколько сама тема выступает <>< iiniiaiiuем для развертывания серии сопряженных с ней мотинон (ом<>- тивном развертывании лирической темы см.: |Жирмупский, 1996, с. 412—414]). В последнем утверждении ключеиую роль играет понятие серии:лирический текст— это не фабульная последовательность, а именно тематическая серия MOI пион |Томашевский, 1996, с. 231—242].

Перспективностью лирической темы объясняется π ее эксплицитный характер: лирическая тема значительно чаще, нежели тема повествовательная, оказывается выраженной в липой словесной форме — либо в названии стихотворения, либо в самом тексте (поэтому применительно к лирике и говорят о «словесных темах» [Жирмунский, 1977, с. 30] и «ключевых словах» [Хализев, 1999, с. 268]). Повествовательная тема — как тема ретроспективная, как результат, а не поводДЛЯсочетания мотивов, — носит, как правило, имплицитный характер [Жолковский, Щеглов, 1975, с. 144.].

Таким образом, если в фабульном повествовании определяющим началом выступает мотивика, и тема подчинена мотиву, то в лирике преобладает значение тематического начала, и мотив подчинен теме.

В целом же лирическая тема принципиально и предельно рематична [Женетт, 1998. Т. 2, с. 361—362], и в этом отношении она функционально сливается с лирическим мотивом. По этой причине смешение или осознанное совмещение понятий темы и мотива в практике анализа лирического текста происходит еще регулярнее, нежели при мотивном анализе фабульного повествования.

Характерным примером такого совмещения понятий являются наблюдения, изложенные в Лермонтовской энциклопедии в статье «Мотивы поэзии Лермонтова» [Лермонтовская энциклопедия, 1981, с. 290—312]. В качестве мотивов здесь называются, как правило, лирические темы, характерные ДЛЯ творчества поэта: «свобода и воля», «одиночество», «странничество», «изгнанничество», «родина», «память и забвение», «обман», «мщение», «покой», «земля и небо», «сон», «игра», «путь», «время и

Глава 2. Мотив в системе нарратологического подхода

вечность» и др. По поводу некоторых автор вступительных замечаний к статье делает характерные оговорки: родина— это «тема», «наиболее приближающаяся к понятию мотива» [Щемелева, 1981, с. 291]; любовь— это «всепроникающая тема и один из универсальных мотивов в творчестве Лермонтова» [Там же]. Приведем еще одно высказывание автора, говорящее о фактическом совмещении понятий мотива и темы: «Особо в цикле мотивов выделены не индивидуально лермонтовские, но занимающие большое место в его творчестве т.н. вечные темы: время и вечность, любовь, смерть, судьба» [Там же].

Так, например, со стихотворением М. Ю. Лермонтова «Узник» (1837 г.) авторы статьи связывают «мотив свободы», «мотив неволи» и «мотив одиночества» [Лермонтовская энциклопедия, 1981, с. 292—294]. Однако это не мотивы, а типичные темы, задающие общее движение и развитие лирического текста.

Между тем развертывание в этом тексте лирического действия (с опорой на определенную парадигму мотивов) и лирической событийности как таковой носит более сложный характер.

Покажем это на примере анализа данного стихотворения.

7. АНАЛИЗ ЛИРИЧЕСКОГО МОТИВА

Для удобства восприятия приведем текст стихотворения:

Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня.

Я красавицу младую Прежде сладко поцелую, На коня потом вскочу, В степь, как ветер, улечу.

Но окно тюрьмы высоко, Дверь тяжелая сзамком; Черноокая далеко, В пышном тереме своем;

Добрый конь в зеленом поле Без узды, один, по воле Скачет. Весел и игрив, Хвост по ветру распустив.

Одинок я — нет отрады; Стены голые кругом, Тускло светит луч лампады Умирающим огнем; Только слышно: за дверями Звучно-мерными шагами Ходит в тишине ночной Безответный часовой.

Ключевое событие стихотворения заключается в контрастной смене рефлексивных состояний лирического субъекта: от мечтательных переживаний на тему личной свободы через констатацию существующего положения неволи к осознанию глубокого одиночества. Таким образом, собственно тематическая сторона стихотворения (свобода, неволя и одиночество) в полной мере раскрыта в динамике его событийной стороны.

В развитии своей событийности стихотворение развертывается как сравнительно простая, но содержательно отчетливая сюжетная структура: сюжет здесь — в образовании конфликта между сменяющимися состояниями лирического субъекта. Это открытый сюжет, поскольку конфликт остается неразрешенным. Тем самым текст обретает тематическую перспективу: к развернутой в стихотворении тематической оси «свобода — неволя — одиночество» вновь примыкает как потенциал тема свободы, к которой направлены устремления героя.

Уровень действия — внутренний по отношению к сюжетному уровню стихотворения. Характерное отличие лирического действия от действия эпического — в его принципиально расширенном модальном спектре. Оно развертывается не только в рамках действительного — того, что произошло в прошлом или происходит сейчас, но и в рамках возможного — того, что могло бы или можетпроизойти [Чумаков, 1999, с. 7]. Расширение модальных границ действия оказывается возможным за счет смены критерия связности текста, о чем мы говорили выше: этим критерием выступает принцип единства лирического субъекта. Именно переживания лирического субъекта связывают в единый узел действия различных модальностей — как это происходит и в стихотворении «Узник».

Вся первая строфа этого стихотворения представляет череду действий, относящихся к спектру модальности возможного: сна-