Пучинский, Безбах - ГППЗС

ФПГП термин judgement в данных правилах означает любое решение или приказ (decree and any order), на которые может быть подана апелляция, т.е. главным квалификационным критерием стала допустимость обжалования. Это вносит путаницу, мешает классифицировать судебные акты по их истинной значимости и воздействию на общественные отношения.

С точки зрения юридической логики точнее формула § 577 ГПК Калифорнии: решение есть окончательное установление (final determination) полномочий сторон по делу. Здесь нечего искать хотя бы намека на необходимость обнаружения реально существующих правоотношений. Но полезность дефиниции в том, что она намечает границы между основными типами судебных актов, т.е. решениями и постановлениями по отдельным вопросам, возникающим на протяжении любого спора.

Следует, однако, учитывать существование в американском гражданском процессе частичных и промежуточных решений. О первых говорит, например, § 54 ФПГП. Если объектом рассмотрения выступает несколько требований (объективное соединение исков, встречный и перекрестный иски, иск стороны к третьему лицу) или имеет место процессуальное соучастие, суд может вынести решение в отношении некоторых требований или соучастников и продолжить разбирательство в отношении остальных. Суд обязан специально указать на то, что он постановляет частичное решение; без такого указания любые рассуждения судей по поводу каких-либо составных элементов конфликта не будут считаться окончательными, и они свободно от них отступают при завершении дела в целом. Частичные же решения обладают юридической силой решений обычных. Аналогично содержание и толкование § 5012 ЗПГП Н.-Й.

К промежуточным относят решения, фиксирующие нарушение ответчиком интересов истца и удовлетворяющие заявленную претензию в принципе, т.е. без указания точного размера взыскания. Размер подлежит определению в ходе дальнейшего производства, касающегося только расчетов. Допустимость судебных актов указанной разновидности, когда

они прямо не предусмотрены законодательством, косвенно выводят из норм, управомочивающих суды регулировать движение процесса, выделяя из дела отдельные вопросы или намечая очередность рассмотрения спорных проблем (см., напр., ст. 42 ФПГП, § 4111 ЗПГП Н.-Й.). В § 5011 ЗПГП Н.-Й. есть нерасшифрованное указание на существование решений окончательных (final) и промежуточных (interlocutory).

Промежуточные решения известны практике федеральных органов юстиции. По делу Warner v. Rosingal ответчик был признан судом первой инстанции обязанным возместить причиненный ущерб, а затем стороны сами наметили сумму компенсации. Апелляционный суд 1-го округа указал, что такое соглашение равноценно договору, нарушение его должником дает кредитору возможность через суд настаивать на соблюдении условий компромисса либо в свою очередь отказаться от мировой сделки и ходатайствовать об установлении размера вреда на основании первоначально заявленного иска*(549).

В американской юридической литературе неоднократно рядом авторов проповедовалась идея о целесообразности разграничения и поэтапного рассмотрения проблем ответственности и ее материального выражения. Отсутствие первого элемента исключает второй*(550), его наличие открывает дорогу для мирного урегулирования, приводящего к ненужности кропотливого, изнурительного и дорогостоящего исследования деталей*(551). Подобные рекомендации имеют непосредственной целью сокращение объема судейской работы и, значит, некоторое уменьшение завала ждущих очереди дел, ужасающей волокиты. Косвенным эффектом их восприятия является увеличение количества промежуточных решений.

Идея "расщепленного разбирательства" (split trial procedure) не осталась лишь достоянием доктрины. Конкретные случаи уже были приведены. А нормативное ее регулирование началось своеобразным путем: в 1959 г. федеральный суд северного округа штата Иллинойс закрепил в своих местных правилах судопроизводства возможность такого построения процесса применительно к искам о возмещении вреда личности. Примеру

последовали некоторые другие районные суды. Но главные нормативные источники гражданского процесса (разд. 28 Свода законов США, ФПГП) на новшество не реагировали, возможно, потому, что оно сопровождается довольно вескими критическими замечаниями: необходимость двух составов жюри или опасность постороннего воздействия на присяжных в промежутке между двумя вердиктами, увеличение числа вердиктов в пользу ответчиков и др. Таким образом, конструкция промежуточных решений не является чисто технической, не влияющей на результаты осуществления правосудия.

Содержание решений американских судов с точки зрения предъявляемых к ним законодательством требований зависит от ряда факторов. Имеет значение место суда в иерархии органов юстиции, участие или отсутствие присяжных, общий или суммарный порядок рассмотрения дела и т.д. Пожалуй, наиболее высоки требования к решениям федерального районного суда, когда он действует без присяжных или с совещательным жюри и процесс идет по нормальной схеме. Они должны включать выводы о фактах, которые судья полагает установленными (findings of fact), и о применяемых к ним юридических нормах (conclusions of law). Излагать смысл состязательных бумаг, докладов помощников судей, протоколов заседаний нет необходимости (ст. 52 и 54 ФПГП).

Законодательство большинства штатов тоже говорит о необходимости изложения выводов о фактах (иногда лишь по требованию сторон: § 611 гл. 12 Свода законов Оклахомы). Есть указания апелляционных инстанций о том, что основой решения не могут быть догадки, предположения, спекулятивные рассуждения*(552). Раскрытие фактических обстоятельств имеет значение для установления тождества исков (res judicata) и в еще более широком плане для развития системы прецедентного права, исходным тезисом которой является, как известно, стабильная юридическая квалификация одинаковых жизненных ситуаций. Равным образом факты дела позволяют намечать вообще-то довольно зыбкую линию деления юридических мотивов судебного акта на существенные, принципиальные (ratio decidendi) и случайные; "попутно сказанные" (obiter dicta). Первые

образуют прецедентные нормы, вторые не обязательны для последующей практики, по крайней мере, теоретически, хотя юристы располагают изрядным набором случаев, когда попутные соображения, особенно изложенные членами высоких инстанций, надолго переживали давно забытые ratio и формировали новые трактовки отдельных правовых проблем*(553). Наконец, еще один момент. В американской юстиции находит признание метод "статистического силлогизма" (statistical syllogism): судья заявляет, что ему известно множество аналогичных по фабуле дел, завершенных другими инстанциями определенным способом, и хотя их выводы не имеют силы прецедентов, он выносит такое же решение*(554).

Зарубежные компаративисты, раскрывая внешние черты американских судебных решений, отмечают их более сухой, лаконичный, юридизированный стиль изложения по сравнению с раскованным английским стилем и более скрупулезное соблюдение правил относимости при отборе материалов для анализа*(555). Стиль имеет значение, но все же не главное. Гораздо важнее дублируемая многими прецедентами норма, избавляющая судей от обязанности фиксировать наряду с юридическими также и доказательственные факты. Далее. Есть прецеденты, например, в штате Нью-Йорк, говорящие о том, что нарушение предписаний закона об изложении в решении обстоятельств дела можно компенсировать направлением апелляционной инстанции полного протокола заседания, из которого она сама будет извлекать надлежащие выводы*(556). Однако такой вариант считают опасным, поскольку он рассчитан лишь на снисходительность вышестоящих судей и злоупотреблять ею рискованно.

А каково положение с мотивировкой оценки доказательств судьей, рассматривающим конфликт без жюри? Однозначный и категорический ответ невозможен. Строго говоря, нормы американского процессуального права не требуют, чтобы судья публично разъяснял, какой информации он доверяет и почему. Не требуют этого также наблюдающие за практикой апелляционные органы юстиции, равно как и правовая доктрина. Отсюда естественное господство судейского усмотрения и

полнейший разнобой на практике, начиная с абсолютного отсутствия каких-либо доводов (особенно в низших судах на уровне штатов) и до более или менее полного изложения в решении соображений относительно доказательственной ценности исследованных на заседании сведений и надежности их источников. Иногда истинной целью таких приемов является желание показать, что судья основывает решение строго на материалах разбирательства, не выходя за их пределы, т.е. точно соблюдает давно утвердившийся принцип англосаксонского общего права.

Предписание ст. 52 ФПГП о необходимости юридической квалификации взаимоотношений сторон (conclusions of law) считается выполненным, даже если судья просто укажет применяемые им материально-правовые нормы без объяснения мотивов их выбора. Такие объяснения судьи могут дать по своей воле и в том или ином объеме делают это, желая иллюстрировать ошибочность утверждений адвокатов, увеличить шансы неуязвимости решения при его обжаловании, изложить свою позицию по спорным юридическим проблемам и т.д.

Следует, наконец, заметить, что адвокаты участников процесса, особенно адвокат выигрывающей стороны, по своей инициативе или по предложению судьи представляют ему проекты решений или наиболее важных их частей. Такая практика имеет известное распространение, хотя некоторые апелляционные инстанции неодобрительно относятся к случаям, когда судья подписывает проект без поправок. Некоторые такие решения даже отменяются, как это произошло по вошедшему во многие юридические хрестоматии делу Roberts v. Ross, где судья устно объявил о победе ответчика, поручил его адвокату составить решение и затем утвердил его, не изменив ни одной буквы*(557).

Среди различных канцелярских книг, которые ведут чиновники федеральных судов, наиболее важен реестр гражданских дел (civil docket). Заявленное исковое требование получает регистрационный номер, а затем фиксируются даты и краткое содержание основных процессуальных действий, включая вердикты и решения (ст. 79 ФПГП). Применительно к

заключительным постановлениям суда первой инстанции регистрации (entry of judgement) фактически подлежат их резолютивные части, т.е. выводы по существу конфликта без мотивировок. Если вынесен общий вердикт или судебное решение о взыскании с ответчика определенной денежной суммы либо о полном отклонении иска, клерк должен осуществить регистрацию немедленно, поскольку суд не предпишет иного. Если же форма защиты субъективных прав другая или имеют место другие разновидности вердиктов жюри, клерк записывает текст, сформулированный судом. Любое решение начинает действовать только после выполнения двух условий: а) закрепления его в форме отдельного документа и б) фиксации надлежащей записи в реестре гражданских дел (ст. 58 ФПГП). Таким образом, запись имеет существенное юридическое значение.

Нормативные акты штатов содержат однотипные нормы, конечно, с различными вариациями; например, указываются сроки записи (24 часа - Калифорния, Айдахо, Монтана, 48 часов - Вашингтон). Предусматривается взыскание процентов на присужденные суммы с момента вынесения решения до момента регистрации (§ 5002 ЗПГП Н.-Й.) и т.п.

Согласно ст. 77 ФПГП немедленно после регистрации решения клерк должен сообщить об этом почтой каждому заинтересованному субъекту процесса. Очевидно, для известной подстраховки и обеспечения хороших доказательств вручения любая сторона может дополнительно доставить уведомление о записи (notice of the entry) другим участникам дела способами, предусмотренными для передачи состязательных бумаг и других документов. Впрочем, бездействие судебного клерка не влияет на установленные для апелляционных и иных жалоб сроки, которые текут с момента регистрации. Наряду с началом исчисления сроков для разных форм исправления решений к числу главных последствий их действия нужно отнести окончательное запрещение возбуждать тождественные споры и возможность принудительного исполнения.

Основа англосаксонской доктрины тождества исков (res judicata) элементарна: при возникновении спора каждый имеет

право на защиту, но только на однократную защиту, вынесенное компетентным судом решение это право аннулирует. Теоретики говорят, что проигрыш дела означает погашение права на иск, выигрыш - его слияние (merger) с решением, как бы превращение в реально существующее полномочие на принудительное восстановление нарушенных интересов.

Ясность исходного тезиса эфемерна, на его базе разрослись громоздкие конструкции по вопросам доказывания и содержания тождества споров применительно к различным ситуациям и категориям дел. Например, осложнения вносит развиваемая многочисленными прецедентами идея о том, что для выявления тождества нужно не только исходить из фактически выдвинутых и реально исследованных утверждений сторон, но также учитывать возможные доводы истца и контраргументы ответчика, которые не были, хотя могли бы быть ими изложены в ранее завершившемся деле*(558). Это правило о запрещений расщеплять (split) основания требований и возражений для использования по частям в разных процессах или заявлять сходные требования, опираясь на иную интерпретацию взаимоотношений контрагентов.

Впрочем, здесь много неясностей. Например, сосуществуют две линии прецедентов по вопросу о том, исключает ли отклонение иска, основанного на якобы заключенном контракте, предъявление затем требования получить справедливое вознаграждение за фактически (без договора) выполненную работу (quantum meruit). Немало противоречий возникает на практике, когда первое производство не было доведено до нормального решения по тем или иным мотивам.

Рассмотрению иска о присуждении может помешать решение по иску о признании. Так, суды 7-го федерального округа прекратили дело Roberts v. American Airlines, Inc. о

возврате клиентам авиалиний излишне взысканных с них денег по повышенным ценам на авиабилеты, поскольку ранее апелляционный суд уже разбирал заявление относительно уровня тарифов и пришел к выводу об их разумности*(559).

Некоторые правила о границах запретительного действия вынесенного решения содержат нормативные акты. Так,

согласно § 3002 ЗПГП Н.-Й. решение по иску к агенту не мешает возбуждению дела против принципала, когда его личность будет установлена; отклонение притязания о возмещении убытков вследствие обмана или введения в заблуждение при заключении договора не препятствует новому процессу об аннулировании данного контракта и реституции по нормам права справедливости и т.д. Но такого рода статьи нормативных актов устанавливают лишь самые общие направления для практики и не отражают всей сложности и запутанности проблемы тождества исков в американском судопроизводстве.

§3. Пересмотр вердиктов и решений вынесшими их судами

Кчислу довольно своеобразных черт отправления правосудия в США нужно отнести широкую возможность изменения и отмены вердиктов и решений непосредственно постановившими их инстанциями, другими словами, размывание принципа стабильности, незыблемости заключительных судебных актов. И это происходит несмотря на седьмую поправку

кфедеральной конституции, которая запрещает судам пересматривать факты, установленные присяжными, правда, с оговоркой об исключениях, допускаемых нормами общего права. Как бы развивая далее идею седьмой поправки, ст. 52 ФПГП констатирует, что по делам без жюри зафиксированные решением выводы суда о фактах не должны отменяться. И тут же оговорка: если только они не явно ошибочны. Некоторые теоретики даже выделяют процедуру корректировки решений вместе с некоторыми другими однотипными действиями в особую стадию процесса (post-trial motion)*(560).

После объявления вердикта любого типа естественным шагом в движении производства будет постановление судьей решения, опирающегося на вердикт. Но искушенный юрист может точно рассчитанным ходом дать делу неожиданный поворот, превратив надвигающееся поражение в победу. Для этого нужно умело использовать известную американскому законодательству конструкцию "решения вопреки вердикту жюри"

(judgement non obstante verdicto - сокращенно N. О. V. или

judgement notwithstanding the verdict).

По своим основным юридическим характеристикам такая форма завершения разбирательства дела напоминает ранее рассмотренную конструкцию так называемых предписанных вердиктов (directed verdict), а именно: здесь также доминирующим фактором становится властное волеизъявление судьи. Проще говоря, судья наделен полномочием аннулировать вердикт и вынести решение, противоположное тому, которое сформулировали присяжные, или уменьшить чрезмерную, по его мнению, сумму взыскания. Основанием подобного рода действий служит "неразумность" заключения жюри из-за недостаточности подкрепляющих его доказательств. Для иллюстрации можно привести общие рассуждения федерального Апелляционного суда 5-го округа: если после анализа всех доказательств и фактов суд убедится, что разумный человек способен прийти только к выводу, противоположному зафиксированному вердиктом, ходатайство о вынесении решения вопреки вердикту должно быть удовлетворено*(561).

Таким образом, американское законодательство устанавливает еще одну форму контроля государственных судей за деятельностью присяжных, позволяющую устранять неожиданные их отступления от судейских наставлений и общих тенденций буржуазной юстиции. Налицо говорящие сами за себя материалы по вопросу о том, кто реально осуществляет функции правосудия в США.

Официальное наименование анализируемой формы не вполне адекватно отражает ее объем. Из его буквального смысла вытекает, что ходатайство против вердикта будто бы надлежит заявлять сразу после его объявления. Между тем согласно ст. 50 ФПГП*(562) это можно сделать вплоть до истечения десяти дней с момента регистрации решения, постановленного на базе атакуемого вердикта. Значит, при удовлетворении ходатайства судья аннулирует не только вердикт, но и собственное решение, заменяя его противоположным по содержанию. Американские комментаторы не разъясняют, почему же судья по своей инициативе немедленно не реагирует на иррациональное заключение жюри,

хотя такое правомочие ему предоставлено.

Есть и еще одна ситуация, охватываемая ст. 50 ФПГП. Речь идет о случаях, когда вердикт вообще не вынесен, так как присяжные не пришли к соглашению и были распущены. Тогда в течение десяти дней после роспуска заинтересованный участник конфликта вправе просить суд решить дело в его пользу по мотиву отсутствия у противника достаточных доказательств оснований его требований или возражений. При удовлетворении такого ходатайства новое разбирательство исключается. Все это трудно расценить иначе, как обход конституционных положений, гарантирующих гражданам США рассмотрение их споров присяжными.

Американская юриспруденция оправдывает конституционность решений вопреки вердикту тем же главным аргументом, что и конституционность предписанных вердиктов, т.е. проблему установления достаточности или недостаточности доказательств объявляют вопросом не факта, а права, изымая ее тем самым из компетенции жюри. Подобного рода интерпретацию можно еще распространить на случаи, когда позиция несущей бремя обязанности стороны не подкреплена абсолютно никакими материалами. Правда, к этому результату могут привести технические ошибки неопытного тяжущегося. При рассмотрении иска владельца станции обслуживания автомобилей к нефтяной компании из-за нарушения антитрестовского законодательства суд отказался допрашивать пятерых свидетелей истца, поскольку их имена были сообщены ответчику только за три дня до заседания. Все же присяжные требование о взыскании убытков удовлетворили, а затем судья вердикт аннулировал, так как истец не представил даже крупицы доказательств (not a scintilla of efidence), и решил конфликт в пользу компании*(563).

Но положение кардинально меняется, если некоторые доказательства были исследованы. Как установить их силу и значение? Суды США неизменно провозглашают, что при вынесении решений вопреки вердиктам судьи не проверяют достоверности информации о фактах*(564). Здесь возникает неразрешимое логическое противоречие, так как оценка -