IV. Критика института принудительной ликвидации в России. Анализ de lege ferenda

4.1. Критика института принудительной ликвидации в России

Проблеме принудительной ликвидации в качестве способа разрешения дедлока в российской литературе в последние годы посвящено несколько публикаций.

В 2015 г. в Москве состоялся научный круглый стол, посвященный проблематике дедлоков <1>. Среди спикеров присутствовали А.В. Габов, О.Р. Зайцев, А.А. Кузнецов, Д.В. Новак, М.С. Распутин, Д.И. Степанов, а также А.Г. Карапетов в качестве модератора дискуссии. Обсуждая даже первый вопрос об исключении участника, все спикеры неизбежно затрагивали тему ликвидации.

--------------------------------

<1> Научный круглый стол "Исключение участника из АО или ООО и альтернативные способы разрешения тупиков в управлении и конфликтов акционеров в непубличных корпорациях" 16 марта 2015 г., организованный юридическим институтом "М-Логос" // http://m-logos.ru/publications/nauchnyi_kruglyi_stol_iskluchenie_uchastnika_iz_ao_ili_ooo_i_alternativnye_sposoby_razresheniya_tupikov_v_upravlenii_i_konfliktov_akcionerov_v_nepublichnyh_korporaciyah/ (дата обращения: 09.09.2019)).

Д.В. Новак указал на то, что исторически методы разрешения конфликтов в обществах развивались таким образом, что, как только случался дедлок, общество ликвидировали. Однако затем почему-то, видимо, в том числе в связи с социальными соображениями (рабочие места, налоги и пр.), начали поиск способов менее радикальных, и число способов выхода из дедлоков стало увеличиваться. Д.В. Новак делает вывод о том, что ликвидация должна быть последним радикальным способом, когда вообще больше ничего не подходит. Суды должны принимать меры к примирению сторон. Дальше можно рассматривать варианты примирения: суд спрашивает - ликвидация или "русская рулетка", а стороны выбирают и т.д.

Д.И. Степанов говорил о том, что ликвидация должна выступать правилом по умолчанию вроде penalty default rule, устрашающим фактором, чтобы стимулировать участников договариваться. Однако это не означает, по его мнению, что мера должна применяться часто. Напротив, он полагает, что на уровне закона, во-первых, должны быть установлены хотя бы несколько признаков дедлока, при котором возможно использование ликвидации; во-вторых, должен быть некий фильтр - минимальный порог участия в корпорации, при котором участник вправе испрашивать ликвидацию (10% или выше); в-третьих, у суда должна быть гибкость при применении такой меры. Даже при наличии дедлока суд должен предоставить сторонам срок один - два месяца на переговоры; плюс ко всему суд должен иметь право применять и другие средства: принудительная реорганизация, запуск исключения одного из участников, выкуп доли под надзором суда. Норма о ликвидации, по мнению Д.И. Степанова, должна быть базисом, до которого можно дойти, если другие способы не сработали. Д.И. Степанов затронул также и возможность использования механизмов принудительного выкупа - "русской рулетки", "техасской перестрелки" и пр. как альтернативы и ликвидации, и исключению.

Однако спикеры не обсуждали, что делать, если у одной из или у обеих сторон конфликта нет денег для выкупа доли или их изымание из бюджета (компании-участника или физического лица-участника) приведет к негативным последствиям для покупателя, принужденного к покупке.

Примечательно, что хотя Д.В. Новак и Д.И. Степанов, казалось бы, оппонируют друг другу, поскольку один называет ликвидацию последним радикальным способом, а другой - базисом, на самом же деле оба говорят, по сути, об одном и том же: ликвидация должна применяться только тогда, когда другие способы разрешения конфликта использовать невозможно.

Оппонентом ученых выступил А.В. Габов, который предложил рассматривать в качестве наиболее радикального, ультимативного средства именно исключение участника. Ликвидация, по его мнению, не самое последнее средство, потому что исключение лишает права собственности. Ликвидация справедливее, исключение - последний институт.

Комментируя опасения некоторых спикеров, связанные с тем, что ликвидация может быть некорректно использована судами, А.А. Кузнецов упомянул, что, скорее всего, мысль о том, что этот метод должен применяться, только если другие способы недоступны (на тот момент присущая судебным актам об исключении участника), перекочует в судебные акты по ликвидации. Как показали последующие четыре года работы нормы о ликвидации в судах, он оказался совершенно прав.

Круглый стол 16 марта 2015 г., по всей видимости, подтолкнул ряд исследователей глубже заняться тематикой дедлоков и принудительной ликвидации. В сентябре 2015 г. Д.И. Степанов опубликовал статью <1>, в которой подробнейшим образом рассмотрел возможные сценарии развития дедлоков, применимость каждого из способов разрешения конфликта к соответствующему сценарию. За ней последовали и другие исследования, тем или иным образом касающиеся ликвидации.

--------------------------------

<1> Степанов Д.И. Дедлоки в непубличных корпорациях: возможные варианты развития законодательства и судебной практики // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 9. С. 60 - 113; N 10. С. 62 - 115.

Представляется, что в общем сформировавшиеся на сегодня подходы российских ученых к ликвидации можно условно категоризовать следующим образом.

Положительный подход, при котором ликвидация рассматривается как более справедливый способ (по сравнению с исключением участника) разрешения корпоративных конфликтов с известными ограничениями (по всей видимости, к этой группе ученых можно было бы отнести А.В. Габова). Более точно указать границы применения ликвидации кратко невозможно. По сути, вся настоящая статья посвящена поиску этих границ.

Осторожный подход, при котором ликвидация рассматривается как неизбежное зло, инструмент, который следует применять субсидиарно по отношению к другим способам разрешения корпоративных конфликтов и лишь в исключительных случаях (Т.С. Бойко, А.А. Кузнецов <1>, Д.В. Новак <2>, Д.И. Степанов <3>).

--------------------------------

<1> Помимо прочего, см.: Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. М.: Статут, 2017 (§ 7 гл. IV).

<2> См. описанную выше позицию.

<3> Степанов Д.И. Дедлоки в непубличных корпорациях: возможные варианты развития законодательства и судебной практики // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 9. С. 60 - 113; N 10. С. 62 - 115.

Так, анализируя способы защиты именно миноритариев, Т.С. Бойко отмечает, что "принудительная ликвидация является наиболее нежелательным способом защиты, поскольку может стать слишком сильным оружием в руках миноритариев и привести к деструктивному результату для экономики в целом. Однако в случае, когда принудительный выкуп невозможен в силу отсутствия финансовых средств у мажоритарного участника или самой компании, а иные способы защиты по каким-то причинам не позволяют восстановить нарушенное право миноритария, ликвидация компании все же должна выступать в качестве последнего возможного механизма защиты интересов миноритария, позволяющего ему получить хоть какую-то компенсацию" <1>. Таким образом, Т.С. Бойко справедливо отметила еще один случай, в котором ликвидация остается незаменимой - при отсутствии у покупателя денег для выкупа. В своей статье Д.И. Степанов также отметил, что при выкупе существует проблема возможного отсутствия средств как минимум у одной из сторон конфликта <2>.

--------------------------------

<1> См.: Бойко Т.С. Защита миноритариев от притеснения со стороны мажоритария в непубличных обществах // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. N 7. С. 112 - 156.

<2> Степанов Д.И. Дедлоки в непубличных корпорациях: возможные варианты развития законодательства и судебной практики // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 9. С. 111.

Негативный подход, согласно которому ликвидация является не просто злом, но злом, которого можно избежать, применяя во всех случаях иные методы. Сторонники этой концепции считают, что норма подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ должна быть исключена из Кодекса (А.С. Власова, Н.М. Удалова <1>).

--------------------------------

<1> Власова А.С., Удалова Н.М. Право учредителя (участника) на ликвидацию юридического лица в судебном порядке // Закон. 2017. N 10. С 154 - 166.

Проанализируем доводы А.С. Власовой и Н.М. Удаловой более подробно, ведь до сих пор мы в основном исследовали тему с точки зрения допустимости принудительной ликвидации в России, т.е. через призму первых двух подходов. По сути, авторы обосновывают свою позицию следующими тезисами:

1) положение подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ недостаточно четко и определенно;

2) аналогии между ликвидацией и расторжением договора или разводом супругов с разделом собственности неприемлемы;

3) иностранный опыт неприменим в российской действительности.

Остановимся на каждом доводе более подробно. Первое. Положения ГК РФ о ликвидации недостаточно четкие и определенные. Безусловно, это верно. Однако если следовать подобной логике, то в первую очередь следовало бы отменить положения ст. 1 (о добросовестности), ст. 10 (о злоупотреблении правом) и т.д. Только суды могут наполнить эти нормы содержанием, разумеется, при поддержке юридической науки. Несовершенство судебной практики, о котором говорят авторы, существует. Однако суды оказались в ситуации правового вакуума, научной пустыни - им пришлось применять норму, о которой российская наука ничего не знала, поэтому их колебания и сомнения вполне естественны. По этой причине мы полагаем первый довод авторов признанием бессилия российской юридической науки, с чем мы согласиться не можем.

Второе. Неприменимость аналогий между ликвидацией и расторжением договора или разводом супругов. Не соглашаясь с аналогией между ликвидацией и расторжением договора, авторы абстрактно рассуждают на тему о том, что договорная теория юридического лица неприемлема, поскольку она устанавливает приоритет договора и выгоды участников организации перед интересами корпорации и общества (государства) в целом. Однако авторы умалчивают о том, каковы интересы корпорации и в какой степени они отличаются от интересов ее участников - вопрос в особенности важный тогда, когда мы говорим о непубличных (закрытых) корпорациях, семейном бизнесе, корпорациях двух участников и пр. Они также умалчивают о том, в чем заключается интерес общества и государства и почему именно он должен превалировать перед интересами лиц, которые создали корпорацию, инвестировали в нее свои деньги, свой труд и время <1>. В целом же догматические, удаленные от реальности рассуждения о том, что принудительная ликвидация не нужна российскому правопорядку в связи с тем, что она якобы отрицает правосубъектность корпорации, рассматривая ее исключительно как объект (совокупность имущества), представляются малопродуктивными.

--------------------------------

<1> Что как будто подталкивает нас к идее о противостоянии интересов бизнесменов и мнимых интересов общества и экономики, как в антиутопии А. Рэнд "Атлант расправил плечи". Однако по общему правилу интерес общества совпадает с интересами общества, поэтому нет смысла противопоставлять их.

Третье. Авторы также указывают, что в США существует такая мера, как ликвидация лица по иску участника, и утверждают, что из этого не следует, что подобный подход применим и в российской действительности. В отсутствие какой-либо аргументации (а ее авторы не приводят), почему в российской действительности такой подход неприменим, вряд ли можно положить этот довод в основу вывода о нежелательности принудительной ликвидации в России. Хотя мы уже писали о глубине различий в корпоративном праве России и США и невозможности прямого бездумного переноса нормативного массива последних в отечественное законодательство, представляется, что опыт других правопорядков, где принудительная ликвидация существует, также является значимым.

Критикуя аналогию с разводом супругов, авторы вполне серьезно анализируют различия между режимами имущества супругов и имуществом корпорации, в то время как И.А. Сенцов <1>, чью позицию они подвергают критике, не проводил теоретических аналогий и не предлагал использовать механизмы семейного законодательства в корпоративном праве, а лишь указывал на общее сходство между конфликтами и необходимость фактического разрешения как того, так и другого.

--------------------------------

<1> Сенцов И.А. Ликвидация юридического лица как способ разрешения корпоративного конфликта // Журнал гражданского и уголовного права. 2015. N 4. С. 52, 53; http://ejoumal22.com/joumals_n/1443011922.pdf (дата обращения: 09.09.2019).

Таким образом, представляется, что приверженцы негативного подхода не только оказались в меньшинстве, что ни в коем случае не означает их неправоту, но и не привели сколько-нибудь значимых доводов в пользу отмены рассматриваемой нормы. Напротив, у сторонников двух других подходов за плечами и иностранный опыт, и в значительно большей степени проработанные доводы в пользу ликвидации.