Только законом
Конституционно значимая цель
Соразмерность, пропорциональность
Конституция Венгрии, второй раздел «Свобода и ответственность»:
«Основные права могут ограничиваться с целью исполнения другого основного права, или защиты какой-нибудь конституционной ценности, в безусловно необходимой мере, соразмерно цели, которую следует достичь, при сохранении существенного содержания основного права»
Как будто бы эти условия соблюдаются и здесь. Основной Закон Венгрии нам говорит: «права могут быть ограничены в целях исполнения другого основного права или защиты какой-либо конституционной ценности». Довольно абстрактно, но всё же две конст. цели названы. Дальше написано, что ограничение должно быть соразмерным – тоже традиционная песня. Третий момент – при ограничении прав должно сохраняться ядро права (вторжение в ядро права будет означать умаление права, а не ограничение, а умаление права недопустимо – в Польше, ФРГ такая же логика).
А теперь, уважаемые знатоки, посмотрим на условия ограничительной клаузулы. Особенно в части, касающейся цели, там используется термин «основные права» как основание для ограничения конституционных прав – но ведь Основной Закон не формализует, что такое основные права! Просто наобум взяли из какой-то другой Конституции и не подумали, что понимать под основными правами. Неудачная конституционная реформа. Не подумали, что словосочетание «основные права» может нести самостоятельный смысл, который отличается смысла, заложенного Основным Законом.
ЮЛ также рассматриваются как носители основных прав. Вроде как это нормально. Наш КС распространил на ЮЛ определённые права (в сфере экономики и т.д.), распространил права на ЮЛ как на объединение граждан. Но признание ЮЛ как субъектов основных прав – это экстравагантная история. Потому что, например, политические права (право избирать/быть избранным) тоже есть у ЮЛ? Право на митинги, демонстрации, шествия и пикетирования? Юридическое лицо тоже пойдет с плакатом на митинг? Эта формула должна нами неоднозначно восприниматься.
Статья II.
Человеческое достоинство неприкосновенно. Каждый имеет право на жизнь и человеческое достоинство, жизнь зародыша защищается с момента зачатия.
Личные права – вся конфигурация личных прав строится на базовом христианском фундаментализме. Консервативные христианские ценности. Доводит этот трэш до того, что право на жизнь в Основном Законе Венгрии закрепляется с момента зачатия, жизнь зародыша защищается с момента зачатия, и прикол здесь в следующем: защита зародыша, находящегося в утробе матери, не подпадает под традиционное право на жизнь, несмотря на то что жизнь начинается с момента зачатия. КС сказал это еще в 1998 году, он сказал, что вот этот зародыш – не человек, но для него действует специальная конституционная гарантия статьи 2, которая закрепляет его право на существование как проточеловеческого организма. Запомните, это еще 1998 год, потому что потом мы будем рассматривать этот вопрос, когда обратимся к реформе КС Венгрии. См. к экзамену историю с делом Алисии Тысёндз против Польши (аборт для Венгрии также актуален, как и для Польши в контексте права на жизнь).
Ответ на вопрос после лекции. Вот эта статья II в разделе втором (она же появилась позже решения 1998 года) – она предполагает особое право эмбриона? Или всё-таки она опрокидывает (в контексте реформы 2013 года) решение КС 1998 года и говорит, что сейчас эмбрионы подпадают под общее право на жизнь? Ответа на этот вопрос чёткого сейчас нет.
В 1998 году КС пытался разграничить: у человека – право на жизнь; право эмбриона мы тоже защищаем, но особым правом, специфическим.
КС в 1998 году сказал, что это специальное право, а не право на жизнь. Но по итогам конституционной реформе все решения до 2013 года признаны недействующими – сохраняются ли эти решения, или нет. Мы должны понять, это совершенно новое регулирование (статья 2)? Или это что-то новое, имеющее перекличку с прежней позицией КС? Мы не понимаем, и венгры сами не понимают.
Запрет любых евгенических практик: трансплантации, опытов, клонирования.
Свобода совести и вероисповедания. Вроде бы всё прекрасно: церковь и гос-во действуют отдельно. В 2014 году произошла шуточка: Европейский суд выносит постановление «Венгерская Христианская Менонитская Церковь и другие против Венгрии» (Постановление ЕСПЧ от 08.04.2014) – нужно знать к экзамену. Шутка заключалась вот в чём: после разработки Конституции был принят закон Венгрии, который предписывал произвести обязательную перерегистрацию всех религиозные организаций, действующих на территории Венгрии. В российском стиле был применен такой подход (как и с вакцинацией) – перерегистрация не обязательна, но без нее тебе ничего нельзя делать. Перерегистрация не обязательна, и в целом наличие статуса перерегистрированной организации не обязательно. Но без этого статуса религиозная организация не могла участвовать в каких бы то ни было отношениях с государством в какой-либо форме (получать субсидии, помещения и т.д.) – государство ж не знает, кто вы, если вы не регистрируетесь. Если можете на улице молиться под дождем – пожалуйста, в остальных случаях нужно регистрироваться. А по факту перерегистрация была связана с оценкой деятельности этих организаций государством. Европейский суд вынес по этому поводу постановление и сказал: вторжение в свободу вероисповедания суд не обнаружил, но Суд обнаружил нарушение ст. 11 Конвенции, связанной со свободой собраний. Такое политизированное требование о перерегистрации влечет за собой государственный контроль за деятельностью и свободой общественных объединений. То есть религиозная организация фактически не может свободно создаваться, она должна к государству на поклон ходить и спрашивать: а можно ли.
Политические права. Всё традиционно.
Но есть принцип самозащищающейся (воинствующей) демократии – государство говорит: мы разрешаем свободное создание партий, общественных объединений за исключением радикально небезопасных, более того – с такими партиями мы будем бороться и не допустим создания экстремистских партий. Эта идея самозащищающейся демократии получила критику и в самой Германии: сама идея самозащищающейся демократии не сопоставима с демократией в принципе. Государство говорит: есть некая идеология, которая нам неприемлема априори – это означает, что у государства есть широкий манёвр, чтобы в эту сферу вмешаться; это жижа пульсирующая, и в зависимости от чиновника, который у находится власти, эта жижа может разрастаться – любая критика государства может восприниматься как экстремистская деятельность. Если государство имеет определенный вектор политического развития, то государство будет под него подгонять всё, что не угодно самому государству. Это в целом не сопоставимо с идеями демократического государства как такового.
Свобода выражения мнений. Венгрия открещивается от советского прошлого, но дух советский вытравить нельзя из венгерского эстеблишмента. После поправок 2014 в Основной Закон – была расширена конфигурация свободы выражения мнений. Свобода выражения мнений может быть ограничена, например запрет оскорблений, высказываний, умаляющих достоинство личности и т.д. – это нормально (нельзя говорить: ты бомж, ты чмо, ненавижу тебя, чтоб ты сдох), но вот что появляется: запрет высказываний, направленных против достоинства этнических, расовых, религиозных групп. Что такое достоинство религиозной группы? Одно дело достоинство человека. Какое может быть право на достоинство у группы? Это разве коллективное право? Традиционная теория говорит, что нет, это не коллективное право. Немного соотносится с дискриминацией, но дальше смотрите: недопустимы выражения, направленные против достоинства венгерской власти. Есть ли достоинства у власти? У людей, власть осуществляющих, есть достоинство (оно укладывается в конституционную парадигму), а у власти? Если я критикую президента, потому что он плохо управляет страной – я посягаю на его достоинство? Достоинство власти – как институт, который в корне не соотносится с традиционной парадигмой прав человека. Достоинство социальной группы – когда говорят «полицейские козлы» – у нас тоже рассматривают полицейских как социальную группу. За это уголовные дела возбуждают. За анекдот про Росгвардию тоже возбуждают уголовные дела. Это ничего общего с западноевропейской демократией не имеет, это демократия по-советски, a la russe.
С избирательными правами – традиционный подход, но мы вспоминаем дело «Кишш против Венгрии». Он был ограничено дееспособен и не мог голосовать. ЕСПЧ сказал, что Венгрия несоразмерно ограничивает его права. ЕСПЧ сказал, что должен быть дифференцированный подход в зависимости от того, насколько у человека поражена ментальная функция, насколько может предопределять свои действия. Если совсем не может, то должен быть лишен избирательных прав, т.к. не может волю сформировать. У нас было похожее дело Штукатурова. А если мы говорим, что человек понимает и осознаёт свои действия, но есть какие-то поражения – законодательство должно предлагать какую-то альтернативу поражению в избирательном праве или альтернативные подходы. И Венгрия внесла из-за этого изменения в статью 23.
Про люстрацию отдельно поговорим.
Венгрия (как и Польша) стремится полностью избавиться от всего социалистического, весь социализм из Конституции вычистить. Однако к «социализму» всё равно приходится возвращаться. Как и в Польше, в Венгрии социально-экономический блок прав закреплен как направление в политике. Вы помните, к чему это ведет – граждане ограничены в судебной защите этих прав. Государство говорит: я не обещаю вам права, а обещаю, что буду стараться. Обещать не значит жениться.
Традиционно немецкий принцип закреплен – «собственность обязывает». Собственность должна служить общему благу, социальное предназначение собственности.
Дальше у создателей Основного Закона случился социально-экономический экстаз. Смотрите что они написали. Они записали: свободный доступ к продуктам питания, к питьевой воде, через с/х, свободное от ГМО. Никакого ГМО + доступ к питьевой воде. А если мы откроем пафосное Национальное кредо, там написано, что Венгрия – это чуть ли не центр цивилизации; там же написано, что «Венгрия стремится к высоким технологиям, освоению космоса …» – как это сочетается с доступом к питьевой воде? Очень смешно. Мы пишем, в преамбуле, что хотим полететь в космос, а потом пишем, чтобы у людей была питьевая вода. В сочетании своём эти экзерсисы нам смешны. Конституционный парадокс. В Конституции Индонезии тоже закреплено право на пресную питьевую воду, но Индонезия не стремится к супер-технологиям; лишь бы люди не дохли от малярии.
Особое положение цыган (романов), именно фактическое – их очень много, они по всей территории Венгрии. До сих пор острые вопросы, связанные с национальным регулированием; есть закон, который регулирует статус меншинств. Права национальностей здесь закрепляются специальным законом. Принята на уровне государства Концепция национальной самоидентификации. В контексте прав меньшинств закреплен целый перечень позитивных обязательств государства. Предусмотрена на уровне закона особая поддержка прав меньшинств, в том числе право свободного осуществления религиозных обрядов, использование национального языка и т.д. Здесь же предусматривают особые законодательные элементы, связанные с предоставлением преференций при формировании ОМСУ.
Ещё парадокс: стремимся развивать науку, но при этом запрет в отношении определенных культурных прав – чудесно.
Посмотрите это. Обязанности тоже традиционные. При этом есть определенные сюжеты, которые требуют конкретизации. Защита Родины рассматривается как обязанность при том, что служба в армии осуществляется на добровольной основе. Но глобальной конституционной сложности тут нет, потому что норма эта ориентирована на военное время – обязанность защиты Родины предполагается в военное время (глупо придираться).
Родительские обязанности. Было предложено на этапе принятия конституции – предлагали ввести право голосовать за несовершеннолетних детей – к счастью, эта шизофрения не прошла, и этой шизинки в конституции нет.
Люстрацию будем сравнивать с польским вариантом. Это специфическая история для стран ЦВЕ. Это институциональная попытка освободиться от всего советского и жуткого, что было на этой территории. Люстрация – это комплекс ограничений (прежде всего политических) в отношении лиц, принадлежащих к прежней социалистической политической элите. В посткоммунистических странах это довольно часто встречаемая вещь. В России были предложения по введению института люстрации (например, от Анны Политковской – вы знаете, чем всё закончилось).
Всё страны региона ЦВЕ по-разному относятся к институту люстрации. Люстрация – институт, который ничего общего с демократией не имеет, поэтому все спекуляции о том, что мы пытаемся лишь освободиться от скрытых серых кардиналов, которые влияют на принятие решений со своих социалистических убеждений – это на самом деле глупости, и попытка избавиться от политических оппонентов. Люстрации используются именно в этом ключе, в отношении людей, которые потенциально неугодны.
На консультации.
По люстрациям посмотрите дело в ЕСПЧ «Трендофил Ивановский против бывшей Югославской Республики Македония» 2016 год (https://roseurosud.org/r/st-6/st-6a-7/postanovlenie-espch-ivanovskij-protiv-respubliki-makedoniya). В Венгрии и Польше подходы ЕСПЧ будет в целом такие же.
Дело Ивановского вкратце: он был судьёй КС с 2003 по 2011 годы, подал декларацию, что он не сотрудничал, но Комиссия подняла архивы. Оказалось, что сотрудничал еще когда был школьником – и его уволили. Премьер-министр публично осудил сразу весь КС, который мешает его законотворчеству. Далее приводится постановления Парламентской Ассамблеи Совета Европы: нельзя люстрировать тех кто сотрудничал до достижения 18 лет, люстрационный срок не может превышать 5 лет и тд
Заявитель (Ивановский) утверждал, что люстрация носит в его случае характер мести, политической репрессии с теми, кого назначило предыдущее правительство. ЕСПЧ: Нельзя утверждать, как это делает премьер-министр, что Заявитель по-прежнему находится под влиянием тех политических сил, с которыми сотрудничал. Это может быть расценено как давление на суд, в котором Заявитель обжаловал решение люстрационной комиссии. Это нарушение Европейской Конвенции.
Вмешательство в частную жизнь (о чем говорит Заявитель) – было в соответствии с Законом о люстрации, всё норм.
Вопрос о том, что он действовал под принуждением – или не действовал – не имеет юридического значения по национальному законодательству. Но наложенные ограничения – публикация и клеймение которое не позволит ему больше нигде работать по профессии (даже быть адвокатом) – это перебор, нарушение Конвенции и баланса интересов защиты прав Заявителя и национальной безопасности.
Суд:
с учетом характера сотрудничества заявителя с бывшей тайной полицией, Суд не убежден в том, что через двадцать семь лет заявитель представлял такую угрозу для демократического общества (если вообще представлял), чтобы оправдать вмешательство в виде пятилетнего широкомасштабного ограничения его профессиональной деятельности и сопутствующей стигматизации его как сотрудника спецслужб, которая будет продолжаться еще дольше. Это особенно актуально, поскольку национальные власти не произвели никакой оценки возможной угрозы со стороны заявителя.
Поэтому была нарушена ЕКПЧ.
Суд присудил ему 4500 евро – компенсация морального вреда
Здесь я пытался сгруппировать институты регулирования.
Польша. По итогам круглых столов (конец 1980-х – начало 1990-х) – транзит власти от социалистического режима к режиму капиталистическому. По результатам этих круглых столов профсоюз «Солидарность» гарантирует членам партии и политической верхушке неприкосновенность, они говорят: мы вас не убьём и не посадим в тюрьму, это гарантия транзита. Однако был принят Закон о люстрации 1992 – признан неконституционным Конституционным Трибуналом. Что произошло? Сейм затребовал у МВД всю архивную информацию о сотрудниках и информаторах советских спецслужб за период 1945-1990, т.е. попросили данные ретроспективно о тех, кто был причастен к спецслужбам СССР. Конституционный Трибунал сказал, что это обратная сила закона и вообще не очень демократично эти данные поднимать. Тут был и важный политический сюжет: по итогам этих данных МВД был составлен Список Мацеревича (фамилия министра ВД) – в этом списке оказываются многие из Профсоюза Солидарность, в том числе Лех Валенса (который вообще информатор КГБ). Президент новой демократической республики – первый информатор КГБ, который должен бороться сам с собой. Поэтому сказали, ну ладно, трэшить сильно не будем.
В 1997 году принимается Закон о люстрации (полное название – «Закон о выявлении работы или службы в органах ГБ либо сотрудничестве с ними за период с 1944 по 1990 год») – примерно такой же, какой был в 1992 году, но немного другой. Сразу после этого в 1998 году принимается закон об институте национальной памяти – в полномочия этого Института вменяется контроль бэкграунда всех госслужащих – субъектами этого контроля были госслужащие и кандидаты на госслужбу, депутаты и кандидаты на любые выборные должности, а также судьи. Контроль заключался в том, что все эти лица, которые рассматривались на эту должность или уже должность занимали, – кандидаты должны были представить люстрационное заявление, в котором должны были указать факты сотрудничества с органами ГБ в тот период 1944-1990 и «покаяться». Сказать: ну было дело, да. Реально сотрудничал, стучал. Если это люстрационное заявление не подавалось или на раскаялся, то для таких создали специальный Люстрационный суд Польши.
Люстрационный суд Польши– в нём условным обвинителем выступал т.н. уполномоченный общественного интереса – это такой люстрационный прокурор – он же по должности сотрудник Института национальной памяти – с одной стороны вы как чиновник подаете люстрационное заявление, с другой стороны есть чиновник в Институте национальной памяти, который по сути он раскапывает о вас какую-то грязь, связанную с сотрудничеством с КГБ. Если вы не упоминаете какие-то данные, а прокурор что-то находит – люстрационный прокурор если что-то находит из ТОГО ЧТО ВЫ СКРЫЛИ (не покаялись), то возбуждает дело против вас в специально созданном в Варшаве Люстрационном суде. Если суд установит сокрытие фактов, то:
– вам нельзя занимать публичные должности на срок до 10 лет
– это же влечет увольнение со службы.
– а также там был прекрасный элемент шантажа: все эти данные подлежат опубликованию – про вас напишут, что вы сволочь советская и сотрудничали с КГБ. Шутка в том, что Лех Валенса сотрудничал с КГБ, как и братья Качински. И кого там только не было – сотрудничали все. Это вызывает бурю возмущения в обществе.
В заявлении вы должны были это показать и сказать, что вы раскаиваетесь. Это нужно, чтобы держать вас на коротком поводке – как в инквизиционном процессе: признание – царица доказательств.
Третий этап (третий виток) люстрационного законодательства – это 2006-2007 годы – расширяется действие Закон о люстрации. Этот закон в 2006 году корректируется и дополняется этот список должностей (раньше было более-менее терпимо: только гос. чиновники, судьи), а сейчас в 2006-м году – еще и главы администраций, ведущие учёные, ректора, деканы, директора школ, адвокаты, журналисты, главные редакторы СМИ. И Польша, которая говорит: это Россия, варварская страна, нет никакой демократии там! Институт национальной памяти начал в неконституционно русле действовать: начали делать списки подозрительных лиц (на которых накопали архивную информацию) и начали публиковать эти списки подозрительных лиц в СМИ, вы, допустим, какой-нибудь профессор – а к вам подходят и говорят, что вы фашист; а нам поляки говорят, каике мы не демократы, а они демократы. И вот всё публикуется про вас, если вы сотрудничали с КГБ – даже если это не доказано, просто «скорее всего сотрудничали» – всё равно публикуется и все про вас всё знают. И действует государство таким образом, понимаете?
Шутка в том, что Институт национальной памяти и Люстрационный прокурор получили беспрецедентные полномочия контроля за действиями публичных чиновников – дошло это до того, что в итоге все были уличены в сотрудничестве: почти все президенты Польши, почти всех маршалов Сейма и Сената (в т.ч. действующих) и прикол заключается в том, что даже архиепископ польский (хотя религиозные сановники не попадали под закон)!
Шутка в том, что после того, как архиепископ попал в этот список подозрительных лиц, в 2007 году состоялся Сейм польских епископов, который создал специальную люстрационную комиссию, – попы организовали люстрационно бюро, которое отстраняло бы священников, сотрудничавших с КГБ. Это вообще прикол.
Закон 2006 года не только расширил перечень субъектов, но и перечень мер, которые бы к ним применялись. Помимо того, что субъекты расширены, расширена и мера наказания (помимо 10 лет невозможности занятия должностей, увольнений и т.д.). Теперь это люстрационное заявление вы должны верифицировать через Институт национальной памяти – если вы не верифицировали, т.е. если Институт национальной памяти сказал, что если вы чего-то не предоставили или неверно указали – закон предусматривает ваше увольнение с вашей должности без дополнительных расследований (это к вопросу о судебной защите прав).
И Конституционный Трибунал был уже вынужден вынести решение в 2007 году: в целом закон 2006 года конституционен, но есть целый ряд оговорок, сделанных Конституционным трибуналом. Во-первых, Институт национальной памяти не может произвольно определять доступ к информации по решению заявителя. Потому что раньше любой человек мог обратиться в Институт национальной памяти (ну это как госархив) и узнать, кто сотрудничал с КГБ. Конституционный Трибунал сказал, что так делать нельзя:
1) свободный доступ к этим данным по запросу должен быть исключён;
2) публиковать эти списки сотрудничавших нельзя;
3) исключается применение люстрационных процедур для непубличных должностей; непубличные должности не должны подпадать под этот закон (ректоры, деканы, журналисты, редакторы СМИ – непубличные чиновники; чиновники государственные – да);
4) чрезмерно широкая трактовка сотрудничества с органами безопасности; что значит сотрудничество? Что такое органы гос. безопасности? Нужно лучше это формулировать – бабульку перевел через дорогу, а она оказалась сотрудником КГБ, и что? Это сотрудничество? Доходило до того, что Институт национальной памяти признавал это сотрудничеством: а зачем вы её переводили? Вы же знали, что она чекистка. Это давало большие возможности усмотрения для Люстрационного института.
5) КТ сказал, что и санкция слишком жестокая – так нельзя;
Противоречивая сама форма люстрационной декларации. Люстрации в Польше до сих пор действуют, но списки Институт национальной памяти больше публиковать не может (сам он сказал, что не будет этого делать по мотивам защиты персональных данных – сам Институт национальной памяти сохранил лицо).
Теперь Венгрия.
Хронология плюс-минус те же самые, синхронно двигается развитие событий, что в Польше. В 1990 – закон о декларировании имущества политиков – через это мы пытались понять, откуда это имущество и как оно появилось. КС Венгрии сказал, что до принятия в силу новой Конституции этот закон действовать не может, он неконституционный (почему ??)
В 1992 – принимается новый закон, «Закон Зетени-Такача» (КС назвал его «законом мести») – здесь специфики особо нет, Венгрия пошла по пути Польши. Все, кто сотрудничали с КГБ с 1944 по 1990 – подлежит уголовной ответственности. Причем срок давности начнет течь только с 1990-го года (об обратной силе закона они не слышали видимо). Эти деяния (сотрудничество) связаны с предательством Родины, поэтому сам Закон дал максимально широкую трактовку этой категории. Сотрудничество с органами госбезопасности – попало под «предательство Родины». Спустя 60 лет вас привлекают к ответственности за то, что вы сотрудничали с органами ГБ (в каком виде сотрудничали – также непонятно).
В 1994-м году КС сказал, что это всю чушь собачья, это нарушает конституционные права, потому что 1) это обратная сила уголовного закона; 2) отсчёт срока давности начинается с 1990-го года, а не с момента совершения преступления; это всё посягает на человеческое достоинство; не может быть такой закон, он неконституционный полностью. Конституционный суд взбодрил общественность.
Но это не остановило государство, и в 1994 году принимается закон о биографическом контроле. По этому закону все публичные личности, прежде всего чиновники в широком смысле, а также журналисты, деканы, директора школ (как в Польше) должны пройти биографический контроль, должны сообщить государству некую справочку о себе. Эта справочка оценивалась специально созданными судами-тройками (ревкомами). Были созданы некие тройки, которые в рамках закрытого слушания рассматривали биографические данные, вот эти документы; при этом сами люстрируемые не допускались на заседание.
По итогам заседания если тройка устанавливала, что факт сотрудничества неоспорим, то люстрационная тройка направляла люстрируемому лицу своё решение. Вы сидите, вам приходит бумага из суда. В ней сказано: Люстрационный суд рассмотрел вашу биографическую справку и Люстрационный суд предлагает вам два варианта: