ИГПЗС учебный год 2023 / Краткая история египтологии

показался мне в то время сделавшим, тем не менее, мало. Несколько намеков, которые были им сделаны относительно его, казались полностью зависящими от исследований Акерблада”1.

Позднее Шампольон будет представлять свои научные исследования древнеегипетской письменности так, будто он вел их параллельно исследованиям Томаса Юнга, ничего не зная о последних. “ Я должен сказать, — заявит он в 1824 году, — что в то же время и без какого-либо знания мнений месье доктора Юнга я полагаю, что мне удалось добиться достаточно надежным способом почти похожих результатов” (курсив мой. — В. Т.)2. Это заявление французского египтолога выглядит по меньшей мере странным в свете сохранившихся и цитированных выше писем Томаса Юнга, Сильвестра де Саси и его собственных. Из содержания данных писем следует, что Шампольон имел в своем распоряжении статьи Томаса Юнга, отражавшие результаты его исследований древнеегипетской письменности. Более того, французский ученый сам проявлял инициативу, дабы их заполучить.

Серьезные сомнения вызывает в приведенном заявлении Шампольона и его утверждение о том, что ему удалось добиться в 1814— 1815 годах в разгадке тайн древнеегипетского письма результатов “почти похожих” тем, которых добился Томас Юнг. Если допустить, что подобные, причем весьма серьезные, достижения в этом деле у французского ученого действительно были, то в таком слу- чае непонятно, почему он их не опубликовал тогда, когда одну за другой печатал свои статьи о древнеегипетских иероглифах и знаках демотического письма английский исследователь. Поведение Шампольона в данной ситуации навсегда осталось бы необъяснимым — можно было бы строить много различных предположений о таком поведении, — если бы французский египтолог сам не помог понять главной причины его.

В 1821 году Ж. Ф. Шампольон опубликовал произведение “Об иератическом письме древних египтян”3, в котором изложил свои

1 Young Th. An Account of some recent discoveries in hieroglyphical literature and Egyptian antiquities… P. 41.

2 “Je dois dire qu’à la meme époque, et sans avoir aucune connaissance des opinions de M. le docteur Yong, je croyois être parvenu, d’une manière assez sure, à des resultants à peu près semblables” (Champollion J.-F. Précis du system hieroglyphique des anciens égyptiens, Ou recherches sur les elemens premiers de cette ecriture sacree, sur leurs diverses combinaisons, et sur les rapports de ce systeme avec les autres methodes graphiques égyptiennes. Paris, 1824. P. 17).

3 Champollion J.-F. De l’écriture hiératique des anciens égyptians. Explication des planches. Grenoble, 1821.

представления о традиционной древнеегипетской письменности, основанные преимущественно на изучении найденных в гробницах и напечатанных в сборнике “Описание Египта…” иероглифи- ческого и иератического текстов “Книги мертвых”. Фанцузский египтолог заявил в этом своем произведении, что “иероглифические знаки являются знаками вещей и не знаками звуков”1, и что “длительное изучение и в особенности внимательное сравнение иероглифических текстов с текстами второго вида (иератическими. — В. Т.), рассматриваемыми как алфавитные, привело нас к противоположному выводу”2. Эти высказывания Шампольона убедительно свидетельствуют о том, что после более, чем десятилетних интенсивных исследований традиционной древнеегипетской письменности он так и не понял ее подлинной сущности, не раскрыл принципов, на основе которых она строилась. Его взгляд на иероглифы мало, чем отличался от воззрений на эти знаки древнеегипетского письма Гораполло, Атанасиуса Кирхера и других ученых, видевших в них исключительно символы вещей. Именно поэтому терпели неудачу на протяжении более десяти лет все попытки Шампольона прочитать иероглифические надписи на древнеегипетских памятниках.

Между тем Томас Юнг уже в 1818 году отчетливо понимал двойственную природу иероглифического письма. Он сознавал уже тогда, что не все иероглифы являются беззвучными знаками слов

— идеограммами или символами, передающими понятие какоголибо предмета, но что есть помимо них и такие иероглифы, которые являются знаками, обозначающими звуковые буквы. Из этого факта английский ученый делал вывод о возможности выразить древнеегипетскую письменность в некоем алфавите. Как я уже отмечал, разработанный им примерный иероглифический алфавит был к 1821 году опубликован в двух изданиях: в декабре 1819 года — в приложении к энциклопедической статье “Египет”, а в 1820 году — в приложении к основному тексту книги Дж. Бельцони “Рассказ о работах и недавних открытиях среди пирамид, храмов, могил и раскопок в Египте и Нубии”. Но Ж. Ф. Шампольон жил и работал в указанные годы в Гренобле и не смог

1 “Les signes hieroglyphes sont des signes de choses et non des signes de sons” (öèò. ïî: Brown J. Aperçu sur les hieroglyphs d’Égypte et les progress faits jusqu’a present dans leur déchiffrement. Paris, 1827. P. XI).

2 “Une longue etude et surtout une comparaison attentive des texts hiéroglyphiques, avec ceux de la seconde espèce, regardée comme alphbétiques, nous ont conduit à une conclusion contraire” (öèò. ïî: Ibid. P. XI—XII).

ознакомиться с последними публикациями английского исследователя. “Мистер Шампольон продолжал пребывать в Гренобле, где он состоял на службе в публичной библиотеке, до начала 1821 года, — вспоминал позднее Томас Юнг. — Я не имел удобного случая послать ему какую-либо из своих последних письменных работ; и он не читал статью “Египет”, в которой было сконцентрировано их содержание, до того, как покинул Гренобль”1.

14 июля 1821 года Ж. Ф. Шампольон покинул Гренобль и спустя шесть дней — 20 июля — прибыл в Париж. Здесь и разыгрались главные события в его жизни, которые в исторической литературе описываются как дешифровка древнеегипетской письменности.

Продолжая в Париже исследования текстов “Книги мертвых”, Шампольон сумел найти соответствие между знаками демотического, иератического и иероглифического письма и научился передавать демотический текст иератикой, а иератический — иероглифами. Однако для того, чтобы сделать следующий шаг, а именно: перейти к чтению древнеегипетских текстов, этого было мало. Надлежало разобраться в сущности иероглифического письма — понять, что такое иероглифы. “И лишь в тот момент (мы не можем определить, в какой именно), когда Шампольон решил, что иероглифические рисунки — это “буквы” (точнее говоря, обозна- чения слогов; его собственное раннее определение говорит, что они, “не будучи строго алфавитными, тем не менее слоговые”), наступил поворот: в этот момент Шампольон порвал с Гораполлоном, и этот разрыв, этот новый путь должен был привести к дешифровке”2. Так, определяется сделанный французским египтологом решающий шаг по пути разгадки значения иероглифов в книге К. В. Керама “Боги, гробницы, ученые”. Выявление “иероглифического алфавита с греческими и демотическими эквивалентами” называется главным открытием Шампольона и в работе Э. А. У. Баджа “Мумия”3, и в книге “История письма”, составленной из произведений Э. Доблхофера и И. Фридриха4, и в книге “Библейские холмы” Э. Церена5 и во всех почти других работах, посвященных дешифровке древнеегипетского письма.

1 Young Th. An Account of some recent discoveries in hieroglyphical literature and Egyptian antiquities… P. 41.

2 Керам К. В. Боги, гробницы, ученые. СПб., 2001. С. 119. 3 Ñì.: Áàäæ Ý. À. Ó. Óêàç. ñî÷. Ñ. 114.

4 История письма. С. 75.

5 См.: Церен Э. Библейские холмы / Перевод с немецкого Н. В. Шафранской. М., 1966.

Но первым, кто объявил открытие возможности создания алфавита фонетических иероглифов главным достижением Ж. Ф. Шампольона на пути разгадки тайн древнеегипетской письменности, был, как это ни странно,… сам Шампольон. Сделал он это в сочинении, которому дал весьма примечательное название — “Письмо месье Дасье, постоянному секретарю Королевской Академии надписей и художественной литературы, относительно алфавита ФОНЕТИЧЕСКИХ ИЕРОГЛИФОВ, применяемых египтянами для написания на своих монументах титулов, имен и прозвищ греческих и римских монархов”. 27 сентября 1822 года1 Шампольон зачитал выдержки из этого письма на заседании Академии. В том же году оно было опубликовано в виде отдельной брошюры2.

Данному произведению Шампольона в исторической литературе придается значение эпохального. “За несколько дней он написал свое составившее эпоху “Письмо господину Дасье относительно алфавита фонетических иероглифов”, которое 27 сентября было прочитано на заседании Академии надписей” (курсив мой.

— Â. Ò.)3, — утверждается в книге “История письма”. В книге же Э. А. У. Баджа “Мумия” “Письмо месье Дасье…” называется произведением, в котором Шампольон “окончательно доказал, что его система дешифровки абсолютно верна” (курсив мой. — В. Т.)4.

“Письмо месье Дасье…” действительно можно отнести к числу наиболее значительных работ за всю историю египтологии, и автор его, безусловно, вполне заслуженно может быть причисленным к плеяде самых выдающихся египтологов во всей истории египтологии. Тем не менее, данное произведение Шампольона не принадлежит, как это ни парадоксально, к таким, про которые можно сказать, что они украшают науку. Не красит оно и самого его автора.

В начале своего “Письма месье Дасье…” французский египтолог заявил, что ему “удалось после десяти лет тщательных иссле-

1 Эта дата называется в примечании на последней странице опубликованного текста “Письма месье Дасье…”. В качестве же времени написания данного письма Шампольоном указывается 22 сентября 1822 года.

2 Ñì.: Lettre à M. Dacier, secrétaire perpetual de L’Académie Royale des inscriptions et belles-lettres, relative a l’alphabet DES HIÉROGLYPHES PHONÉTIQUES employés par les égyptiens pour inscrire sur leurs monuments les titres, les noms et surnoms des souverains grecs et romains; par M. CHAMPOLLION le jeune. A Paris, 1822.

3 История письма. С. 80.

4 Áàäæ Ý. À. Ó. Óêàç. ñî÷. Ñ. 115.

дований соединить сведения, почти полные, по общей теории” двух разновидностей древнеегипетского письма — иератической и демотической, знания о “происхождении, природе, форме и числе их знаков, правилах их сочетания посредством некоторых из этих знаков, которые выполняют функции чисто логические или грамматические, и заложить таким образом первые основания того, что можно назвать грамматикой или словарем этих двух письменностей (écritures), используемых в большом количестве монументов, объяснение которых прольет много света на общую историю Египта. Относительно демотической письменности, в частности, достаточно драгоценной Розеттской надписи, что познакомиться с ней в целом; критическому исследованию ее мы обязаны прежде всего познаниям вашего знаменитого коллеги месье Сильвестра де Саси, а в последующем знаниям Акерблада и месье доктора Юнга, которые сделали первые правильные выводы на основе этого памятника. Это та же самая надпись, изучая которую, я определил ряд демотических знаков, каковые, принимая значение сил- лабико-алфавитное1, выражали в идеографическом тексте имена собственные лиц, являвшихся в Египте иностранцами. Именно таким образом и в той же самой надписи, и в рукописи на папирусе, привезенном недавно из Египта, было обнаружено также имя Птолемея”2.

1 При переводе этой фразы на русский язык на с. 127 книги Э. А. У. Баджа “Мумия”, изданной издательством “Алетейа” в 2001 г., допущена грубая ошибка, искажающая ее подлинный смысл. В результате получилась следующая нелепица: “…Я определил ряд демотических знаков, которые, принимая во внимание их силлабико-алфавитную основу, в идеографическом тексте передавали имена собственные…” (курсив мой. — В. Т.). На самом деле Шампольон писал, что силлабико-алфавитное значение (а не основу) принимали именно демотические знаки — принимали только тогда, когда необходимо было с их помощью передать имя собственное иностранного правителя. На той же самой странице названной книги французское словосочетание “votre illustre confrere” переведено на русский язык словосочетанием во множественном числе “ваших знаменитых соотечественников”. Получилось, что соотечественниками француза Дасье являлись швед Акерблад и англи- чанин Юнг. На самом деле Шампольон назвал коллегой месье Дасье Сильвестра де Саси и только. И не случайно, а потому, что де Саси был членом той же самой Академии надписей, постоянным секретарем которой состоял Дасье. Грубые ошибки переводчика, приводящие к очевидным бессмыслицам, встречаются и на других страницах русского издания книги английского египтолога Баджа “Мумия”.

2 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 2.

При чтении приведенных слов можно подумать, что именно Шампольон первым среди ученых определил демотические знаки, которые выражали в своем силлабо-алфавитном значении имена собственные правивших в Египте иностранцев и в том числе имя Птолемея. Между тем все это определил за несколько лет до написания Шампольоном “Письма месье Дасье…” Томас Юнг1. Имя же Птолемей обнаруживал в демотическом тексте “Розеттского камня” еще Сильвестер де Саси в 1802 году. Шампольон упомянул в своем “Письме…” имена профессора де Саси и Томаса Юнга, но сказал об их достижениях в исследовании древнеегипетской письменности в предельно общих, неопределенных выражениях, указав лишь на то, что они “сделали первые правильные выводы”. В примечании, помещенном на страницах 15 и 16-й “Письма месье Дасье…”, Шампольон еще раз коснулся заслуг Томаса Юнга и опять в самых общих, неконкретных выражениях. Он заявил, в частности, что “доктор Юнг проделал в Англии на основе письменных памятников древнего Египта работу аналогичную той, которой занимался я в течение десяти лет; и его исследования промежуточного текста и текста иероглифического Розеттской надписи, так же как манускриптов, которые я назвал иератическими, представляют серию очень важных результатов”2.

Далее в рассматриваемом “Письме…” Шампольон заявил: “Интерпретация демотического текста Розеттской надписи посредством греческого текста, который его сопровождает, заставила меня признать, что египтяне использовали некоторое число демотических букв, которым они придавали функцию выражения звуков, для включения в их идеографические тексты имен собственных и слов, чуждых по отношению к египетскому языку… Китайцы, которые также используют идеографическое письмо, тоже применяют процедуру совершенно подобную и созданную по той же самой при- чине. Розеттский памятник представляет нам применение той же самой вспомогательной системы письма, которую мы назвали фонетической, то есть выражающей звуки, в именах собственных монархов Александра, Птолемея, их жен (des reines) Арсинои, Береники”3. Говоря о женских именах, Шампольон отметил, что они так же, как и мужские, помещались в иероглифических текстах в

1 Ñì.: Young Th. Explanation of some of the principal Hierogliphics, extracted from the article “Egypt” in the Supplement of the Encyclopædia Britannica; with additional notes. P. 488.

2 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 16. 3 Ibid. P. 3—4.

Желание Шампольона умалить достижения других египтологов в исследовании древнеегипетской письменности явно проявляется в тексте его “Письма месье Досье…”. Так, в примечании 2 на странице 15 он заявил, что Томас Юнг определил при чтении начертанных иероглифами имен Птолемея и его супруги Береники “фонетическое значение четырех знаков: это буквы П, одной из форм буквы Т, одну из форм буквы М и буквы И”1. На самом деле английский исследователь установил фонетическое значение девяти букв в иероглифическом написании имен Птолемея и Береники. Шампольон не указал, например, что Томас Юнг определил фонетическое значение трех форм буквы Н и двух форм буквы С. По всей видимости, не признал в данном случае французский египтолог достижений своего английского коллеги сознательно. Звуковому значению буквы С Шампольон посвятил почти две страницы “Письма месье Дасье…”2, и текст их изложен таким образом, что складывается впечатление будто именно он впервые распознал это значение. Между тем в действительности первым это сделал Томас Юнг, о чем свидетельствует содержание его статьи “Египет”. Шампольон не скрыл в “Письме месье Дасье…” своего знакомства с данной работой английского исследователя, однако ни разу не сослался на нее при переложении изложенных в ней идей, хотя такая ссылка была бы в целом ряд фрагментов его произведения более, чем уместной. Шампольон избежал бы в этом случае упреков в стремлении присвоить себе достижения других египтологов. И, с другой стороны, отделил бы собственные заслуги в дешифровке древнеегипетских иероглифов от чужих.

Достижения самого Шампольона в раскрытии тайн древнеегипетской письменности были вполне весомы. Так, он усовершенствовал примененную Томасом Юнгом методику определения фонетического значения иероглифических знаков. Это позволило ему более правильно прочитать имя Птолемея и Береники. Томас Юнг полагал, разложив первое из названных имен на отдельные элементы, что “эти элементы, сведенные воедино, дают нам ПТОЛЕМАЙОС, греческое имя, или ПТОЛЕМЕЙОС, как оно может быть написано на коптском языке”3. Шампольон прочитал это имя как ПТОЛМИС4. В знаках имени Береники Томас Юнг находил

1 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 15 (ïðèì. 2). 2 Ibid. P. 13—14.

3 Young Th. Egypt. P. 62.

4 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 13.

и гласные звуки, потому и читал его как БЕРЕНИКЕ1. Он не догадывался, что древние египтяне в своем иероглифическом письме пропускали гласные. Шампольон прочитал указанное имя как БРНИКС2, что было ближе к подлинному его звучанию.

Копия с надписи на обнаруженном на острове Филе обелиске, содержавшая имена Птолемея и его сестры Клеопатры, позволила Шампольону добавить к фонетическим иероглифам, определенным Томасом Юнгом, три новых знака3. “Знаки, собранные из этих двух картушей и проанализированные фонетически, — делал вывод Шампольон, — дают нам, таким образом, уже двенадцать знаков, соответствующих одиннадцати согласным и гласным или дифтонгам греческого алфавита: А, АЙ, Е, К, Л, М, О, П, Р, С, Т”4. Изучая картуши с царскими именами, имевшиеся в иероглифических текстах, воспроизведенных в томах “Описания Египта…”, французский исследователь сумел определить значение целого ряда других иероглифов, что дало ему материал для создания основ грамматики и словаря древнеегипетского иероглифи- ческого письма.

Серьезным достижением Шампольона, зафиксированным в его “Письме месье Дасье…”, был вывод о том, что “использование вспомогательного письма, предназначенного представлять звуки и произношения определенных слов, предшествовало в Египте господству греков и римлян, хотя кажется очень естественным приписать введение полуалфавитного египетского письма влиянию этих

1 Young Th. Egypt. P. 62.

2 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 15.

3 Томас Юнг также имел в своем распоряжении копию указанной надписи, причем получил ее раньше Шампольона. Однако судьба оказалась в данном случае немилосердна к английскому исследователю. “Так случилось,

— вспоминал впоследствии Томас Юнг, — что в литографическом рисунке обелиска из Филе, который был вручен мне его авантюрным и свободным владельцем, художник выразил первую букву имени Клеопатра посредством Т, вместо К, и так как я не имел тогда свободного времени, чтобы углубиться в самое детальное сравнение имени с другими авторитетными источниками, я навлек на себя страдание быть обескураженным при применении моего алфавита к его анализу (I suffered myself to be discouraged with respect to the application of my alphabet to its analysis), и был удовлетворен наблюдением, что если шаги по формированию алфавита не являлись в точности такими, какие я показывал, они должны быть по крайней мере очень близки к ним по своей природе” (Young Th. An Account of some recent discoveries in hieroglyphical literature and Egyptian antiquities… P. 49).

4 Champollion J. F. Lettre à M. Dacier… P. 9.