Западная социология XIX-XX вв. от классики до постклассической науки

том этого процесса), Шюц описывает темпоральную и смысловую структу­ ру социального действия, основываясь на двух видах субъективной мотиви­ ровки. Так, есть два наиболее общих мотива: «для-того-чтобы» и «потомучто». Первый направлен в будущее, второй — в прошлое. Таким образом создается социальная целостность, «непрерывность».

Возвращаясь к центральной идее понимающей социологии об интер­ субъективности жизненного мира, мы в связи со сказанным выше должны теперь обратить внимание на то, что Шюц сформулировал два важных усло­ вия названной интерсубъектйвности, которые нашли выражение в понятии «идеализации». Во-первых, по мнению Шюца, имеет место совершенно не­ обходимая «идеализация взаимозаменяемости точек зрения». И во-вторых, «идеализация совпадения систем релевантностей». В первом случае пред­ полагается, что каждый воспринимает вещи, как идругой. Во втором случае предполагается, что люди судят о вещах на основе одинаковых критериев. Оба случая интегрируются Шюцем в общий «тезис о взаимозаменяемости перспектив». Этот тезис и лежит в основе всех социальных действий и пони­ мания.

Особое внимание основоположника феноменологической социологии (что стало вдальнейшем традицией среди его последователей) привлек к се­ бе феномен «обыденного знания». Рассматривая его природу, Шюц пишет, что в основе такого знания лежит субъективное убеждение, что мир таков, каким он и представляется. Люди в данном случае руководствуются дово­ дом: «как всякому известно». Иначе говоря, существует некоторый набор типологических конструкций, которые направляют и определяют человече­ ское понимание социальных ситуаций — как пишет ученый: «по методу по­ варенной книги». При этом он выделяет три типа критериев, в соответствии с которыми осуществляется общее («обыденное», «рутинное») понимание мира: 1) тематические критерии, ориентирующие людей в актуальных де­ лах (дружеской беседе, политике и т. п.), 2) интерпретационные критерии, позволяющие находить «точки соприкосновения» в объяснении событий и фактов или их оценках, 3) мотивационные критерии, в соответствии с кото­ рыми обыденное знание всегда «правильное» и как таковое оно неизменно служит основанием определенного поведения. То же, что не соответствует понятию «правильного», расценивается как «отклонение».

Этнометодология — школа, возникшая в рамках феноменологической социологии в 70-е годы прошлого столетия в США. Ее основателем приня­ то считать американского ученого Г ГАРФИНКЕЛЯ (г. р. 1917) — автора хорошо известного в кругах социологов труда «Исследования по этнометодологии», вышедшего в свет в 1967 году, где были собраны работы автора, написанные за двенадцать лет. Этнометодология замыслена Гарфинкелем в противовес этнонауке, под которой в культурной антропологии подразу­

мевают методы и формы примитивного ненаучного познания социальной действительности: магию, шаманство, спиритизм и пр. Однако, как пред­ ставляет свои научные задачи сам автор, этнометодология не просто долж­ на противостоять этнонауке как совокупность научных приемов и методов познания общества. Этнометодология призвана принципиально переориен­ тировать и преобразовать на основе феноменологии и культурной антропо­ логии саму социологию как научную дисциплину, изучающую общество. При этом Гарфинкель исходит из основного постулата: социальная жизнь необходимо заключает в себе момент осмысленности.

В традициях феноменологии этнометодологический анализ направлен на процедуры понимания и объяснения, принятые и используемые в обы­ денном взаимодействии людей, в конструировании человеческого мира «по­ вседневности» («рутины»). При этом центральными понятиями в рассуж­ дениях Гарфинкеля являются «фоновые ожидания» и «рефлексивность». Первое — «фоновые ожидания» — означает представления социального субъекта в форме правил действия (поведения, понимания, объяснения и т. д.). По Гарфинкелю, субъекты «творят» социальную действительность по принятым правилам (стандартам, образцам), однако сами эти правила суть тоже социальные произведения. Таким образом, социальная действи­ тельность создает и воссоздает самое себя, рождается все из тех же субъек­ тивных актов. Рефлексивность, второе понятие в учении Гарфинкеля,.озна­ чает возникновение социальных структур в ходе их субъективной интер­ претации.

Особенностью подхода к обществу со стороны Гарфинкеля является отож­ дествление социального взаимодействия с речевой коммуникацией и при этом не со смысловой информацией, а с синтаксической, с «правилами говоре­ ния». Гарфинкель призывает ученых-социологов изучать не то, что сказано, а то, как сказано. Социальное, по Гарфинкелю, становится вообще возмож­ ным исключительно благодаря тому, что коммуникация субъектов осущест­ вляется по некоторым правилам, точнее, «правилам говорения». В обычном «разговоре» субъектов при этом имеют место следующие моменты.

1.В разговоре непременно присутствуют элементы взаимного понимания, хотя обсуждаемые проблемы и не упоминаются.

2.Понимание устанавливается не только на основе сказанного, но и на ос­ нове невысказанного.

3.В ряде случаев понимание устанавливается не вследствие строгости упо­ требления понятий и терминов, а всего лишь в результате временной по­ следовательности речи.

4.Понимание достигается очень часто в результате не актуального разъ­ яснения, а заранее известного, т. е. некоей «подлежащей модели» пони­ мания.

5.Понимание основано в известной мере на наличной интерпретации и ак­ туальной схеме выражения мысли.

6.В понимании непременно заключено ожидание соответствующей реак­ ции партнеров, которая, в свою очередь, проясняет смысл речи, позиции субъектов, оценки и т. д.

Для этнометодологии как особого раздела феноменологической социо­ логии характерно сведение социальной коммуникации к организации рече­ вых актов и взаимопониманию субъектов — участников «разговора». Сама же социальная реальность, согласно рассуждениям Гарфинкеля и его еди­ номышленников, «конструируется» в процессе речевой коммуникации.

Обращает на себя внимание при этом разделение семантики речи на «ин­ дексные» и «объективные суждения». Первые определяются обстановкой, контекстом, особенностями коммуникантов. Вторые не зависят от конкрет­ ного речевого поведения, отличаются достаточной устойчивостью. Посред­ ством «объективных выражений» преодолевается неопределенность и уни­ кальность «индексных выражений». Наука в данном случае и выполняет роль объективации и онтологизации повседневного общения, освобожде­ ния коммуникации от «субъективности».

При таком подходе встает вполне естественно вопрос о самих фундамен­ тальных основаниях общества. В связи с этим Дж. Тёрнер, характеризуя этнометодологию в своей книге «Структура социологической теории», форму­ лирует ее исходные допущения, позволяющие понять природу «социально­ го мира»:

—стремление людей во всех конкретных ситуациях взаимодействия к уста­ новлению согласия относительно «релевантных черт» самой обстановки;

—моменты общности (согласия) в установках, знаниях, верованиях и пр., выражающие в человеческом сознании общие черты ситуации взаимо­ действия;

—различие (без которого не может быть согласия) практик межличност­ ного взаимодействия и соответствующих методов конструирования — в некоторых случаях «кажущейся» — социальной реальности, которые могут быть как эксплицитными, так и имплицитными;

—обеспечение вышеназванных практик и методов восприятия (которое постоянно как формируется, так и разрушается) непременно имеющей место упорядоченной структурой ситуации взаимодействия;

—межчеловеческое согласие (единство) есть результат не только конвен­ ции — общей «договоренности», но и согласия со стороны каждого участ­ ника социального взаимодействия с «правилами и процедурами» созда­ ния (конструирования) и разрушения названного согласия. Иначе говоря, межчеловеческое согласие предполагает по крайней мере «молчаливое» подчинение принятым правилам взаимодействия-общения;

—каждая ситуация, помимо общих с другой черт, уникальна, и это предпо­ лагает индивидуальное определение в согласии, непременно заключаю­ щее критические элементы, вызванные не без ориентации на другую си­ туацию;

—в процессе взаимодействия его участники, утверждая и изменяя правила определения ситуации, предлагают друг другу каждый раз кажущийся каждому соответствующим образом упорядоченный и связанный мир «вне их», который и побуждает к определенным действиям и восприятиям.

В развитие этнометодологии в разной мере внесли вклад М. Мак-Хью, М. Поллнер, Д. Саднау, Г Уинтер и др. Благодаря их работам высветилась весьма существенная деталь общественной жизни: проблемность каждой конкретной ситуации межличностного взаимодействия. Явственно обнару­ жилось то, что человеческая «повседеневность» на самом деле непрестанно поддерживается индивидуальными усилиями по некоторым принятым (ли­ бо в каждой культуре отдельно, либо общекультурным) правилам. Согласно этнометодологическим установкам, человеческое взаимодействие возмож­ но только при наличии некоторого «смысла», «смысловых правил», и сама социальная реальность представляет собой поток «ситуаций», оборачива­ ющихся для индивидов «смыслами», когда они согласуются с некоторы­ ми принятыми правилами (методами) речевого общения (коммуникации). Социальный порядок — это не субстанциально положенный и не культурно заданный, а каждый раз создаваемый в процессе коммуникации и консти­ туируемый в этом процессе посредством «методологического» согласия,

т.е. организованного «понимания», «рефлексии» и «интерпретации» в рече­ вом общении. Соответственно, методы, которыми пользуются в социальном познании простые люди («профаны») и ученые-социологи («спецы»), — од­ ни и те же. Разница лишь в том, что социологи эксплицируют (выводят) им­ плицитно (внутренне и неосознанно) встроенные во взаимодействия людей смысловые схемы (правила, методы).

К этнометодологии примыкает лингвистическая социология, появ­ ление которой связано с именем английского ученого П- УИНЧА. Согласно его концепции, организация социальной жизни обусловлена языковой общ­ ностью и знанием правил. Общество и язык тождественны и в единстве об­ разуют «жизненную форму». Процесс индивидуально-личностной социа­ лизации означает овладение этой «жизненной формой». Соответственно, реальный (социальный) мир для индивида существует постольку, посколь­ ку наполнен смыслами, а они предзаданы языком.

Познание социальной реальности, ее законов, расуЖДает Уинч, — это не удел узкой группы специалистов — социологов, оно доступно каждой мыс­ лящей личности. Социальное познание органично вплетено в человеческую деятельность, подчиненную смысловым правилам, и означает по существу

процесс интерпретации. Таким образом, следует различать социологию как метанауку и как социальное познание. И если социальное познание пред­ ставляет собой преимущественно индивидуализированный процесс, осу­ ществляющийся в ходе социализации и через овладение языковыми нор­ мами, то социология как наука — это гносеология социального познания.

Экзистенциальная социология — достаточно самостоятельное уче­ ние, которое можно рассматривать в рамках феноменологической социоло­ гии, поскольку социальная реальность объявляется «социально-психологи­ ческим феноменом». Основателем этой школы принято считать американ­ ского ученого Э. ТИРИКЬЯНА (Тириакьяна) (г. р. 1929), учение которого называют также структурной социологией. Ее основным моментом явля­ ется положение об «экстазисе» (термин немецкого философа М. Хайдегге­ ра), означающем «распростертость» общественного бытия, с одной сторо­ ны, в прошлое, с другой стороны, в будущее. И если историки интересуются «прошлым», то социологи изучают «настоящее». Последнее же, по Тирикьяну, есть не что иное, как актуализация прошлого, причем эта актуализация совершается субъектом и, следовательно, находится в прямой зависимости от его, субъекта, особенностей (способностей, целей, мотивов и т.д.). Неко­ торое соответствие «прошлых» структур «настоящим» образует основу «бу­ дущего» и — субъективно — основу прогнозирования.

Несоответствие «прошлой», «настоящей» и «будущей» структур вызы­ вает в обществе кризис, являющийся, по мнению Тирикьяна, причиной ре­ волюций.

Касаясь этой проблемы, Тирикьян развивает учение об «индексе рево­ люционного потенциала», состоящем из суммы «эмпирических индикато­ ров» предстоящего «скачка» в социальном развитии. Вчисле этих индикато­ ров возрастание степени урбанизации общества, распространение сексуаль­ ного промискуитета и исчезновение общественной нетерпимости к этому «злу», увеличение в социальной структуре неинституциализированных ре­ лигиозных элементов. Сам по себе «индекс революционного потенциала» представляет собой шкалу интервалов от 0 («нуля») до 1 («единицы»). Точ­ ка 0 представляет собой гипотетическое состояние, «утопию»: «отсутствие социального напряжения», отсутствие противоречия между «моралью и ре­ альностью» и т. д. Точка 1 — кульминация революции, которую Тирикьян представляет как «анархию» и «аномию», разрушение старых социальных структур. Промежуточные точки означают разные моменты и степени «со­ циальной деструкции».

Когнитивная социология — один из вариантов феноменологической социологии, связанный с именем, главным образом, американского социо­ лога А. СИКУРЕЛЯ (г. р. 1928). Его основная работа «Метод и измерения в социологии» посвящена анализу и описанию социологических методов изу­

чения социальных процессов. Сикурель ставит своей задачей выяснить во­ прос не только о природе социального знания, но и о его хранении, активиза­ ции, а также организации. Как все другие представители феноменологиче­ ской социологии, Сикурель исходит при этом из одного основного тезиса, что общество конструируется и конституируется в субъективных процес­ сах социальной коммуникации: в познании, речи, передаче информации.

По Сикурелю, существуют три этапа конструирования людьми (субъек­ тами) социальной действительности. Первый этап — это субъективная ор­ ганизация и классификация «эмпирики» (опыта) в простых (элементарных) актах «говорения» (дискурса), второй этап — появление «теоретических понятий», третий этап связан с субъективным анализом «разговора» или «текста».

Значительное место в учении Сикуреля занимает анализ «процедур ин­ терпретации». Смысл этих процедур заключается в субъективном «толко­ вании» речи (текста). Он подробно рассматривает возможные субъектив­ ные механизмы дополнения текста, влияние на «разговор» ситуации, опо­ ру на прошлый опыт (прошлое знание) и т. д. Способы хранения, передачи, организации знания Сикурель называет «народными моделями». Он счита­ ет, что у каждого человека имеется выработанная в веках, унаследованная и приобретенная в процессе воспитания база знаний, участвующая в по­ следующей их организации, толковании текста и т. д. «Народная модель», таким образом, является способом существования (экзистенции) социаль­ ности.

Обычные люди, по Сикурелю, — те же социологи, но только социологипрактики. А социологи-профессионалы имеют дело с той же реальностью, что и обычные люди, но только изображают последнюю своим особым «со­ циологическим языком». И обыденное, и научное познание, считает Си­ курель, имеет в своей основе некую «базовую модель» — здравый смысл.

Вкниге «Теория и метод в изучении плодовитости в Аргентине» показано, что ученый-исследователь по существу конструирует процесс познания — он наводит порядок в награмождениях обыденности и многозначности.

Врезультате такого — научного — подхода появляется некая «чистая таб­ лица», которая «оживает» только при помощи здравого смысла. И вообще, благодаря последнему возможно взаимопонимание между людьми и, следо­ вательно, существование самого общества.

Особенно четко подход Сикуреля в объяснении социальной реальности проявился в книге «Социальная организация судопроизводства по делам не­ совершеннолетних», опубликованной в 1968 году. Здесь автор анализирует

всоответствии со своей концепцией процессы принятия решений компе­ тентными органами в отношении случаев отклоняющегося поведения. Уче­ ный показывает, что социальные отклонения представляют собой на самом

деле плод их интерпретации соответствующими ведомственными органами и определенными лицами. И по существу на судебных процессах решения выносятся не по принципу per se (само по себе), т. е. не в связи с действи­ тельно имевшим место фактом, а в связи с протоколами допросов, беседами с нарушителями и их родителями, выступлениями адвокатов, заявлениями полицейских, свидетельскими показаниями и т. д., иначе говоря, на основа­ нии того, каким этот факт представляется в глазах целого круга субъектов. Окончательное судебное решение, таким образом, по утверждению Сикуреля, представляет собой результат договоренности, взаимного соглашения, т. е. социальной конвенции, которая и лежит в основе общества. Понятие социального, таким образом, изначально содержит в себе моменты субъек­ тивного (в конечном счете здравого смысла) и не может быть истолковано исключительно в позитивистской манере «объектно-объективного».

Наиболее полную разработку центральная в феноменологической социо­ логии концепция конструирования социальной действительности получила в книге П. БЕРГЕРА (г. р. 1929) и Т. ЛУКМАНА (г. р. 1927) «Социальное конструирование реальности», имеющей подзаголовок «Трактат по социо­ логии знания». Выход в свет этой книги в 1966 году (США), ставшей очень скоро научным бестселлером, можно с полным правом рассматривать как окончательное оформление относительно самостоятельной школы социо­ логического конструктивизма. В числе своих задач эта школа называет исследование закономерностей социокультурной детерминации знания, его институциализации, а также форм и методов передачи ихранения социально­ го опыта, анализ типов мышления в различные исторические периоды и др.

Отправляясь от получившего широкую известность выражения Паска­ ля «Что истинно по одну сторону Пиренеев, ошибочно — по другую», Бер­ гер и Лукман пытаются разобраться в «смысловом порядке». По мнению названных авторов, «структура социальной реальности конституируется субъективными значениями». Другими словами, ведущую роль в упоря­ дочении мира играет язык: знаки, знаковые системы с присущими им зна­ чениями (смыслом). Более того, в процессе обозначения (сигнификации) и происходит «объективация бытия». Для субъектов же знание повседневной жизни организовано в понятиях релевантностей. Основные же релевант­ ные структуры, относящиеся к повседневной жизни, даны уже готовыми в самом социальном запасе знаний. Так, в американском обществе, рассужда­ ют Бергер и Лукман, неуместно изучать движение звезд, чтобы предсказать положение дел на фондовой бирже, напротив, в других обществах астроло­ гия может быть вполне уместной для знания экономики.

Социальная организация, социальный порядок конструируются не толь­ ко посредством знания, языка, но и посредством и в процессе институциали­ зации. Ее исходными основаниями служат хабитуализация, седиментация,

традиция и реификация. Хабитус (габитус) — это образ действия, вошед­ ший в привычку. Хабитуализация, соответственно, естьопривычивание. Се­ диментация буквально означает процесс осаждения, перехода в «осадок», т. е. социальный опыт1. Традиция — процесс наследования поколениями со­ циального опыта, она имеет первостепенное значение в сохранении и рас­ пределении являющихся необходимым моментом институциализации ро­ лей — типов деятельности и деятелей. С помощью ролей, пишут Бергер и Лукман, институты воплощаются в индивидуальном опыте. Реификация — это овеществление социальной реальности, сопровождающееся превраще­ нием созданного человеком мира в мир «нечеловеческий», «дегуманизиро­ ванный», «мир вещей»

Другим важным средством и механизмом конструирования социальной реальности выступает легитимация, которую Бергер и Лукман рассматри­ вают как «смысловую объективацию второго порядка». Легитимация, по их мнению, «создает новые значения, служащие для интеграции тех значений, которые уже свойственны различным институциональным процессам». В процессе легитимации институциональный порядок обретает когнитив­ ный и нормативный, т. е. обязательный, императивный, характер. Легити­ мация имеет уровни — дотеоретический (самоочевидное знание), теорети­ ческий, системный с соответствующей компетенцией и специализацией и уровень «символического универсума», когда «целое историческое общест­ во и целая индивидуальная биография рассматриваются как явления, про­ исходящие в рамках этого универсума», т. е. на этом уровне осуществляет­ ся, по словам создателей рассматриваемой школы, «исчерпывающая инте­ грация всех разрозненных институциональных процессов» (примером здесь служит мифологическое конструирование социальной реальности).

Важное значение для социологической теории имеют развитые Берге­ ром и Лукманом положения о первичной и вторичной социализации. Пер­ вичная социализация хронологически совпадает с детством и по содержа­ нию означает становление «члена общества». Вторичная социализация — последующий процесс вхождения уже социализированного индивида в «но­ вые сектора» социального мира (сектор первичной социализации, как пра­ вило — семья). Решающей фазой социализации является формирование в сознании образа «обобщенного другого». Именно в процессе первичной социализации конструируется «первый мир индивида». Ее важнейшими моментами являются идентификация и альтернация. Социализация может быть «успешной» и «неуспешной» (калека, бастард, идиот и т. д.). Различая объективную реальность (общество) и субъективную реальность (индивид,

1Теорию седиментации — выпадения в «осадок» человеческих знаний, т. е. обра­

зования социального опыта, ранее развивал итальянский социолог В. Парето.

личность), Бергер и Лукман подчеркивают, что ключевым элементом вто­ рой служит идентичность, т. е. связь индивида с обществом и осознание этой связи индивидом. В любой социальной системе исторически развиваются процессы, направленные на формирование и поддержание идентичности, которые, в свою очередь, детерминированы социальной структурой. Так, американцев, французов и т. д. отличают свои специфические типы иден­ тичности.

Совершенно особое место в феноменологической социологии занимают труды И. ГОФФМАНА (И. Гофмана) (1922-1982), избранного в свое время президентом Американской социологической ассоциации самобытного и оригинального исследователя и литератора, прозванного «Кафкой нового времени», Действительно, научная продукция этого ученого отличается от традиционных исследований в области социологии не только своей пара­ доксальностью, но и стилем. Например, одна из книг Гоффмана называется «Сумасшедший дом» и имеет подзаголовок «Об обращении с нарушенной идентичностью».

Многие исследователи предлагают закрепить за его научным творчест­ вом название драматургической социологии. Р. Дарендорф увидел в Гофф­ мане мастера интерпретации, в связи с чем американского социолога можно причислить к школе интерпретативной социологии. В кругу центральных проблем, интересовавших представителей этой школы, значатся социаль­ ное взаимодействие (интеракция) и социальная идентичность в связи с субъ­ ективной интерпретацией, которая представляет собой особый вид конст­ руирования социальной реальности. Показательно, что Гоффман — в чем и заключается своеобразие его научного творчества — разрабатывает и ши­ роко использует метод «смещения перспектив». Социальное действие, ин­ теракция в соответствии с этим методом рассматривается с точки зрения манипулирования смыслом. Вся социальная жизнь приобретает характер спектакля, розыгрыша, драматического действия, а люди, субъекты дейст­ вия, становятся «актерами».

Другим — достаточно парадоксальным — приемом, характерным для научного творчества Гоффмана, является подход к «нормальному» со сторо­ ны «абсурда», через «абсурд». При этом ученый руководствуется одной ми­ ровоззренческой установкой: мир, в особенности современный, — «угроза индивидуальности». Гоффман пытается представить, как в таких социаль­ но-исторических условиях индивиды разыгрывают свои социальные роли в достаточно типичных ситуациях: а) «неудачи» — когда включается и ис­ пользуется механизм «охлаждения» (смягчения притязаний), предотвра­ щающий разрушение идентичности; б) «тоталитаризма» — когда отсутст­ вуют средства для выражения идентичности (тюремное заключение, поме­ щение в психиатрическую больницу и т. д.) и используются неформальные

отношения («подпольная жизнь»); в) «нарушения территории», т. е. симво­ лического пространства для создания и укрепления идентичности,— когда для исправления ситуации включаются механизмы извинений, объяснений

ит. д.; г) «на глазах у всех», т. е. в публичных местах, — когда включается

ииспользуется механизм индивидуальной презентации, надевания маски, разыгрывания определенной роли и т. д.

Гоффман талантливо описал многочисленные методы (приемы) утверж­ дения «интеракционного порядка». Среди них: «создание имиджа» — второ­ го, дополнительного «лица» для «окружающих» с соответствующими «сце­ ной» и «кулисами» в жизни; «стигма» — многообразные технологии пове­ дения стигматизированных индивидов (например, проституток); «ролевая дистанция» — в частности, стремление показать, что индивид способен на большее, чем предписывает роль; «обман» — ложь во имя спасения, ложь для выгоды и пр.; «мистификация» — в частности, во имя авторитета; «идеа­ лизация» — в частности, поведение, продиктованное определенными цен­ ностями (например, матери, боготворящей своего единственного ребенка); «драматическая постановка» — например, разыгрывание политическим дея­ телем роли благотворителя, неумеренное использование латыни с целью под­ черкнуть ученость и т. д.

Припоминая слова Шекспира «Весь мир — театр», Гоффман писал в од­ ной из своих работ, что, конечно, не весь мир является театральной сценой, но трудно найти сферы жизни, для которых утверждение великого англий­ ского драматурга не было бы справедливо.

Всовременной социологии получило признание учение Гоффмана о фо­ кусированном и нефокусированном взаимодействии. Нефокусированное взаимодействие имеет место в социальных контактах чисто знакового, пре­ имущественно невербального, характера. Так, при встрече на улице, в офи­ циальных учреждениях, в компании друзей люди своим внешним видом, взглядом, жестом, часто едва заметным, передают другим субъектам ком­ муникации свои впечатления, настроение, оценки происходящего. Фокуси­ рованное взаимодействие устанавливается тогда, когда его участники обра­ щают внимание на то, что говорят и делают, т. е. на те или иные моменты са­ мого процесса взаимодействия. Социальная коммуникация, таким образом, складывается из непрерывно следующих и дополняющих друг друга момен­ тов фокусированного и нефокусированного взаимодействия. Единичное фо­ кусированное взаимодействие Гоффман назвал «столкновением», считая, что повседневная жизнь людей — это непрерывная цепь таких «столкнове­ ний». Другое нововведение Гоффмана, также прижившееся в социологиче­ ской науке, связано с понятием «гражданского невнимания», призванного отразить отсутствие агрессивности, враждебности в отношениях людей друг к другу.