Западная социология XIX-XX вв. от классики до постклассической науки

(Дж. Платт), «Трансформационного общества» (Дж. Дейтор), «Беспоря­ дочного общества» (М. Янг), «Глобального общества» (Ф. Бейтс), «Общест­ ва услуг» (К. Гершуни), «Потребительского общества» (А. Гатнер и Фр. Риссман), «Эфемерного общества» (Б. де Жувенель), «Общества без границ» (Л. Браун) и многие другие. Все эти модели с их разительными отличиями объединяет озабоченность передовых ученых человеческим будущим. Из­ вестному современному ученому Ф. Полаку принадлежит фраза, которую можно рассматривать как знаковую: «Момент решающего выбора насту­ пил. Кто не за будущее, тот против него». Еще более категорично высказал­ ся американский футуролог О. Тоффлер: «Пустить все на самотек — значит совершить коллективное самоубийство».

Значительное место в футурологических моделях занимают социокуль­ турные, демографические, энергетические, экологические и прочие прогно­ зы. В зависимости от характера этих прогнозов все футорологи разбились на два лагеря: «пессимистов» и «оптимистов». Кпервым относятся, в частности, представители так называемого «Римского клуба», основанного в 1968 году.

Подлинную сенсацию в научном мире вызвал доклад «Пределы роста» (1972), обобщивший проделанные группой ученых из Массачусетского тех­ нологического института под руководством Д. Медоуса исследования в областях производства, его темпов и масштабов, демографии (роста наро­ донаселения планеты), глобальных ресурсов и их потребления, а также экологических изменений, взятых во взаимосвязи, модель которой была разработана крупным американским математиком Д. Форрестером в книге «Мировая динамика». Вывод авторов доклада был достаточно категоричен: при сохранении существующих темпов глобального экономического разви­ тия в первой половине наступающего XXI века грядет мировая катастрофа. Чтобы избежать ее, авторы предложили перейти к «нулевому», а позднее — к «ограниченному росту» в потреблении мировых ресурсов и, следователь­ но, в производстве средств жизни.

По сравнению с глобальными моделями Форрестера и Медоуса, полу­ чившими названия «Мир-2» и «Мир-3», несколько более сдержанным по сво­ им выводам выглядит проект «Стратегия выживания», созданный под руко­ водством М. Месаровича и Э. Пестеля (их доклад, сделанный в 1974 году, назывался «Человечество на поворотном пункте»). Поделив земную плане­ ту на десять регионов, авторы проводят мысль, что грядет не глобальная ка­ тастрофа, а серия региональных катастроф, которые начнутся, однако, зна­ чительно раньше, чем это предрекают Форрестер и Медоус.

Свою версию грядущей глобальной катастрофы на этот раз в результа­ те социальной деградации предложил К. ЛОРЕНЦ (1903-1989). Причины этой деградации всемирно известный ученый образно назвал «смертными грехами цивилизованного человечества». Их восемь:

—общие системно-функциональные расстройства, вызванные нарушения­ ми естественных «циклов регулирования». Так, наблюдающееся в совре­ менном обществе разрушение созданного природой баланса отрицатель­ ных и положительных обратных связей (далее по этому поводу будут сделаны специальные пояснения) и спровоцированный рост вторых ве­ дут к тому, что социальная система развивается неотвратимо «вразнос». Примером здесь может служить лавинообразный рост преступности;

—урбанизация, сопровождающаяся превышающей всякую допустимую (оптимальную) меру скученностью народонаселения, что в свою оче­ редь вызывает «бесчеловечные отношения», агрессивность, равнодушие

кжизни и судьбам других людей и т. п .;

—«опустошение жизненного пространства», также имеющее своими по­ следствиями появление и катастрофическое развитие антигуманных ка­ честв, рост аморализма, деэстетизацию жизни, варварское отношение

кприроде и пр.

—«бег наперегонки с самим собой», т. е. все возрастающие (по экспоненте) темпы общественного прогресса, интенсификация всей общественной жизни (Лоренц пишет о «панической спешке» в жизни, которая лишает человека способности к размышлению, а «существо, перестающее заду­ мываться», неумолимо «утрачивает и все человеческое»);

—«тепловая смерть чувств», ведущая к необратимым антропологическим изменениям, выражающимся, в частности, в перерождении экзистенци­ альной системы «удовольствия/неудовольствия»;

—«генетическая деградация» (здесь Лоренц указывает на разрастающую­ ся тенденцию «выпадения унаследованных социальных инстинктов» и подчеркивает, что «в условиях современной цивилизации нет ни одного фактора, осуществляющего отбор в направлении простой доброты и по­ рядочности, кроме врожденного чувства к этим ценностям»);

—«разрыв с традицией» и «война поколений», что в особенности показа­ тельно для современной эпохи, неминуемо ведущие к социальной деста­ билизации и окончательному развалу фундаментальных основ общест­ венной жизни;

—охватившая весь мир политическая демагогия и связанная с ней полити­ ка, основанная на лжи.

Ко вторым, более оптимистично настроенным ученым-футурологам от­

носятся А. Винер, Г Кан и другие авторы социально-экономических моде­ лей постиндустриального общества. Так, в серии книг «Год 2000», «Следу­ ющие 200 лет» идр. Г КАН (1922-1983), так же как и его единомышленни­ ки, делит всю человеческую историю на три периода: традиционное, или доиндустриальное, общество, индустриальное общество и постиндустри­ альное общество.

В традиционном обществе главными моментами являются аграрное хо­ зяйство — как экономическая основа, армия — как политический институт и религия — как идеологический институт.

Индустриальное общество характеризуется в экономической сфере — про­ мышленностью и корпоративной организацией производства, в политической сфере — демократическим государством, в сфере общественного сознания — идеологией предпринимательства.

Постиндустриальное общество отмечено рядом существенных измене­ ний: в экономике — переходом от товаропроизводящей к обслуживающей индустрии, созданием новой наукоемкой, интеллектуальноемкой техноло­ гии; в социально-политической сфере — переходом от классовой к профес­ сиональной структуре, централизованным государственным планированием и контролем, опирающимся на авторитет науки; в области общественного сознания — деидеологизацией и утверждением «университетской» науки.

Несколько иной вариант постиндустриального общества разрабатывает другой американский социолог и политолог Д. БЕЛЛ (г.р. 1919). В свое вре­ мя он возглавлял «Комиссию 2000 года», созданную по решению конгресса США. Задачей этой комиссии явилась разработка прогнозов социальноэкономического развития Соединенных Штатов Америки в третьем тысяче­ летии. На основе проведенных комиссией исследований Д. Белл вместе с другими авторами написал книгу «Америка в 2000 году». В этой книге, в част­ ности, показывается, что за индустриальным обществом следует новый этап человеческой истории, в основе которого будет лежать научно-технический прогресс. Этот этап Д. Белл и назвал, следуя за другими исследователями (А. Кумарасвами, Д. Рисмен, А. Турен), «постиндустриальным». Ему при­ сущи пять основных признаков: 1) в сфере экономики — переход от произ­ водства товаров к производству услуг1; 2) в сфере занятости - преобладание класса профессиональных специалистов, занятых преимущественно в об­ ласти техники; 3) "осевой принцип", определяющий все остальные: веду­

1В одной из своих ранних работ, с которых начиналась разработка концепции постиндустриального общества, Белл с энтузиазмом и гордостью за Америку писал: «Мы становимся первой нацией в мировой истории, когда большая часть занятого населения не вовлечена в производство пищи, одежды, жилища, автомобилей и дру­ гих материальных товаров. В известной мере 1956 год может считаться символиче­ ским поворотным пунктом. Именно в этом году — впервые в американской истории, если не вообще в истории индустриальной цивилизации, — число «белых воротнич­ ков» (профессиональных, управленческих, конторских и торговых служащих) пре­ высило число «синих воротничков» (мастеров/квалифицированных рабочих, полу­ квалифицированных рабочих-станочников и неквалифицированных рабочих)...

С 1956 года эта диспропорция возрастает». Bell D. The post-industrial society: A spe­ culative view / / Scientific progress and human values. N. Y., 1967 P. 156.

щая роль научного знания как источника прогресса идетерминации всей по­ литики в общественной жизни; 4) преобладание над другими технологиче­ ской оценки деятельности; 5) создание новой «интеллектуальной техноло­ гии» (ЭВМ, микроэлектроника и т. д.). Более полная разработка концепции постиндустриального общества содержится в фундаментальном труде Бел­ ла — в русском переводе (М., 1999): «Грядущее постиндустриальное обще­ ство. Опыт социального прогнозирования» и в других работах. Обосновы­ вая неотвратимость наступления постиндустриальной эры, идущей на смену индустриальной, американский футуролог раскрывает основное различие между ними: если в индустриальном обществе имеет место «координация машин и людей для производства товаров», т. е. товарное производство, то в постидустриальном обществе основой организации выступает научное зна­ ние и, соответственно, неизмеримо возрастает роль науки и научной элиты, «занятой производством знания».

Основная идея всех этих и других подобных исследований — показать, что будущий прогресс неотвратимо связан с наукой и техникой.

Наряду с концепциями постиндустриального общества в последнее вре­ мя получила распространение концепция «информационного общества». Авторы этой концепции американский социолог и политолог Дж. Нейсбитт, японский ученый Й. Масуда и др. считают, что тотальная информатизация общества в корне преобразует экономику, политику, социальную структу­ ру общества и человеческую личность. Уже сейчас можно говорить, что в таких странах, как США, Япония, Южная Корея, Германия сформирова­ лась социальная информационная инфраструктура, охватывающая произ­ водство и сбыт, транспорт, науку, образование, здравоохранение, бытовое обслуживание, сферы досуга и развлечений. В Стране восходящего солнца осуществляется государственная политика по индустрии третьего тысяче­ летия — «индустрии знаний». В США более половины рабочей силы и ВНП (валовой национальный продукт) уже сейчас концентрируются в «инфор­ мационных» отраслях. Выступая на одном из заседаний американской Ака­ демии наук (1971), профессор Ф. Хендлер сделал весьма красноречивое заявление: «Наша экономика основана не на естественных ресурсах, а на умах и на применении научного знания». И если информационный ресурс в мире к 1800 году удваивался каждые 50 лет, а к 1950 году каждые 10 лет, то к 1970 году уже — каждые 5 лет. В настоящее время темпы информатизации общества еще более возросли. Подсчитано, что рост и накопление техноло­ гических знаний за последние 70 лет превышает рост знаний за последние 7 тысячелетий. 90% всех ученых, которые когда-либо жили на земле, живут сегодня.

Рассматривая особенности развития информационной революции, аме­ риканский исследователь Поль Дракер подчеркивает, что в будущем про­

изойдет смещение акцентов с «технологий» на «функции». Это означает, что сейчас главное место в информационных процессах занимают сбор, хране­ ние, передача, анализ и представление информации, тогда как в недалекой исторической перспективе главную роль будут играть «значение» и «цель» информации, что повлечет, в свою очередь, существенные изменения в со­ циальных институтах, обеспечивающих информационные связи.

Здесь уместно указать на оригинальный вариант концепции информаци­ онного общества, разработанный канадским коммуникологом Г М. МАКЛЮЭНОМ (Мак-Люэн) (1911-1980). Согласно его учению, тотальная ин­ форматизация общества связана прежде всего с радикальным измененим места и роли в общественных процессах средств массовой коммуникации. Именно им принадлежит решающее значение в современной истории. Вот несколько положений из концепции Маклюэна, развернутой в футурологи­ ческой модели «Общество Мировой деревни».

1.Постулат «сообщение»: любое событие приобретает общественное зна­ чение не в силу собственной природы, содержания и пр., т. е. не само по себе, а в связи с переданной о нем по каналам массовой коммуникации информацией с определяющими ее скоростью, точностью, полнотой, уг­ лом зрения и т. д.

2.Постулат «массаж»: манипулятивные средства массовой коммуникации (СМК) осуществляют всеобъемлющее насилие, лишая человека инди­ видуальности, собственных взглядов и оценок, навязывая стереотипы в отношении к действительности.

3.Постулат «глобальнаядеревня»: в условиях информационного общества человек живет не в изолированных мирах, а в поле одновременности и культурного плюрализма. Государственные границы стали прозрачны­ ми, сфера взаимосвязи с социальной средой раздвинулась до глобальных масштабов.

4.Постулат «имплозия коммуникации»: предельно быстрое, стремитель­ ное, носящие характер взрыва сжатие пространства, времени и инфор­ мации в единое целое.

Уже упомянутый американский футуролог Дж. Нейсбитт считает, что

информационная революция преобразует всю социальную организацию об­ щества. Она будет состоять из «ячеек», которые адекватно «способствуют обмену информацией и объединению ресурсов». Сами же «ячейки» будут функционировать на основе неформальной организации работы, что позво­ лит наполнить трудовые процессы «смыслом» и «чувством причастности со­ вместному делу».

Свою футурологическую версию развивает известный американский уче­ ный О. ТОФФЛЕР (г. р. 1928). Он считает, что государственный монополи­ стический капитализм полностью изжил себя. Наступает «супериндустри­

альная цивилизация». Эту цивилизацию он образно называет «Третьей Вол­ ной» (Первая Волна — аграрная цивилизация, Вторая Волна— индустри­ альная цивилизация). Новая, грядущая эпоха характеризуется переходом от централизованного производства к децентрализованному, от концентра­ ции — кдиффузии общественной организации, от иерархии — к автономии. Современное общество, по Тоффлеру, переживает острый кризис. Выход из этого кризиса в демассификации, дестандартизации, инновативности (воз­ растании значения, уровня и скорости новшеств) социальных процессов, что также характерно для «супериндустриального общества». В статье с характерным названием «Эра смещения власти» Тоффлер стремится обос­ новать свой тезис о «распылении власти». Субъектом такой — «распылен­ ной» — власти выступает адхократия. Это группа или круг людей, опреде­ ляющий процессы общения (коммуникации), будучи носителем и распро­ странителем социальных ценностей, среди которых на первом месте стоят свободная и самоценная неформальная коммуникация и безусловное при­ знание приоритетов инновации. По своей сущности адхократия — власть, альтернативная классической бюрократии.

Футурологические взгляды Тоффлера граничат с социальной утопией. В новом обществе все будут трудиться надомно, в «электронных коттед­ жах», труд станет творческим, возрастут возможности в удовлетворении разносторонних интересов, начнется интенсивный обмен культурами, лю­ ди будут больше путешествовать и т. д.

Своеобразную футурологическую модель разработал и другой известный политолог США 3. БЖЕЗИНСКИЙ (г. р. 1928). Он ввел понятие «техно­ тронного общества», где главную роль в человеческой жизни будут играть электроника, радиотехника, средства передачи и хранения информации. Бжезинский считает, что это общество наступит в результате начавшейся «технотронной революции». При этом на смену менеджерам в сфере управ­ ления придет меритократия — власть способных, достойных1. Принцип ра­ венства и справедливости будет заменен принципом честности и беспри­ страстности (что более соответствует духу «технотронной эры»). Незави­

1Концепция меритократии впервые получила свою разработку в книге М. Янга «Возвышение меритократии» (1968). Позднее эта концепция была использована Д. Рисменом, Г. Каном, Д. Беллом и другими социологами. Главная идея меритократического управления в его отчуждении от «некомпетентности». Показатель интел­ лектуальности меритократов (IG) выявляется на основе тестирования — он не дол­ жен быть ниже 120 пунктов (обычно называются пределы: нижний — 120, верх­ ний — 150). Меритократа отличают блестящее образование, высокий социальный статус, обусловленный авторитетом, и определенные психологические качества (он не должен поддаваться чувствам, эмоциям), главной целью его деятельности явля­ ется общественный прогресс и общественное благо.

симо от вклада в общественное достояние всем и каждому члену нового общества будет обеспечен такой доход и такие социальные услуги, которые будут отвечать достойному уровню жизни.

Особые варианты общественного развития представлены в концепциях современных французских социологов Ж. ФУРАСТЬЁ и Ж. ДУМАЗЕДИЕРА. Первый выделяет во всемирной истории три этапа: «первичный», со­ ответствующий экономике аграрного типа, «вторичный», соответствующий экономике промышленного типа, и «третичный», соответствующий «эконо­ мике услуг». Основную беду промышленной цивилизации Фурастьё видит в нестабильности развития, вызванной, в частности, противоречием ма­ шинизации производства, т. е. индустриальным прогрессом, с одной сто­ роны, и сохранением консервативных антропоморфных черт сферы услуг, с другой стороны. Тем не менее закономерным положительным результа­ том развития промышленной цивилизации является сближение индексов уровня жизни ранее бедных классов и бедных стран, которые традицион­ но выступают поставщиками услуг, и индексов уровня жизни зажиточных классов и богатых стран, что и служит залогом развития стабилизирующих тенденций в общественной истории. Грядущая цивилизация, рассуждает французский ученый, — это цивилизация услуг, социальным носителем ко­ торой выступают наиболее массовые средние классы. Другим результатом индустриального трехсотлетнего развития общества является превраще­ ние в автономную социальную сферу жизни досуга и неуклонное возраста­ ние ее значения не только в культурном, но и экономико-политическом пла­ нах. При этом изначально досуг рассматривается как занятие, свободное от какого-либо вмешательства со стороны общества с его императивами, тра­ дициями, институтами. В книге «Цивилизация досуга» Думазедиер пишет: «Досуг — это время, свободное от выполнения непреложных обязанностей профессионального, бытового и социокультурного характера»1. Иными сло­ вами, речь идет о появлении потребительско-гедонистической цивилизации с адекватным ей антропологическим типом Homo ludens12.

Переходные периоды: от традиционного к индустриальному и от индуст­ риального к постиндустриальному обществу социологи и политологи на За­ паде рассматривают как периоды общественной модернизации. Различа­ ют обычно «первичную» и «вторичную» модернизацию и даже «третичную модернизацию». Первая — совпадает с переходом от традиционного к инду­ стриальному обществу, т. е. фактически по содержанию означает генезис капиталистической системы. Она проводится, как принято говорить, «свои­

1Dumazediere G. Civilisation du loisir. P., 1974. P.12.

2 Реальным прообразом такой цивилизации в наши дни может служить знамени­ тый центр удовольствий на острове Ибица (Ивиса), куда съезжается богатая моло­ дежь и где она проводит время под девизом «диско — секс — экстази».

ми и для себя» — имеются в виду передовые западноевропейские государст­ ва. Вторая — осуществляется в странах, вставших на путь индустриального развития следом за более зрелыми («развитыми») в научно-техническом от­ ношении государствами. Модернизация здесь как бы «импортируется». Со­ ответственно, страны, проводящие такую модернизацию, характеризуются как «догоняющие». Третья — охватывает страны, обычно относимые к «ми­ ровому гетто» и ведет, как правило, к новой форме — технологической экс­ пансии слаборазвитых народов и стран.

Существует целый ряд теорий модернизации, которые отличаются друг от друга тем, какие социальные силы, по мнению того или иного автора, выступают в качестве движущего фактора, а также тем, какие решаются со­ циально-исторические задачи. Так, теория модернизации М. Вебера, полу­ чившая широкое распространение в западной социологии, исходит из идеи рационализации культуры. Согласно веберовским представлениям, модер­ низация направлена на рационализацию и сферы производства, и духовной сферы (переход от магии к религии). Несколько иначе трактует процесс мо­ дернизации, хронологически совпадающий с образованием капиталистиче­ ского общества, Г. Зиммель. Для него это процесс, направленный на абстрактизацию культуры. У Ф. Тённиса модернизация по существу совпадает с переходом от системы «общность» к системе «общество». У Э. Дюркгейма модернизация — переход от «механической солидарности» к «органиче­ ской солидарности».

Современные теории индустриального и постиндустриального общест­ ва при всех их различиях обычно связывают процессы модернизации со сле­ дующими социальными изменениями: 1) преобразование местных рынков в рынок всеобщий (мировой), 2) ликвидация внеэкономического принуж­ дения, 3) резкое возрастание динамичности социальных процессов, 4) про­ фессионализация труда, 5) разделение ролей производителя и потребителя и т. д. Большинство современных теорий модернизации исходят явно или неявно из норм и образцов, характерных для развитых, прежде всего запад­ но-европейских стран. Иными словами, оценка характера и степени модер­ низации осуществляется с прицелом на такие страны, как США, Германия. Подобные теории, как видно, отождествляют модернизацию с «европеиза­ цией», «вестернизацией».

В 70-80-е годы в западно-европейской социологии начался пересмотр теорий культурно-исторического процесса. Новые идеи облекаются в фи­ лософско-социологические учения под общим названием «постмодернизм». При всем содержательном различии постмодернистские концепции харак­ теризует отход от понимания человеческой истории как единого однолиней­ но направленного процесса: от простого — к сложному, от мифа — к логосу, от локального — к общечеловеческому. Будущее человечества связывается

уже не с техникой и наукой, дальнейшей рационализацией и сциентизацией культуры, а с взаимодополнительностью (по принципу комплементарности) всех ее составляющих. Грядущее общество — «постмодерн», в отличие от предшествующего «модерна» — отражается образом сближения (а не как ранее: противопоставления) Востока и Запада, равноправного и равнознач­ ного взаимодействия наглядно-образного, интуитивного, иррационального «восточного» и логико-вербального, рационального «западного» мировос­ приятия. Показательна в этом отношении тематика последнего в XX сто­ летии Конгресса Международного института социологии, проходившего в июле 1999 года в Тель-Авиве: «Множественные современности в эру глоба­ лизации». Выступивший в числе других докладчиков директор Гуверовского центра войньТ, мира и революции Стэнфордского университета А. Инкелес определил главную тенденцию современного исторического процесса как конвергенцию культур и выделил четыре ее типа:

1)конвергенция в виде «диффузии» и «подражания» во взаимодействии культур, а также распространения «общечеловеческой символики»;

2)конвергенция «культур мировых элит»;

3)образование «мировых систем» и конвергенция «научных теорий, их объ­ ясняющих»;

4)разработка и использование общей «технологии толкования происходя­ щих событий».

Выход в свет в 1945 году книги К. ПОППЕРА (1902-1994) «Открытое об­ щество и его враги» в двух томах открыл в социологии дискуссию о соотно­ шении двух социальных систем, условно называемых «открытой» и «закры­ той». И, как показала эта дискуссия, концепция открытого общества име­ ет для теоретической социологии важное мировоззренческое значение.

Понятия «закрытого» и «открытого» общества введено в науку А. Берг­ соном. Под первым французский мыслитель понимал примитивные сообще­ ства, отличающиеся замкнутостью, сплоченностью, жесткой иерархией свя­ зей и отношений, принудительной дисциплиной и ориентированные прежде всего на самовыживание. Второе Бергсон называет сам более «человече­ ским», а не «социальным», имея в виду его открытость для проявления инди­ видуальных способностей и притязаний, «творческой интуиции», которые и служат движущей силой социального прогресса.

Основываясь на этих положениях, Поппер характеризует начавшийся во времена античности переход от закрытого общества к открытому как ве­ личайшую революцию в человеческой истории несмотря на то, что это исто­ рическое движение носит совершенно непредсказуемый и неуправляемый характер. Современные теории самоуправляемых и самоорганизующихся систем, синергетика показывают тупиковость «мнимой невинности и красо­ ты закрытого общества» (К. Поппер).

ФРАНКФУРТСКАЯ ШКОЛА (КРИТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ)

Франкфуртская школа складывается в самостоятельное направление в 30-40-е годы XX столетия на базе Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне (Германия). Эта школа не только объединила в сво­ их рядах многих выдающихся ученых — философов, психологов, истори­ ков, культурологов, но и при всем разнообразии точек зрения и научных склонностей своих членов вошла в историю обществознания как достаточ­ но цельная критическая теория — Критическая социология. Такая^направленность заключает в себе двоякий смысл: во-первых, как критическая со­ циология учение франкфуртцев определенным образом противостоит «тра­ диционной теории», исходящей из дуализма: познающий субъект — объек­ тивная реальность (субъект — объект), тогда как на самом деле, по мнению франкфуртцев, общество представляет собой одновременно и «субъект» и «объект» (т. е. тождество того и другого); во-вторых, все без исключения представители рассматриваемой школы выступали как горячие и убежден­ ные критики современного капиталистического общества. Идейными, со­ циально-философскими истоками многообразных исследований, научнотеоретических работ, подготовленных франкфуртцами, служат марксизм, фрейдизм и экзистенциализм. За свою историю Франкфуртская школа пе­ режила три периода, которые характеризуются не только временными рам­ ками, но и научной тематикой, приоритетными вопросами, а также персо­ нальным лидерством.

Первый период в специальной литературе обычно называют «европей­ ским», так как географическое расположение Франкфуртской школы в это время связано с европейскими странами и городами (Германия, Франкфурт- на-Майне, и Швейцария, Женева, куда ученые вынуждены эмигрировать после прихода к власти фашистов).

Крупнейший представитель Франкфуртской школы и фактический ее ос­ нователь и руководитель — М. ХОРКХАЙМЕР (1895-1973). Закладывая основания неомарксизма, в числе наиболее важных обсуждаемых вопросов которого было социальное отчуждение, Хоркхаймер и его последователи и ученики пытались создать такую социологическую теорию, которая, с од­ ной стороны, преодолела бы образовавшийся разрыв между социологией и философией, а с другой стороны, наследовала бы диалектику Маркса.