5421

211

Таблица 6 – Характерные черты политики и экономики: сравнение двух институтов

Поскольку все явления, события, процессы реальной жизни взаимосвязаны, постольку любые попытки противопоставить политику и экономику выглядят несостоятельными. Таким образом, нельзя рассматривать экономику в качестве некой самостоятельной сферы общественной жизни вне связи с политикой, правом и другими областями. «Собственность», «обмен», «производство» – не только экономические, но и социокультурные, политико-юридические явления. Таким образом, в современной науке преобладают подходы, отвергающие экономический детерминизм. Можно выделить два аспекта взаимодействия экономики и политики:

Первый аспект – экономика и власть и соответственно два исторических типа их взаимоотношений между ними. Как уже было сказано, исходной категорией политики является «власть», а экономики – «богатство» (под которым понимается всё, что имеет рыночную ценность и обладает свойством ликвидности). Власть и богатство, включая собственность, в реальной жизни взаимообусловлены. Последнее играет роль одного из важнейших ресурсов власти и в то же время нуждается в государственно-правовой поддержке, в гарантированном государством соблюдении всеми участниками экономических отношений определённых правил. Именно поэтому политика выступает как структурообразующий фактор, устанавливающий и поддерживающий определённый социальный порядок, без которого функционирование экономических институтов становится просто не-

212

возможным. Экономика в данном соотношении выступает как процесс, происходящий в рамках политико-юридической структуры.

Второй аспект – роль государства в экономике и основные модели его экономической политики. Исторически отношения власти – подчинения возникли раньше, чем отношения собственности. В дальнейшем сложились два основных типа взаимоотношений: а) «власть – собственность», т. е. господство политической власти в обществе и подчинённое, производное положение собственности; б) «собственность – власть».

Первый тип характерен для «восточной деспотии», «азиатского способа производства», в котором К. Маркс выделял следующие характерные черты: вопервых, отсутствие достаточно развитого института частной собственности; вовторых, слияние собственности и государственной власти при доминировании последней; в-третьих, господство бюрократии в экономике и политике. Власть при этом типе отношений становится средством получения богатства. Развитие экономики происходит через хозяйственно-организаторскую деятельность государства. При этом само государство неудовлетворительно выполняет свои общественно полезные функции, поскольку обслуживает частные интересы бюрократов, использующих власть ради собственного обогащения.

Второй тип отношений «собственность – власть» сложился в западном обществе. Его отличительная черта – автономия собственника в сочетании с товарным производством, ориентирующимся на рынок. Такая форма возникла впервые в античном мире. Даже в условиях Средневековья продолжалось формирование структур гражданского общества с его главным элементом – самостоятельным товаропроизводителем, опирающимся на институт собственности. Экономическая власть всё больше отделялась от власти политической и даже противостояла ей, отстаивая свои права.

Так сложились главные системообразующие элементы общества: частная собственность, рынок, разделённость собственности и власти, автономия индивидов (граждан), их равноправие как самостоятельных участников хозяйственной и политической жизни. В середине XVIII в. возникла благодаря просветителям и соответствующая идеология, проповедующая лозунг «лесе фэр, лесе аллер» (фр. дайте действовать, предоставьте обстоятельствам развиваться самим по себе). Ставка была сделана на свободную конкуренцию и рыночное саморегулирование, благодаря которой «невидимая рука» рынка (А. Смит, 1776) поможет удовлетворить потребности людей в товарах и услугах. Государству при этом от-

213

водилась роль «ночного сторожа». Популярным среди либералов стало требование «меньше государства!». Вопрос о жизнеспособности этой модели является предметом научных и политических дискуссий.

В ХХ веке, с возникновением «реального социализма», сложились две исторические модели, противостоящие друг другу: 1) централизованно управляемая экономика и 2) полная конкуренция при выведении экономической деятельности из-под контроля государства. Между двумя этими крайними полюсами существует множество переходных видов. Для планово-распределительной («командной») экономической системы характерным является сосредоточение политической и экономической власти в одних руках – партийно-государственного аппарата. Частная собственность ликвидируется, а управление начинает осуществляться из одного центра. Такая форма организации общественной жизни, как это предсказывали ещё в конце XIX века Г. Спенсер и Б. Н. Чичерин, неизбежно ведёт к диктатуре. Сейчас в мире немало рыночно-ориентированных стран с диктаторскими режимами, но не было ещё ни одной демократии, основанной на тотальной государственной собственности. Критики данной модели указывают на следующие её недостатки:

–первенство политики над экономикой, волюнтаризм и пренебрежение власти экономическими законами;

–экономическая неэффективность системы, затратный характер производства, следствием чего является низкий жизненный уровень населения;

–поглощение гражданского общества государством, свёртывание горизонтальных связей между автономными индивидами и установление вертикальных связей «господство – подчинение»;

–монополизм, ведущий к застою в производстве и диктату производителя над потребителем;

–высокая доля внеэкономического принуждения при слабости экономической мотивации к производительному труду;

–изъятие государством непомерно большой доли национального дохода и направление ресурсов на достижение амбициозных политических целей, ориентация на державное могущество и милитаризация всей общественной жизни;

–экономический национализм, проявляющийся в закрытом характере экономики, автаркии, государственном протекционизме.

Исторический опыт показал, что государство не может оставаться пассивным наблюдателем даже в странах с развитой рыночной экономикой. Оно должно

214

осуществлять активную экономическую политику, главными целями которой являются экономическая эффективность и благосостояние большинства населения. Исходя из этого приоритета, а также традиций и национальных особенностей используются разные модели отношений власти и экономики, выбираются формы собственности, находятся оптимальные пропорции между спонтанными силами рынка и вмешательством государства. При этом остаются незыблемыми такие устои современного общества, как разделение власти и собственности, признание основополагающего значения частной собственности, равноправие и соблюдение прав человека.

В любом обществе существуют две основные группы интересов – общие и частные, которые соответственно удовлетворяются или через государство, или через различные виды свободной деятельности индивидов. Экономика, будучи одной из подсистем общества, должна служить целому – системе, частью которой она является и в конечном счёте удовлетворять запросы индивидуального потребителя. Однако рыночные регуляторы не всегда способны обеспечить удовлетворение разнообразных экономических, социальных и политических потребностей людей. Поэтому важнейшим инструментом реализации общих интересов является правовое государство. Его экономическая роль является тройственной. Во-первых, она заключается в гарантии равных прав каждого законного собственника и защита системы договорных отношений между товаропроизводителями. Во-вторых, государство разрабатывает и применяет систему мер против экономических монополий и всякого рода экономических злоупотреблений. Государство, наконец, призвано осуществлять функции по распределению и перераспределению ресурсов, отстаивая принцип общего блага. Прямое регулирование производится преимущественно на макро- и, в минимальной степени – на микроуровне. Можно выделить следующие основные средства государственного вмешательства: 1) действия в качестве хозяйствующего субъекта, 2) перераспределение национального дохода, 3) создание и поддержание общеэкономической инфраструктуры, 4) поддержание макроэкономической стабильности, 5) административно-юридический контроль. Особенно важную роль в поддержании целостности общества и социальной стабильности играет распределительная деятельность государства, которое собирает налоги – форму изъятия части собственности и заставляет последнюю служить интересам общества.

Особое место в деятельности государства играет бюджет – концентрированное выражение приоритетов политики и в то же время финансовое (ресурсное)

215

обеспечение реализации политического курса. Процесс распределения бюджетных средств является важнейшей составляющей политического процесса. Именно в этом смысле президент США Р. Никсон определили в своё время бюджетный процесс как «политическое поле битвы». С другой стороны, «прозрачность» бюджета (в том числе и военного), общественный надзор над бюджетными расходами является обязательным в демократическом государстве (в России бюджетная политика стала открытой лишь с 1862 года). Экстрактивная деятельность государства за последние десятилетия значительно возросла. Если до Первой мировой войны сумма всех налогов составляла от 10 до 15% национального дохода, то сейчас эта цифра составляет в развитых странах от 35 до 53%. Поскольку рыночный механизм распределения не способен обеспечить решение социальных проблем общества, требуется его корректировка средствами социальной политики государства. Социальное государство использует для этого правовые нормы и аппарат принуждения.

В России государство традиционно играло в экономике большую роль, что является одной из особенностей нашего общества и политической культуры народа.

ЭЛИТА ПОЛИТИЧЕСКАЯ (от фр. elite – лучшее, отборное, избранное) – относительно замкнутая, составляющая меньшинство населения, социальная группа, обладающая возможностями влиять на принятие властных решений и получать желаемые результаты. Следует различать формальную и неформальную элиты. Представители неформальной элиты могут не входить в официальные структуры власти, но тем не менее обладать влиянием.

Элитизм как принцип, согласно которому у власти должна быть элита (меньшинство), применялся на практике начиная с возникновения первых государств. Однако понятие «элита», означающее верхушку общества, стоящую над остальными людьми, получило широкое распространение в политической науке в начале ХХ века. Теория элит своим происхождением обязана итальянским политическим социологам В. Парето (1848 – 1923) и Г. Моска (1858 – 1941) – последователям Н. Макиавелли. Моска и Парето в первую очередь критиковали марксистскую теорию классового господства. Согласно теории Маркса экономическая структура детерминирует ход общественного развития и классовый конфликт. Для элитистов же конфликт предопределяется властной структурой общества и развёртывается между доминирующей элитой и конкурирующими элитами, стремящимися прийти к власти. Элитисты также критиковали

216

представительное правление справа, доказывая, что и при деспотизме, и при демократии власть принадлежит меньшинству, а массы отстранены от управления. Подходы политологов к определению понятия «элита» весьма различны. Если попытаться сгруппировать все теоретические подходы, то можно выявить два основных подхода к данной проблеме: 1) ценностный и 2) функциональный. Сторонники первого объясняют существование элиты неким психологическим превосходством (интеллекта, характера и т.д.), благодаря которым и выдвигаются люди данного типа; второго – важностью занимаемой какой-либо личностью (возможно, заурядной по своим личным качествам) позиции и связанных с ней функций, из которых вытекают и почёт, и привилегии.

Политический теоретик и практик, профессор конституционного права Гаэтано Моска (1858 – 1941) свою концепцию элитизма изложил в «Основах политической науки» (1896). Он утверждал: «Суверенная власть организованного меньшинства над неорганизованным большинством неизбежна». Моска не пользовался термином «элита». Вместо этого он употреблял понятие «правящий, или политический класс». Этот класс монополизирует управление государством, потому что меньшинство всегда лучше организовано, чем большинство. Люди, принадлежащие к политическому классу, располагают богатствами («богатство создаёт политическую власть так же, как политическая власть создаёт богатство»). Кроме того, они обладают такими реальными или кажущимися качествами, которые почитаются в обществе. Составляющая большинство масса не в состоянии противостоять этой силе, поскольку она разобщена, не способна объединиться для достижения своих целей.

Политический класс представляет интересы важных и влиятельных групп. Моска вскрывает структуру этого класса, а также рассматривает его более низкие слои – чиновников, менеджеров и интеллектуалов. Место в правящем классе определяется в ходе конкуренции между различными его слоями. Лидер, стоящий во главе этой пирамиды, не может ссориться с данным классом или вообще покончить с ним.

Правящее меньшинство имеет тенденцию к превращению в закрытую, наследственную группу и вырождению. Моска полагает, что без обновления элиты невозможна политическая стабильность. Предотвратить это может атмосфера дискуссий и критики, которая побуждает политический класс обновляться и приспосабливаться к новым требованиям. Внутри масс имеется другое организованное меньшинство, готовое выполнять функции правящего класса. Моска отдаёт

217

предпочтение консервативной тенденции – постепенному обновлению правящего класса путём «обмена» людьми с управляемым большинством. (Этому явлению Парето позднее дал название «циркуляция элит».) Моска выделяет три метода пополнения элит – наследование, выборы и кооптацию. Но он не исключает и возможность «чистого обновления» путём революции. Но даже при таком развитии некоторые элементы старого правящего меньшинства войдут в состав нового. Моска выделил две тенденции в истории государств: аристократическую, когда власть находится у замкнутой группы и демократическую, когда правящий класс происходит из масс. Но при любых формах правления власть принадлежит организованному меньшинству. Моска считал, что власть может быть от народа, для народа, но не может быть властью самого народа.

Более широко теорию элиты разработал Вильфредо Парето (1848 – 1923) – родившийся во Франции итальянский инженер, экономист, социолог. В своём главном, опубликованном уже в конце жизни четырёхтомном «Трактате по общей социологии» (1916) Парето сделал «неравное распределение способностей» основным принципом своей теории. Именно он ввёл в научную практику термин «элита», который раньше просто обозначал что-то лучшее. (Выбор этого термина был, по признанию самого автора, совершенно случайным.) Элита и неэлита (большинство) образуют, соответственно, высший и низший слои общества. Он определяет элиту как людей, «занимающих высокое положение соответственно степени своего влияния, политического и социального могущества». Элиту, по сравнению с массами, характеризует высокий индекс одарённости в какой-либо области деятельности. Разница в индексах между различными людьми обусловлена их психологическими характеристиками. Те, в ком преобладает ум и знание, управляют и руководят теми, в ком преобладают чувства.

Парето исследовал явление циркуляции элит: «... история человечества – это история постоянной смены элит: одни возвышаются, другие приходят в упадок…». Он пишет: «история – это кладбище элит». Наиболее одарённые из низов поднимаются наверх, пополняя ряды правящей элиты, члены которой, деградируя, опускаются вниз». Парето считал, что не все люди, наделённые элитными качествами, имеют возможность добиться высокого положения. Те, кто одарён природой, но не может войти в господствующую группу из-за низкого социального происхождения, составляют «контрэлиту». Социальное равновесие требует, чтобы элита пополнялась «свежей кровью». Но верхушка общества не допускает в свои ряды выходцев из «низов» и стремится передать свои привилегии по

218

наследству. Тогда, по выражению Парето, происходит «классовая циркуляция элиты» или просто революция, в результате которой «конртэлита» с помощью масс заменяет старую, выродившуюся элиту и утверждает свою власть.

Парето указывает на два различных типа правления, которые приходят на смену друг другу: одни индивиды предрасположены к манипулированию массами при помощи хитрости и обмана («лисы»), а другие склонны к применению насилия («львы»). В области хозяйственной деятельности «львам» и «лисам» соответствуют типы «спекулянтов» и «рантье», прототипами которых являются склонные к риску бизнесмены и их противоположность – робкие вкладчики, живущие стрижкой купонов. Преобладание первых свидетельствует о развитии в экономике, а вторых – о стабильности в обществе, постепенно переходящей в загнивание.

Немецкий социал-демократ (до 1907 года) и политический социолог Роберт Михельс (1876 – 1936) стал ещё одним крупным представителем элитизма и одним из основоположников партологии – науки о политических партиях. В работе 1911 года «Социология политических партий в условиях демократии» он проанализировал конкретный механизм, ведущий к возникновению олигархической структуры власти, названный им «железным законом олигархии». Массы, доказывал Михельс, в силу ряда причин не могут управлять современными масштабными политическими действиями. Обычные люди разобщены, неорганизованны и не способны к коллективному действию без активного меньшинства. Массы, по Михельсу, обладают целым рядом свойств негативного характера, делающих политическое манипулирование ими неизбежным. К этим свойствам «человекамассы» можно отнести политическую индифферентность, некомпетентность, потребность в руководстве, чувство благодарности вождю и лидеру, стадность.

Рядовая партийная масса, не способная к самоуправлению, выдвигает руководителей. Вследствие этого лидеры организаций начинают обладать рядом крупных преимуществ: они имеют более широкий доступ к информации, контролю и принятию решений, материальным фондам, обладают лучшей профессиональной подготовкой. Все эти возможности реализуются довольно успешно. Вышедшие из рабочего класса вожди со временем «депролетаризируются» и отрываются от рядовых партийцев. В процессе функционирования партии её аппарат изолируется от рядовых членов, приобретает самодовлеющее значение и превращается в «партийную элиту».

219

Изучение деятельности социал-демократических партий в Германии, Италии и ряде других стран приводит Михельса к выводу, что в демократических организациях неизбежно развиваются олигархические тенденции. Аналогичные процессы происходят в национальных государствах, массовых общественных организациях и т. д. Вывод Михельса: тенденции, препятствующие осуществлению демократии, коренятся в человеческой психологии и в бюрократической природе больших организаций. Критики теории Михельса полагают, что с помощью демократических механизмов – выборов, референдумов, различных форм контроля можно ограничить или предотвратить «закон олигархических тенденций».

В современной политологии элитисты представлены двумя научными школами. Сторонники первой школы разрабатывают теоретическую модель единой элиты, тем самым продолжая традицию, начало которой положили Моска и Парето. Антиподом этому подходу выступает второе направление, отстаивающее модель плюрализма элит.

Выдающимся теоретиком единой элиты является социолог леворадикальной политической ориентации Чарльз Райт Миллс (1916 – 1962). В книге «Властвующая элита» (1958) он пишет о том, что США управляются не многими, а единой и относительно сплочённой элитой. Эта властвующая элита состоит из людей, занимающих стратегические командные пункты, где сосредоточены ресурсы, обеспечивающие власть, богатство и известность. Властвующая элита включает три группы высших руководителей: 1) политиков и высших государственных служащих, руководителей СМИ, обладающих политической властью; 2) руководителей корпораций, располагающих экономической властью; 3) генералитет и высших офицеров – представителей военной власти. Доступ в состав элиты закрыт. Выходцы из нижнего или среднего класса предварительно проходят через социальную фильтрацию и процесс идеологической подготовки. С помощью денег, знаний и отработанного механизма манипулирования сознанием властвующая элита управляет массами и стремится упрочить своё господствующее положение

Научное направление, отстаивающее концепцию множественности элит («демократический элитизм»), представлена О. Штаммером, Д. Рисманом, С. Келлером и др. Теория плюрализма элит отрицает возможность концентрации всей власти в руках единой элиты и подчеркивает динамическое равновесие сил между конкурирующими группами. Согласно демократическим элитистам, народовластие – это неосуществимый на практике идеал. В современном сложноор-

220

ганизованном обществе существует множество элит и наблюдается диффузия политической власти. Конкуренция между элитами отражает многообразие и противоречивость интересов в обществе. Некоторые теоретики (в том числе Роберт Даль, 1961), основываясь на аргументах классических элитистов, утверждают: демократическая конкуренция между соперничающими элитами, стремящимися получить поддержку рядовых избирателей – единственно реально достижимая система правления с участием масс. Представители данного научного направления отвергают существование одной-единственной властвующей элиты, и рассматривают политику как сферу, состоящую из множества политических арен.

Например, политолог Г. Алмонд предлагает следующую классификацию элит: 1) политическая (состоящая из политиков, т. е. лидеров партий, депутатов, главы государства, министров, членов Верховного суда); 2) административнобюрократическая (заместители министров, начальники аппарата правительства или президента, начальники департаментов); 3) элита групп интересов (руководители корпораций, банков, профсоюзные лидеры, председатели объединений предпринимателей и т. д.); (4) элита СМИ (главные редакторы крупных газет, телеканалов, авторитетные обозреватели и т. д.).

Поборники демократического элитизма (такие, как Р. Даль, С. Липсет, О. Зиглер и другие) утверждают, что просвещённые и ответственные политические элиты оберегают демократические ценности. Они умеряют нередко присущие массам политический иррационализм, радикализм, нетерпимость и склонность к насилию.

ЯЗЫК И ПОЛИТИКА – проблема функциональных взаимосвязей языка как средства общения и политики. (Язык – система символической коммуникации посредством вокальных и письменных знаков, имеющих общее значение для всех членов лингвистической группы.) Слова не просто обозначают и описывают политические явления. Они – часть самой политики. В политике действуют типовые языковые коды, которые изучаются семиотикой – общей наукой всех систем коммуникаций при помощи сигналов, знаков, символов.

На роль языка и речи в политике впервые указал древнегреческий философ Аристотель. Человек есть «политическое животное» во многом благодаря тому, – писал Аристотель в трактате «Политика», – что он, в отличие от пчёл и всякого рода стадных животных, «одарён речью». Позднее появилось точное определение: «Человек – животное, создающее символы» (Кестлер). В Новейшее время