Kolotov(ed)-Evraz-duga

Кефели И. Ф., Малафеев О. А.

Евразийский союз versus «евразийская дуга нестабильности»: глобальная геополитика в контексте теории игр

Продолжая анализ перспектив Евразийского союза как нового актора мировой политики, предпринятый одним из авторов,1 уместно поднять вопрос о том, можно ли рассматривать зарождающийся межгосударственный союз как актор мировой политики, способный противодействовать негативным процессам, связанным с «евразийской дугой нестабильности»? Попытаемся ответить на него, прибегнув к математической теории

игр в контексте глобальной геополитики.

В докладе Национального разведывательного совета США «Мир после кризиса. Глобальные тенденции — 2025: меняющийся мир»2 отмечался рост числа стран с молодым населением в«дугенестабильности»,тянущейся,помнениюавторовдоклада, от района Анд в Латинской Америке через регион, находящийся к югу от Сахары в Африке, Ближний Восток и Кавказ к северным районам Южной Азии. Стоит обратить внимание на то, чтó прогнозируют авторы в случае сохранения этой тенденции: «Возрастет необходимость того, чтобы США выступали в качестве регионального стабилизатора на Ближнем Востоке (и в Азии, как говорится дальше. — И. К., О. М.), хотя другие внешние силы — Россия, Китай и Индия — будут играть большую роль,

1Кефели И. Ф. Геополитика Евразийского Союза: от идеи к глобальному проекту. — СПб.: Геополитика и безопасность, 2013.

2Это был уже четвертый доклад, подготовленный данным советом; ему предшествовали аналогичные документы: «Глобальные тенденции — 2010», «Глобальные тенденции — 2015» и «Глобальные тенденции — 2020».

90

Глобальные аспекты безопасности в Евразии

чем сегодня»3. Авторы доклада, использовав метод сценарного моделирования, по сути дела, повторили традиционную для американских аналитиков стратегическую репризу: США превращается из мирового полицейского в истинно глобального лидера, способного предложить всем сценарий более справедливого мироустройства. В данном случае вполне уместно заметить, что любой прогноз повышает степень достоверности, если он опирается на уроки прошлого. Именно о таких уроках говорил известный американский политолог Дж Най в марте 2005 г. на конференции «От Фултона до Мальты: как начиналась и как закончилась холодная война», организованной Горбачев-Фондом и приуроченной к «юбилею» фултонской речи У. Черчилля, ознаменовавшей начало эпохи противостояния двух мировых систем. Приведем некоторые выдержки из его выступления, с одной лишь целью: показать, каким образом названные автором уроки «холодной войны» можно интерпретировать применительно к пониманию геополитической динамики, о чем пойдет речь дальше. Итак, слово Дж. Наю:

«Сегодня мы обязаны извлечь уроки из итогов холодной вой­ ны, но, извлекая их, важно помнить о различиях между той эпохой

исегодняшней. Первый урок, который мы можем извлечь из холодной войны, состоит в том, что кровопролитие никогда не бывает неизбежным. Вероятность перехода конфликта в “горячую” стадию может снижаться или повышаться, но избежать его можно всегда. Строго говоря, даже сама холодная война не была неизбежной. <…> Второй урок холодной войны состоит в том, что развитие конфликтов очень сильно зависит от личных качеств конкретных лидеров. <…> Третий урок состоит в том, что военная мощь имеет свои ограничения. Конечно, военная мощь важна,

ивзаимное ядерное сдерживание сыграло большую роль, особенно на начальном этапе холодной войны. Но следует помнить, вопервых, что ядерное оружие настолько ужасно, что использовать его, по сути, невозможно — оно может служить только инструментом сдерживания. Во-вторых, надо помнить о том, что в эпоху национализма, на которую наложилась информационная револю-

3Мир после кризиса. Глобальные тенденции — 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательного совета США. — М.: Европа, 2011. — С. 9.

91

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

ция, управлять враждебно настроенным населением невозможно. США потерпели поражение во Вьетнаме, СССР — в Афганистане, несмотря на то, что были ядерными державами. Сегодня старая модель оккупации просто не работает. К сожалению, США начинают это понимать слишком поздно, уже оказавшисьв Ираке. Четвертый урок — это важность экономической мощи. В конце XX в. мы пережили то, что называют третьей индустриальной или информационной революцией. <…> Урок состоит в том, что невозможносохранитьконкурентоспособность,еслимынеготовыкпостоянным инновациям, к тому, что Джозеф Шумпетер называет творческим разрушением. Концепция «творческого разрушения» означает, что, желая получить что-то, мы должны от чего-то отказываться, надеясь, что полученное будет лучше того, от чего мы отказались. Пытаясь просто сохранить имеющееся, мы, скорее всего, будем обречены на поражение. Пятый урок — это важность мягких форм влияния, или soft power. Soft power — это способность добиться от других желаемого, не принуждая их, а привлекая. <…> Использование военной мощи подрывает потенциал soft power, а значит, и совокупную мощь государства. Традиционно считалось, что победит тот, у кого армия больше. Урок, однако, состоит в том, что в информационный век побеждает тот, чья история убедительнее, чья история способна привлекать людей. <…> Шестой урок — это роль ядерного оружия. Во многом холодная война не стала «горячей» именно благодаря ядерному оружию. Оно сыграло роль «магического кристалла». <…> Извлекать уроки из холодной войны важно, но нельзя забывать и об опасности прямолинейных аналогий. <…> История никогда не повторяется, в лучшем случае она лишь рифмуется»4. Если в контексте заявленной темы оставить вне рассмотрения первые два «урока Ная» (разумеется, мы не умаляем их значимость), то четыре других касаются состояния совокупной мощи государства, которая представляет собой баланс военной и экономической мощи. Первая из них в настоящее время дополнилась принципиально новым элементом — soft power, который оказывает прямое воздействие на совокупную мощь государства и на его способность, в отличие от сдерживающей роли ядерного оружия, реализовать свои инте-

4Най Дж. Рифмы истории // Коммерсантъ. № 38/П (3369). 06.03.2006.

92

Глобальные аспекты безопасности в Евразии

ресы во внешней политике. Экономическая мощь напрямую зависит от «творческого разрушения», обеспечивающего возможности реализации инноваций.

Однако эти во многом справедливые слова Ная следует относить к странам промышленно развитого ядра современного мироустройства и никак — к тем странам периферии и полупериферии, «управлять враждебно настроенным населением [которых] невозможно». Поэтому все рассуждения о «евразийской дуге нестабильности» мы вынуждены вести, если исключить (на время) идеологические пристрастия, с позиций глобальной геополитики, где взаимодействие акторов мировой политики анализируются на языке математической теории игр. И еще одно предварительное замечание: проблема «дуги нестабильности» имеет непосредственное отношение к создаваемому Евразийскому союзу, поэтому любые уроки преодоления противоречий и конфликтов в порождаемой внешними силами дуги (да и уроки Ная) будут поучительными для всех нас — его, союза, созидателей.

Современное состояние геополитических исследований указываетнанеобходимостьанализагеополитическогопотенциала,геополитического статуса и национальной мощи государства и союза государств, прибегая к сравнительно простым математическим соотношениям между качественно и количественно определяемыми параметрами геополитических акторов — государств, союзов государств и геоцивилизаций. В таком случае описание многокритериальной динамической задачи нахождения оптимальной траектории развития геополитических процессов с учетом конфликтного взаимодействияэтихакторовпредполагаетнеобходимостьформализации их геополитического потенциала. Иначе говоря, пришло время разработки математического аппарата геополитических исследований. Остановимся на этих вопросах подробнее.

Геополитический потенциал и статус акторов мировой политики

Современный мир переживает охватывающий все сферы глобального мироустройства системный кризис, глубинной причиной которого является смена технологических укладов, точнее, пере-

93

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

ход к очередному технологическому укладу — шестому (первый сложился в ходе промышленной революции XVIII в. Каковы тенденции освоения научно-технических достижений в глобальном мире? Каким образом происходит конвергенция национальных интересов государств, входящих в союзные объединения? Остановимся на этих вопросах подробнее, взяв в качестве примера формирование Евразийского союза и роли в нем России. Но прежде обратимся к вопросу регионального порядка: как реализуются национальные интересы государств на больших геополитических пространствах Евразии (на примере Большой Центральной Азии, охватывающей значительную часть территории будущего Евразийского союза).

Борьба за Большую Центральную Азию. Сегодня перед Россией стоит задача принятия и реализации стратегии выхода из системного кризиса и дальнейшего развития. Эта задача решается, исходя не только из сугубо российских национальных интересов, но и учитывая место, роль, значимость России в тех международных союзах, в которые она вошла в постсоветский период. Речь идет о ШОС, БРИКС и ЕАС (Евразийский союз). В более широком плане речь должна идти о конвергенции национальных интересов в международных союзах, образуемых на межцивилизационной основе, в первую очередь, в экономической сфере. Конвергенция, как известно, означает усиление социально-экономического сходства между различными обществами при условии сохранения их цивилизационного многообразия. Национальные интересы выражают потребности государства, определяемые его геоэкономическим

игеополитическим положением. В рамках международных союзов национальные интересы государств дополняются интересами наднационального порядка регионального и глобального характера (совместное решение экологических проблем, борьба с терроризмом, коллективная безопасность, сохранение мира

ит. п.) в геополитическом формате больших пространств. Одна из целей создания таких союзов заключается в обеспечении мирового геополитического баланса и устойчивого развития государств, образующих эти союзы. Объединение в союзы — это процесс интеграции, более характерный для малых государств. Для России-Евразии этот процесс на протяжении всей ее исто-

94

Глобальные аспекты безопасности в Евразии

рии выступал как реализация геополитической закономерности достижения естественных границ — будь то Российская империя, Советский Союз или создаваемый Евразийский союз

(рис. 1).

Рис. 1. Расширение геополитического пространства России

Современная Россия выстраивает союзные отношения в формате Евразийского союза с рядом государств-участников Содружества Независимых Государств, которые являются самостоятельными субъектами международного права, тогда как само Содружество не обладает наднациональными полномочиями. Создание союза государств — сложный многоэтапный процесс экономической, политической и социальной интеграции в различных регионах мира. Развитие устойчивых взаимосвязей соседних государств, ведущих к их экономическому слиянию на основе согласованных экономики и политики, определяет сущность экономической интеграции. В отличие от последней политическая интеграция заключается в формировании на межгосударственном уровне политических структур, обеспечивающих международное сотрудничество. Формами экономической интеграции являются зоны свободной торговли, таможенные союзы, общие рынки, экономические и валютные союзы. Взаи-

95

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

мопроникновение национальных производственных процессов, структурные изменения в экономике стран-участниц и регулирование интеграционных процессов следует рассматривать как исходные признаки экономической интеграции. Завершающим этапом экономической интеграции выступают экономические союзы, которые характеризуются следующими базовыми признаками: 1) торговые отношения между участниками союза без таможенных пошлин; 2) коллективный протекционизм от третьих стран; 3) соглашения о свободе передвижения финансового и человеческого капитала. Этапы и формы интеграционных процессов достаточно четко можно проследить на примере образования Европейского союза.

Формат Евразийского союза вырисовывается на пересечении трех векторов реализации национальных интересов — российского, американского и центральноазиатского. О первом речь шла выше как об исторически и геополитически обусловленном

иполучившем обоснование в многочисленных историософских

иестественнонаучных трактатах, военно-стратегических и дипломатических записках, государственных документах. Россия, признавая Евразийский союз связующим звеном между Европой

иАзиатско-Тихоокеанским регионом, единым экономическим

игуманитарным пространством от Атлантики до Тихого океана, развивает международные отношения в рамках многовекторного внешнеполитического курса и неконфронтационного отстаивания национальных приоритетов. Эта позиция достаточно четко определена в «Концепции внешней политики Российской Феде-

рации» (12.02.2013 г.).

Вектор реализации национальных интересов США на евразийском пространстве направлен «с точностью наоборот»: на создание контролируемых больших геополитических пространств, исключающее возможность образования различных вариантов евразийской интеграции. Именно об этом заявила в начале декабря 2012 г., накануне своего ухода с поста госсекретаря США, Х. Клинтон: «Мы отмечаем некий сдвиг в сторону повторной советизации региона. Только это не будет называться Советским Союзом. Это будет таможенный союз, или союз стран Евразии, или что-то в этом роде. Мы точно знаем, какой будет их цель, поэтому мы пытаемся продумать все способы замедлить этот процесс

96

Глобальные аспекты безопасности в Евразии

илинедатьемусостояться»5 Такоенапутствиедалаонановомусоставу американской военно-политической элиты. Неустойчивость российско-американского партнерства — это не только следствие устаревших стереотипов эпохи «холодной войны», но и результат действия геополитических закономерностей, исключающих возможность установления устойчивого однополярного мира. Дело в том, что концепция контролируемых пространств тесно коррелирует с представлениями о полярности мира и центрах силы. Подтверждением этому могут служить аналитические разработки Ф. Старра в работе «“Партнерство Большой Центральной Азии” для Афганистана и его соседей», опубликованной в марте 2005 г. (эта работа явилась логическим продолжением азиатских геополитическихисследованийСтефанаБлэнка,ЖаклинДейвисиМайкла Свини6), в которой он предложил свой вариант военно-политиче- ской стратегии США в Центральной Азии: «Задачей является оказание содействия трансформации Афганистана и всего региона, ядром которого он является, в зону обеспеченных с точки зрения безопасности суверенных государств, разделяющих принципы жизнеспособной рыночной экономики, секулярных и относительно открытых систем правления, уважающих гражданские права и поддерживающих позитивные отношения с США. Появление этой зоны, которую с этого момента можно называть как “Большая Центральная Азия”, отбросит силы, способствующие росту экстремизма, и усилит континентальную безопасность»7. Стоит обратить внимание на признание автором в качестве ядра всего региона «Большая Центральная Азия» Афганистан, вокруг которого и должна реализоваться структура геополитических интере-

5СШАпытаютсяпомешатьинтеграционнымпроцессамнапостсоветскомпро-

странстве: Клинтон // ИА REGNUM. Новости // [URL]: http://www.regnum.ru/ news/1602108.html#ixzz2FEYc32bz (дата обращения: 07.12.2012)

6Blank S. Reconstructing Inner Asia. London: Conflict Studies Research Centre, 2002 (August); Davis J., Sweeney M. CentralAsia in U.S. Strategy and Operational Planning: Where do we go from here? — Washington: The Institute for Foreign PolicyAnalysis, 2004.

7Starr S. F. A «Greater Central Asia Partnership» for Afghanistan an and Its Neighbors Silk Road Paper. —Washington: CentralAsia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program — A Joint Transatlantic Research and Policy Center Johns Hopkins University, 2005 (March). — Р. 5.

97

Евразийская дуга нестабильности и проблемы региональной безопасности

сов США. По версии ЮНЕСКО Центральная Азия в геопространственном отношении охватывала Монголию, западную часть Китая, Тибет, северо-восточный Иран, территорию Кашмира, Афганистан, Пакистан, восточную часть России (южнее зоны тайги), советскиереспубликиСреднейАзии,УттарПрадеш,Харьяну,Химачал Прадеш, Пенджаб и Пакистан. Выходит, что предложения Старра рано или поздно должны будут распространяться на регион Центральной Азии в формате ЮНЕСКО (рис. 2). Несколько лет спустя в интервью казахским корреспондентам, заверяя их в отсутствии у себя какого-либо интереса к геополитике, Старр прямо признавал, что «ни Запад, ни Америка не мечтают о включении Центральной Азии в свою империю»8.

Рис. 2. Центральная Азия: варианты геополитического формата

8Кузьмин Н. Патриот Центральной Азии // Эксперт Казахстан. 01.09.2008.

№ 34 (181) // [URL]: http://expert.ru/kazakhstan/2008/34/starr/ (дата обращения: 22.12.2012).

98

Глобальные аспекты безопасности в Евразии

Однако его преследует навязчивая мысль: государства Центральной Азии должны обретать свою самостоятельность без ка- кого-либоучастияРоссиииКитая.Попытаемсякраткопроследить ход его рассуждений относительно Большой Центральной Азии,

скоторыми он выступил в 2009 г.:

—За прошедшие два тысячелетия не менее семи больших империй устанавливали контроль над этой территорией: персы, древние греки, китайцы, арабы, монголы, британцы и русские.

—Россия добилась большего успеха в военном отношении, благодаря чему она смогла изменить центральноазиатское общество согласно российским и советским шаблонам.

—Внешний контроль имел тенденцию изолировать регион

от континентальной торговли, сдерживать его экономическое

икультурное развитие, и, в конечном счете, дестабилизировать его.

—Единственным реальным предложением извне для выходцев из Центральной Азии региона была «Стратегическая оценка» региона, выпущенная Институтом Центральной Азии — Кавказа

иАтлантическим советом в 2000 г., в котором была предложена договоренность о формировании устойчивой и открытой окружающей среды.

—Эта договоренность была бы решением проблемы «Большой Центральной Азии», гарантировавшая ее центральное, а не маргинальное место в мире. Но она не реализуема, поскольку Россия

иКитай остаются преданными своим максималистским программам в регионе, а США с 2001 г. не имеет ясной региональной стратегии.

—Мировому сообществу следует выступить против неуместного стремления России помешать народам Центральной Азии встречаться между собой.

—Утверждение нарождающегося мирового региона не произошло потому, что только двое из потенциальных внешних игроков — Китай и Россия — активно действуют в регионе

ирасполагают рычагами управления9.

9Старр Ф. В защиту «Большой Центральной Азии». Ч. 2 // [URL]: http:// inozpress.kg/news/view/id/3411 (дата обращения: 29.01.2009).

99