Титаренко М.Л., Кобзев А.И., Лукьянов А.Е. - Духовная культура Китая. Том 4 - 2009

тию марксистской исторической науки. Среди новых китайских исторических школ марксизм проявил сильнейшую жизнеспособность. Гу Цзе-ган в 1945 г. писал, что проникновение западных эволюционистских взглядов на историю «полностью изменило понимание истории китайцами», а Хоу Вай-лу в 1946 г. подчеркнул, что в согласии с марксистской теорией и методологией китайские ученые уже «выучились объяснять историю и нанравления мысли при помощи живого языка». Это, быть может, лучшая общая характеристика развития исторических концепций в первой половине XX в.

Дискуссия об истории китайского общества. После поражения китайской революции 1927 г. в Коминтерне и внутри КПК велись бурные дискуссии по вопросам, касающимся причин поражения революции и сущности китайского общества. Обсуждение сущности китайского общества неизбежно было связано с разысканиями в области истории Китая. Поэтому вскоре после развертывания дискуссии о сущности китайского общества в кругах теоретиков развернулась также дискуссия о проблемах истории этого общества. Кроме некоторых специальных работ и множества статей, напечатанных в периодических изданиях, с конца 1931 до апреля 1933 г. журнал «Душу цзачжи» напечатал четыре специальных выпуска под названием «Дискуссия об истории китайского общества». Эти обсуждения охватили несколько тысяч лет китайской истории. Круг затрагивавшихся проблем был очень широк, разбирались сложные вопросы. Основными участниками дискуссии были: историки-марксисты Го Мо-жо, Люй Чжэнь-юй и Цзянь Бо-цзань, представители «новой философии жизни» Тао Си-шэн и Мэй Сы-пин, троцкисты Ли Цзи, Чэнь Бан-го, Ван И-чан, Ду Вэй-чжи. Стороны обсуждали в основном три вопроса: вопервых, вопрос об азиатском способе производства; во-вторых, вопрос о том, был ли рабовладельческий строй в истории Китая; в-третьих, вопрос о сути китайского общества после династий Цинь и Хань. В конечном итоге все это сводилось к тому, существуют ли общие объективные закономерности в истории человеческого общества, применимо ли к Китаю учение марксизма о периодах развития общества.

Дискуссия о периодизации древней истории Китая. К обсуждению проблемы периодизации древней и средневековой истории Китая (первоначально — проблемы границы между рабовладельческим и феодальным строем) китайские ученые вновь вернулись в 50-е годы. Обсуждение затронуло целый ряд важных теоретических проблем исторической науки: условия и особенности формирования рабовладельческого строя, основные отличия рабовладельческого и феодального строя, закон соответствия уровня развития производственных отношений и производительных сил, критерии смены рабовладельческого строя феодальным, а также пути перехода от рабовладельческого к феодальному строю в Китае. Толчком для дискуссии стала публикация Го Бао-цзюня в марте 1950 г. в газете «Гуанмин жибао», обсуждавшая проблему чжоуских сопогребений, открытых недалеко от Аньяна в пров. Хэнань. Го Мо-жо незамедлительно откликнулся статьей, в которой на основании фактов, изложенных Го Бао-цзюнем, делалось заключение, что эпохи Инь и Чжоу должны быть отнесены к рабовладельческому строю. Последовавшая затем дискуссия показала единство мнений о рабовладельческом характере иньского общества. Относительно оценки общества Западного Чжоу оставались существенные расхождения сторонников двух научных направлений — «учения о феодализме в период Чжань-го» и «учения о феодализме Западного Чжоу». Первая точка зрения была систематически изложена в работе Го Мо-жо «Эпоха рабовладельческого строя» (1952), где 475 г. до н.э. определялся как хронологическая граница между рабовладельческим и феодальным строем. Главным представителем второго направления был Фань Вэнь-лань. В 1955 г. был издан первый том его переработанной «Общей истории Китая». Затем обсуждение переключилось на оценку сущности китайского общества периода V в. до н.э. — III в. н.э. Тогда оформилось и третье направление, стороники которого связывали начало феодализма в Китае с крушением империи Хань («учение о феодализме

древнекитайской истории», которая способствовала новому оживлению дискуссии. Повышению уровня научного спора на том этапе послужило более широкое привлечение археологических материалов и результатов исследований системы землевладения. Однако отсутствие общих критериев, разнохарактерность привлекавшихся метериалов и различные трактовки теоретических положений марксистской теории не позволили прийти к единому мнению о периодизации китайской истории. Для целей преподавания в учебных пособиях была принята периодизация Го Мо-жо. Период V в. до н.э. — II в. н.э. выделяется как ранний период феодализма, II—IX вв. относятся к развитому феодализму, и период IX — середина XIX в. считается поздним феодализмом. В научных публикациях также была широко представлена периодизация с начальным этапом феодализма от Западного Чжоу до Чжань-го. Период развитого феодализма делился на два этапа: III в. до н.э. — V в. и VI—XIV вв., отличавшихся методами феодальной эксплуатации. Как и в первой периодизации, эпоха феодализма заканчивалась «опиумными войнами».

Дискуссия об азиатском способе производства. Сошедшая на нет к 40-м годам дискуссия об азиатском способе производства была продолжена после образования КНР. В 1951 г. Тун Шу-е в журнале «Вэнь ши чжэ» опубликовал статью «Об азиатском способе производства». На нее откликнулись Жи Чжи, У Цзэ, Ван Я-нань, Ян Сян-куй, дав тем самым начало новой дискуссии, которая протекала в тесной связи с обсуждением проблем периодизации древней истории и особенностей древнекитайского общества. Дискуссия имела теоретическую направленность и главным образом касалась содержания понятия азиатского способа производства, а также его соотношения с марксистской пятичленной схемой общественно-экономических формаций, применимости этих теоретических положений к странам Востока и к Китаю. Наиболее представительные трактовки азиатского способа производства состояли в его отождествлении с первобытнообщинной формацией, рабовладельческим строем Древнего Востока, отдельной и особой обще- ственно-экономической формацей (способом производства), а также с феодализмом.

Дискуссия по проблемам феодальной системы землевладения. Дискуссия о формах земельной собственности в феодальном Китае началсь в 1956 г. и продолжалась более семи лет. По некоторым подсчетам, уже к 1960 г. по этой теме было опубликовано более 150 статей, некоторые из них затем вошли в обобщающие сборники. Был проведен также ряд крупных научно-теоре- тических конференций.

Многие вопросы будущей дискуссии были впервые сформулированы в статье Хоу Вай-лу «К вопросу о форме земельной собственности в китайском феодальном обществе», опубликованной в 1954 г. в журнале «Лиши яньцзю». Собственно, обсуждение этой проблемы началось двумя годами позднее, после выхода новой статьи Хоу Вай-лу и статьи Ли Яня «О „феодальной государственной земельной собственности" в Китае». Хоу Вай-лу, Хэ Чан-цюнь и Хань Го-пань считали, что развитие Китая в период средневековья определяла государственная собственность. Другие ученые, составлявшие большинство участников дискуссии, считали, что ведущая роль принадлежала частной помещичьей форме собственности. Ли Янь склонялся к признанию параллельного существования государственного и частного землевладения. Споры касались форм земельной собственности до середины XVII в., так как преобладание частной земельной собственности в более поздние времена ни у кого сомнений не вызывало.

Наибольшей критике как со стороны оппонентов, так и со стороны своих сторонников подверглась позиция Хоу Вай-лу, который утверждал господство «азиатской земельной собственности императорской семьи», исторически выступавшей под различными названиями, сначала поддерживавшееся военно-феодальными, а позднее экономическими методами. Отмечалось, что он неправомерно отождествлял государственную земельную собственность с «собственностью императорской семьи», что догматически принимал положение К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Лени-

Сторонники ведущей роли частного землевладения выдвигали различные аргументы, главным образом выражая сомнение в применимости высказываний классиков марк-

сизма к Китаю и предлагая косвенную интерпретацию сведений исторических источников. Встречалась и чисто политическая аргументация — делались ссылки на высказывания Мао Цзэдуна о преобладании частной собственности аристократии и помещиков и подчеркивалось, что «государственная собственность» затушевывала классовые противоречия в феодальном обществе. Один из сторонников ведущей роли частной собственности, Ху Жу-лэй, считал, что помещики присваивали большую часть прибавочного продукта, и, следовательно, помещичья собственность занимала ведущее место. Государственные меры уравнительного землепользования не давали долговременного эффекта, так как земли очень быстро поступали в продажу или захватывались помещиками, что вновь ставило вопрос об ограничении землевладения.

В ходе обсуждения форм земельной собственности были подняты весьма значимые для истории китайского феодализма вопросы. Вместе с тем недостаточная изученность аграрного строя и китайского крестьянства не позволяли надеяться на получение конкретных результатов. Кроме того, в начале 60-х годов политически более актуальными стали другие дискуссии.

Дискуссия по проблемам крестьянских войн в феодальном обществе Китая. Сущность крестьянских войн, их историческая функция, характер крестьянской власти и классовой идеологии крестьянства, а также соотношение крестьянских войн и религии стали предметом дискуссии 1958—1966 гг. По этой теме в прессе КНР было опубликовано более 2300 статей. Дискуссия была осложнена идеологическим тезисом об исключительной революционности китайского крестьянства и положением Мао Цзэ-дуна о крестьянских войнах как движущей силе развития феодализма в Китае. Соответственно большинство историков утверждали антифеодальную направленость крупномасштабных крестьянских движений. Наиболее последовательно эта точка зрения была выражена Нин Кэ, считавшим крестьянские войны высшим проявлением классовой борьбы в феодальном китайском обществе и, следовательно, имевшим революционный и антифеодальный характер.

Сунь Цзо-минь, Цзянь Бо-цзань и некоторые другие ученые говорили о неспособности крестьянства к радикальному изменению политической и экономической системы феодализма. Эту задачу могла выполнить только буржуазия. Крестьянство же выступало за облегчение феодального гнета против отдельных представителей класса феодалов и бюрократии. Ограниченность крестьянства рамками феодального строя Сунь Цзо-минь прослеживал также в крестьянской идеологии и организации «крестьянской» власти.

Промежуточную позицию занимали в дискуссии Го Мо-жо, Жун Шэн, Хоу Вай-лу и др., считавшие IX—X вв. рубежом, после которого массовые крестьянские движения, выдвигая лозунги уравнительности, приняли антифеодальный характер. Сторонник антифеодального характера крестьянских выступлений Бай Шоу-и предлагал не ограничиваться в рассмотрении борьбы крестьян только восстаниями и войнами. По его мнению, менее заметные, но не менее масштабные формы повседневной борьбы имели значительные исторические последствия для развития феодализма в Китае.

Дискуссия о причинах длительности периода феодализма в Китае. Значительная продолжительность китайского феодализма представляла собой важную научную проблему, которая волновала китайских историков еще в 30-е годы XX в. После японского вторжения в Китай и появления в Японии книг, оправдывающих агрессию Японии стремлением преодолеть «застойность» китайского общества, эта тема приобрела еще и политическое значение. После образования КНР вплоть до 1965 г. в процессе обсуждения историками проблем периодизации древней истории страны, зарождения капитализма, крестьянских войн и азиатского способа производства каждый раз возникал вопрос длительности китайского феодализма. Кроме того, требовал объяснения и тезис Мао Цзэ-дуна, изложенный в работах «Китайская революция и Комму-

виями многочисленных вторжений кочевников, высоким уровнем эксплуатации крестьянства, государственными ограничениями развития ремесла и торговли, перетеканием торговых капиталов в земельную собственность и др. Дискуссия была прервана «культурной революцией». Однако важность вопросов феодального строя для истории Китая послужила причиной быстрого возобновления широкой научной полемики по этой теме уже в конце 70-х годов.

Дискуссия о зарождении капитализма в Китае. Проблема зарождения и развития капиталистических производственных отношений внутри китайского феодального общества ставилась еще в 30—40-е годы в статьях Дэн То, Фу И-лина, Люй Чжэнь-юя и Хоу Вай-лу. После образования КНР дискуссия развернулась с новой силой. Поводом для нее послужило обсуждение романа «Сон в красном тереме», в котором якобы нашли отражение «еще незрелые общественные силы», требовавшие исторических преобразований. Наиболее оживленными были споры на первом этапе дискуссии с середины 50-х до середины 60-х годов (позднее дискуссия возобновилась в конце 70-х годов и продолжалась до середины 80-х годов). За десять лет было опубликовано более двухсот работ. В 1957 и 1960 гг. вышли сборники дискуссионных статей.

Содержание понятия «ростки капитализма» не получило четкого определения в ходе обсуждения, что позволило некоторым ученым видеть зарождение капиталистических явлений в экономике и обществе Китая не только средневековья, но и далекой древности вплоть до IV в. до н.э. Однако большинство участников связывало появление зачатков капитализма с равитием мануфактурного производства и товаризацией сельского хозяйства приморских территорий Китая при династиях Мин и Цин (Цзянь Бо-цзань, Ван Чжун-ло и др.). При этом степень развития капиталистических отношений получала прямо противоположные оценки. Например, выражались сомнения, что государственные мануфактуры в ткачестве, добыче природных ископаемых и производстве меди могут быть отнесены к капиталистическому производству (Пэн Цзэ-и и др.). Степень товарности сельского хозяйства, его включенность в рынок, развитие наемного труда в деревне невысоко оценивались некоторыми учеными (Ли Вэнь-чжи и др.), хотя другие именно на этом строили свои доказательства перехода к капитализму в сельском хозяйстве (Лю Юн-чэн и др.). Гу Чжунь и некоторые другие ученые считали, что до XIX в. вообще не приходится говорить о капитализме в Китае.

** Ефимов Г. В. Изучение новой истории Китая в Китайской Народной Республике / / Историко-библиографический обзор источников и литературы по новой истории Китая. Ч. 3. Л., 1972, с. 96—120; он же. Изучение новой истории Китая в 1919—1949 гг.

вКитае // Там же, с. 81—95; Историческая наука в КНР. М., 1971; 2-е изд., перераб.

идоп., 1981; Общественные науки в КНР. М., 1986; Бокщанин A.A. Современные историки КНР о проблемах феодализма в Китае. М., 1998; Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М., 1975; он же. Гипотезы и историческая реальность: К вопросу об

азиатском способе производства // ПДВ. 1972, № 3, с. 113-122; он же. К. Маркс и Ф. Энгельс об азиатском способе производства / / Проблемы докапиталистических обществ в странах Востока. М., 1971, с. 3—44; он же. К обсуждению проблемы докапиталистических обществ Востока в советской исторической литературе / / Современная историография стран зарубежного Востока. М., 1971, с. 117—130; Чжунго лишисюэ сышинянь, 1949-1989 (40 лет исторической науки Китая, 1949-1989). Пекин, 1989; Dirlik A. Revolution and History: Origin of Marxist Historiography in China, 1919—1937. Berk., 1978; Schneider L. Ku Chieh-kang and China's New History. Berk., 1971; Qu Lindong. Historical Studies in China: The Legacy of the Twentieth Century and Prospects for the Twenty First Century// Chinese Studies in History. 2005, vol. 38, № 3-4, p. 88-113; Wang Fansen. Fu Ssunien: A Life in Chinese History and Politics. N.Y., 2000; Wang Q.E. Inventing China Through History: The May Fourth Approach to Historiography. Albany, 2001.

B.M. Майоров

по большей части была история развития общества — исторический материализм. Такие учебные мероприятия и нормативы были крайне важны для широких кругов историков: они способствовали преобразованию их мировоззрения, а также преобразованию старой системы научных дисциплин. Марксистская историческая наука, руководствующаяся материалистическим взглядом на историю, от в прошлом нелегального статуса, имевшего лишь возможность локального существования учения, перешла к статусу легального, что являлось исторической переменой. Во время всеобъемлющего распространения различных форм материалистического взгляда на историю не только «полностью изменилось представление китайцев об истории»; это способствовало также пониманию людьми своего места в истории. Их мышление поистине пробудилось — это было победой марксистской исторической науки.

В ходе учебы, дискуссий и критики сфера китайской марксистской исторической науки расширилась, а уровень ее повысился. Теперь стало возможным интенсивное распространение работы в этой области — ведь в старом Китае возможности марксистской науки были ограниченны, она могла действовать только окольными путями. В новых исторических условиях марксистская историческая наука получила возможность идти к новым достижениям.

Широкое распространение марксистских взглядов на историю коренным образом изменило понимание людьми самой истории. В то же время оно раскрыло новые перспективы для бурного развития исторической науки на всей территории страны.

Можно сказать, что с 50-х годов важной задачей истории в КНР было теоретическое объяснение истории как науки с точки зрения исторического материализма. Тогда историки немало потрудились над этим. В работе Ху Шэна «Как исследование истории общества становится наукой», опубликованной в 1956 г., дан анализ нескольких разновидностей ошибочных воззрений. В ней говорится: «Марксизм стал применять установки и методы диалектического материализма в исследованиях истории общества, выявил объективные закономерности сложных исторических явлений и согласно этим объективным закономерностям объяснил процесс развития истории общества. Таким образом, это способствовало тому, что исследования социальной истории по-настоящему стали наукой». Историк Шан Юэ в опубликованной в 1953 г. работе «Почему мы должны изучать историю», описывая сходные проблемы, указывал: «Марксистский исторический материализм — это не только ключ к победному исследованию всех эпох, всех обществ, всех событий и людей, но также и самое эффективное, самое острое оружие, ведущее нас к участию в успешной борьбе рабочего класса и преобразованию истории человечества».

Поскольку в исторических исследованиях КНР ведущей теорией стал марксизм, большинство историков постепенно изучали и принимали его. В исследовательской работе они теперь стремились руководствоваться материалистическими представлениями. Старшее поколение исто- риков-марксистов продолжало трудиться, добиваясь новых результатов, пополнялись ряды нового поколения историков-марксистов.

По мере распространения материалистического понимания истории и подъема его уровня в кругах историков разворачивались активные обсуждения и дискуссии по некоторым важным вопросам истории страны, что способствовало значительным успехам в области теории. Более того, это содействовало коренной перемене во всей исторической науке Китая, в результате чего в масштабах страны смог утвердиться руководящий статус марксистской истории. За семнадцать лет до «культурной революции» (с 1949 по 1966 г.) наиболее важными были следующие дискуссии: 1) обсуждение проблем периодизации древней истории Китая, 2) крестьянских войн при феодализме, 3) феодальной системы землевладения, 4) зарождения капитализма в Китае, 5) формирования ханьской национальности, 6) периодизации новой истории Китая, 7) концепции историзма и концепции классов, 8) азиатского способа производства, 9) длительности существования феодализма в Китае, 10) оценки роли личности в истории.

листического понимания истории развивался и догматизм, и с ростом «левых» тенденций в политике, бытовавших во второй половине 50-х годов, и в сфере исторических исследований и связанной с ними работы проявлялось все больше «левизны», черт формализма и упрощенчества. Это нанесло ущерб развитию исторической науки. Наперекор этим обстоятельствам Цзянь Бо-цзань в 1962—1963 гг. опубликовал работы «Несколько вопросов, существующих ныне в исторических исследованиях» и «Предварительные соображения относительно решения некоторых исторических проблем», подчеркивая: «При исследовании истории мы не только должны изучать общий процесс исторического развития с точки зрения разных исторических периодов, но и изучать процесс исторического развития определенной исторической эпохи с точки зрения каждого исторического периода. Что касается собственно исторического процесса, каждый из последовательно возникающих в истории способов производства или общественный строй являются этапами поступательного развития истории, нельзя сплошь ругать их за то, что они являются эксплуататорскими». Это рассуждение показывает твердую веру китайских историковмарксистов в марксизм и их мужество отстаивать истину.

Благодаря усилиям историков в исторических исследованиях были достигнуты значительные успехи. За 17 лет, прошедших с 1949 по 1966 г., было опубликовано свыше 1000 работ китайских историков. Среди них наиболее авторитетными работами по всеобщей истории можно назвать: «Краткую общую историю Китая» под редакцией Фань Вэнь-ланя (переработанное издание), четыре тома которой выходили с 1953 по 1964 г.; «Обзор истории Китая» под редакцией Го Можо, первое четырехтомное издание которого вышло в 1962 г.; «Очерки истории Китая» под редакцией Цзянь Бо-цзаня; «Краткую общую историю Китая» Люй Чжэнь-юя и т.д.

В области новой истории такими работами были: «Новая история Китая» Фань Вэнь-ланя (первый том) (переведена и издана в Москве в 1955 г.), «Империализм и политика Китая» Ху Шэна, «История новой демократической революции в Китае (наброски)» Ху Хуа, «Лекции по истории современной китайской революции» Хэ Гань-чжи и «Общая история новой демократической революции в Китае» под редакцией Ли Синя. В области истории конкретных периодов и проблем появилась серия работ высокой научной ценности: «Китайский неолит» Инь Да, «Рабовладельческая эпоха» Го Мо-жо, «История Борющихся царств» Ян Куаня, «Очерк истории Цинь и Хань» Хэ Цзы-цюаня, «Сборник по истории Вэй, Цзинь, Северных и Южных династий» Тан Чан-жу, «История Суй, Тан и Пяти династий» У Фэна, «Очерк истории династии Мин» Ли Гуанби, «Очерк истории Небесного государства тайпинов» Ло Эр-гана (переработанное издание), «История вторжения Америки в Китай» ЛюДа-няня (дополненное издание), «История империалистического вторжения в Китай» Дин Мин-наня и др., «История буддизма при Хань, Вэй, двух Цзинь, Северных и Южных династиях» Тан Юн-туна, «Китайская идеология реформ Нового времени» Ху Биня.

В области упорядоченного издания исторических материалов кроме редактирования и расстановки знаков препинания в «Цзы чжи тун цзянь» и «Двадцати четырех династийных историях» вышла серия крупных сборников материалов, среди них наиболее важными были: десять томов «Материалов по истории Мин и Цин», «Справочные материалы по общей истории Китая» (раздел «Древность») в восьми томах; «Собрание материалов по новой истории Китая» в 64 томах и десяти разделах.

Что касается работ по мировой истории, самыми значимыми были: «Всеобщая история» под редакцией Чжоу И-ляна и У Юй-циня и «Избранные материалы по всеобщей истории» (раздел «Древность»); в то же время были достигнуты успехи в изучении древней и средневековой всеобщей истории, новой истории Западной Европы, истории международного коммунистического движения, истории Советского Союза.

дакцией Чжу Шао-хоу, «Современная история Китая» коллектива исторического факультета Пекинского педагогического университета и работа Ху Шэна «От опиумных войн к движению 4 мая» (1919). В области истории определенных периодов и проблем написаны «История первобытного общества» Линь Яо-хуа, «Очерк истории Цинь» Ли Цзянь-мина, «Простая история Цин» под редакцией Дай И, «История реформ года у-сюй» (1898) Тан Чжи-цзюня, «История движения 4 мая» Пэн Мина, «Экономическая история феодального общества Китая» Фу Чжуфу, «Исследование феодальной общественной формации в Китае» Ху Жу-лэя, «История китайского буддизма» Жэнь Цзи-юя.

В области упорядочения справочных материалов следует упомянуть выход разделенной по эпохам работы по исторической географии под редакцией Тань Ци-сяна — «Собрание карт по истории Китая» в восьми томах. Начиная с 1979 г. выходили «Хронология китайской исторической науки», «Библиография исторических книг за восемьдесят лет», «Сборник материалов по исследованию двадцати четырех династийных историй», «Сборник исторической литературы по связям Китая с зарубежьем», «Сборник материалов по исследованию истории Китая», «Вестник археологии», «Материалы по истории Цин», «Сборник архивных материалов династии Цин», «Собрание архивных материалов по истории Китайской Республики», «Сборник материалов по истории Китайской Республики». Влияние их было значительным, а качество довольно высоким. Развивались исследования по всемирной истории. Среди них репрезентативными можно назвать «Основы древней истории мира» под редакцией Линь Чжи-чуня, «Древнюю всемирную историю» Лю Цзя-хэ и «Современную всемирную историю» под редакцией Ци Ши-жуна. Новая историческая наука КНР усилиями ученых на протяжении более чем сорока лет в общих чертах создала марксистскую систему исторической науки, резко отличающуюся от традиционной историографии.

В.М. Майоров

Дискуссия о множественности путей исторического развития. Так называемый вопрос множественности путей развития истории получил свое название относительно концепции единства пути исторического развития. Суть этого вопроса состоит в том, как при рассмотрении про-

В 1983 г. Дин Вэй-чжи в журнале «Лиши яньцзю» № 3 опубликовал статью «История — это единство в многообразии», где впервые высказал мысль о том, что важнейшая задача исторической науки — исследование сути и закономерностей многообразного содержания истории. Затем историки обсудили проблему единства и многообразия исторического развития, и эта тема стала горячей точкой теоретических исследований в области исторической науки на протяжении середины 80-х годов. Обсуждение в основном развернулось вокруг следующих двух вопросов.

Во-первых, вопрос единства и многообразия путей исторического развития. Пан Чжо-хэн в статье «Единство и многообразие истории и сравнительное исследование истории» пишет, что единство истории в основном означает единство закономерностей, а не единство внешних форм проявления или внешних моделей. А многообразие истории есть формы проявления единых закономерностей. В то же время следует строго разграничивать единство исторических закономерностей и единство моделей, и только в этом случае можно будет хорошо понять связывающие их отношения. Чэнь Ци-тай (статья «Закономерность истории и богатство истории») рассматривает эту проблему, исходя из задач исследования исторических дисциплин. Он полагает, что в задачу научного исторического исследования входит не только объяснение закономерностей исторического процесса, но и объяснение сложности и богатства этого процесса, а также органическое соединение этих двух аспектов. Поэтому, если учитывать только закономерности истории и не учитывать

Историческая ее сложность, историк не выполнит свою задачу; нельзя говорить и о на-

_„ учности такой работы. И с точки зрения задач исторического исследова-

мысль

ния, и с точки зрения метода научного исследования — в любом случае историк не может ограничиваться только исследованием и изложением исторических закономерностей, одновременно он должен исследовать и отражать богатство истории, а также осуществлять единство двух аспектов.

Во-вторых, проблема «пяти способов производства». Одновременно с теоретическими разысканиями по вопросу многообразия путей исторического развития стала оживляться и дискуссия о «пяти способах производства». Непосредственным поводом к ней послужило исследование теории «азиатского способа производства». В конце 70-х — начале 80-х годов историки снова взялись за исследования теории «азиатского способа производства», которые касались того, был ли

вконце концов упоминавшийся Марксом «азиатский способ производства» первобытно-об- щинным строем, рабовладельческим строем на Востоке, смешанной общественной — или же самостоятельной общественной формацией, или еще чем-то; исследования этой проблематики

всвоем развитии вызвали споры о том, является ли закономерность развития человеческого общества в конечном счете «единой линией» или же «множеством линий», включая исследование проблемы многообразия путей развития истории человечества.

Ма Синь в статье «Об учении Маркса о „четырех способах производства" и периодизации древней истории» подверг сомнению ставшее традиционным учение о развитии пяти общественных формаций, полагая, что китайские историки неверно истолковали первоначальное значение учения Маркса о «четырех способах производства» и смешали его с концепцией советских ученых о единой линии «пяти периодов» в истории развития человеческого общества. Основная идея учения о «четырех способах производства» Маркса — это обнаружение сетевой системы и логического порядка в эволюции истории человечества. Его цель — исследование исторических истоков капиталистического способа производства, а не определение единой схемы исторического развития общества для всех стран и народов мира. В ходе обсуждения многие ученые высказались о том, что «пять способов производства» — это ставшая догмой или формулой схема; она одновременно с упрощением марксизма навязывала марксистской системе немарксистские элементы, приведя к откату, к идеалистическому пониманию истории. Несколько цивилизационных регионов мира не проходило через рабовладельческий строй — или же рабовладельческий строй не имел там господствующего положения.

Учение о закономерностях развития истории человечества — это главное содержание марксистского исторического материализма, а также узловой вопрос, по которому издавна велась критика марксистского исторического материализма различными направлениями общественной мысли. В ходе обсуждения многие ученые по-прежнему признавали учение о «пяти общественных формациях». Они полагали, что формирование теории «пяти способов производства» воплотило процесс познания реально существующего взаимного соответствия между материалистическим пониманием истории и историей человеческого общества. Этот процесс познания не завершен и доныне, его переоценка нужна, однако огульно отрицать какую-то версию, включая теорию «пяти способов производства», сейчас еще рано, поскольку в данный момент общий уровень развития науки, по-видимому, еще не достиг той степени, когда можно сделать новые выводы по данному вопросу.

Дискуссия стала самым широкомасштабным исследованием историками проблемы многообразия путей исторического развития со времени образования КНР. Эта дискуссия имела большое значение для искоренения некоторых ограниченных представлений, существовавших в теории исторической науки.

В.М. Майоров

Дискуссия о функциях исторической науки. С середины 80-х годов поступь реформ и открытости Китая ускорилась, историческая наука, в отличие от экономической, оказалась на грани кризиса, началось новое осмысление проблемы функций исторической науки, ее общественной и научной ценности. 6 сентября 1985 г. Лю Чжи-цинь в газете «Гуанмин жибао» опубликовал статью «Изменение функций исторической науки», где с точки зрения истории исторической науки проанализировал процесс перехода функций исторической науки; изначально она была оракулом и помощником в делах управления, а впоследствии приобрела педагогические функции.

фэн опубликовали работу «Структура феодального общества в истории Китая: сверхстабильная система», где впервые при помощи методов системного подхода и кибернетики исследовали базовую структуру китайского феодального общества и таким же образом изучили причины про-

должительности феодализма в стране. В то же время они выдвинули концепцию, согласно которой новейшая идеология и мощные методы современного естествознания предоставили новые инструменты для исследований в области общественных наук. Вслед за этим Цзинь Гуань-тао выступил с докладом «Системный подход и кибернетика могут стать инструментами исторического исследования» (опубликован в «Душу», 1981, № 11). Чэнь Пин опубликовал статьи «Отношения социальной традиции и экономической структуры» и «Закономерности социально-эко- номической структуры и модели социальной статистики» («Сюэси таньсо», 1981, № 1, 5). Публикация статей вызвала интерес историков КНР, последовали отклики на эти статьи. Многие ученые молодого и среднего поколения все больше стали применять методы современного естествознания при изучении истории. И тогда возникла дискуссия о том, годятся ли для исторических исследований методы современного естествознания. В ходе дискуссии о том, нужно или нет вводить методы естествознания в исторические исследования, сформировались две концепции. Цзинь Гуань-тао, Лю Цин-фэн и др. считали, что существует два резона для ввода методов естествознания: во-первых, для обогащения и развития метода марксистского исторического исследования. Они полагали, что марксистский аналитический метод линейных причинно-следст- венных отношений, которым по традиции продолжали пользоваться, метод простого линейного сведения целостных и сложных событий к различным причинам при обращении к таким проблемам, как длительность феодализма в Китае, сталкивается с затруднениями, — он не в состоянии динамично описать внутреннюю структуру разнородных факторов и их взаимоотношения. Такому традиционному исследовательскому методу исторической науки недостает способности овладеть целостной картиной, поэтому необходимо его обновить. Ключ к преобразованию метода исторической науки состоит в том, что следует ввести новые инструменты и новые методы для изучения целостных явлений. В современных научных методах и инструментарии, с точки зрения целого исследующих сложные проблемы, в данный момент самыми лучшими являются «три концепции». Хо Чжи-цзян и У Янь-цзя дополнили этот подход, полагая, что особенностью развития современной науки является возможность взаимного проникновения разных дисциплин, комплексное исследование, а в общественных науках — тенденции к обобщению. Новые методы естествознания на Западе давно уже широко используются в общественных науках (включая историческую науку); применение новых методов полезно для синтезации исторических исследований, приведения их данных к возможности количественного измерения и уточнения, а также способствует прогрессу исследовательских методов в исторической науке Китая, т.е. осуществлению исследований при помощи принципов многолинейного поиска, полицент - ричности, наличия многих позиций, многих аспектов, многоуровневое™ и многофакторности. Во-вторых, это обогащение и развитие требований исторического материализма. Цзинь Гуаньтао и Лю Цин-фэн полагали, что «три концепции» как репрезентанты достижений современной науки имеют философское и методологическое значение; они будут способствовать обогащению и развитию традиционного марксистского материалистического понимания истории. Они полагали, что поступить таким образом вовсе не значит отбросить основные принципы марксизма и отрицать марксистские методы исследования.

Оппоненты же считали, что «традиционные методы», на отбрасывании которых настаивали Цзинь и Лю, как раз и есть основные методы марксизма, а вновь вводимые методы относятся к категориям буржуазной исторической науки. Поэтому они подвергли острой критике такие «нововведения», называя их «немарксистскими тенденциями». Ряд ученых заняли по этому поводу позицию ожидания: полагая, что эти новые методы имеют значение для расширения кругозора, но в их введении нужна осмотрительность; «три концепции» решительно не могут заменить воздействия исторического материализма на людей, классовую борьбу и анализ случайных факторов. Известный историк Лю Да-нянь подчеркивал, что при введении новых методов в ис-