Средние века. Выпуск 71 (3-4)

совершаешь полное ночное бдение, так и когда встаешь на службу посреди ночи. Однако если с появлением этих звезд звенит колокол, прочти шесть псалмов.

(47) АВГУСТ. Когда эти звезды восходят в августе, наблюдай за их движением ночью и в другие часы. Далее, когда они вступят на то место, где бывает солнце в третьем часу дня, с началом утренней службы прочти семь псалмов в антифонах. Если ты совершаешь полное ночное бдение, пропой всю Псалтирь.

Пер. с лат., коммент. Ю.А. Ефремовой

УДК 94(44).024

Ф.М. Панфилов

“КНИГА ИСТОЧНИКА ВСЕХ НАУК”: ВОПРОШАЮЩИЙ ГОСУДАРЬ

ИКУЛЬТУРНЫЕ ВЕКТОРЫ

ВПРОЛОГЕ АНОНИМНОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ

КОНЦА XIII ВЕКА

Статья посвящена анализу пролога анонимной старофранцузской энциклопедии конца XIII в. “Книги источника всех наук”. В прологе представлена легендарная история возникновения и бытования энциклопедии, отсылающая читателей к эпохе “до всемирного потопа” и изобилующая скрытыми отсылками к культурным и социально-политическим реалиям своего времени. Анализ пролога “Книги источника всех наук” позволяет определить взгляды анонимного автора, воссоздать его интеллектуальный облик. В статье отмечена как популярность “Книги источника всех наук” в Средние века, так и ее критика в позднейший период, рассмотрено значение этого источника для историков науки. К статье прилагается перевод пролога.

Ключевые слова: история науки, история идей, император Фридрих II, Средиземноморье, диалогичность, литература на народных языках.

“Читай эту книгу. Чем больше будешь ее читать, тем сильнее ее полюбишь”. Подобное напутствие встречает в прологе “Сид- рака-философа, или книги источника всех наук” человек, решивший ознакомиться с этим анонимным дидактико-энциклопеди- ческим сочинением, написанном на старофранцузском языке в конце XIII в. Можно сказать, что средневековые читатели весьма живо откликнулись на призыв: к настоящему моменту известно более 50 манускриптов “Книги Сидрака” XIV–XV вв., а также 14 фрагментов и отдельных копий раздела, посвященного свойствам камней (лапидария). В эпоху распространения книгопечатания “Книга Сидрака” одиннадцать раз переиздавалась с 1486 по 1533 г. Наконец, она поставила своеобразный рекорд среди средневековых энциклопедий на народном языке по количеству переводов на другие языки – известны варианты на английском, старопровансальском (окситанском), каталанском, итальянском, датском, средненижненемецком и средненидерландском.

Анонимную энциклопедию на старофранцузском языке, получившую название “Книга Сидрака” или “Сидрак-философ,

или книга источника всех наук”, принято датировать временем после 1268 г. Существуют краткая (37 рукописей) и пространная (16 рукописей) версии этого сочинения. Большинство сохранившихся рукописей относится ко второй половине XIV – XV в., некоторые из них содержат миниатюры. Энциклопедия выстроена в форме диалога между вымышленными персонажами: языческим королем Боктусом, правившим задолго до пришествия Христа, и Сидраком – философом, которому Бог открыл будущее торжество христианства и судьбы мира. Краткая версия содержит 613 вопросов, заданных Боктусом мудрецу, тогда как пространная включает более 1200 вопросов. Основной массив текста обрамлен двумя прологами с длинным перечнем вопросов и кратким эпилогом. Первый пролог, предваряющий список вопросов, повествует о происхождении и истории “Книги Сидрака”, а также приводит ее краткое описание. Второй, входящий в состав собственно энциклопедии, рассказывает о встрече Сидрака и Боктуса и сотворенном Сидраком чуде (явлении Троицы), благодаря которому Боктус уверовал во Христа. В статье будет подробно рассмотрена полуфантастическая история создания и существования “Книги Сидрака”, содержащаяся в первом прологе, как источник сведений о культурных и политических взглядах анонимного автора энциклопедии1.

** *

Среди исследователей “Книга Сидрака” также снискала определенную популярность – за два последних столетия можно насчитать более 50 статей и монографий, посвященных “Книге Сидрака” или содержащих достаточно подробное упоминание этого сочинения. Подавляющее большинство существующих научных работ принадлежат перу историков литературы или лингвистов, многие посвящены переводным версиям “Книги Сидрака”, другие носят сугубо ознакомительный характер. Возрождение интереса к исходному старофранцузскому варианту произошло сравнительно недавно, в конце XX в. Важным событием для истории изучения “Книги Сидрака” стало полное критическое издание пространной версии старофранцузского текста в 2000 г., которое впервые ввело этот источник в широкий научный оборот2. Тем не менее за последнее десятилетие появилась лишь одна

1 Перевод первого пролога см. в приложении к статье.

2Sydrac le philosophe: Le livre de la fontaine de toutes sciences, Edition des enzyklopädischen Lehrdialogs aus dem XIII. Jahrhundert / Hrsg. E. Ruhe. Wiesbaden, 2000. (Wissenliteratur im Mittelalter; 34).

монография, в которой значительное место отводилось “Книге Сидрака”, – посвященная средневековым пророчествам работа Р. Тракслера3. Учитывая специфику выбранной автором темы, в содержании “Книги Сидрака” его интересовали мистические и апокалиптические идеи и рассматриваемые в связи с этим астрология и представление о ее влиянии на судьбы мира и человека. Ранее эсхатологии, астрологии и отчасти астрономии в “Книге Сидрака” уделялось внимание в статьях Д. Руэ, позднее подготовившей упомянутое выше критическое издание энциклопедии4. В начале XX в. известный историк Ш.-В. Ланглуа провел достаточно подробный анализ “Книги Сидрака” в “Знании о природе и мире в Средние века по французским сочинениям для мирян”5. Исследователи вновь обратились к теме научных представлений в “Книге Сидрака” во второй половине XX в., рассматривая отдельные ее аспекты. Кроме упомянутых работ Д. Руэ и Р. Тракслера и нескольких статей, относящихся к переводным версиям “Книги Сидрака”, можно назвать посвященные выделенному из текста энциклопедии лапидарию статьи В. Холлера и Ф. Фери-Ю, работы Ж. Дюко по метеорологии, ряд статей и опубликованных докладов Ш. Конноши-Бурнь о космологических представлениях, метеорологии и отражении теории элементов в средневековых энциклопедиях6. Таким образом, в этой области уже намечены

3Moult obscures paroles: Études sur la prophétie médiévale / Ed. R. Trachsler (dir.) avec la coll. de J. Abed et D. Expert. P., 2007.

4Ruhe D. Eschatologie und Astrologie. Zeitkonzeptionen im Livre de Sidrac // Zeitkonzeptionen. Zeiterfahrung. Zeitmessung. Stationen ihres Wandels vom Mittelalter bis zur Moderne / Hrsg. T. Ehlert. Paderborn, 1997. P. 203–222; Eadem. La Roe D’Astronomie. Le Livre de Sidrac et les encyclopédies françaises du Moyen Âge // L’enciclopedismo medievale. P. 293–310; Eadem. L’ymage du monde qui commence a Dieu et a Dieu prent fin. Zur Rolle der Theologie in französischen Enzyklopädien des späten Mittelalters // Geistliche Aspekte mittelalterlicher Naturlehre, Symposion 30 Nov. – 2 Dez. 1990. Wiesbaden, 1993. P. 69–85.

5Langlois Ch.-V. La connaissance de la nature et du monde au Moyen Age d’après les écrits français à l’usage des laïcs. P., 1911. P. 180–264.

6Connochie-Bourgne Ch. Images de la terre dans les livres de clergie du XIIIe siècle: Image du monde, Livre du Tresor, Livre de Sydrach, Placides et Timeo // Perspectives médiévales: Supplément au T. 24. 1998. P. 67–79; Idem. Le temps qu’il fait… expliqué par les premières encyclopédies en langue française (XIIIe siècle) // Le temps qu’il fait au Moyen Âge. Phénomènes atmosphériques dans la littérature, la pensée scientifique et religieuse / Ed. J. Ducos, Cl. Thomasset. P., 1998. P. 31–44; Ducos J. Le clerc et les météores: constitution et évolution d’une culture encyclopédique // Le clerc au Moyen Âge. 1995. T. 37. P. 151–164; Idem. La météorologie en français au Moyen Âge (XIIIe–XIVe siècles). P., 1998; Féry-Hue F. Sidrac et les pierres précieuses //

некоторые исследовательские вехи. Однако значительная доля предоставляемого “Книгой источника всех наук” материала по средневековому восприятию мира и научным представлениям по-прежнему находится вне поля исследований современной медиевистики.

** *

Количество сохранившихся рукописей и позднейших печатных изданий выглядит веским аргументом в пользу значения “Книги Сидрака” для историко-культурных исследований, в особенности по восприятию мира и научным представлениям в Средние века. Однако история науки в узком смысле, tout court, по французскому выражению, в лучшем случае отправляет средневековые дидактические сочинения на периферию развития научной литературы и научного мышления, к примеру, прямо утверждая, что аллегорикодидактическая поэзия “не имеет никакого значения для развития науки и научного способа мышления и выражения” (в случае современного “Книге Сидрака” поэтического “Романа о Розе”)7. Проблема в том, что собственно средневековая наука представляет явление, которое плохо вписывается в существующую картину исторического развития науки. Если оценивать ее, используя принятые историко-научные критерии и сопоставляя с механистическим пониманием мира в XVII в., различие представляется разительным – однако следует избегать трактовки специфики явления как его недостатка. Средневековую науку невозможно понять, не учитывая ее теснейшую, взаимопроникающую связь с религией, астрологией и магией как способами постижения мира и его зако-

Revue d’histoire des textes. 1998. T. 28. P. 93–181; Idem. Sidrac et les pierres précieuses: complément // Revue d’histoire des textes. 2000. T. 30. P. 315–321; Holler W.M. The Lapidary of Sidrac: New Evidence on the Origin of the Lapidaire chrétien // Manuscripta. 1986. T. 30. P. 181–190; Steiner S.M. Les quatre éléments dans Le Livre de Sidrac (Ms. B.N. fr. 1160) // Perspectives médiévales. 1990. T. 16. P. 89–102. См. также публикации докладов Ш. Конноши-Бурнь: ConnochieBourgne Ch. Comment li element sont assis: l’image de l’œuf cosmique dans quelques encyclopédies en langue vulgaire du XIIIe siècle // Les quatre éléments dans la culture médiévale. Actes du Colloque des 25, 26 et 27 mars 1982 de l’Université de Picardie / Ed. D. Buschinger, A. Crépin. Amiens, 1983. P. 37–48; Idem. Le corps et l’âme de l’eau dans les “livres de clergie” du XIIIe siècle // Sources et fontaines du Moyen Âge à l’Âge baroque. Actes du Colloque tenu à l’Université Paul-Valéry, les 28, 29 et 30 novembre 1996. P., 1998. P. 97–127.

7Ольшки Л. История научной литературы на новых языках. Литература техники и прикладных наук от Средних веков до эпохи Возрождения. Сретенск, 2000. Т. 1. С. 10.

нов, связь, которую стремился осветить в своей фундаментальной “Истории магии и экспериментальной науки” Л. Торндайк8. На подобное взаимовлияние религии и науки указывает и П. Гайденко, отмечая, что средневековые богословы и ученые христианской Европы уже в XIII–XIV вв. подготовили тот пересмотр принципов античной науки, который был осуществлен в Новое время9. Представляется разумным рассматривать средневековую науку как особый социокультурный пласт, интегрирующий и по-своему переосмысляющий в христианской системе мироздания интеллектуальное наследие поздней античности, измененное и обогащенное научной мыслью исламского мира. При таком подходе термин “средневековая наука” служит условным обозначением всего сложного комплекса знания о мире, включающего выделяемые в средневековых классификациях “науки” и “искусства”: от алхимии и астрологии до соколиной охоты и военного дела.

Отдельного внимания заслуживают значение и потенциал той популяризации знания, которой способствовали дидактические сочинения на народных языках, в первую очередь на старофранцузском, появляющиеся в XIII в. и получающие распространение в XIV в. Хотя литература на новоевропейских языках возникает раньше, именно XIII столетие во многом становится переломным моментом в сосуществовании двух письменных традиций: сочинения на народных языках заимствуют и перерабатывают материал из латинского корпуса знания, завоевывая свою аудиторию, достаточно обширную для Средних веков. Это была аудитория образованных церковных и светских читателей, прежде всего аристократические семейства и придворные круги правителей. При рассмотрении памятников средневековой литературы как отвечающих типичным вкусам и запросам того времени, когда они существовали в рукописной традиции, также следует учитывать то, пользовались ли действительно существенным признанием эти сочинения. Разумеется, значительная часть рукописей могла не дойти до нашего времени, но даже сохранившееся соотношение не может не давать некоeго представления о представительности и, следовательно, сравнительной популярности тех или иных произведений: например, около 300 рукописей “Романа о Розе” и около

8Thorndike L. А history of magic and experimental science. L., 1923–l941. 8 vols. (о XIII в. см.: L., 1929. Vol. 2).

9Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003. С. 139–148.

50 рукописей “Книги Сидрака” – и единичные рукописи романов Кретьена де Труа и лэ Марии Французской. Ф. Дюваль справедливо отмечает, что канон популярных средневековых авторов был сформирован после победоносного утверждения романтизма в европейской культуре и инспирированного им интереса к Cредневековью в XIX в. и требует пересмотра; среди написанных до 1350 г. и долго пользовавшихся известностью сочинений на старофранцузском языке Дюваль выделяет “Книгу Сидрака”, “Роман о Розе”, “Завещание” Жана де Мена и глоссированную версию старофранцузского перевода “Утешения философией” Боэция (“Livre de Boёce de Consolation”), “Сокровище” (“Trésor”) Брунетто Латини, “Образ мира” (“Image du monde”) Госсуэна из Меца, “Семь статей о вере” (“Sept articles de la fois”) Жана Шапюи, “Тристана в прозе” и “Ланселота в прозе”, “Полную историческую Библию”, “Паломничество человеческой жизни” (“Pèlerinage de la vie humaine”) Гийома де Дигюльвилля10. Половину этого списка, как можно видеть, составляют дидактические сочинения, к которым можно причислить и содержащий большое количество дидактических элементов аллегорический “Роман о Розе”. В то же время, жанрово-стилистическая принадлежность к дидактической и моралистической литературе, как и к литературе на народных языках вовсе не гарантировала популярности сочинения. Так, не получил широкого распространения сохранившийся в семи рукописях старофранцузский “Пласид и Тимео” (“Placides et Timeo”), подобно “Книге Сидрака” написанный в форме диалога11.

** *

Ш.-В. Ланглуа достаточно подробно рассмотрел возможные варианты происхождения “Книги Сидрака”12. Он однозначно датировал время создания “Книги источника всех наук” периодом после 1268 г. из-за косвенного упоминания в пророчествах Сидрака о взятии Антиохии мамлюкским султаном Бейбарсом в мае этого года (данная датировка до сих пор является общепринятой). Из-за расхождения установленной им датировки с временем создания первого пролога, указанным в “Книге Сидрака” (1243 г.), Ланглуа отрицал какую-либо историческую значимость содержания пер-

10Duval F. Lectures françaises de la fin du Moyen Âge. Genève, 2007. P. 9, 20–21.

11См. критическое издание: Placides et Timéo ou Li secrés as philosophes / Éd. C.A. Thomasset. Genève; P., 1980.

12Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 184–200. Далее следуют краткий обзор рукописей и пересказ содержания “Книги Сидрака”.

вого пролога по причине его полной вымышленности. Попробуем проанализировать информацию пролога несколько иначе: вымышленность рассматриваемого далее текста не вызывает никаких сомнений, но именно это и позволяет нам увидеть, как анонимный создатель энциклопедии конструировал ее историю. Очевидно, что первому прологу отводилась особая роль – небольшой по размеру, но пестрящий именами и датами, он, по всей видимости, должен был послужить обоснованием древнего происхождения книги и важности содержащегося в ней знания. По всему тексту пролога разбросаны знаки, смысловые вехи – явные или неявные, сознательно или бессознательно оставленные анонимным автором.

Пролог начинается с краткого пересказа событий до всемирного потопа. Преисполненный мудрости Сидрак, разумеется, происходит из рода праведного Иафета. Само имя “Сидрак”, как считается, заимствовано из Ветхого Завета, однако там можно обнаружить целых два прототипа древнего “философа”. С одной стороны, осуждающий язычество Сидрак напоминает одного из трех отроков иудейских, отказавшихся поклоняться халдейским идолам, – Ананию, переименованного в Седраха вавилонянами13. С другой стороны, возникают ассоциации с названием книги премудрости Иисуса сына Сирахова. Эта девтероканоническая (в католической традиции) библейская книга составлена из различных поучительных изречений, в том числе множества нравственных наставлений, и была важна для христианского Запада (первое известное толкование принадлежит Рабану Мавру). Ш.-В. Ланглуа решительно отвергал гипотезу В. Ле Клерка, согласно которой “Книга Сидрака” была написана на юге Франции евреем по аналогии с книгой Иисуса сына Сирахова; спустя век у Дюваля “Сидрак” также однозначно отождествляется с библейским Седрахом14. Представляется логичным совместить оба варианта происхождения: этимологически имя “Сидрак” (Sidrac, Sidrach, Sydrac, Sydrach) ближе к “Седраху” (Sidrach), но сама дидактическая природа “Книги Сидрака” явно указывает на книгу Иисуса, сына Сираха. Следует также принять во внимание упоминание “дивного Сираха”, от которого перенял мудрость Соломон, в ранневизантийских апокрифах, известных и в латинских вариантах (“Liber Solomonis”)15.

13“И переименовал их начальник евнухов – Даниила Валтасаром, Ананию Седрахом, Мисаила Мисахом и Азарию Авденаго” (Дан. 1:7).

14Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 181; Duval F. Op. cit. P. 219.

15Многоценная жемчужина. Гл. 1 / Пер. С.С. Аверинцева. Киев, 2003. С. 186–187.

Один из владельцев книги, прокаженный “повелитель рыцарей короля Сирии” по имени Наама, который излечился от своей проказы в реке Иордан, естественно, напоминает об очищении сирийского военачальника Неемана (4 Цар. 5). Не случайно способом исцеления становится омовение в Иордане – прозрачный намек на будущее крещение Христа в водах той же реки, что указывает на почти священный статус “Книги источника всех наук”, явно подсказавшей своему хозяину, как излечиться от неизлечимой болезни. Однако образ прокаженного правителя, к тому же еще и вассала некого короля Сирии, соотносится не только с библейской традицией. Его прототипы легко можно обнаружить в истории крестоносных государств на Святой земле, по крайней мере в XII в. Это прежде всего фигура иерусалимского короля Балдуина IV (1174–1185), но также и менее известный Робер Прокаженный, сын Фулька Шартрского, сеньор Зерданы и приближенный антиохийских регентов Танкреда и Рожера из династии Отвилей16. Если принять во внимание большое количество упоминаний Антиохии и связанных с нею исторических лиц в “Книге Сидрака”, то восприятие Робера Прокаженного как возможного прообраза Наамы представляется вполне правдоподобным. Затем в прологе неожиданно появляется “архиепископ Севастии”, которого “звали Айос Василий”. “Айос” (Ayos) – искажение греческого “агиос” (святой); ясно, что анонимный автор имел в виду св. Василия Великого (IV в.), почитавшегося как на христианском Востоке, так и на Западе. Хотя сам Василий Великий являлся епископом Кесарии Каппадокийской, его старший брат Петр был епископом Севастийским, что могло повлечь за собой путаницу в восприятии “франка”. Таким образом, в биографии “Книги источника всех наук” появляется еще один важный штрих: после пришествия Христа книга не просто возвращается в мир, но попадает к великому христианскому богослову с Востока.

Книга совершает путешествие в Испанию, и судьба ее вновь сакрализуется, поскольку доставивший ее клирик принимает мученический венец. Место очередного пребывания “Книги Сидрака” опять же избрано не случайно: судя по всему, автор пролога имел представление о роли Толедо как важнейшего центра переводов арабских текстов, наряду с Сицилией. Из Испании, после переводов с греческого на латынь, а затем, спустя века, с латинского на сарацинский, книга попадает на арабский Восток, откуда

16Cahen C. Note sur les seigneurs de Saone et de Zerdana // Syria. Archéologie, Art et histoire. 1931. Vol. 12/2. Р. 155, 157.

в свое время вернется на Запад и будет вновь переведена. Переводческая чехарда в прологе отражает вполне актуальную для автора пролога ситуацию, при которой труды древних философов появлялись в Европе как переводы с арабского. Имя очередного обладателя книги, “эмира Эльмомемина” (Elmir Elmomemin), напоминает об аббасидском халифе IX в. Аль-Мамуне, знаменитом покровителе ученых. Однако, учитывая то, что Эльмомемин назван эмиром Туниса, его можно отождествить с создателем державы Альмохадов халифом Абд Аль-Мумином (1147–1163), а также с правившим в 1227–1232 гг. альмохадским халифом Абу аль-Ала Идрисом аль-Мамуном, которого Фердинанд III Кастильский поддерживал в династической борьбе с Яхьей АльМутасимом. Вполне вероятно, что образы различных прототипов “Эльмомемина” могли наложиться друг на друга, сливаясь в полулегендарной интерпретации.

Первый пролог “Книги Сидрака” выказывает не совсем обычную для старофранцузского дидактического сочинения конца XIII в. лояльность к сицилийскому королю и императору Священной Римской империи Фридриху II Штауфену. Автор современной “Книге Сидрака” основной части “Романа о Розе” Жан де Мен, напротив, описывал гибель наследника Фридриха II в битве при Беневенто 26 февраля 1266 г., восхваляя устами дамы Разум Карла Анжуйского, захватившего королевство Манфреда; против Фридриха и Манфреда был настроен и Брунетто Латини, который лишь после битвы при Беневенто смог вернуться в Италию из изгнания17. Наряду с откровенно вымышленными и условно отождествляемыми персонажами (Наамой, “святым Василием” и др.) в первом прологе “Книги Сидрака” присутствует целый ряд исторических лиц. Это собственно император, его придворный философ Феодор Антиохийский, латинский патриарх Антиохийский Обер – гибеллин Альберт де Реццато18. Наконец, не случайно появление в прологе клирика “Жана Пьера из Лиона”: его можно соотнести с пребыванием имперского города Лиона вне зоны влияния французских королей в XIII в., что отметил и Ланглуа. В прологе “Книги Сидрака” не находится места Людовику IX

17См.: Guillaume de Lorris et Jean de Meun. Le Roman de la Rose. 6631–6772 / Éd. A. Strubel. P., 1992. P. 370–377; Brunetto Latini. Tresor. L. I, 93.2 / A cura di P.G. Beltrami et al. Torino, 2007. P. 124–127.

18Епископ Брешианский в 1213–1226 гг. и латинский патриарх Антиохийский в 1226–1245 гг.