Средние века. Выпуск 71 (1-2)

длительного отсутствия домой, лишил своих племянников, Константина и его скончавшихся в дальнейшем братьев, законно принадлежащего им наследства. Поскольку этот спор с самого начала затрагивал имущественные права исключительно родственников (т.е. тяжба носила узкосемейный характер), Константин вполне разумно заручился поддержкой не каких-либо соседей, а близкого своего сородича – дяди по отцу Калоса. Последний представлен как муж старый и «точно осведомленный». Но когда он готовился принести клятву относительно истинности утверждений Константина, Макрониколай, несмотря на то что находился в тот момент перед лицом деспота, пришел в крайнее возбуждение. Воззвав к тому, Макрониколай изодрал на себе одежды и с громким криком – скорее отчаяния, нежели угрозы – продемонстрировал свою решимость к мирному завершению спора, если Калос примет присягу87.

Поздневизантийские документы буквально вторят ранее рассмотренным примерам. Как показывают, скажем, обстоятельства проведения уже ставшего объектом внимания периорисма в связи с выделением в 1234 г. Лемвиотисскому монастырю земельного клина, безусловно важнейшей стороной подобных межеваний являлось привлечение к участию в них местных сельских старейшин – так называемых лучших селения Кукул, имевших «опытность в той самой земле»88. А тяжбу Лемвиотисского монастыря с Михаилом Комниным Враной из-за земель в окрестностях Палатиев заметно оживляли рассказы местных свидетелей. В их качестве на этот процесс были вызваны «мужи ... послушные, любящие истину», а кроме того «мест знатоки»89. Если же вернуться к примеру селения Рудава, возвращенного в 1274 г. во владение Хиландарского монастыря, то селяне вместе со «старцами» Камены, будучи опрошены, не просто свидетельствовали «о таковом месте» исключительно «правду», но охарактеризованы в качестве «“указывающих место” хорошо знавших его жителей»90. Жители же Комитиссы, свидетельствуя в 1297 г. о принадлежности спорного участка земли «со всей правдой», не только ссылались даже на своих родителей – дескать не помнят того, чтобы надел принадлежал Ватопедскому монастырю, тогда как это была собственность Хиландарской обители, – но и, показав границу участка,

87Chom. N 90. 398–399.

88См., например: MM. IV. 147–148.

89MM. IV. 180.

90См.: Chil. I. N 9. 35–39, 70 etc.

тей дает превращенный в поместье Лемвиотисского монастыря поселок Вари94. В начале 70-х годов XIII в. его жители вступили в конфликт с монахами. Некий селянин и его соседи, отстаивая свои права на спорный земельный участок и виноградник, обратились к грабежам и нанесли заметный ущерб монастырю. Более того, зачинщик крестьянского выступления угрожал расправой любому из возражавших ему. «Некие местные», как жаловались впоследствии монахи, буквально «восстали» против них и начали грабить монастырские имущества. Судя по жалобе, направленной монашеской братией властям, односельчане пытались вернуть отторгнутое у них прежде имущество95. Очевидно, на этом противодействие крестьян расширению владений монастыря не прекратилось, потому что несколькими годами позже вновь отмечены и грабежи, и ущерб, наносимый крестьянами монастырским метохам96. Тем временем коллизии вылились наружу в форме утверждения монахов о том, что жители Вари не просто не платят их «телосы» (основной налог), но и не выполняют «обычную барщину». Равным образом селяне не пожелали возвращать взятую ими в долг у монахов названного монастыря значительную денежную сумму. Особо обращает на себя то обстоятельство, что не делая этого сами, старожилы Вари препятствуют также тому, чтобы «благоразумно», по выражению документа, отдавали надлежащее монастырю и «пришедшие с чужбины и здесь осевшие» крестьяне97.

Отказ крестьян Вари выполнять податные обязательства носил организованный характер, что свидетельствует об их спло-

94См.: Васильевский В.Г. Материалы по внутренней истории византийского государства // ЖМНП. 1880. № 7. С. 124–125; Каждан А.П. Аграрные отношения в Византии XIII–XV вв. М., 1952. С. 108–109, 179; Laiou-Thomadakis A.E. Peasant Society in the Late Byzantine Empire: A Social and Demographic Study. Princeton (New Jersey), 1977. P. 63, 150; Guillou A. Economia e Società // La civiltà bizantina dal XII al XV secolo: Aspetti e problemi. Roma, 1982. P. 399– 400; Harvey A. Economic Expansion in Byzantine Empire. 900–1200. Cambridge, 1989. P. 248–249.

95MM. IV. 247–248. Также см.: Laiou A.E. Peasant Rebellion : Notes on its Vocabulary and Typology // Ordnung und Aufruhr in Mittelalter: Historische und juristische Studien zur Rebellion / Hrsg. M.T. Fögen. Frankfurt a/M., 1995. P. 113.

96MM. IV. 256–257. Также см.: Laiou A.E. Peasant Rebellion... P. 113. О термине «метох», служившем для обозначения владений, устроенных по иерархическому принципу как подчиненные монастыри, в которых монахи вели подсобное хозяйство, см.: ODB. Vol. II. P. 1356–1357.

97MM. IV. 255–256. Ср.: Dölger F., Wirth P. Regesten der Kaiserurkunden des oströmischen Reiches. München, 1977. Bd. 3. N 2004a.

ченности между собой. Но дело даже не в том, что рассмотренные формы социального поведения общинного крестьянства, оставаясь преимущественно в рамках пассивного сопротивления земледельцев укреплению феодальных отношений, были направлены против наиболее тяжелых проявлений частновладельческой эксплуатации и свидетельствовали о зарождении у низов поздневизантийского сельского населения зачатков классового, как формулировали ранее, сознания98. Конечно, если руководствоваться критериями анализа крестьянских волнений, предлагаемыми А.Е. Лаиу, то есть оценивать их с точки зрения нарушения политической лояльности и законности, воспроизводимые детали легко ускользают из поля зрения ученого. Его внимание тогда сосредоточивается на предписаниях верховной власти к ее представителям на местах вернуть крестьян в состояние законопослушания99. Впрочем, его рассмотрение под увеличительным стеклом исторической психологии и антропологии не сводится к однозначным выводам, а требует дифференцированного объяснения выступающих на первый план внутренних трений между жителями села. Именно этот нюанс, раскрываемый надлежащим образом с позиций междисциплинарного подхода, позволяет признать высокую степень общинной интеграции и утверждать, что и после трансформации села в сеньориальное поместье в силу незыблемого сплочения членов естественно сложившейся там общности односельчан образованная ими организация продолжала существовать в качестве неформального объединения. Его оселком несомненно являлось старожильство.

Итак, старожильство не получило ясного словесного оформления в византийских актах, за исключением составлявших основу рассматриваемого явления «старцев», которые были всецело причастны органам самоуправления села. Тем не менее эта грань повседневной жизни общинного крестьянства сохраняла свои основные черты до последних столетий византийской истории. Очевидным образом рассматриваемое в социокультурном плане старожильство открывается исследователю прежде всего в лице «старцев» и других их односельчан, объяв сферу урегулирования поземельных отношений деревни. Независимо от того, производилось ли оно на уровне местного сельского самоуправления или выражалось в привлечении свидетелей на судебных тяжбах

98Ср.: Гутнова Е.В. Классовая борьба и общественное сознание крестьянства в средневековой Западной Европе (XI–XV вв.). М., 1984. С. 328.

99Laiou A.E. Peasant Rebellion... P. 113.

между представителями господствующего класса, критерием служило хорошее знание местности и осведомленность о землевладельцах. Ценимая на судах честность и правдивость показаний старцев и других селян по всей видимости не ограничивала их активной социальной роли при самостоятельных попытках крестьян защитить свои поземельные права, которым угрожал рост крупной земельной собственности.

Общественная значимость старожильства играла заметную роль и в сопротивлении крестьянства усилению сеньориальной эксплуатации. Вместе с тем старожильство служит наглядным признаком сплочения крестьян и зарождения в их среде сословного самосознания, благодаря чему общиные начала способствовали возникновению в поместном селе неформального объединения его жителей. Очевидная системность выявленных фактов «старожильства» позволяет автору этих строк делать предположение о зарождении в поздневизантийской деревне названного социально-культурного института.

Ключевые слова: старожильство, старожилы, старцы, село, деревня, поздняя Византийская империя, социальная культура.

УДК 94(495).04

Ю.Н. Каняшин

ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ АГРАРНОГО ПЕЙЗАЖА ЮЖНОЙ БУРГУНДИИ В X–XI ВЕКАХ

Конструктивные элементы аграрного пейзажа – парцеллы и поля – были результатом трудовой деятельности общества и представляли собой отпечаток на земной поверхности определенных общественных отношений. Их исследование составляет начальный пункт изучения, подготавливающий научную реконструкцию аграрного пейзажа средневекового прошлого1. Достижение этой цели требует решения ряда важнейших вопросов, среди которых выяснение характера расположения (соседствования) земельных участков в полях и установление тех социальных императивов, которые вызвали к жизни, а затем на протяжении длительного периода воспроизводили определенную структуру расположения парцелл.

С методической точки зрения мы рассматриваем расположение участков и полей как «книгу», в которую сельские общества «вписывали» особенности своих изменяющихся социальных отношений2. Речь идет о том, чтобы «читая» эту «книгу» определить, как земельные собственники реализовывали свои права на неосвоенные агрикультурой угодья природного ландшафта с целью расширения сферы хозяйственной эксплуатации земли и приумножения своих частных земельных владений.

Обращение к территории Бургундии X–XI вв. не является случайным. Этот регион располагает большим количеством до-

1Degueurce P. L’évolution agricole du clunysois depuis un siècle d’après les cadastres successif // Revue de Géographie régionale. Lyon, 1936. T. XII, N 1/2. P. 108–114; Champier L. La Structure des térroirs bourguignons // Annales de Bourgogne. Dijon, 1955. T. XXVII. P. 35–36; Juillard E., Meynier A. Die Agrarlandschaft in Frankreich // Münchener Geographische Hefte. München, 1955. Bd. 9. S. 50, 86; Imberdis F. Le problème des champs courbes // Annales E.S.C. P., 1951. T. 6. P. 77–81; Verhulst A. Le paysage rural: Les structures parcellaires de l’Europe du Nord-Ouest. Turnhout, 1995. Р. 79–82; Histoire de la France rurale. P., 1975. T. I.

Р. 40–41, 47–61; Guerreau A. Lournand au Xe siècle: Histoire et fiction // Le Moyen Âge: Revue d’histoire et de Рhilologie. Bruxelles, 1990. T. XCVI, N 3/4. Р. 535.

2Bloch M. Les caractères originaux de l’histoire rurale française. P., 1956. T. 2: Supplement établi par R. Dauvergne, d’après les travaux de l’auteur. Р. 47: «La disposition des champs est le livre où les sociétés rurales ont inscrit, ligne sur ligne, les vicissitudes de leur passé. Malheureusement, ce grand palimpseste des térroirs, attend encore sa paléographie».

кументов. Первостепенная роль среди этих источников принадлежит грамотам клюнийского монастыря и церкви cв. Винсента

вМаконе, которые отличаются большой подробностью. В них указаны собственники смежных владений, положение парцелл по отношению к сторонам поля, естественным элементам ландшафта и дорогам. В обоих картуляриях часто упоминаются одни и те же населенные пункты и нередко в качестве собственников парцелл фигурируют одни и те же лица3. Это существенно расширяет возможности воссоздания картины аграрного пейзажа и структуры землевладения.

Такое обилие источников объясняет внимание исследователей. Одним из первых к ним обратился Н.П. Грацианский. Он полагал, что аграрный пейзаж Бургундии X–XI вв. был близок римской и галло-римской системе полей эпохи Поздней империи. Эти распорядки характеризуются, по его мнению, компактным расположением частных владений, густой дорожной сетью и отсутствием каких-либо признаков общности, которые ограничивали бы индивидуальное землепользование. Поселение бургундов в долине Роны и Соны и общественные изменения меровингской и каролингской эпох, по мнению Н.П. Грацианского, ничего нового

вхозяйственную структуру галло-римской деревни не внесли. И поэтому бургундская деревня X–XI вв., вне всякого сомнения, была деревней романского типа. В ее структуре Грацианский не нашел тех характерных особенностей, которые нельзя было бы вывести из старых римских и галло-римских общественных отношений4. Эту точку зрения он продолжал отстаивать в одной из более поздних своих работ. По его мнению, оседавшие на галлоримской территории варвары, особенно селившиеся совместно с местными жителями готы и бургунды, не могли не воспринять старых порядков галло-римской деревни, связанных с системой расположения полей и прочих угодий5.

3Recueil des chartes de l’abbaye de Cluny / Formé par A. Bernard, publ. par A. Bruel. P., 1876–1888. T. 1–4. (Далее: C.); Cartulaire de Saint-Vincent de Mâcon, connu sous le nom de livre enchaine / Publ. par M.-C. Ragut. (Далее: М.) Mâcon, 1864; Guerreau A. L’évolution du parcellaire en Mâconnais (env. 900 – env. 1060) // Le Village médiéval et son environnement: études offertes à J.-M. Pesez / Reunis par L. Feller, P. Mane, F. Piponnier. P., 1998. P. 509.

4Грацианский Н.П. Бургундская деревня в X–XII столетиях. М.; Л., 1935. С. 134–135.

5Грацианский Н.П. Система полей у римлян по трактатам землемеров // Грацианский Н.П. Из социально-экономической истории Западноевропейского средневековья. М., 1960. C. 283.

Результаты нашего прочтения текстов бургундских источников не согласуются с точкой зрения Н.П. Грацианского. При определении площади парцелл бургундские землевладельцы не пользовались практиковавшимися в Римской империи квадратными мерами, которые могли применяться для измерения крупных массивов земли6. Конкретная система аграрных отношений вызвала

кжизни другую форму измерения земли, приспособленную к системе полей как доминирующей структуре аграрного пейзажа и

кпарцеллярному землевладению. Бургундским землевладельцам раннего Средневековья была чужда идея соотнесения парцеллы с какой-либо абстрактной квадратной земельной мерой7.

Представление о размере парцеллы у современников возникало при ее соотнесении с расположением в конкретном поле, частью которого она являлась. В его основе лежали практические соображения о том, что боковая сторона парцеллы (latus), составлявшая длину, была одинаковой или почти одинаковой у всех участков в пределах конкретного полевого массива. Поэтому она принималась за величину постоянную и не учитывалась. Головная сторона (frons) – ширина8, напротив, варьировалась и являлась индивидуальной величиной для каждой парцеллы. Она измерялась линейными мерами, цифровое выражение которых давало представление о величине всей парцеллы. Поэтому в ряде грамот приводятся сведения только о ширине парцеллы. Длина

6См.: Серовайский Я.Д. Изменение системы земельных мер как результат перемен в аграрном строе на территории Франции в период раннего средневековья // Средние века. М., 1956. Вып. 8. С. 132–134; Он же. Изменения аграрного строя на территории Бургундии в V в. // Средние века. М., 1959. Вып. 14. С. 3–26; Dovring F. Les méthodes de l’histoire agraire // Annales E.S.C. P., 1951. T. 6. P. 340–341; Heimberg U. Römische Flur und Flurvermessung // Untersuchungen zur eisenzeitlichen und frühmittelalterlichen Flur in Mitteleuropa und ihrer Nutzung. Göttingen, 1979. T. 1. S. 141–195.

7Такая структура аграрного пейзажа, ее характерные черты и их связь с германскими вторжениями описаны в раб.: Verhulst А. Differents types de structure domaniale et agraire // Annales E.S.C. P., 1956. T. 11. P. 61–70.

8О тождественности понятий «frons» и «ширина» см.: С. 12, 92, 271, 1058, 1663 и т.д. В отдельных случаях для обозначения ширины парцеллы употреблялись термины «in lato», «in transverso», см.: Guerreau A. L’évolution du parcellaire en Maconnais… P. 512; Bourin M. Délimitation des parcelles et perception de l’Espace en Bas-Languedoc aux Xe–XIe siecles // Campagnes Médiévales: l’Homme et son espace: études offertes à Robert Fossier / Ed. E. Mornet. P., 1995, Р. 78–79. Cм. также: Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее Средневековье. Проблема становления феодализма. М., 2000; Он же. Наследие римских землемеров в Средние века: Заметки об исследованиях последних лет // Ius antiquum: Древнее право. М., 2007. № 1. С. 233–243.

ее, как сказано в тексте «…такая, какая есть…»9 Во многих актах длина вообще не упоминается10. При описании размеров парцеллы, имевшей форму трапеции, указывалась ширина с противоположных сторон. Длина ее также не упоминалась11.

Все варианты описания величины парцеллы только через ширину следует рассматривать как архаический слой в практике количественной оценки земли. Они оправдывали свое назначение, когда полевые массивы состояли из нормальных парцелл (имели выход к границам поля с двух противоположных сторон), и территориальный радиус поземельных сделок был еще сравнительно ограниченным. Но с появлением внутри поля большого числа усеченных, а также изолированных парцелл (выход к границам поля отсутствовал) и расширением территории, на которой происходила мобилизация недвижимости, поколебалось прежнее представление о latus как о постоянной общеизвестной величине. Поэтому сведения о ширине участка не могли уже служить единственным ориентиром для оценки их размеров. Данное обстоятельство вынуждало современников использовать в качестве дополнительного ориентира длину участка12.

Поэтому наиболее распространенным выражением площади участков является указание составителями актов их длины и ширины. Благодаря этому мы можем судить о способах описания участков различной конфигурации. Например, аббатство Клюни приобрело две парцеллы, расположенные в деревне Безорниако. Длина первой составляла 25 пертик, ширина – 2 пертики13. Длина второй была также 25 пертик, но ширина – только 1 пертика14.

9С 470 (937): «...abet in lato pertica una, in longo quantum tenet...»; N 148, 1626, 1818, 1874, 1843, 1863, 1876, 1904, 1905, 2632, 2876…

10С 448 (936): «…abet in lato perticas V et pedes VI»; 490, 1808, 1871, 1925, 2806.

11С 465 (936–954): «…habet in uno fronte perticas III et pedes X, et in subteriore perticas V»; 1011, 1923, 2291, 1924.

12С 12, 495, 875, 902, 1493, 1820, 1850, 1877, 2017, 2248, 2330.

13По мнению А. Делеажа, «пертика» (жердь, шест для измерения) равнялась 12 футам или 4,3 м. См.: Déléage A. La vie rurale en Bourgogne jusqu´au début du onzième siècle. Mâcon, 1941. Т. 2. Р. 963–965. А. Геро считал, что пертика могла быть меньше на четверть (3,54 м) или треть (2,8 м). См.: Guerreau A. Lournand au Xe siècle... Р. 529; Idem. L’évolution du parcellaire en Mâconnais… Р. 512–526.

14С 1820 (990): «Abet in lato perticas II, in longo perticas XXV… de ipso campo pertica I, et in longo perticas XXV». Besornay, canton de Cluny – См.: Chaume M. Les origines du duché de Bourgogne. Dijon, 1931. T. 2, fasc. 3. P. 1102–1103; Chavot Th. Le Mâconnais. Géographie historique. Paris; Mâcon, 1884. P. 69.

Так как обе парцеллы располагались в одном поле и являлись нормальными, их длина была одинакова, но ширина каждой из них индивидуальна.

Размеры квадратных участков определялись также с помощью понятий «длина» и «ширина». Например, в деревне Ибгиако продали изолированный участок, который имел «в длину 6 пертик и столько же в ширину»15. Обмениваясь землей, клюнийские монахи передали участок пашни в деревне Донзиако. Он имел «в ширину 10 и в длину 10 пертик»16. Священник Роберт подарил клюнийцам в деревне Марциако виноградник, расположенный в центре полевого массива и имеющий «в длину 20 пертик, в ширину также 20 пертик»17. Иоанн продал Клюни усеченный с одной стороны участок пашни с прилегающим к нему лесом в деревне Фабрикас и в поле Crassus. Определяя его размеры, он указал, что участок имеет «как в длину, так и в ширину 5 пертик»18.

Иногда составители поземельных актов при определении размеров участков отмечали, что величины ширины превышали величины длины. Клюнийское аббатство купило в деревне Сейа виноградник, имевший в ширину 10 с половиной пертик, в длину 6 с половиной пертик19. Изолированный участок, отчуждаемый в деревне Варенго, имел в «длину 7 пертик и 6 футов, в ширину 7 пертик и 8 футов»20. Проданный в той же деревне изолированный участок пашни имел длину 12 пертик, ширину – 14 пертик21.

Эрментей передал аббату Клюни Одону несколько участков, среди которых виноградник в деревне Ветискар. Его длина – 3 пертики, ширина – 6 пертик22. При следующей обменной сделке уже аббат Одон передал третьему лицу в деревне Биериа усадьбу с виноградником. Длина этого участка, граничащего с дорогой, составляла 11 с половиной пертик, ширина – 12 пертик23. Церковь св. Винсента в Маконе получила в дар в деревне Вершезон изолированный участок пашни. Он имел в длину 3 пертики и 3 фута,

15М 228: «…habet in longo perticas VI et in lato similiter».

16C 1850 (990–991): «…abet perticas in lato X et in longo X».

17C 2237 (994): «…in longo perticas XX, in latus autem similiter XX».

18C 2247 (994): «…habent tam in longum quam in latum perticas V».

19С 1930 (992–993): «...in ambabus frontibus perticas decem et dimidiam, in longo perticas sex et dimidiam».

20C 1032 (957–967): «…in longo perticas VII et dimidia, in uno fronte perticas VII et pedes VIII».

21C 1543 (980): «…in longo perticas XII, in lato perticas XIIII».

22C 393 (931): «…in longum perticas agripenales III, in frontibus VI perticas».

23C 495 (939): «…in longo perticas XI et pedes VI, abet a lato perticas XII».