Средние века. Выпуск 71 (1-2)

участников процесса размежевания земельных владений двух церковных учреждений документ прежде всего называет «неких соседствующих с ними париков»28. Они сопровождали осуществлявшую расследование комиссию «достойных и благопредрасположенных мужей», а также «других многих соседских старцев», т.е. клириков и монахов, как характеризуются в митрополичьем акте наиболее уважаемые свидетели и очевидцы межевания29. На самих же крестьян, помимо пресвитера Давида и нескольких его перечисленных поименно односельчан, отнесенных к разряду париков, проживавших в проастии Евнуху, указывает ссылка «остальные»30. Как следует из дальнейшего описания, под «остальными» подразумеваются жители Евнуху, которые под началом священника Давида (именно так освещает подробности размежевания анализируемый документ) уточняли границу земельных владений Ивирского монастыря31. Этот пример, пожалуй, вполне отчетливо показывает, кого можно считать естественным предшественником складывающегося в указанный период среди византийских крестьян слоя «старцев», который выступал социальной альтернативой монашеству и другим представителям господствующего класса.

В этой связи необходимо пояснить, что в эпоху развитого Средневековья «старшие» и тому подобные понятия, наряду с возрастными критериями явно наделяемые неким позитивным этическим содержанием, получают определенное социальное звучание32. Именно в этом смысле – точнее говоря, возникающем благодаря слиянию возрастных, этических и социальных мотивов, – следует рассматривать упоминания «старцев», встречающиеся в актовых материалах византийского происхождения не позднее чем с X в.33 Допустим, передача села Радоливо Ивирскому монастырю в начале XII в. происходила (как это показано ранее), при активном участии в ней «старцев» и других представителей местного самоуправления, которые своими подписями

28Ivir. II. N 40. 3–5.

29Ivir. II. N 40. 29–31 etc.

30Ivir. II. N 40. 34–35.

31Ivir. II. N 40. 49–50.

32См.: Иванова Ю.В. Некоторые стороны сознания свободных общинников позднего средневековья (по данным балканского обычного права) // Общественное сознание на Балканах в средние века. Калинин, 1982. С. 183.

33Например, см.: Actes de Xéropotamou. Texte / Ed. dipl. par J. Bompaire. P., 1964. (Далее: Xér.) N 1. 7–8.

скрепили составленный тогда практик34. И если роль селян при размежевании в 1142 г. границ сел Радоливо и Семалты (Сиемалту), произведенном в интересах крупных собственников, в тексте составленного по указанному поводу акта отмечена символически, налицо присутствие «старцев» названных сел35. Кроме того, несколько позже ивирский практик 1152 г., как уже сказано, специально оговаривал, что «и более старым, и более почтенным» жителям сел Контарату и Лесковицы, которые лично наблюдали за изъятием там выморочных наделов, дозволено поставить под текстом свои подписи36. Действительно, наряду с указанием должностей представителей местной администрации или, как их назвали составители практика, «важных архонтов», текст официального документа украсили собственноручно выписанные имена тринадцати селян37.

Впоследствии акт 1297 г., который содержит свидетельства жителей Комитисы по поводу спорных землевладений Хиландарского и Ватопедского монастырей, подтверждает, что «старцам» в византийском селе принадлежала особая роль. Им в указанном документе отведено почетное место в одном ряду с иереями и так называемыми икодеспотами (букв. – «домоправителями») села, которые составляли костяк органов общинного самоуправления38. Впрочем, поздневизантийская деревня дает многообразные примеры самоуправленческой деятельности, к которой бывали причастны «старцы». Так, в сельских регионах Трапезундской империи они производили раздел имущества и принимали участие в совершении поземельных сделок. В частности, во второй половине XIII в. раздел имуществ братьев Валенциаков из долины Пиксита – сердца средневековой трапезундской деревни – происходил в присутствии местных «старцев»39. В одном из документов 70-х годов XIII в. описывается тяжба, во время которой игумен Вазелонского монастыря привел «местных старцев» на земельный участок с тем, чтобы потребовать от них клятвы, подтверждающей его принадлежность монастырю на законном

34См.: Ivir. II. N 51. 21–23; 89 etc., 126–130.

35См.: Ivir. III. N 55b. 17–18.

36См.: Ivir. III. N 56. 140–152.

37Ivir. III. N 56. 262–269. Ср.: Ibid. 253–261, 269–293.

38Vatop. I. N 26. 13–14.

39Успенский Ф.И., Бенешевич В.Н. Вазелонские акты: материалы для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии XIII–XV веков. Л., 1927. (Далее: ВА.) № 44. 10.

основании40. «Старцы места» участвовали в различных общественных и религиозных церемониях, скажем, таких, как похороны видных жителей села41. Обладая большим влиянием и почетом, многие из «старцев» принадлежали к зажиточному крестьянству и носили духовное звание. Благодаря этому во второй половине XIV в. «старцы» по-прежнему решают споры между крестьянами, добиваясь заключения мировых42.

В европейских провинциях Византии свидетельством высокой роли осведомленных соседей может служить рассказ Димитрия Хоматиана об иске Иоанна Иерокари к Гриди Драдзи из охридского села Ракита относительно виноградника, расположенного в селении Властус. За разрешением спора обе стороны обратились к окружным властям. На суд для дачи свидетельских показаний были приглашены «старцы» из соседних «хор». Из трех сел пришло четыре «старца», один из которых к тому же оказался иереем, пользовавшимся несомненным уважением. Тем не менее последнее слово осталось за местными архонтами, хотя плохая осведомленность одного из них в сути дела была очевидна43.

На жителей поздневизантийского села наряду с чиновниками, представителями провинциальной знати и проникавшими в органы сельского самоуправления мелкими феодальными владетелями оказывали сильное влияние монастырские старцы, которые принимали непосредственное участие в поземельных расследованиях и межеваниях монастырских и смежных с ними владений44. По всей видимости, без «старцев», представлявших свои монастыри, не обошлось урегулирование конфликта Ивирского и Ватопедского монастырей в 1297 г., когда их столкновение произошло во время жатвы на рубежах сел Радоливо и Семалты45. Вместе с тем, умиротворение сторон было достигнуто, как свидетельствуют подписи под составленным тогда, если можно сказать, «гарантийным письмом», при непосредственном присутствии там старейших жителей села Радоливо, которых назвали купно «старцы

40См.: ВА. № 117.

41ВА. № 65. 4–8.

42ВА. № 129.

43Chom. N 72. 315–320.

44См.: Actes de Chilandar. Texte / Ed. dipl. par M. Živojinović et al. P., 1998. Vol. I. (Далее: Chil. I.) N 9. 25–26, 35–37, 96–100; Actes de Zographou / Publ. par W. Regel et al. // ВВ. 1907. Т. XIII. Прилож. I. (Далее: Zogr.) № XLIV. 13–18, 33–36.

45См.: Vatop. I. N 27. 17–19.

радоливины»46. «Старцы», равным образом, активно участвовали

впроведенном под эгидой митрополита Анкиры суде 1300 г. между Ивирским и Ватопедским монастырями на очередном этапе размежевания земельных территорий сел Радоливо и Семалты. В отличие от 1142 г., когда присутствовавшие по тому же самому поводу «старцы» были, как уже отмечено, напрямую соотнесены с жителями названных сел, на рубеже XIII–XIV столетий понятие «старцы» служит приложением к обозначению «достойных веры» свидетелей и «мужей», которых тяжущиеся стороны привлекли к расследованию о ранее установленных границах двух землевладений47. Сделанная в акте судебного разбирательства оговорка о даче показаний «местных и достойных веры свидетелей» подкрепляла обоснованность вынесенного митрополичьего решения48. В середине XIII–XIV вв. спор насельников метоха Алипийского монастыря, расположенного в окрестностях «хоры» (села) Езова, и архонтопулов г. Серры из-за «свободных проскафименов» решал церковный арбитраж после того, как ответчики были изобличены

впопытке противоправно подчинить себе поселенцев градским судьей при поддержке «старцев здесь достойных веры свидетельствующих». В конечном счете, судьбу проскафименов предопределили показания «достойных веры старцев», сделанные «живым языком», а также предоставленные документы49.

Даже рост крупной земельной собственности и формирование в поздней Византии поместья не мог уничтожить полностью сельской традиции. Проживавшие в селах «старцы» и «лучшие» выступали в качестве свидетелей при отчуждении земельных держаний крестьян, принимали участие в расследовании земельных споров монастырей50. Так, в начале XIV в. продажа близ Иериссо пашенного поля Иоанна Влукана «папе» («попу») Кириаку была совершена в присутствии «старцев», результатом чего на свет явилось составленное тогда от их имени «достоверное свидетельство»51. Сопутствующие этой сделке обстоятельства, вполне вероятно, вызваны к жизни неудачной попыткой одно-

46См.: Vatop. I. N 27. 33.

47См.: Ivir. III. N 69. 13–14, 16–17, 19–20 etc. Ср.: Ibid. N 55b. 17–18.

48См.: Ivir. III. N 69. 22–24.

49См.: Actes de Kutlumus. Texte / Nouv. éd. dipl. par P. Lemerle. P., 1988. N 21. 1–4 etc., 6–8 etc.

50Zogr. N VII. 50–62; N XII. 11–15; Chil. I. N 9. 35–37, 96–100; N 14. 7 etc., 11 etc.; Xér. N 9 A. 83–84; N 17. 12–22.

51См.: Vatop. I. N 34. 11–12, 14–17.

сельчан Иоанна Влукана реализовать свое право предпочтительной покупки, может быть, отвергнутое продавцом из-за желания получить бoльшую сумму денег. Во всяком случае прозрачный намек на то содержит запродажная папы Кириака, уступившего вскоре купленный участок Ватопедскому монастырю52. Тем не менее, как показывает серия продаж и дарений, совершенных в том же районе на протяжении 1308–1312 гг., присутствие «старцев» в качестве свидетелей «хоры Иериссо» или «из топоса (места) нашего находящихся», судя по их именам, при отчуждениях наделов мелких собственников практически оказывалось правилом53. Хотя атрибуция указанного статуса из более чем двадцати сделок произведена лишь в нескольких записях, она не оставляет сомнений в том, что и в остальных речь идет о «находящихся старцах топоса того»54, «старцах Иериссо»55 и тому подобное56, а также «протогера (вариант наименования «протостарца», то есть буквально «первого старца». – Ю.В.) и других не немногих»57. А в последней трети XIV в. притязания сановного лица на землю Дохиарского монастыря, которая некогда принадлежала прониарам (владельцам проний), были отвергнуты на основании свидетельств принимавших участие в расследовании «на местности» «старцев хоры»58.

Отдельного обсуждения требует активность селян Комитиссы, которые были вовлечены в острый спор афонских монастырей из-за земли в местности Хреметиссы, который, вспыхнув, чуть было не перерос в открытое столкновение. Показательно, что в примирении насельников двух монастырей принял активное участие «протостарец» Комитиссы совместно с «более хорошими людьми»59. Несколько лет спустя, когда окрест названной местности вновь поднялся давний спор, туда для расследования пришли эконом Хиландарского монастыря и «другие старцы-сви- детели места»60. Поскольку первое изучение местности не при-

52См.: Vatop. I. N 37. О праве предпочтения в поздней Византии подробнее см.: Вин Ю.Я. Право предпочтения в поздневизантийской деревне // ВВ. 1984. Т. 45. С. 218–229.

53Ср.: Vatop. I. N 43. I. 6–7; II. 14.

54Vatop. I. N 43. VI. 37–38.

55Vatop. I. N 43. VIII. 55–56.

56Vatop. I. N 43. X. 116–117.

57Vatop. I. N 43. XXII. 139.

58См.: Doch. N 41. 33–35, 42–49.

59См.: Chil. I. N 11. 10–14 etc., 19–20 etc.

60См.: Chil. I. N 14. 1–3.

объявил, какому из этих монастырей он, с детства возделывая пашни, уплачивал «с них десятины»66.

В то же время примеры некоторых поземельных споров конца XIII – начала XIV в. Лемвиотисского монастыря со своими соседями доказывают, что иногда судебные органы вполне удовлетворяли клятвы и свидетельства простых местных селян. Так было в споре жителей селения Потаму из-за проастия Сфурно, во время которого очевидцы некогда проведенного крестного хода и межевания земельных владений принесли клятвы, подтверждающие истинность того раздела67. Точно так же в ходе тяжбы названного монастыря с Михаилом Комниным Враной относительно пашен и выпасов в окрестностях Палатиев власти приняли присягу восьмидесятилетнего старца Михаила Варихира, совершенную им с поднятым в руке крестом68. В свою очередь, на процессе о границах владений Лемвиотисского монастыря и неохоритов клятвы дали местные старцы, икодеспоты («домоправители»), номик (нотарий)69, стратиоты и прочие жители целого ряда сельских селений. Однако при этом данные в пользу неохоритов свидетельские показания жителей села Панарета были категорически отвергнуты70. Восстановление в 1274 г. прав собственности хиландарских монахов на отторгнутые у них Лаврой Афанасия и монастырем Ксеропотаму землевладения в селениях Рудава, Камена и Иериссо происходило при непосредственном участии их рядовых жителей – «местных не немногих», причем они удостоверяли «письменно» в том, что «не солгали в показании места», составленный тогда периорисм71. Нельзя не счесть весьма символичным то, что исход тяжбы между Хиландарским и Ватопедским монастырями в конце XIII в. предрешили свидетельства жителей Комитиссы, из общего ряда которых выделены иереи, старцы и, как сказано в судебном постановлении, «остальной народ», «остальные все малые и большие»72. Подобно тому в распре Зографского монастыря

66Pant. N 13. 21–23.

67См.: MM. IV. 34 etc., 42. Также см.: Морозов М.А. Монастыри средневековой Византии: хозяйство, социальный и правовой статусы. СПб., 2005. С. 46.

68MM. IV. 180.

69О статусе номика см.: ODB. Vol. III. P. 1490. Подробнее см.: Медведев И.П. Правовая культура Византийской империи. СПб., 2001. С. 255–258 и след.; 325 и след.

70MM. IV. 229–230.

71Chil. I. N 9. 46–50, 56–59 etc., 69–78.

72См.: Vatop. I. N 26. 13–14, 36–37. Фальсифицированная версия приводимых положений воспроизведена в копии этого акта, изготовленной, по всей вероятности, в третьей четверти XIV в., которая сохранилась в составе актов Хиландарского монастыря. См.: Chil.* N 128. 19–21, 25–26.

возвращая в 1274 г. отторгнутые у них Лаврой Афанасия земли в селениях Рудава и Камена, которыми они прежде владели «вместе с ... посаженными» там крестьянами, столкнулись с тем, что незаконный владелец успел поселить здесь наряду с ними «и других собственных их париков»78. Это обстоятельство послужило поводом противопоставить среди местных жителей «издревле здесь проживающих» и тех, «кои впоследствии лавриотами им приселены»79. Подобная ситуация, надо подчеркнуть, прослеживается на протяжении всего поздневизантийского периода, даже если для обозначения «старожилов» не находилось специального обозначения. Скажем, хрисовул 1404 г. Иоанна VII Палеолога, утвердивший податные льготы Лавре Афанасия в отношении находящегося в ее владении хориона Дримосирта, описывает две различные по своему состоянию группы его обитателей: с одной стороны, «всех здесь находящихся и живущих людей», с другой – несомненно противопоставляемых указанным «старожилам», во всяком случае таковыми их можно считать, пришлых по происхождению крестьян, названных буквально – «других ... людей», которых монастырь где-либо найдет80.

Сам факт того, что в указанных документах старожильство оказалось связано с зависимостью крестьян, не отменяет его существа, обуславливающего органически свойственное старожилам хорошее знание местности, в которой они проживали, тех самых образующих социальное пространство села ручьев, троп и полей, пашен и мельниц и, наконец, своих соседей. Именно эти знания, составляющие отличительную черту старожилов, надо думать, бывали востребованы в первую очередь местной властью, которая для отправления судопроизводства, в особенности для разрешения поземельных споров, привлекала надежных и лояльных крестьян в качестве свидетелей. Для их характеристики наряду с чертами социального статуса не меньшим значением обладает присущая старожилам осведомленность. Красноречивым примером тому служат материалы урегулирования отношений Ивирского и Святовоскресенского монастырей из-за планины81

78См.: Chil. I. N 9. 29–34.

79См.: Chil. I. N 9. 40–42.

80Ср.: Actes de Lavra. Texte / Ed. dipl. par P. Lemerle et al. P., 1979. Vol. III. N 155. 21–22, 27–28, 38.

81Планина – у сербов и болгар общее название отрогов и склонов невысоких пологих гор, покрытых лесами и лугами, используемыми в качестве пастбищ. См.: Энциклопедический словарь. СПб.: Брокгауз–Ефрон, 1898. Т. XXIIIa, п/т. 46. С. 803.

села Радоливо первой половины XII в. Свидетелями были вызваны жители восьми окрестных селений, доподлинно знакомые с существом дела. Так, Петр Анцистос из села Белциста, подтверждая владельческие права одного из монастырей, заявил о 36-лет- нем сроке82. Иначе говоря, речь идет о привлечении к судебному расследованию старожила, хотя трудно то же самое сказать о другом жителе того же села – восемнадцатилетнем Василии, зяте Пира83. Но его наряду со всеми опрошенными представителями селений, которые, как явствует из содержания документа, поочередно давали показания, отличает готовность, следуя букве документа, «дать полные сведения» о предмете процесса, подкрепляемую принесением присяги84. Хорошая осведомленность как специфика старожильства получила отчетливое выражение и в ивирском практике 1152 г., в лице засвидетельствовавших изъятие выморочных наделов в селениях Контарату и Лесковицы их жителей. Поименованные тут же «и более старые, и более почтенные», о чем уже приходилось говорить, селяне характеризуются «как свидетели точные»85.

Наблюдаемые нормы касаются также урегулирования отношений собственности в кругу членов семьи или родни. Неплохим свидетельством тому служит спор о наследовании недвижимости, возникший, вероятно, в первых десятилетиях XIII в. между мелкими земельными собственниками – жителями Керкиры, а именно племянником Константином и его дядей по материнской линии Макрониколаем. Опуская весьма обстоятельные подробности, сообщенные Димитрием Хоматианом по поводу процедурных вопросов, достаточно осветить суть иска, возбужденного Константином против Макрониколая в суде эпирского деспота86. По заявлению истца, ответчик, Макрониколай, вернувшись после

82См.: Ivir. III. Т 54. 4–6.

83См.: Ivir. III. Т 54. 6–7.

84См.: Ivir. III. N 54. 10, 19, 23, 26, 32, 34, 38, 42.

85Ivir. III. N 56. 145–146 etc.

86О титуле «деспот» в рассматриваемом и некоторых других посланиях Димитрия Хоматиана подробнее см.: Prinzing G. Studien zur Provinzund Zentralvertung im Machtbereich der epirotischen Herrscher Michael I und Theodoros Dukas II // Epeirotika Chronika. Ioannina, 1983. T. 25. S. 80 etc. Об использовании указанного титула в системе управления Эпирского государства и прилегающих территорий также см.: Idem. Das Verwaltungssystem im Epirotischen Staat der Jahre 1210 – c.a. 1246: Exposé für die Moskauer Table-ronde «Peculiarities of the Byzantine State Structure» // Byzantinische Forschungen. Amsterdam, 1993. Bd. XIX. S. 117 u. folg.