18.5. Общетеоретическая модель правореализации

Современное состояние развития науки позволяет ставить и задачу моделирования правореализационных процессов. В опубликованных работах на эту задачу одним из первых обратил внимание П.М. Рабинович. Отметив, что моделирование правореализации способствует более полному ее исследованию, он предложил ее общую схему, выделив в ней такие блоки (звенья), как общесоциальные и юридические условия правореализации, мотивация поведения субъектов права, их личностные свойства, организационная деятельность по формированию предпосылок осуществления нрава, материально-техническая деятельность по реализации права, ее результаты и гарантии законной, эффективной правореализации¹. Эта схема имеет в большей степени общесоциологическую направленность, ориентирована скорее на характеристику действия права в целом. Она недостаточно приемлема для воспроизводства структуры непосредственно самой правореализации.

Конечно, при моделировании сложных социальных систем, поведение которых зависит от большого числа взаимосвязанных факторов различного рода, возможны разные модели, дополняющие друг друга. Тем не менее, в каждой из этих моделей отображаемый предмет должен воспроизводиться во всех существенных моментах его структуры и функционирования, взятых в определенном срезе.

Общетеоретическая модель правореализации необходима для научного воспроизведения в первую очередь тех юридически значимых процессов и явлений, из которых складываются ее собственные структура и механизм функционирования, в целях их анализа, выявления сильных и слабых сторон и выработки рекомендаций по улучшению их характеристик. Речь, по существу, идет о мысленном воссоздании картины реально происходящих процессов превращения общих правил и велений, содержащихся в тех или иных нормах, в юридические образцы регулируемых ими жизненных отношений и перевода этих образцов из области "возможного и должного" в область "сущего", понимаемого как намеченный регулирующей подсистемой вариант фактического волеизъявления участников этих отношений.

Поскольку такие процессы замыкаются на более или менее четко выраженные циклы и конец одного из последних становится началом другого, нами еще почти полтора десятилетия тому назад предпринималась попытка воспроизвести в целостном виде процессы воплощения в жизнь материально-правовой нормы с учетом возможных уровней правореализации².

При этом имелось в виду, что модели реализации различных норм неодинаковы. Они зависят от:

• специфики регулируемых общественных отношений,

• метода общего правового регулирования,

• вида созданных норм,

• характера фактического волеизъявления лиц, участвующих в правореализационных процессах.

Возражения против воссозданной нами модели за прошедшие годы в литературе не высказывались, что позволяет нам ограничиться напоминанием своих прежних соображений на этот счет.

Пожалуй, наиболее проста модель реализации статутной нормы постоянного действия, диспозицией которой упорядочивается общественное отношение, не нуждающееся в индивидуальной регламентации (к примеру, ст.28 Конституции РФ о свободе совести). Здесь на одном уровне линейно располагаются такие взаимосвязанные процессы, как:

• введение нормы в действие,

• воплощение предусмотренного в ней общего правила в регулируемое общественное отношение, взятое в юридической модели,

• существующая по этой модели юридическая свобода,

• сообразование участниками данного отношения собственного поведения с этой моделью.

На другом уровне выстраиваются сопровождающие их процессы реализации тех норм, которые предусматривают надзор и контроль за правореализацией в целом.

Иначе говоря, структура правореализации выражается в схеме: стартовый блок и блок диспозиционного правоотношения, складывающиеся на двух уровнях - на уровне реализации самой статутной нормы и на уровне реализации норм, регулирующих контрольно-надзорную деятельность в стране.

Когда же в блоке диспозиционного правоотношения происходит "сбой" в виде отклоняющегося поведения, то эта модель дополняется блоком обеспечительного правоотношения, предполагающего индивидуальное правовое регулирование на несколько ином уровне по сравнению с саморегуляцией, и блоком исполнения акта индивидуального регулирования. Если появляется какой-либо правовой акт, способный ущемлять свободу совести на территории России, при определенных условиях в том же блоке оказывается решение Конституционного Суда РФ о конституционности или не конституционности такого акта, принятое в соответствии со ст.ст.71,71,75 и 100 ФЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"¹.

Помимо того, еще на одном уровне происходит одновременно реализация процессуальных (процедурных) норм, поскольку деятельность по индивидуальному правовому регулированию осуществляется в соответствии с ними².

Причем это - в известной мере упрощенная схема, ибо вся деятельность контрольно-надзорных органов современного государства регулируется, в свою очередь, процессуальными и процедурными нормами, реализуемыми в ходе ее осуществления. Когда же речь идет о моделировании процессов реализации нестатутной материально-правовой нормы, каждый очередной цикл которой связан с наступлением юридических фактов и может быть связан с индивидуальным правовым регулированием по установлению таких фактов, официальному подтверждению диспозиционного правоотношения, по конкретизации прав и обязанностей его участников и т. д.

Соответственно, общетеоретическая модель правореализации еще больше осложняется. В ней стартовый блок дополнятся юридическими фактами и возможным актом индивидуального правового регулирования по установлению таких фактов, блок диспозиционного правоотношения - актами индивидуального правового регулирования по признанию наличия этого правоотношения, по конкретизации прав и обязанностей его участников или по решению других юридических вопросов, возникающих на данном этапе правореализации.

К тому же все это имеет место на фоне процессов реализации статутных норм права.

Общая модель реализации правовой нормы, построенная с учетом всех возможных ее вариантов, может выглядеть скорее следующим образом¹.

Для выявления "рабочего" состояния этих абстрактных моделей, показывающих конкретное содержание и структурно-функциональные взаимозависимости воспроизводимых правореализационных процессов, представляется необходимым специально рассмотреть юридический механизм реализации права.