Декарт_Рене_Избранные_произведения

ным бытием и поскольку мне недостаёт множества вещей, то я оказываюсь подверженным бесконечному числу не­ достатков, так что не должен удивляться, если заблу­ ждаюсь. Таким образом, я узнаю, что заблуждение как та­ ковое не есть нечто реальное, зависящее от бога, но есть только недостаток. Следовательно, для того чтобы заблу­ ждаться, я не нуждаюсь в способности, которая была бы мне дарована богом исключительно для этой цели; и если мне случается ошибаться, то потому, что способность, дан­ ная мнебогом для отличия истины от лжи, ограничена вомне.

Но всё-таки это меня ещё не вполне удовлетворяет, ибо заблуждение не есть чистое отрицание, то-есть не есть простой недостаток или отсутствие какого-нибудь совер­ шенства, которого не должно бы быть во мне, но ограни­ чение какого-нибудь знания, которым, повидимому, я должен бы обладать. Когда же я рассматриваю природу бога, то мне кажется невозможным, чтобы он вложил в меня какую-нибудь способность, которая не была бы со­ вершенной в своём роде, то-есть которая была бы лишена какого-нибудь должного ей совершенства. Ведь если спра­ ведливо то обстоятельство, что чем искуснее мастер, тем со­ вершеннее и законченнее произведения, выходящие из его рук, то разве мог бы верховный творец вселенной произ­ вести какую-нибудь вещь, которая не была бы совершен­ ной и законченной во всех своих частях? Без сомнения, бог мог бы создать меня таким, чтобы я никогда не ошибался; несомненно также и то, что он всегда желает лучшего; а разве возможность моего заблуждения будет лучше невоз­ можности последнего?

Когда я это внимательно рассматриваю, то мне прежде всего приходит мысль, что я не должен удивляться, если не способен понять, почему бог делает то, что он делает, и не должен сомневаться в его существовании на основании того, что, может быть, я на опыте убеждаюсь в существо­ вании множества других вещей, хотя не могу понять, за­ чем и как сотворены они богом. Ибо, зная уже, что моя при­ рода чрезвычайно слаба и ограниченна, а природа бога, наоборот, неизмерима, непостижима и бесконечна, мне

№Метафивические раамышленил

нетрудно признать, что в его власти находится бесконеч­ ное число вещей, причины которых превосходят границы моего ума (esprit), и одного этого довода достаточно, что­ бы убедить меня, что весь род тех причин, которые обык­ новенно устанавливают через указание цели, неприменим к физическим и естественным вещам; ибо мне кажется без­ рассудным исследовать и стараться разгадать неисповеди­ мые цели бога.

Кроме того, мне приходит ещё на ум, что когда иссле­ дуют, совершенны ли творения бога, то следует рассмат­ ривать не одно какое-нибудь создание, отдельно взятое, но вообще все их вместе. Ибо та же самая вещь, которая могла бы, с некоторым основанием, показаться весьма несовершенной, если бы существовал* эдна во вселенной, оказывается очень совершенной, будучи рассматриваема как составная часть этой вселенной. И хотя с тех пор, как я вознамерился сомневаться во всех вещах, я узнал до­ стоверно лишь своё собственное существование и бытие бога, но всё-таки, узнав бесконечное могущество бога, я не могу отрицать, что он произвёл множество других ве­ щей или по крайней мере был в состоянии их произвести, так что я существую и занимаю в мире место как составная часть целокупности всех существ.

Вследствие этого, рассмотрев себя ближе и исследовав, каковы мои заблуждения, ибо они одни свидетельствуют о моём несовершенстве, я нахожу, что они зависят от вза­ имодействия двух причин, именно — познавательной спо­ собности, существующей во мне, и способности выбирать, или моего свободного решения, то-есть от моего разума и вместе с тем от моей воли. Ведь посредством одного только разума я ничего не утверждаю и ничего не отрицаю, а лишь постигаю идеи вещей, которые могу утверждать или отрицать. А при таком взгляде на разум можно сказать, что в нём никогда не находится никакого заблуждения, если брать слово «заблуждение» в его точном смысле. И хотя, может быть, в мире существует множество вещей, идеи которых не находятся в моём уме, но на основании этого всё-таки нельзя сказать, что последний лишён их

как чего-нибудь должного его природе, но только — что он не обладает ими; ибо в действительности нет никакого довода, могущего доказать, что бог должен был дать мне более полную и обширную способность познания, чем та, которую он в меня вложил. И каким бы искусным и све­ дущим мастером я его ни представлял себе, не следует только поэтому думать, что он должен был вложить в каж­ дое из своих творений все те совершенства, которыми он может одарить некоторые и£ них. Я не могу также пожа­ ловаться на то, что бог не даровал мне свободных решений или воли, достаточно обширной и совершенной, потому что на самом деле я испытываю, что она в силу своей об­ ширности не заключена ни в какие границы. И здесь мне кажется особенно заслуживающим внимания то обстоя­ тельство, что из всех остальных вещей, находящихся во мне, нет ни одной столь совершенной и обширной, что­ бы я не сознавал возможности её увеличения и усовершен­ ствования. Когда, например, я рассматриваю свою спо­ собность понимания, то нахожу, что она весьма ничтожна по объёму и сильно ограничена, а наряду с этим я пред­ ставляю себе идею другой способности, более обширной и даже бесконечной; и из одного того, что я в состоянии представить себе её идею, я понимаю без затруднения, что она принадлежит природе бога. Точно так же, иссле­ дуя память, или способность представлений, или какуюнибудь другую существующую во мне способность, я не нахожу ни одной, которая не была бы весьма малой и ог­ раниченной во мне и обширной и бесконечной в боге. Од­ на только воля или способность свободного решения, ко­ торую я ощущаю в себе, настолько велика, что я не пос­ тигаю идеи какой-нибудь способности более великой и более обширной; она-то# главным образом и показывает мне, что я ношу в себе образ и подобие бога. Пусть даже эта свободная воля будет несравненно более обширной в боге, чем во мне,— в силу ли познания и могущества, присоединённых к ней и делающих её более твёрдой и деятельной, или в силу объекта, благодаря которому она относится и распространяется на бесконечно большое

если я рассматриваю её формально и именно самоё по себе. Ибо она состоит только в том, что одну и ту же вещь мы можем совершать или не совершать, то-есть утверждать или отрицать, преследовать или избегать. Или, скорее, она состоит только в том, <ш>, утверждая или отрицая, из­ бегая или преследуя какие-нибудь вещи, предлагаемые нам разумом, мы действуем таким образом, что не чувствуем никакой внешней принудительной силы. Ведь для того, чтобы быть свободным, мне не необходимо быть безразлич­ ным при выборе одной из двух противоположностей. Скорее обратное, чем больше я склонен к одной, потому ли, что ясно вижу, что в ней встречаются добро и истина, или потому, что бог располагает так содержание моих мыс­ лей, тем свободнее я её выбираю. И, конечно, божествен­ ная милость и естественное знание, будучи весьма далеки· от того, чтобы уменьшать мою свободу, скорее увеличивают и укрепляют её, так что безразличие, ощущаемое мною в то время, когда никакой веский довод не склоняет меня к одной стороне более, чем к другой, есть самая низкая сте-* пень свободы и свидетельствует скорей о недостатке зна­ ния, чем о совершенстве воли. Ибо, если бы я всегда ясно знал, что истинно и что добро, то никогда бы не затруднял­ ся, как мне судить или какой сделать выбор, и, таким об­ разом, был бы совершенно свободным, не будучи никогда безразличным.

Из всего этого я узнаю, что причиной моих заблужде­ ний не служит ни данная мне богом способность желать/ взятая сама по себе, ибо она весьма обширна и совершен­ на в своём роде, ни также способность понимать или пос­ тигать; ибо, не понимая ничего иначе, как через посредство этой способности, которую бог мне дал именно для того, чтобы понимать, я, несомненно, понимаю правильно всё, что понимаю, и не имею возможности в этом ошибаться.

Откуда же рождаются мои заблуждения? Очевидно, только из того, что воля, будучи более обширной, чем ум (entendement), не удерживается мной в границах, но рас­ пространяется также на вещи, которых я не постигаю. От-

носясь сама по себе к ним безразлично, она весьма легко впадает в заблуждение и выбирает ложь вместо истины и зло вместо добра; поэтому-то я ошибаюсь и грешу.

Например, в последнее время рассматривая, действи­ тельно ли существует в мире что-нибудь, и узнав, что уже из одного только рассмотрения подобного вопроса вытека­ ло вполне очевидным образом моё собственное существо­ вание, я не мог помешать себе решить, что вещь, пости­ гаемая мною столь ясно, истинна. И это не оттого, чтобы я был вынужден к подобному решению какой-нибудь внеш­ ней причиной, но такая сильная склонность моей воли была следствием большой ясности моего разума. И я при­ шёл к этой вере с тем большей свободой, чем меньше на­ шёл в себе безразличия. Теперь же, напротив, я не толь­ ко знаю, что существую, поскольку я — мыслящая вещь, но моему духу уже представляется и какая-то идея телес­ ной природы. Благодаря этому я сомневаюсь, отличается ли эта мыслящая природа, которая находится во мне, или, вернее, которая я сам, от этой телесной природы, или же они обе составляют одну и ту же вещь? И я пред­ полагаю здесь, что не знаю ещё никакого довода, убеждаю­ щего меня в одном скорее, чем в другом; из чего следует, что я отношусь с одинаковым безразличием к тому, чтобы отрицать или утверждать это, или даже вообще воздер· жаться от какого бы то ни было суждения.

И это безразличие распространяется не только на ве­ щи, о которых мой ум не имеет никакого знания, но так­ же вообще и на вве те, которые он не раскрывает с полной ясностью в момент решения воли. Ибо, как бы ни были вероятны догадки, склоняющие моё суждение в известную сторону, однако уже одно моё знание того, что это лишь догадки, а не достоверные и несомненные основания, дос­ таточно, чтобы послужить поводом к противоположному суждению. В этом я достаточно убедился за последнее время, когда, потому только, что заметил возможность малейшего сомнения, стал считать ложным всё то, что до сих пор принимал за вполне очевидное. Если же я воздер­ живаюсь высказывать своё суждение о вещи, которой я

$78 Метафиаические размышления

не понимаю с достаточной ясностью и отчётливостью, то, очевидно, я поступаю хорошо и не впадаю в ошибку. Но если я решаюсь её отрицать или утверждать, то я непра­ вильно пользуюсь своей способностью свободного реше­ ния. И если я стану утверждать то, что не есть истина, я, очевидно, ошибусь. Если даже я решу правильно, то это произойдёт только случайно, и я всё-таки буду поступать неправильно и злоупотреблять своим свободным решением, ибо естественный свет нашего ума учит нас, что познава­ тельная деятельность разума должна всегда предшество­ вать решению воли.

В этом-то неправильном употреблении свободного решения и заключается недостаток, составляющий форму заблуждения. Эгот недостаток, говорю я, заключается в действии, поскольку оно происходит от меня самого. Но он не заключается ни в способности, полученной мною, от бога, ни даже в действии, поскольку последнее зависит от бога. Ведь я, конечно, не имею никакого повода жаловаться на то, что бог не даровал мне более обширного разума или более совершенного естественного света, чем тот, ко­ торым я обладаю, ибо для конечного разума естественно многого не постигать, а для сотворенного разума естест­ венно быть конечным. Напротив, я имею полное основание воздавать ему благодарность за то, что он, не имея пе­ редо мной никакой обязанности, всё-таки даровал мне хотя бы и немногие находящиеся во мне совершенства, и я дол­ жен быть далёк от такого неправильного мнения, будто бы он отнял у меня или несправедливо недодал мне других совершенств, которыми он меня не одарил. .

У меня также нет причины жаловаться на то, что бог дал мне волю более обширную, чем разум, ибо воля со­ ставляет одну как бы неделимую вещь, и, повидимому, её природа такова, что от неё не может быть ничего отнято без того, чтобы она не уничтожилась. И, разумеется,чем она обширнее, тем благодарнее я должен быть благости того, кто мне её даровал.

И, наконец, я не должен также жаловаться на то, что бог содействует мне при образовании таких актов этой воли,

то-есть суждений, при которых я ошибаюсь. Ведь эти акты вполне истинны и абсолютно хороши, поскольку они за­ висят от бога, и в моей природе является до некоторой степени больше совершенства благодаря тому, что я спо­ собен их образовывать. Что же касается недостатка, в котором только и состоит формальная причина заблужде­ ния и греха, то он не нуждается ни в каком содействии бога, ибо это не вещь или бытие; если же его и относить к богу, как к его причине, то он должен называться не не­ достатком, а только отрицанием, сообразно значению, при­ даваемому этим словам в школе. Ведь в действительности то обстоятельство, что бог предоставил мне свободу вы­ сказывать своё суждение или нет относительно известных вещей, ясное и отчётливое знание которых он не вложил в мой разум,— отнюдь не будет свидетельствовать о божьем несовершенстве; но, без сомнения, во мне окажется не­ совершенство, если я неправильно употребляю эту сво­ боду и безрассудно высказываю своё суждение о вещах, которые понимаю лишь неясно и смутно.

Тем не менее я вижу, что богу легко было сделать так, чтобы я никогда не ошибался, оставаясь в то же время сво­ бодным и сохраняя ограниченное познание, именно: если бы он дал моему разуму ясное и отчётливое знание всех вещей, о которых я когда-либо должен рассуждать, или если бы он запечатлел в моей памяти настолько глу­ боко намерение никогда не высказывать суждение о ка­ кой-нибудь вещи, которую бы я не понимал ясно и от­ чётливо, чтобы я не мог никогда его забыть. И поскольку

ярассматриваю себя так, как будто на свете существую только я один, то замечаю, что я был бы гораздо совер­ шеннее, чем теперь, если бы бог создал меня таким, чтобы

яникогда не заблуждался. Но, основываясь на этом, я всё-таки не могу отрицать, что по отношению ко всей все­ ленной будет более совершенным, если некоторые её части, сравнительно с другими, не свободны от недостатков, чем если бы все они были одинаковыми.

Ия не имею никакого права жаловаться на то, что бог, создав меня, не захотел поместить меня в число самых бла-

380 Метафизические равмышления

городных и самых совершенных вещей. У меня даже есть основание удовлетвориться тем, что если он и не даровал мне такого совершенства никогда не ошибаться, которое состояло бы в только что указанном мною средстве, то-есть зависело бы от ясного и очевидного знания всех вещей, о которых я могу рассуждать, то он по крайней мере ос­ тавил в моей власти другое средство, состоящее в твёр­ дом намерении никогда не высказывать суждения о вещах, истинность которых не известна мне с очевидностью. Ибо хотя я и узнаю на деле, что не в силах беспрерывно приковывать свой дух к одной и той же мысли, однако я в состоянии запечатлеть её в памяти при помощи вниматель­ ного и многократного размышления настолько, что буду вспоминать о ней каждый раз, когда это необходимо, и таким образом приобрету привычку не заблуждаться. А так как в этом заключается величайшее и главнейшее со­ вершенство человека, то я думаю, что немало приобрёл сегодня благодаря этому размышлению, которым разо­ блачил причину заблуждения и лжи.

И, конечно, не может быть никакой иной причины, кроме той, которую я только что объяснил. Ибо каждый раз, когда я настолько удерживаю свою волю в границах моего знания, что она составляет свои суждения лишь о вещах, представляемых ей разумом ясно и отчётливо, я не в состоянии ошибиться; ведь всякое ясное и отчётливое понятие есть, несомненно, нечто и, следовательно, не может происходить из небытия, но необходимо должно иметь своим творцом бога, а бог, будучи совершенным, не может служить причиной никакого заблуждения. Из этого же надо заключить, что подобное понятие или по­ добное суждение истинно. Впрочем, я не только узнал сегодня, чего должен избегать для того, чтобы не ошибаться, но также и то, как должен поступать для того, чтобы достичь знания истины. Ибо я, несомненно, достигну его, если стану относиться с достаточным вниманием ко всем, вещам, которые я постигаю вполне, и если буду выделять их из остальных, постигаемых мною лишь неясно и смутно. Об этом я впредь и буду тщательно заботиться.

Р А З М Ы Ш Л Е Н И Е П Я Т О Е

О сущности материальных вещей и снова о боге, что он существует

9

ле остаётся рассмотреть ещё много других вещей, касающихся атрибутов бога и моей собствен­ ной природы, то-есть природы моего духа, но я, может быть, в другой раз снова зай­ мусь их рассмотрением. Теперь же, после

того как я заметил, что необходимо делать или чего следует избегать для достижения знания истины, мне главным образом надо попытаться уйти и избавиться от всех сомнений, которые овладели мной в эти прошедшие дни, и посмотреть, есть ли возможность узнать что-либо достоверное относительно материальных вещей. Но преж­ де чем рассматривать, существуют ли такие вещи, кото­ рые находятся вне меня, я должен рассмотреть их идеи, поскольку они присутствуют в моём· мышлении, и отли­ чить среди них отчётливые от смутных.

Прежде всего я отчётливо представляю ту величину, которую философы попросту называют непрерывной ве­ личиной, или же протяжение в длину, ширину и глубину, находящееся в этой величине или скорее в вещи, которой её приписывают. Сверх того я могу насчитать в ней не­ сколько различных частей и наделить каждую из этих час­ тей любой величиной, фигурой, положением и движением; наконец, я могу приписать каждому из этих движений лю­ бую продолжительность. И я отчётливо познаю эти вещи

не только тогда, когда рассматриваю их в столь общем виде, но при некотором внимании я начинаю узнавать ещё мно­ жество частностей, касающихся чисел, форм, движений и тому подобных вещей, истинность которых обнаруживается с такой ясностью и так хорошо согласуется с моей природой, что при их обнаружении мне кажется, будто я не узнаю ничего нового, но скорее вспоминаю то, что уже знал раньше ,το-естъ замечаю вещи, уже находящиеся в моём уме, хотя я ещё не обращал к ним свои мысли. И здесь особенно заслуживает замечания то, что я нахожу в себе бесконечное число идей известных вещей, которые не могут быть сочтены за чистое ничто, хотя они, быть мо­ жет, и не существуют вне моего мышления, и которые не выдуманы мною, хотя я свободен их мыслить или не мыс­ лить, но обладают истинной и неизменной природой. На­ пример, когда я представляю себе треугольник, то хотя подобная фигура, может быть, не существует, да и ни­ когда не существовала нигде во вселенной вне моего мыш­ ления, тем не менее существует известная природа, или форма, или определённая сущность этой фигуры, которая неизменна и вечна, отнюдь не вымышлена мной и никоим образом не зависит от моего духа. Это явствует из того, что можно доказать различные свойства этого треуголь­ ника, именно: что сумма его углов равна двум прямым, что против большего угла лежит большая сторона, и тому подобные, которые я теперь, помимо своего желания или нежелания, весьма ясно и отчётливо признаю существую­ щими в нём, хотя раньше, когда я представлял себе пер­ вый раз треугольник, я никоим образом не думал о них, а следовательно, нельзя сказать, что я их выдумал или вымыслил. И я напрасно стану возражать здесь себе, что, может быть, эта идея треугольника проникла в мой дух через посредство моих чувств, вследствие того, что я иногда видел тела, имеющие треугольную форму. Ибо я могу образовать в своём уме бесконечное число других фигур, относительно которых не может возникнуть ни малейшего подозрения в том, чтобы они когда-либо вос­ принимались моими чувствами, а между тем я всё-таки