Вторая судебно-криминалистическая ситуация: подсудимый признает вину частично.

Сторона защиты в данной ситуации, как показывают результаты проведенного исследования, выбирает одну из следующих позиций:

- сужение объема обвинения путем исключения отдельных эпизодов (12,3%);

- сужение объема обвинения путем исключения отдельных составов преступлений (58,2%);

- переквалификация обвинения по менее тяжким составам преступления (38,6%);

- выявление обстоятельств, смягчающих наказание (100%).

В обозначенной ситуации подсудимый, не отрицая основных обстоятельств совершения преступления, стремится представить себя в более выгодном свете, смягчить отдельные факты.

При этом сторона защиты для подтверждения своей позиции может прибегать к следующим, как законным, так и незаконным, способам:

1. Выявление ошибок предварительного следствия и заявление ходатайства о признании не действительными тех или иных доказательств:

- связанных с неправильным возбуждением уголовного дела, принятием его к производству, неправильным выделением и соединением уголовных дел;

- связанных с нарушением прав подсудимого (проведение процессуальных действий без участия адвоката, когда его участие предписано законом, неверным избранием меры пресечения и др.);

- связанные с порядком проведения следственных и процессуальных действий, использованием результатов оперативно-розыскной деятельности;

- связанные с неполнотой и односторонностью проведенного расследования.

2. Воздействие на участников уголовного процесса:

- выгодополучателя, который участвовал в изобличении коррупционера;

- свидетелей – понятых, участвовавших при проведении оперативного эксперимента, а также различных следственных действий;

- свидетелей – оперативных сотрудников, проводивших оперативный эксперимент;

- следователя, государственного обвинителя, судью.

3. Ходатайство о приобщении к делу новых подлинных и подложных доказательств, оправдывающих подсудимого:

- об алиби подсудимого;

- об отсутствии умысла у подсудимого;

- о том, что совершение инкриминируемых действий (бездействия) не входило в полномочия подсудимого;

- о совершении инкриминируемых действий (бездействия) другим лицом;

- о том, что преступление было совершено не в группе, а одним из подсудимых либо при отсутствии признака сговора или организованности такой группы;

- другие.

При этом следует учитывать, что зачастую, выявив те или иные нарушения, допущенные в ходе предварительного расследования, защитник не стремится указать на них сразу, а предпочитает оставить «козырь» на судебное разбирательство с целью признать доказательства недопустимыми тогда, когда их восполнение уже будет невозможным.

В этой связи для недопущения использования стороной защиты ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования в пользу подсудимого, государственный обвинитель должен направить свое внимание на выявление уголовно-процессуальных и уголовно-правовых ошибок. При этом он должен учесть все ошибки, поскольку невозможно предусмотреть, расценит ли суд данные ошибки как существенные или несущественные. Нарушения, взятые в отдельности, могут признаваться несущественными, однако в своей совокупности могут оказаться существенными. Особое значение имеет выявление ошибок, связанных с несоблюдением прав обвиняемого в процессе предварительного расследования. Некоторые виды ошибок могут быть устранены в результате возвращения уголовного дела прокурору после предварительного слушания [94, C. 280].

Учитывая, что основу судебного разбирательства составляет исследование и оценка доказательств, особое внимание следует уделить процедуре собирания доказательств. Необходимо оценить соответствие закону порядка проведения следственных действий, выявив такие нарушения, которые влекут за собой признание полученных доказательств недопустимыми.

Ошибки, связанные с неполнотой или односторонностью проведенного расследования, должны интересовать государственного обвинителя с точки зрения достаточности проверки органами расследования как версий обвинения, так и версий защиты. Необходимо установить, были ли истребованы доказательства, подтверждающие позицию обвиняемого, заявлялись ли ходатайства в обоснование этой позиции, отклонялись ли они следователем.

Как показал анализ судебной практики, в данной ситуации сторона защиты наиболее часто стремится к признанию доказательств, полученных в результате проведения тактической операции «задержание с поличным», недопустимыми. При этом защитой указывается на провокационность действий лица, передающего незаконное вознаграждение, либо на нарушения законодательства, допущенные при оформлении материалов оперативного эксперимента и их передаче следователю. В этой связи материалам уголовного дела, затрагивающим проведение данного мероприятия, государственный обвинитель должен уделить особое внимание.

Кроме того, нередки случаи воздействия на свидетелей, которые в ходе предварительного расследования дали показания, изобличающие коррумпированного сотрудника ОВД, с целью склонения их к изменению показаний в судебном разбирательстве в пользу подсудимого. Вместе с тем данное негативное обстоятельство может быть обусловлено и другими моментами. Так, судьи и государственные обвинители связывают изменение показаний ранее допрошенными лицами: с психическим или физическим давлением со стороны подсудимых или других лиц (49,3%), подкупом со стороны подсудимых или других лиц по их просьбе (18,6%), неверным отражением в материалах дела их показаний (16,3%), желанием помочь подсудимым из жалости, сострадания и пр. (48,1%).

Согласно мнению государственных обвинителей, при допросе лиц, отказавшихся от ранее данных показаний, целесообразно применение следующих тактических приемов: детализация измененных показаний с выделением каждой части измененных показаний (37,1%), сопоставление измененных показаний с доказательствами, подтверждающими прежние показания (42,3%), сопоставление прежних и новых показаний с предъявлением доказательств, подтверждающих прежние показания (57,6%). При возникновении подобной ситуации предполагается целесообразным следующий алгоритм действий: необходимо огласить их показания, данные в ходе предварительного расследования; подробно допросить о причинах изменения показаний; дать поручение оперативным сотрудникам, сопровождающим данное уголовное дело, на установление возможного оказания давления на свидетелей со стороны подсудимого, его коллег и др.

Согласно опросу, 53,8% государственных обвинителей и 56,2% судей утверждают, что порядок исследования доказательств зависит от сложившейся ситуации.

Таким образом, каждый раз, участвуя в судебном разбирательстве по уголовному делу о коррупционных преступлениях, совершенных сотрудниками ОВД, государственный обвинитель должен тщательно готовиться, а также с учетом создавшейся судебно-криминалистической ситуации планировать порядок исследования доказательств. На необходимости тщательного планирования судебного следствия заостряет внимание Н.А. Селедкина. Как она отмечает, планирование судебного следствия позволяет упорядочить и систематизировать имеющуюся в материалах дела информацию, что, в свою очередь, способствует наиболее рациональной организации судебного следствия и наиболее эффективной реализации сторонами своих функций [342, C. 11]. Однако, по данным проведенного исследования, только 44,8% опрошенных государственных обвинителей всегда подготавливают варианты предъявления доказательств, собранных по уголовному делу. 14,1% опрошенных государственных обвинителей – только по сложным уголовным делам, из них 3,8% – по элементам состава преступления, 8,9% – по отдельным эпизодам обвинения, 5,1% – по отдельным подсудимым. 19,2% – подготавливают только при необходимости, 1,2% – никогда не подготавливают.

Анализируя изложенное, полагаем, что в случае частичного признания вины подсудимым судебные действия должны производиться в следующем порядке: допрос лица, передавшего предмет незаконного вознаграждения; допрос свидетелей-очевидцев; оглашение результатов проведенных очных ставок; оглашение результатов оперативного эксперимента; допрос свидетелей – участников оперативного эксперимента; оглашение выводов заключения проведенных экспертиз; предъявление вещественных доказательств; допрос подсудимого.

Показания подсудимого в ходе судебного следствия имеют двойственное значение, поскольку выступают и в роли доказательств, и в роли средства защиты. Таким образом, подсудимый фактически имеет «право на ложь» как средство защиты.

Третья судебно-криминалистическая ситуация: подсудимый полностью отрицает вину.

Такую позицию сторона защиты, как правило, выбирает при недостаточно качественной доказательственной базе. Вместе с тем, в ряде случаев даже при наличии твердой доказательственной базы защита прибегает к такому тактическому ходу. При этом позиция защиты будет проявляться в следующем:

- отказ подсудимого от дачи показаний (42,5%);

- ходатайство о признании доказательств недопустимыми (68,4%);

- отказ свидетелей от ранее данных показаний (32,8%);

- заявление ходатайства о рассмотрении дела судом присяжных заседателей (1,2%).

При этом стороной защиты используются ранее рассмотренные методы, однако отличие заключается в том, что если в предыдущей ситуации защитник указывает лишь на часть обвинения, не подтверждающегося доказательственной базой, то в данной судебно-криминалистической ситуации он заявляет о полном несоответствии данных предварительного следствия фактической действительности произошедшего события.

Говоря о противодействии подсудимыми проведению судебного разбирательства, опрошенные государственные обвинители отметили следующие способы: срывают производство судебных действий (26,5%), дают ложные показания (56,6%), высказывают угрозы в адрес суда и сотрудников правоохранительных органов, прокуратуры и пр. (2,2%), воздействуют на свидетелей в зале суда (3,1%), воздействуют на свидетелей вне пределов суда (39,1%), используют личные связи с целью влияния на ход расследования (33,3%).

Основной причиной возникновения такой ситуации является некачественно проведенное предварительное расследование. Так, 70,5% государственных обвинителей и 74,2% судей указали, что им приходилось восполнять неполноту предварительного расследования, что выражалось в проведении следующих действий: допрос выгодополучателя (27,4%), допрос свидетелей – очевидцев преступления (46,8%), допрос свидетелей, подтверждающих алиби подсудимого (23,6%), проведение очных ставок (11,6%), непосредственный осмотр места происшествия (1,2%), оглашение протокола проверки и уточнения показаний на месте (33,4%), назначение экспертиз (40,5%), проведение следственного эксперимента (5%), демонстрация аудио-, видеоматериалов (21,4%), предъявление других вещественных доказательств (9,2%), непосредственное проведение других следственных действий (2,8%).

При этом, согласно опросу государственных обвинителей и судей, по приговору суда были вменены все факты, выявленные в ходе предварительного расследования, – 39,8%, частично – 49,4%, в ходе судебного следствия дополнительно выявлялись факты – 2,9%, ни один не вменен – 1,3%.

Кроме того, согласно мнению опрошенных государственных обвинителей и судей, основными причинами возникновения неблагоприятных ситуаций в ходе судебного разбирательства являются следующие: несовершенство действующего законодательства (14%), неопытность судей (3,8%), неподготовленность государственных обвинителей к действиям в конкретной неблагоприятной ситуации (14,5%), изощренность тактики защиты (16,9%), некачественно проведенное предварительное расследование (52,7%), отсутствие научно-практических рекомендаций по деятельности суда и государственных обвинителей (10,2%).

В случае отрицания подсудимым вины как на этапе предварительного расследования, так и на этапе судебного разбирательства наиболее целесообразным предполагается следующий порядок проведения судебных действий: допрос лица, передавшего предмет незаконного вознаграждения; допрос свидетелей-очевидцев; допрос свидетелей, подтверждающих позицию защиты; оглашение результатов проведенных очных ставок; оглашение результатов оперативного эксперимента; допрос свидетелей – участников оперативного эксперимента; оглашение выводов заключения проведенных экспертиз; предъявление вещественных доказательств; допрос подсудимого.

В случае, если подсудимый в ходе предварительного следствия признавал вину, а в судебном заседании отказался от ранее данных показаний, необходимо первоначально допросить подсудимого, затем огласить его показания, данные в ходе предварительного следствия, и после продолжить рассмотрение уголовного дела в обозначенном выше порядке.

При допросе подсудимого, не признающего вины, следует предлагать ему вопросы только по мере предоставления и исследования сторонами доказательств, при этом не следует запутывать подсудимого, стремясь получить от него признательные показания [191, C. 18]. Обоснованным представляется мнение Л.Е. Ароцкера о том, что при рассмотрении уголовного дела в отношении нескольких подсудимых целесообразно в первую очередь допросить тех из них, которые на предварительном следствии давали наиболее полные показания, затем допрашивать частично признающих себя виновными лиц и, наконец, подсудимых, отрицающих свою вину [26, С. 36]. Такая последовательность допроса тактически оправдана, поскольку позволяет использовать показания одного подсудимого для изобличения другого, отрицающего свою вину.

В ситуации дачи подсудимым ложных показаний необходимо выяснить, является ли ложь в показаниях допрашиваемого результатом сознательного желания ввести суд и стороны в заблуждение либо следствием добросовестного заблуждения, либо порождением логически неправильного мышления. При этом может иметь место оговор других лиц или самооговор. Формой воздействия на подсудимого, дающего ложные показания, является убеждение, разъяснение ему бессмысленности и вредности лжи [49, С. 49 и др.]. Распространенными способами преодоления лжи являются перекрестный и шахматный допрос.

Необходимо принимать во внимание, что допрос в суде сопряжен с эмоциональным дискомфортом, стрессом для допрашиваемого лица, что вызвано многими причинами: официальностью судебного учреждения, наличием большого количества людей, а также фактом того, что лицо приглашено в суд для допроса ввиду его причастности к преступному событию. Поэтому от председательствующего и государственного обвинителя требуется особый такт и предельная внимательность к состоянию допрашиваемого. По видам судебный допрос подразделяется на основной, дополнительный и повторный, а по методам проведения — на прямой, перекрестный и шахматный [150, C. 295]. При этом проведение перекрестного и шахматного допроса возможно лишь после проведения прямого допроса лица [334, C. 95].

Рассматривая данную криминалистическую ситуацию, следует отметить, что, избирая такую позицию, сторона защиты, как правило, стремится в ходе судебного разбирательства указать на допущенные в ходе предварительного расследования ошибки с целью признания отдельных доказательств недопустимыми.

Также в ситуации полного непризнания подсудимым вины или частичного ее признания сторона защиты может ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела судом присяжных заседателей. В данном случае расчет делается на то, что защитник, используя различные тактические приемы, сможет убедить присяжных в невиновности своего доверителя.

Участие в рассмотрении уголовного дела судом присяжных заседателей требует от государственного обвинителя специальной подготовки и обладает рядом принципиальных отличий по сравнению с судопроизводством, проводимом в обычном порядке. В суде присяжных вопрос о виновности подсудимого отнесен к компетенции представителей народа. В этой связи существенное влияние на мнение присяжных заседателей о виновности подсудимого оказывает качество поддержания в суде государственного обвинения.

При поддержании государственного обвинения и осуществлении защиты в суде с участием присяжных заседателей важно учитывать особенности восприятия информации представителями народа. Добиться психологического контакта с присяжными заседателями – значит, завоевать их внимание при исследовании доказательств. При обращении к присяжным заседателям следует по возможности избегать формулировок, для уяснения истинного смысла которых необходимо наличие специальных познаний в области права. Следовательно, речь государственного обвинителя и защитника в суде присяжных должна быть не только убедительной, но и максимально понятной людям с различным менталитетом и уровнем образования.

Следует учитывать, что во многом решение присяжных зависит не от объема и убедительности собранных доказательств, а от эмоций, которые у них вызовут личности подсудимого, его защитника и государственного обвинителя. При рассмотрении уголовного дела судом присяжных заседателей выступления защитника и государственного обвинителя приобретают форму настоящей «битвы», главным оружием в которой служит уровень обаяния и красноречия каждого из них.

Немаловажное значение при изучении присяжными доказательств по уголовному делу имеет то обстоятельство, в каком свете они воспримут личность подсудимого. Основную роль в формировании субъективного отношения присяжных к личности подсудимого по исследуемой категории уголовных дел, как представляется, будет играть сформированный в современном российском обществе негативный шаблонный образ сотрудника ОВД. При этом, в зависимости от высоты квалификации и уровня владения тактикой выступления перед присяжными государственного обвинителя и защитника, данное клише может дать два противоположных результата: либо подсудимый будет воспринят присяжными через призму образа, внушенного населению СМИ, как беспринципный коррумпированный «оборотень в погонах», и тогда к каким бы доказательствам и доводам ни взывал защитник, вероятнее всего, вердикт присяжных назовет подсудимого виновным; либо подсудимый будет воспринят как жертва «коррумпированной машины» ОВД. Среди населения также распространено мнение о том, что миллионные взятки берет руководство, а к ответственности привлекаются рядовые сотрудники. Во второй ситуации подсудимый вполне может рассчитывать, что все допущенные в ходе предварительного расследования ошибки и просчеты будут трактованы в его пользу и присяжными будет принято решение о его невиновности.

Председательствующий обязан в процессе судебного следствия наблюдать за поведением не только подсудимого, но и всех других участвующих в деле лиц. От деятельности судьи зависит упорядочение процесса познания всех участников. Следует так руководить познанием, чтобы каждый из участников не мешал выполнять такую же деятельность другим и, прежде всего, суду.

При определении тактики допроса выгодополучателя следует учитывать, что на формирование его показаний влияет неприязненное отношение к подсудимому, опасение мести с его стороны. Выгодополучатель заинтересован в восстановлении своих нарушенных прав. Вместе с тем, он также может быть заинтересован и в том, чтобы помешать в установлении отдельных обстоятельств совершения преступления, изобличении всех виновных лиц и др. Это может быть вызвано опасениями личной ответственности за собственное преступное или неблаговидное поведение, за характер взаимоотношений с подсудимым и пр.

Выгодополучатель, как правило, единственный, кто лично воспринимал все обстоятельства преступления, и зачастую может быть едва ли не единственным доказательством вины подсудимого. Тактические условия допроса выгодополучателя и свидетелей в целом схожи между собой, но выгодополучатель должен быть допрошен ранее свидетелей.

Тактика допроса свидетелей предполагает первоначальный свободный рассказ лица об известных ему по делу фактах с последующими ответами на вопросы сторон и суда. Первым свидетелю задает вопрос та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание; судья задает вопросы после всех сторон.

Для тактического обеспечения допроса свидетелей могут быть полезными следующие рекомендации: 1) не следует спрашивать свидетеля об очевидных, бесспорно установленных фактах; 2) не следует спрашивать о фактах, не имеющих отношения к делу; 3) задавая вопрос, необходимо избегать сложных научных и профессиональных терминов, которые могут быть непонятны свидетелю или могут вызвать у него неприязнь; 4) задавая вопросы, следует быть тактичным и вежливым; 5) формулировка вопроса и его смысл должны учитывать его уровень знаний, профессиональный и жизненный опыт в затронутой сфере [313, С. 126].

Также определенный тактический потенциал заключен в возможности оглашения ранее данных свидетелем показаний. Заявленный в суде отказ потерпевшего или свидетеля от дачи показаний не является препятствием для оглашения показаний, данных ими в ходе предварительного следствия, если эти показания получены в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 11 УПК РФ (о свидетельском иммунитете). Показания этих участников могут быть также оглашены в случае их неявки в судебное заседание. Полагаем, что реализация ст. 281 УПК РФ и соответствующие тактические приемы позволяют решить задачи разоблачения лжи, устранения добросовестного заблуждения, оказания помощи друг другу воспоминаниями. В целях совершенствования практики оглашения ранее данных показаний предлагается сопровождать их просмотром видеоприложения к протоколу допроса [246, C. 44].

Действующее законодательство предусматривает возможность допроса потерпевшего и свидетеля без оглашения подлинных данных об их личности в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства.

Законодатель не регламентировал порядок допроса в порядке ч. 5 ст. 278 УПК РФ. К решению этого вопроса практики подходят индивидуально при рассмотрении конкретных уголовных дел – без применения специальных средств, с применением технических средств: а) путем обмена записями с «законспирированными» лицами с последующим их оглашением; б) с передачей слов допрашиваемому через посредника и наоборот; в) с использованием ширмы или иной преграды между допрашиваемым лицом и залом. При этом тактические приемы допроса лица в порядке ч. 2 ст. 278 УПК РФ в целом соответствуют приемам допроса свидетелей в обычных условиях, вместе с тем суду и сторонам следует избегать вопросов, позволяющих пролить свет на анкетные, биографические и пр. данные допрашиваемого лица.

После проведения всестороннего и полного судебного разбирательства судом выносится приговор. Согласно проведенному анализу уголовных дел, в 96,7% случаев выносился обвинительный приговор и 3,3% – оправдательный, что свидетельствует о том, что в ряде случаев предварительное расследование по делам о коррупционных преступлениях, совершенных сотрудниками ОВД, проводится недостаточно качественно.

Также немаловажным для государственного обвинителя и судьи является знание наиболее распространенных доводов стороны защиты в апелляционных и кассационных жалобах на постановленный приговор, что позволит избежать типичных ошибок, приводящих к отмене судебного решения. Проведенный анализ судебной практики показал, что среди типичных оснований отмены приговора сторона защиты в жалобе указывает на следующее:

- приговор построен на показаниях свидетеля (свидетелей), которые ничем не подтверждаются, и имеются основания не доверять им в силу противоречивости показаний, данных в ходе предварительного расследования и в судебном заседании;

- в суде не были исследованы доказательства, подтверждающие законность и обоснованность действий подсудимого (например, вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела или не составление протокола об административном правонарушении).

- в суде не были исследованы доказательства, подтверждающие корыстную или личную заинтересованность подсудимого;

- суд не исследовал, какие организационно-распорядительные и административно-хозяйственные полномочия выполнял подсудимый или в чем выразились действия подсудимого в силу его должностного положения по способствованию исполнению действий (бездействия) другими должностными лицами либо получению взятки по общему покровительству или попустительству по службе. Так, например, А.А. Анохин, являясь инспектором отдела по контролю за соблюдением лесного законодательства Центра борьбы с нарушениями в сфере потребительского рынка и исполнения административного законодательства ГУВД по Алтайскому краю, в силу своих служебных полномочий не вправе был самостоятельно проводить оперативно-розыскные мероприятия, обыски, ревизии хозяйственной деятельности в отношении В.С. Зверева. На данном основании суд 1 инстанции квалифицировал действия А.А. Анохина по получению взятки от В.С. Зверева по ч. 3 ст. 159 УК РФ. Согласно должностной инструкции, А.А. Анохин имел право лишь принимать участие при производстве указанных действий в составе группы уполномоченных на эти виды деятельности работников оперативных и следственных подразделений, о чем он достоверно знал. Приведя в приговоре вышеуказанное суждение, суд не дал упомянутому документу надлежащей оценки, поскольку не рассмотрел фактическое содержание положений должностной инструкции о должностных правах, обязанностях и ответственности инспектора отдела по контролю за соблюдением лесного законодательства Центра борьбы с нарушениями в сфере потребительского рынка и исполнения административного законодательства ГУВД по Алтайскому краю в их совокупности [392]. В этой связи приговор был отменен, а уголовное дело направлено на новое рассмотрение;

- суд не учел полное признание вины, совокупность смягчающих обстоятельств, положительные характеристики и иные обстоятельства дела и назначил чрезмерно суровое наказание;

- неправильное применение уголовного закона. Например, начальник ПОМ Аскизского РОВД Э.А. Чебодаев предложил Е.А. Тюмерекову выкупить у него ранее конфискованный у А.В. Алексеева по решению мирового судьи лом черного металла весом 11,5 тонны. Э.А. Чебодаев получил от Е.А. Тюмерекова 28000 рублей и передал ему указанный металл. Полученные денежные средства А.В. Чебодаев намеревался обратить в пользу ПОМ Аскизского РОВД, что подтверждалось свидетельскими показаниями. Однако в силу низкого знания законодательства А.В. Чебодаев заблуждался относительно законности своих действий. Суд, проанализировав имеющиеся доказательства, признал Э.А. Чебодаева виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286, ч. 2 ст. 290 УК РФ. Однако судебная коллегия в кассационном производстве пришла к выводу, что единым умыслом Э.А. Чебодаева охватывалось совершение незаконных действий по реализации конфискованного лома черного металла и получение от Е.А. Тюмерекова денежной суммы в размере 28000 рублей. Таким образом, действия Э.А. Чебодаева охватываются составом преступления, предусмотренным ч. 2 ст. 290 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 286 УК РФ не требуют [393];

- нарушение права на защиту, выразившееся в том, что в нарушение ч. 3 ст. 377 УПК РФ после разрешения отводов и ходатайств, изложения содержания приговора, кассационных жалоб, представления и возражений на них суд заслушал выступления сторон, подавших жалобы и представления, однако возражения подсудимого заслушаны не были;

- отсутствие в процессуальных документах точных сведений о месте и времени передачи незаконного вознаграждения (например, взятка была передана в период с 3 по 6 декабря в служебном кабинете подсудимого);

- технические ошибки в тексте приговора (например, указание не ст. 290 УК РФ, а ст. 209 УК РФ);

- другое.

Проанализировав возможности использования знаний науки криминалистики на стадии судебного разбирательства по делам рассматриваемой категории, следует отметить, что аналогичной позиции придерживаются и практики. Так, 96,2% опрошенных государственных обвинителей считают необходимым использование данных криминалистики в судебном разбирательстве дел о коррупционных преступлениях, совершаемых сотрудниками ОВД, в следующих направлениях: организация судебного разбирательства – 8,9%, доказывание обстоятельств исследуемого события – 53,8%, тактика судебных действий – 28,2%.

Согласно мнению судей, для оптимизации судебного разбирательства необходимо планировать подготовку и рассмотрение дела судом (63,8%); оперативное сопровождение судебного разбирательства уголовных дел правоохранительными органами (28,2%), взаимодействие со сторонами обвинения и защиты в разрешении неблагоприятных ситуаций (8,5%).

Подводя итог изложенному, можно сделать вывод, что знание судьей и государственным обвинителем типичных криминалистических ситуаций, характерных для этапа судебного разбирательства уголовных дел о коррупционных преступлениях, совершаемых сотрудниками ОВД, а также учет личностных особенностей подсудимого данной категории при планировании тактики своей деятельности в ходе судебного разбирательства позволит оптимизировать процесс решения задач, стоящих перед ними на данном этапе уголовного судопроизводства.