Эксцесс обороны и превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление

Преступления с эксцессом обороны имеют много общих признаков с преступлениями, совершенными при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление; указанные составы являются смежными. Необходимо отметить исключительную важность уголовно-правовой оценки имевшего место события, от которого зависит признание содеянного общественно опасным или общественно полезным, либо оценки преступления как тяжкого или совершенного при смягчающих обстоятельствах.

Действующий уголовный закон предусматривает в качестве привилегированных составов преступления убийство (ч. 2 ст. 108 УК), тяжкий и средней тяжести вред здоровью (ч. 2 ст. 114 УК) при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, тем самым восполняя пробел в праве. Совокупность условий, регламентирующих задержание преступника, имеет своей целью, с одной стороны, предоставить гражданам право на задержание лица, совершившего преступление, а с другой стороны, исключить возможность неправомерных действий и самосуда при их задержании.

Меры задержания могут применяться к лицам, подозреваемым в совершении преступления, а также обвиняемым или осужденным в случае их побега. Несомненным основанием для задержания является побег лица из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении, так как сам побег — преступление средней тяжести (ч. 1 ст. 313 УК) или тяжкое преступление (ч. 2 ст. 313 УК).

Перечень обстоятельств, убедительно свидетельствующих о преступном характере деяния и участия в нем лица, подлежащего задержанию, частично представлен в уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 122 УПК РСФСР). Наряду с этим, правомерность причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в частности, сотрудниками правоохранительных органов, регламентируется ст. 14 и 15 Закона РСФСР “О милиции” от 18 апреля 1991 г., ст. 26 и 27 Федерального закона “О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации” от 6 февраля 1997 г., ст. 14 Федерального закона “Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации” от 3 апреля 1995 г., ст.ст. 423 — 427 Таможенного кодекса Российской Федерации, ст.ст. 16 — 18 Федерального закона “О судебных приставах” от 21 июля 1997 г., ст.ст. 24 — 27 Федерального закона “О государственной охране” от 27 мая 1996 г. и рядом других законов.

Правомерность причинения вреда преступнику при задержании базируется на социально-нравственных и этических критериях. Основополагающими условиями правомерности действий по причинению вреда при задержании преступника выступают: во-первых, отсутствие противоречивости между характером причиняемого задерживаемому вреда и его направленностью; во-вторых, необходимость причинения вреда для задержания лица, совершившего преступление; в-третьих, достаточность соответствующего вреда. Вред, причиненный в ходе задержания, выступает в качестве средства для достижения указанной цели. Причинение вреда всегда ограничено рамками разумной достаточности, соразмерности, целесообразности.

На практике нередко смешивают задержание как меру процессуального принуждения, применяемую органом дознания или следователем, и задержание как применяемую гражданами меру насильственного доставления преступника в органы власти и предупреждения им возможности совершения новых преступлений. Следует особо отметить, что уголовно-правовое задержание лица, совершившего преступление, следует отличать от уголовно-процессуального задержания подозреваемого. На основании ст. 122 УПК РСФСР последнее связано с размером наказания за совершенное преступление (возможно лишь в связи с преступлением, наказуемым лишением свободы), состоит в кратковременном лишении свободы, строго ограничено во времени, применяется только в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступления, и только работниками органов дознания и предварительного следствия.

Разница и в сроках задержания: в порядке ст. 122 УПК РСФСР — 72 часа, при уголовно-правовом задержании — время доставления в соответствующие органы власти. Кроме того, ст. 38 УК неприменима при задержании лица в связи с совершением преступления, за которое законом не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, так как в этих случаях неприменима даже ст. 122 УПК РСФСР.

Под превышением мер, необходимых для задержания преступника, действующий уголовный закон (ч. 2 ст. 38 УК) понимает их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред. Такое превышение влечет за собой ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Представляется неоправданным подход законодателя при оценке рамок правомерности задержания преступника, применяющим термин “превышение мер, необходимых…”. Смысловое значение фактически сводится лишь к нарушению одного из условий правомерности уголовно-правового задержания — неоправданному причинению вреда как крайней, исключительной меры. В связи с этим следует согласиться с В.Е. Пономарем, что рассматриваемое понятие целесообразно обозначить через термин “превышение пределов причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление”.

Эксцесс задержания — категория оценочная, требующая каждый раз подробного изучения всех обстоятельств задержания. Так, должны учитываться действия преступника по предотвращению задержания, силы и возможности задерживающего, его душевное состояние, связанное с фактом задержания, а также иные конкретные обстоятельства дела. Представляется, что перечисленные в законе критерии превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, являются самостоятельными границами допустимого вреда, причиняемого преступнику при задержании. Причинение задерживаемому вреда, даже соответствующего опасности им содеянного, не всегда является правомерным. Оценка превышения данных пределов должна в каждом конкретном случае всегда осуществляться в совокупности, с учетом всех обстоятельств дела.

Следует принимать во внимание как тяжесть совершенного задерживаемым преступником, так и его посткриминальное поведение, связанное с уклонением от уголовной ответственности. В связи с этим вызывает возражение позиция тех авторов, которые рассматривают эксцесс задержания лишь как несоответствие характеру и степени общественной опасности посягательства, т.е. как идентичное понятию, относящемуся к превышению пределов необходимой обороны.

Представляется, что превышение мер задержания может иметь место в трех случаях: во-первых, при явном несоответствии причиненного преступнику вреда опасности совершенного им преступления, то есть когда к лицу, виновному в совершении преступления небольшой тяжести, применяются такие меры задержания, которые сопряжены с тяжким вредом его здоровью, значительно превышающие опасность преступления (например, если при задержании лица, виновного в хулиганстве, ему умышленно причиняется тяжкий вред здоровью); во-вторых, при явном несоответствии причиненного преступнику вреда обстановке задержания, т.е. когда при задержании преступника при наличии возможности причинить ему незначительный вред здоровью причиняется заведомо больший вред (например, если имелась возможность осуществить задержание с причинением преступнику легкого вреда здоровью, однако задерживаемому необоснованно, без явной необходимости, причинен тяжкий вред здоровью); в-третьих, когда ни характер совершенного преступления, ни обстоятельства дела не вызывали необходимости причинения тяжкого вреда задерживаемому, однако, несмотря на это, такой тяжкий вред был ему причинен.

По данным исследования, проведенного В.Е. Пономарем, из числа случаев задержания преступника, при которых было допущено превышение необходимых для задержания мер, в 23% имело место несоответствие характеру и степени общественной опасности посягательства; в 13% — несоответствие обстоятельствам (обстановке) задержания; в 64% — несоответствие тому и другому одновременно.

Точные критерии соответствия причиняемого преступнику вреда опасности совершенного им преступления обозначить невозможно. Во всяком случае, можно сказать, что опасность совершенного преступления определяется важностью объекта посягательства и характером наступивших последствий, что не означает равенства того и другого. По общему правилу вред, причиняемый преступнику при задержании, не должен быть более значительным, чем опасность совершенного им преступления. Однако в процессе задержания преступника возможно причинение ему вреда более тяжкого, чем вред, причиненный преступлением.

Превышение мер задержания, выразившееся в их несоответствии обстановке задержания, предполагает, что в сложившейся ситуации задержание преступника хотя и требовало применения насильственных мер вследствие противодействия задержанию, но могло быть осуществлено путем причинения задерживаемому менее тяжкого вреда. Обстановка задержания включает такие обстоятельства, как поведение задерживаемого, форма и интенсивность его противодействия задержанию, содействие ему в этом других лиц, силы и возможности задерживающего, количество задерживающих и задерживаемых, место и время задержания и др.

Представляется, что при оценке правомерности мер по задержанию преступника должно учитываться также и душевное состояние задерживающего: его волнение, возбуждение, вызванные совершенным преступлением и противодействием преступника задержанию. Такое состояние может исказить правильное восприятие обстановки задержания, затруднить принятие надлежащего решения о мерах, необходимых для задержания.

С объективной стороны такие действия характеризуются как явно, т.е. очевидно не соответствующие характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, и, кроме того, как не соответствующие обстоятельствам и обстановке задержания, когда задерживаемому причиняется явно чрезмерный вред.

С субъективной стороны эксцесс задержания определяется как умышленные действия, т.е. лицо осознает чрезмерность и отсутствие явной необходимости причинения вреда для достижения цели задержания — доставления в органы власти и пресечения его преступных действий. Причинение по неосторожности вреда задерживаемому лицу при превышении мер, необходимых для задержания, не рассматривается законом как преступление.

Действия, совершаемые лицом при задержании преступника, по своей юридической природе близки к действиям, совершаемым в состоянии необходимой обороны. Изучение судебной практики позволяет подчеркнуть некоторые важные моменты, которые необходимо учитывать при разрешении вопроса о виновном или правомерном лишении жизни задерживаемого либо причинении вреда его здоровью.

Особенность задержания, отличающая его от необходимой обороны, состоит в том, что активно действует, как правило, не преступник, а лицо, предпринимающее меры к его задержанию. В то же время не исключено, что их роли могут меняться. Преступник может предпринять активные действия с тем, чтобы избавиться от преследователя и совершить нападение. В этом случае у задерживающего возникает состояние необходимой обороны. В связи с этим очень важно исчерпывающе выяснить все обстоятельства, при которых задерживаемому лицу был причинен вред.

Дискуссионным в теории уголовного права и правоприменительной практике остается вопрос о правомерности лишения жизни при задержании лица, совершившего преступление. Указанная проблема приобретает особую остроту с точки зрения перспектив отмены в Российской Федерации в качестве наказания смертной казни. Одни авторы считают, что в этих случаях возможно причинение смерти как средство пресечения деятельности, опасной для общества. Некоторые авторы категорически выступают против допустимости убийства задерживаемого преступника. Так, А.В. Рожнов и М.Н. Князьков считают, что если в Общей части УК (ст. 38) речь идет о доставлении живого преступника органам власти, то есть убийство преступника исключается вообще, в принципе (иначе не будет достигнута цель задержания), ни о каком привилегированном составе убийства такого лица не может быть и речи. Отсюда — убийство лица, совершившего преступление, при его задержании должно оцениваться (квалифицироваться) по ч. 1 ст. 105 УК, то есть на общих основаниях. Аналогичной точки зрения придерживается В.И. Ткаченко.

Неправомерным считает причинение смерти в этих случаях и В.Ф. Караулов, мотивируя свою точку зрения тем, что в момент задержания еще нет общественно опасной деятельности, ее опасность является лишь предполагаемой, она еще не выразилась в каком-либо деянии, предусмотренном нормами уголовного закона. Ю.М. Ткачевский считает, что причинение смерти задерживаемому преступнику возможно лишь в том случае, “когда он осуществляет общественно опасное действие, т.е. в процессе необходимой обороны”.

Величина допустимого вреда в определенной мере зависит от тяжести совершенного преступления, но не может учитываться в отрыве от обстановки задержания. Представляется, что причинение смерти лицу, совершившему преступление, допустимо лишь в исключительных случаях, при наличии достоверных данных, что совершено особо тяжкое преступление и иными средствами при сложившейся обстановке задержать такое лицо не представлялось возможным. Лишение задерживаемого жизни является вынужденной, крайней мерой, когда лицо, совершившее опасное преступление, ввиду сопротивления не может быть задержано живым и иные возможности для задержания отсутствуют. Если же задерживаемый не оказывает сопротивления и не пытается скрыться, то причинение ему смерти недопустимо.

В силу того, что целью задержания лица, совершившего преступление, является доставление его в органы власти и предание суду, превышением мер задержания будет причинение смерти задерживаемому, если тот не оказывал сопротивления и не был способен во время задержания причинить вред правоохраняемым интересам. Убийство преступника, который пытается скрыться (убежать, уехать на автомобиле и т.п.) также следует рассматривать как превышение мер, необходимых для задержания, в силу тех же оснований: виновный должен предстать перед судом, а не быть убит из-за того, что стремится избежать уголовной ответственности.

Например, если преступник совершил убийство и оказывает сопротивление при задержании, то лишение его жизни в такой ситуации будет правомерным. Если же лицо, преследующее преступника, видит, что на помощь спешат работники милиции и, несмотря на это, наносит смертельный удар задерживаемому, такие действия не могут быть признаны правомерными. Причинение смерти при сложившейся обстановке не вызывалось необходимостью, и в данном случае действия по задержанию из общественно полезных превращаются в общественно опасные.

В связи с этим нельзя согласиться с М.Д. Шаргородским, который считал, что убийство вора, вытащившего кошелек с незначительной суммой денег, должно рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны. В действительности же в таких случаях совершается умышленное убийство либо в состоянии аффекта, либо без смягчающих и отягчающих обстоятельств. Кошелек с незначительной суммой денег можно возвратить, не прибегая к насилию, опасному для жизни, и тем более причинению смерти.

Необходимо отметить, что совершение убийства при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК) является преступлением небольшой тяжести. Что же касается убийства, совершенного при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, то законодатель включил его в категорию преступлений средней тяжести. Это можно объяснить тем, что при необходимой обороне ставится более весомая цель — предотвращение общественно опасного посягательства. Задержание же лица, совершившего преступление, осуществляется с более скромными целями: осуществление правосудия, предупреждение совершения задерживаемым новых преступлений или же для исполнения наказания.

В интересах правосудия особенно важно задержание преступника сразу же после совершения преступления. Однако если это не оказалось возможным, то причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, допустимо до истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК). Задержание лица, уже осужденного, но не отбывающего наказание по каким-либо причинам, возможно до истечения срока давности исполнения обвинительного приговора суда (ст. 83 УК).

Преступления при эксцессе обороны следует отличать от преступлений, совершенных при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, прежде всего по признаку наличности посягательства. Эксцесс задержания возможен только после окончания посягательства, тогда как преступления при превышении пределов необходимой обороны совершаются, как правило, только в условиях неоконченного посягательства либо, в исключительных случаях, тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания.

Кроме того, мотивом причинения вреда при задержании преступника, и, соответственно, при превышении мер, необходимых для его задержания, является стремление пресечь дальнейшую преступную деятельность этого лица и доставить его в правоохранительные органы. Мотивом действий при превышении пределов необходимой обороны является прекращение определенного конкретного посягательства, которое в момент защиты еще не окончено.

Следует иметь в виду, что эксцесс задержания может иметь место лишь при наличии права на задержание (совершения общественно опасного посягательства, обладающего признаками преступления; реальной опасности уклонения преступника от уголовной ответственности; цели его задержания — для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений и т.д.). Причинение же вреда преступнику без цели его задержания должно квалифицироваться не как эксцесс задержания, а как обычное преступление против личности.

Если задержание с насилием в отношении лица, совершившего преступление, осуществляется по иным мотивам, то правомерность задержания исключается и наступает ответственность за незаконное лишение свободы (ст. 127 УК), незаконное задержание (ч. 1 ст. 301 УК), самоуправство (ст. 330 УК), причинение вреда в состоянии аффекта (ст.ст. 107, 113 УК). Кроме того, в отличие от необходимой обороны, уголовно-правовое задержание неприменимо к лицам, совершившим административные правонарушения и иные проступки, а также к лицам, не достигшим возраста уголовной ответственности и невменяемым.

В заключение рассмотрения данных смежных привилегированных составов необходимо отметить, что представляется неудачным название ст. 114 УК “Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление”, устанавливающей ответственность за два самостоятельных преступления, совершенных при смягчающих обстоятельствах — с эксцессом обороны и при эксцессе задержания. Исходя из буквального толкования названия указанной статьи можно прийти к выводу, что причинение средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны также является уголовно наказуемым деянием. Данную точку зрения разделяли некоторые юристы. Однако из диспозиции ч. 1 ст. 114 УК однозначно следует, что причинение средней тяжести вреда здоровью посягающего в состоянии необходимой обороны теперь укладывается в рамки правомерного поведения и не влечет за собой уголовной ответственности.

В связи с этим представляется необходимым внести изменения в законодательную формулировку ст. 114 УК, четко разграничив общественно опасные последствия преступлений с эксцессом обороны и преступлений, совершенных при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, разделив ее на две самостоятельные статьи. В порядке de lege ferenda предлагается следующее название статьи 114 УК: “Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны”. Кроме того, следует дополнить главу 16 УК новой статьей 1141: “Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление”.

В практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступника. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке.