К вопросу о соотношении обстоятельств, исключающих преступность деяния, и иных оснований, исключающих уголовную ответственность

При рассмотрении понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния, важное значение имеет соотношение таких обстоятельств с другими основаниями исключения уголовной ответственности лица.

К числу последних мы относим: малозначительность деяния, добровольный отказ от преступления, "извинительную" фактическую ошибку и освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности (привлечения к уголовной ответственности). Данный перечень иных уголовно-правовых институтов выбран не случайно: именно они в разное время причислялись разными авторами к обстоятельствам, исключающим преступность деяния <1>.

Оговоримся: мы не будем останавливаться на вопросах соотношения обстоятельств, исключающих преступность деяния, с правоположениями относительно отсутствия субъекта преступления (малолетний возраст, невменяемость), так как исключение признака субъекта преступления исключает возможность признания содеянного преступлением по основанию отсутствия состава преступления, и это представляется для нас очевидным.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, и малозначительность деяния. Общеизвестно, что преступлением признается деяние, имеющее довольно высокую степень общественной опасности. По этой причине закон указал, что, если деяние формально предусмотрено в качестве преступления, но в силу своей малозначительности не представляет общественной опасности, оно не признается преступлением (ч. 2 ст. 14 УК РФ).

В литературе высказывалась позиция о включении малозначительности деяния в систему обстоятельств, исключающих преступность деяния <1>.

Какова юридическая природа малозначительности деяния?

Границы малозначительности общественной опасности деяния формально в законе не определены, и поэтому они устанавливаются произвольно правоприменителем в каждом конкретном случае. Однако надо заметить, что новая редакция ч. 2 ст. 14 УК РФ (Федеральный закон от 25 июня 1998 г. N 92) позволяет распространить правило непризнания преступными по причине малозначительности на подавляющее большинство деяний, формально являющихся преступными.

На отсутствие общественной опасности формально противоправного деяния как главный признак его малозначительности (и, следовательно, непреступности) специально указывал Верховный Суд РФ <1>.

В то же время в литературе говорится о том, что малозначительность деяния является основанием исключения преступности деяния: она позволяет решить вопрос о его преступности в "пограничных случаях", когда содеянное обладает "малым зарядом общественной опасности либо вообще подобная опасность отсутствует" <1>.

Установление малозначительности деяния - это всегда вопрос факта, и при оценке деяния как малозначительного необходимо ориентироваться только на объективные признаки содеянного.

Введение нормы о малозначительности деяния, на наш взгляд, отражает целесообразность уголовного закона, целесообразность уголовной ответственности за формально преступное деяние, не причинившее вред объекту уголовно-правовой охраны.

Исключение же преступности деяния по ст. 37 - 42 УК РФ происходит совсем по другому юридическому основанию: факт причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам констатируется самим законом. К тому же исключение противоправности является краеугольным камнем любого из названных обстоятельств.

Таким образом, малозначительность деяния и обстоятельства, исключающие преступность деяния в соответствии со ст. 37 - 42 УК РФ, имеют различную юридическую природу исключения преступности деяния. В связи с этим малозначительность деяния не может рассматриваться как одно из названных обстоятельств <1>.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, и "извинительная ошибка". В теории уголовного права под ошибкой обычно понимают заблуждение лица относительно объективных свойств общественно опасного деяния, которые характеризуют его как преступление. При этом ошибка может относиться к фактическому или юридическому характеру деяния и его последствий <1>. Очевидно, что лицо вполне может ошибаться в наличии обстоятельства, дающего ему право на причинение вреда.

Проблема ошибки в уголовном праве тесно связана с принципом субъективной (виновной) ответственности, и если по общему правилу юридическая ошибка не влияет на пределы ответственности лица, то совсем по-другому дело обстоит с ошибкой фактической.

В уголовном законодательстве многих стран фактическая ошибка названа в качестве обстоятельства непривлечения к ответственности (освобождения от ответственности).

Так, например, в ст. 122.3 УК Франции указано, что "не подлежит уголовной ответственности лицо, которое может доказать, что оно в результате заблуждения в праве, избежать которого оно было не в состоянии, считало, что может совершить данное действие законно".

Подобные положения имеются в польском уголовном законе (ст. 30), а также в ряде уголовных кодексов стран бывшего СССР (например, в ст. 37 УК Белоруссии <2>).

По российскому уголовному праву в случаях фактической ошибки лицо должно нести ответственность при наличии вины, т.е. если оно сознавало или должно и могло было сознавать собственное заблуждение в момент совершения деяния. Если такого осознания либо возможности последнего у лица не было, то в причиненном вреде исключается его виновность, т.е. наличие вины как обязательного признака субъективной стороны <1>.

Следовательно, ошибка в наличии обстоятельства, исключающего преступность деяния, может исключать ответственность, но отнюдь не в силу отсутствия признака противоправности причиненного вреда. Следовательно, такая "извинительная ошибка" не может считаться обстоятельством, исключающим преступность деяния в предлагаемом нами понимании.

Примечательно, что по этому пути идет и судебная практика, выработавшая понятие мнимости обстоятельства, исключающего преступность деяния, в частности мнимой обороны.

В соответствии с положениями Постановления Пленума Верховного Суда СССР "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" от 16 августа 1984 г. юридические последствия мнимой обороны (т.е. обороны от реально не существующего, мнимого посягательства, например при "розыгрыше" нападения) заключаются в следующем:

1. Исключается уголовная ответственность в тех случаях, когда обстановка происшествия давала основания полагать, что совершается реальное посягательство и лицо, применившее средства защиты, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения.

2. За причинение вреда по неосторожности ответственности подлежит лицо, если причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать (по существу, речь идет о небрежном причинении вреда).

3. Лицо, причинившее в состоянии мнимой обороны вред, явно превышающий пределы допустимого вреда в условиях соответствующего реального посягательства, несет ответственность за превышение пределов необходимой обороны.

4. Если лицо осознавало мнимость нападения и умышленно причинило при этом вред такому "нападающему", то ответственность наступает на общих основаниях за совершение соответствующего умышленного причинения вреда жизни и здоровью потерпевшего (ст. 105, 111 - 112, 115 - 116 УК РФ).

Заметим, что в первом варианте (а он нас интересует более всего) происходит исключение уголовной ответственности в силу отсутствия умышленной либо неосторожной вины причинителя по отношению к результату своего поведения, т.е. по правилам невиновного причинения вреда (ст. 28 УК РФ). Принципиально иное основание исключения уголовной ответственности позволяет нам утверждать, что наличие "извинительной ошибки" не исключает противоправности вреда. Последний остается таковым, а возможная ответственность лица являлась бы объективным вменением, запрещенным ч. 2 ст. 5 УК РФ.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, и добровольный отказ от преступления. В соответствии с ч. 1, 2 ст. 31 УК РФ добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. При этом лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца.

Таким образом, уголовный закон называет добровольный отказ основанием непривлечения лица к уголовной ответственности за содеянное, возможным при неоконченном преступлении.

В литературе получила отражение точка зрения о том, что добровольный отказ от совершения преступления является разновидностью освобождения от уголовной ответственности.

Аргументация этого положения сводится к следующему. Преступное деяние, которое лицо отказывается довести до конца, содержит в себе состав неоконченного преступления, реализовывать уголовную ответственность в связи с которым нецелесообразно ввиду изменения отношения к преступлению в сознании и поведении лица, его совершающего. Состав неоконченного преступления свидетельствует не только о возникшей уголовной ответственности, но и о том, что при наличии достаточной совокупности фактических данных лицу должно быть предъявлено обвинение, а следовательно, уголовная ответственность может быть реализована. Однако виновный имеет возможность избежать данной реализации, если он добровольно и окончательно откажется от доведения преступления до конца и при этом не совершит другого преступления <1>.

В принципе, добровольный отказ традиционно (до УК РФ 1996 г.) расценивался в практике Верховного Суда как основание, исключающее уголовную ответственность лица <1>.

Добровольный отказ от преступления характеризуется двумя обязательными признаками: собственно добровольностью и окончательностью. При этом добровольным считается поведение, исходящее из собственной воли правонарушителя, его внутренних побуждений, желания и стремления поступить именно так. Данные желание и стремление должны привести к прекращению лицом приготовления к преступлению либо прекращению деяний, непосредственно направленных на совершение преступления.

Не может считаться добровольным отказ, вызванный внешним принуждением к этому лица со стороны других лиц или объективных обстоятельств, которые влекут невозможность дальнейшего продолжения преступного поведения вследствие причин, возникших помимо воли виновного.

Окончательность отказа - это прекращение общественно опасного деяния, при котором правонарушитель отказывается от своего преступного намерения полностью, как говорится, "раз и навсегда" (не перенося его совершение на будущее), причем осознавая, что начатое им противоправное поведение может быть завершено.

Данные признаки добровольного отказа и его юридическое значение как основания непривлечения лица к уголовной ответственности позволили ряду авторов считать данный институт уголовного права в качестве одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния, по следующим основаниям <1>:

1. Правовая природа нормы о добровольном отказе антикриминализационна; она действительно содержит материально-правовое основание.

2. Виновное лицо выходит из криминального поля благодаря принятому об этом решению им, и только им.

И здесь мы сталкиваемся с одним весьма интересным фактом: уголовное преследование прекращается по факту добровольного отказа от преступления, независимо от мотивов раскаяния виновного лица, если оно по собственному желанию, без внешнего принуждения откажется от собственного преступного поведения.

Следовательно, основание отсутствия уголовной репрессии при добровольном отказе полностью зависит от поведения самого лица, и внешний фактор здесь юридической роли не играет.

Можно много рассуждать о том, к каким уголовно-правовым категориям относится добровольный отказ: к основаниям освобождения от уголовной ответственности, к поощрительным нормам уголовного права, является ли он разновидностью деятельного раскаяния или нет и т.п.

Для нас очевидно следующее: инициатором изменения поведения при добровольном отказе является само лицо, следовательно, отсутствует юридически значимое внешнее обстоятельство, позволяющее говорить о добровольном отказе как об одном из обстоятельств, исключающих преступность деяния.

И указанные признаки добровольного отказа делают юридически неосновательным его введение в систему данных обстоятельств по причине отличающейся правовой природы.

Обстоятельства, исключающие преступность деяния, и давность привлечения к уголовной ответственности. В ст. 78 УК РФ устанавливается единственное "реабилитирующее" основание, освобождающее лицо от уголовной ответственности, - истечение срока давности. Под давностью срока привлечения к уголовной ответственности обычно понимается истечение определенного срока, в течение которого возможно наступление уголовной ответственности лица.

Срочный характер наступления уголовной ответственности обусловлен характером уголовного правоотношения, в силу которого истечение данного срока как бы "погашает" преступность деяния (по мнению большинства криминалистов, запоздалое привлечение к уголовной ответственности не оказывает должного исправительного и общепредупредительного воздействия).

Под давностью привлечения к уголовной ответственности обычно понимается истечение установленного законом срока, который устраняет саму возможность привлечения лица к уголовной ответственности <1>.

Освобождение от уголовной ответственности в силу истечения срока давности - безусловная обязанность, а не право правоохранительных органов.

Исключение составляет совершение преступления, за которое может быть назначена смертная казнь или пожизненное лишение свободы. Вопрос о применении в таком случае срока давности законодатель оставляет на усмотрение суда. Однако если суд не сочтет возможным освободить от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности, то в соответствии с ч. 4 ст. 78 УК РФ лицо не может быть приговорено к смертной казни или пожизненному лишению свободы.

В силу предписаний норм международного уголовного права к лицам, совершившим некоторые преступления против мира и безопасности человечества (ст. 353, 356 - 358 УК РФ), сроки давности не применяются независимо от количества времени, истекшего со дня совершения преступления <1>.

Цели данного правового института (ст. 78 УК) нельзя рассматривать как своего рода милость к преступнику или же снисхождение к нему со стороны государства.

В литературе высказана позиция, что безусловное освобождение лица от уголовной ответственности по данному основанию возможно в силу того, что с истечением длительного времени после совершения преступления существенно затрудняется расследование, утрачивают или теряют силу доказательства по делу, забываются или искажаются в памяти сведения, известные свидетелям, потерпевшим и т.д.

Вследствие этого объективное рассмотрение судом дел этой категории и установление по ним картины преступления часто становится или затруднительным, или даже невозможным. Кроме этого, если виновный долгие годы после содеянного вел законопослушный образ жизни, не совершал новых преступлений, то это позволяет считать его исправившимся. Применение к нему уголовно-правовых санкций в таких случаях становится бессмысленным. Наконец, нельзя забывать и о гуманистическом начале рассматриваемого института <1>.

Однако в российской правовой мысли утверждалось, что институт давности связан скорее не с поведением лица, а с отпадением со временем возможности реализации целей наказания. Так, Н.С. Таганцев писал, что "время делает наказание не только ненужным, но иногда и положительно вредным" <1>.

<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая: Лекции. М., 1994. Т. 2. С. 343 - 344.

Представляется, что второе понимание уголовно-правового значения истечения срока давности более обоснованно - оно ставится в прямую зависимость от срочного характера уголовного правоотношения.

Из этого следует, что на момент совершения деяния не имелось никакого основания признавать его непреступным - как раз смысл данного срока говорит об обратном. Исключающее ответственность основание появляется гораздо позднее и никак не обусловливается воздействием внешнего фактора.

В силу этих соображений истечение срока никак нельзя расценивать в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. К тому же, как говорилось, срок давности может быть не применен на усмотрение суда при совершении преступлений, за которые возможно наказание в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы; в силу положений международного уголовного права срок давности не исчисляется вообще за ряд преступлений против мира и безопасности человечества. В последнем случае признание преступности деяния в силу принципа конституционного приоритета международного права над национальным не зависит от срочного характера уголовного правоотношения.

Таким образом, сравнительный анализ позволяет нам утверждать, что ряд иных оснований, исключающих преступность (либо возможность уголовной ответственности), имеет иную юридическую природу, нежели обстоятельства, содержащиеся в ст. 37 - 42 УК РФ. По этой причине отсутствуют основания для их закрепления в системе исследуемых нами обстоятельств.

Главное юридическое отличие иных обстоятельств непривлечения к уголовной ответственности от обстоятельств, исключающих преступность деяния, состоит в том, что каждое из них исключает возможность уголовной ответственности по иному юридическому основанию, нежели противоправность причиненного вреда.