2. Проблемы квалификации превышения пределов необходимой обороны

2.1. Стадии совершения преступлений с превышением пределов необходимой обороны

Закон и теория уголовного права различают три стадии, через которые проходит в своем развитии умышленное преступление: приготовление, покушение и оконченное преступление.

Приготовлением к преступлению с объективной стороны, согласно ч. 1 ст. 30 УК, признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления. С субъективной стороны приготовление к преступлению характеризуется только прямым умыслом.

Необходимо отметить, что преступления при эксцессе обороны совершаются под влиянием общественно опасного посягательства или реальной угрозы такого посягательства со стороны потерпевшего. До начала посягательства виновный не замышляет совершение преступления и уж тем более не готовится к нему. Стало быть, эти преступления совершаются по внезапно возникшему побуждению, вызванному посягательством, что исключает приготовление к ним. Таким образом, умысел в данном случае будет внезапно возникшим. Поэтому невозможно представить себе такой случай, когда лицо, совершившее преступление при эксцессе обороны, заранее могло бы приготовиться к этому. Отсутствуют подобные примеры и в судебной практике.

Представляется, что лицо может иметь при себе перочинный нож, аэрозольный распылитель, электрошоковое устройство, искровой разрядник, газовое или пневматическое оружие, другие средства самообороны, не запрещенные законом, в целях защиты от возможного посягательства. Однако нельзя расценивать это как приготовление к совершению преступления при превышении пределов необходимой обороны. Обычно при эксцессе обороны лицо использует подручные средства, например, камень, палку, железный прут, подобранные им на месте преступления.

Если лицо, узнав о предстоящем посягательстве, решает использовать его как удобный случай для причинения вреда человеку, с которым находится в неприязненных отношениях, и преднамеренно готовится к осуществлению своего преступного намерения, налицо приготовление к обычному преступлению, а не к эксцессу обороны. В подтверждение изложенной точки зрения Н.Н. Паше-Озерский приводит следующий пример. Если, например, Иванов, задумав заранее убить Петрова, запасается для этого огнестрельным оружием и создает условия для того, чтобы вызвать Петрова на нападение на него с целью затем, превысив пределы необходимой обороны, убить Петрова, то такой случай будет обычным приготовлением к убийству в результате провокации необходимой обороны.

Кроме того, согласно ч. 2 ст. 30 УК, уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Как известно, перечисленные законодателем преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК), к указанным категориям не относятся. Действующий УК декриминализировал приготовительные действия к преступлениям небольшой и средней тяжести. Таким образом, приготовление к преступлениям при эксцессе обороны не признается уголовно наказуемым деянием. Следовательно, ни теоретически, ни практически невозможно приготовление к преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны.

Дискуссионным в теории уголовного права является вопрос о возможности покушения на совершение преступления при эксцессе обороны. Так, В.Ф. Кириченко, Н.И. Загородников, С.В. Бородин, Н.Ф. Кузнецова и другие полагают, что вполне возможно покушение на совершение убийства либо на причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. При этом они исходят из общего положения о возможности покушения на любые преступления, совершение которых возможно с прямым умыслом, к которому они относят и рассматриваемые деяния. Напротив, М.И. Якубович, Н.Д. Дурманов, И.С. Тишкевич, Т.Г. Шавгулидзе, В.И. Ткаченко считают, что не может иметь места покушение на преступления, совершенные при эксцессе обороны.

В судебной практике дела о покушении на преступления при превышении необходимой обороны встречаются крайне редко. Однако подобные уголовные дела рассматривались и высшими судебными инстанциями.

В.Ф. Кириченко в подтверждение своего вывода о возможности покушения на совершение преступления при эксцессе обороны приводил следующий пример. Защищающийся производит в посягающего выстрел из револьвера с намерением убить его, причем совершает это с превышением пределов необходимой обороны. Если вследствие промаха указанный результат не наступил, налицо будет оконченное покушение на убийство при превышении пределов необходимой обороны. С критикой указанной точки зрения выступал Н.Н. Паше-Озерский. По его мнению, случаи, когда защита от общественно опасного посягательства не причиняет никакого вреда охраняемым правом интересам посягающего лица, не являются необходимой обороной в уголовно-правовом смысле. В таких случаях не возникает состояния необходимой обороны, а, следовательно, не может быть и превышения ее пределов.

Аналогичной точки зрения придерживался М.И. Якубович, говоря о том, что вряд ли будет привлекаться к уголовной ответственности обороняющийся, который в целях пресечения преступного посягательства стрелял в посягавшего и, не причинив ему никакого вреда, отклонил тем самым грозившую ему опасность. Обороняющийся может быть привлечен к уголовной ответственности лишь при причинении тяжкого вреда посягавшему при превышении пределов необходимой обороны. При покушении же никакого вреда вообще не причиняется. Следовательно, такая постановка вопроса должна быть вообще исключена. Кроме того, М.И. Якубович указывал, что независимо от того, имело ли место превышение пределов необходимой обороны или нет, покушение на убийство, приведшее к прекращению посягательства нападающего, не является наказуемым деянием.

Отрицает возможность покушения на причинение посягающему вреда при эксцессе обороны и Е.И. Бахтеева, мотивируя это тем, что ответственность за покушение исключается ввиду того, что действия обороняющегося в этом случае не представляют общественной опасности или могут быть вменены ему только в пределах реально наступившего вреда. Аналогичной точки зрения придерживаются Э.Ф. Побегайло и В.П. Ревин.Однако судебная практика все-таки признает возможность покушения на преступление, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Представляется, что умышленные действия, непосредственно направленные на причинение посягающему вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности посягательства, но не достигшие такого результата по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам, необходимо квалифицировать как покушение на преступление при превышении пределов необходимой обороны.

Покушение на совершение преступления представляет собой целенаправленную деятельность лица и может быть совершено только с прямым конкретизированным (простым или альтернативным) умыслом. Применительно к преступлениям, совершенным при эксцессе обороны, это означает, что обороняющийся: а) осознает, что его действия являются общественно опасными, явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности посягательства, и непосредственно направлены на причинение ненужного вреда посягающему; б) предвидит возможность или неизбежность причинения последствий соответственно в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент умысла); в) желает наступления указанных последствий (волевой элемент), однако преступные последствия не наступают, преступление не доведено до конца по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам (например, ввиду активного сопротивления посягающего, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).

Кроме того, в случаях совершения посягательства несколькими лицами, когда обороняющийся при наличии единого умысла совершает при превышении пределов необходимой обороны убийство одного посягающего и покушение на жизнь другого, содеянное должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 108 УК, а также по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 108 УК, поскольку преступное намерение убить двух и более лиц не было осуществлено по причинам, не зависящим от воли виновного. Сысоева Т.В. предлагает аналогично квалифицировать убийство одного человека и покушение на жизнь другого, совершенные в состоянии аффекта, соответственно по ч. 1 ст. 107 УК, а также по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 107 УК.

Указанные положения подтверждаются судебной практикой. Так, Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации квалифицировала действия виновного по ч. 1 ст. 107, ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 107 УК, отметив, что умысел виновного был направлен на убийство двух человек.

При назначении наказания за покушение на преступление судам надлежит соблюдать правила, изложенные в ч. 3 ст. 66 УК, согласно которой срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление. Применительно к преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны, это означает, что при покушении на убийство виновному не может быть назначено более полутора лет лишения свободы, при покушении на причинение тяжкого вреда здоровью при эксцессе обороны — более девяти месяцев лишения свободы.