2.2. Соучастие в преступлениях, совершенных при превышении пределов необходимой обороны

Вопрос о возможности соучастия в преступлениях, совершенных при эксцессе обороны, является дискуссионным в отечественной уголовно-правовой литературе. Так, В.Ф. Кириченко полагал, что такое соучастие возможно в случаях, когда имеется умысел в отношении причинения результата, независимо от субъективного отношения к превышению пределов необходимой обороны. И.С. Тишкевич считал, что в результате неправильного анализа форм виновности при совершении преступлений с превышением пределов необходимой обороны В.Ф. Кириченко пришел к явно ошибочному выводу о возможности соучастия в неосторожном превышении необходимой обороны. По мнению Н.Н. Паше-Озерского, преступления при превышении пределов необходимой обороны могут быть совершены в соучастии. Такое соучастие возможно как в виде подстрекательства, так и в виде пособничества.

Представляется, что соучастие в преступлениях при эксцессе обороны возможно не только в виде подстрекательства или пособничества, но, в большинстве случаев, и в форме соисполнительства (простого соучастия).

Уголовный закон признает соучастием “умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления” (ст. 32 УК РФ). Следовательно, о соучастии в преступлении при эксцессе обороны можно говорить лишь в тех случаях, когда со стороны лица, осуществляющего оборонительные действия, имело место умышленное причинение вреда при умышленном превышении им пределов необходимой обороны. С другой стороны, деятельность самого соучастника должна быть умышленной, т.е. соучастник должен непременно осознавать, что осуществляющий защитные действия (исполнитель) находится в состоянии необходимой обороны, что тот умышленно превышает ее пределы, и тем не менее желает наступления общественно опасных последствий в виде смерти посягавшего либо тяжкого вреда его здоровью в результате такого превышения исполнителем пределов необходимой обороны.

По образному выражению Н.С. Таганцева, соучастие сродни игре в оркестре, где каждый инструмент, каждый музыкант, хотя и ведет партию, но все музыкальное произведение является результатом их общих усилий.

Одним из объективных признаков соучастия является участие в совершении одного и того же преступления двух или более лиц. Без этого количественного признака немыслимо соучастие. Однако наличия только этого количественного признака еще недостаточно. Для соучастия необходимо, чтобы каждое из лиц, участвующих в совершении одного и того же преступления при эксцессе обороны, совершало такие действия, которые были бы значительными, способными существенным образом повлиять на достижение определенного преступного результата.

Для соучастия при превышении пределов необходимой обороны с объективной стороны необходимо установить наличие причинной связи между действиями каждого из соучастников и наступившим преступным результатом в виде смерти посягавшего либо тяжкого вреда его здоровью. Необходимо также, чтобы лица, участвующие в совершении одного и того же преступления при эксцессе обороны, действовали совместно (сообща).

Внутренняя согласованность действий отдельных лиц является необходимым признаком соучастия, так как в этом случае совместность не заключается в простом объединении людей в пространстве и времени даже при единой цели, а требует строго согласованного выполнения взаимосвязанных действий. Причем, как справедливо отмечает Н.П. Берестовой, согласованность должна быть внутренней, психической, ибо внешняя форма сама по себе еще не свидетельствует о соучастии. Иными словами, согласованность как субъективный признак, обязательный для соучастия в преступлении при эксцессе обороны, состоит во взаимном выражении намерения лица участвовать в совершении преступления совместно с другим лицом (лицами), следовательно, согласованность действий соучастников преступления представляет внутреннее выражение совместной деятельности виновных, ту необходимую психическую связь между соучастниками, которая характеризует совместность их деятельности с субъективной стороны.

Итак, к субъективным признакам соучастия при превышении пределов необходимой обороны следует отнести: а) умышленный характер совместной деятельности соучастников преступления, который, в свою очередь, характеризуется взаимной осведомленностью соучастников о характере совершаемых ими действий (бездействия) (интеллектуальный момент умысла) и их согласованностью (волевой момент умысла); б) умышленный характер совершаемого участниками преступления при эксцессе обороны.

Объективно совместная деятельность двух или более лиц, совершивших неосторожное преступление, исключает юридическую оценку поведения виновных по правилам соучастия. Это означает, что субъективная сторона соучастия в преступлении предполагает только умышленную вину. Причем умысел на присоединение лица к преступным действиям других лиц может быть только прямым, а по отношению к преступным последствиям — как прямым, так и косвенным.

Представляется, что самой распространенной формой соучастия при эксцессе обороны является простое соучастие (соисполнительство) — такое соучастие, при котором все совместно действующие лица непосредственно выполняют объективную сторону преступления. Объем деятельности соисполнителей может быть примерно равным либо различным. Для признания лица соисполнителем необходимо, чтобы он выполнил хотя бы часть деяния, входящего в объективную сторону состава преступления при эксцессе обороны. Совместные деяния, не составляющие непосредственного исполнения рассматриваемых преступлений, выходят за пределы данной формы соучастия. Соисполнительство — объединение, существующее непродолжительное время. Чаще всего оно сохраняется на период одного скоротечного преступного события, какими и являются преступления, совершаемые при превышении пределов необходимой обороны.

По объему выполнения соучастниками внешней, объективной стороны преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, соисполнительство имеет три разновидности: а) соисполнительство, при котором каждый из соучастников полностью выполняет объективную сторону преступления при эксцессе обороны; б) соисполнительство, при котором один из соучастников выполняет объективную сторону преступления полностью, другой — выполняет только часть ее; в) соисполнительство, при котором каждый из соучастников выполняет только часть объективной стороны преступления, совершенных при превышении пределов необходимой обороны. Действия соисполнителя в соответствии с ч. 2 ст. 34 УК должны быть квалифицированы только по статье Особенной части без ссылки на ст. 33 УК, в которой дается определение каждого вида соучастия.

Изучение судебной практики показывает, что преступления при эксцессе обороны совершаются группой лиц без предварительного сговора. В отечественной науке уголовного права толкование данной разновидности совместной преступной деятельности большинством ученых сводится к тому, что этот вид соучастия характерен для ситуационных посягательств, какими и являются преступления при превышении пределов необходимой обороны, когда субъекты совершают одно и тоже преступление заведомо совместно при незначительной степени совместности и при отсутствии предварительной договоренности об этом. Согласованность преступной деятельности соучастников в указанных случаях незначительна, субъективная связь между ними минимальна и ограничивается знанием одного соучастника о присоединившейся преступной деятельности другого, что обычно устанавливается или в момент начала совершения преступления при эксцессе обороны, или даже в процессе его совершения.

Соучастие без предварительного сговора возникает внезапно, на месте совершения преступления при превышении пределов необходимой обороны, без предварительного обсуждения преступного плана и способа действий. Совместность умысла при отсутствии предварительного сговора сводится к наличию минимальной субъективной связи, которая требуется для указанного проявления совместной преступной деятельности. Это следует понимать так, что соучастники при эксцессе обороны в итоге действуют сообща при наличии незначительной степени совместности, где их субъективное единение аморфно и кратковременно. При таком единении каждый соучастник должен осознавать, что он совместно с другими лицами совершает одно и то же преступное деяние.

В случае совместного совершении преступления при превышении пределов необходимой обороны несколькими лицами без предварительного сговора между ними имеет место однородная преступная деятельность всех соучастников, т.е. налицо соисполнительство, когда каждый из соучастников непосредственно принимает участие в выполнении состава преступления при эксцессе обороны. Факт отсутствия предварительного сговора не дает возможности соучастникам, совершающим преступления при превышении пределов необходимой обороны, согласовать свои действия, заранее продумать и подготовить все необходимое, а также принять меры к сокрытию следов преступления. Однако это вовсе не означает, что указанное обстоятельство вообще не может придавать повышенную опасность данному виду преступной деятельности.

Известно, что групповое совершение преступлений при эксцессе обороны, даже если между соучастниками и не было предварительного сговора, зачастую гораздо опаснее совершения тех же преступлений одним обороняющимся, так как объединение усилий нескольких лиц, направляющих свои действия к достижению одного и того же преступного результата, взаимная поддержка и т.д., могут серьезно облегчить совершение преступления, а подчас и обусловить причинение значительно большего вреда посягавшим.

Необходимо, однако, иметь в виду, что в данном случае подразумевается совершение преступления группой лиц, хотя и не имеющих между собой предварительного сговора, но обязательно принимающих непосредственное участие в выполнении состава преступления при эксцессе обороны. Только при этом условии данная форма соучастия характеризуется повышенной общественной опасностью. Иными словами, преступление при превышении пределов необходимой обороны, совершаемое группой лиц без предварительного сговора между ними, предполагает совместное участие двух или большего количества лиц в совершении данного преступления, причем все участники являются исполнителями преступления

Представляется, что соучастие в эксцессе обороны возможно и в виде подстрекательства (п. 4 ст. 33 УК). Подстрекательство представляет собой склонение к преступлению, внушение другому лицу мысли о желательности, необходимости, потребности или выгодности конкретного преступления, т.е. процесс воздействия на волю и интеллект исполнителя преступления при эксцессе обороны. Под склонением к совершению преступления при эксцессе обороны понимается возбуждение решимости у других лиц совершить определенное преступное деяние в виде причинения смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего. Методы и средства, к которым может прибегнуть подстрекатель для возбуждения в другом лице решимости совершить преступление, бывают весьма разнообразными; формы же, в которые он облекает свою деятельность, ограничены, прежде всего, способом общения людей друг с другом, способом передачи мыслей одного лица другому. Любое средство, используемое подстрекателем,— угроза, совет, просьба, убеждение и т.д. — облекается, как правило, в словесную форму. Представляется, что подстрекательство в форме конклюдентных действий нехарактерно для преступлений, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны в силу их специфики.

Таким образом, с объективной стороны подстрекательство характеризуется лишь как активное действие, направленное на возбуждение у исполнителя решимости совершить конкретное преступление при эксцессе обороны. В результате бездействия склонить кого-либо к совершению преступления невозможно, бездействие лишь может содействовать совершению преступления, что выходит за рамки подстрекательства и является пособничеством при определенных обстоятельствах.

В действующем законодательстве нет каких-либо предписаний об ответственности за провокационную деятельность (исключение составляет преступление, предусмотренное ст. 304 УК РФ), которая побуждает другое лицо к совершению преступления. Однако судебная практика такие случаи рассматривает как подстрекательство к соответствующему преступлению.

Практически возможна ситуация, когда кто-либо подстрекает другое лицо спровоцировать кого-либо на посягательство, а затем, превысив пределы необходимой обороны, расправиться с этим лицом. Но такой случай будет не подстрекательством к превышению пределов необходимой обороны, а подстрекательством к деянию, именуемому провокацией обороны, и должен квалифицироваться на общих основаниях как убийство или умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, с применением статьи о соучастии.

Подстрекательство возможно лишь в отношении конкретного преступления, совершаемого при эксцессе обороны. Иначе говоря, оно должно быть связано со склонением определенного лица к совершению общественно опасных действий, направленных на причинение конкретного вреда реально посягавшему лицу в виде смерти либо тяжкого вреда его здоровью.

Подстрекательство должно быть конкретизировано по объекту. Не может рассматриваться как подстрекатель лицо, хотя и призывающее к совершению преступления при превышении пределов необходимой обороны, но не указывающее, против какого конкретного объекта это преступление должно быть направлено. В то же время подстрекательство должно быть конкретизировано по субъекту, т.е. по лицу, в отношении которого оно осуществляется. Общий призыв к преступлению при эксцессе обороны, не обращенный к конкретному исполнителю, не может рассматриваться как подстрекательство и не влечет за собой ответственности, если только по закону он не образует самостоятельного преступления, ответственность за которое установлена непосредственно в статьях Особенной части УК. Таким образом, подстрекательство всегда должно быть конкретизировано по всем элементам состава преступления при превышении пределов необходимой обороны.

С субъективной стороны деятельность подстрекателя характеризуется наличием прямого умысла, когда виновный не только осознает, что своими действиями возбуждает решимость у другого лица совершить преступление при превышении пределов необходимой обороны, предвидит, что в результате его действий и действий исполнителя неизбежно или возможно наступят общественно опасные последствия, но и активно направляет свою волю к достижению именно этой цели, желая совершения данного конкретного преступления. Прямой умысел, с которым действует подстрекатель, может быть неопределенным, что допускает склонение другого лица к совершению преступления с эксцессом обороны, которое может повлечь последствия различной тяжести (смерть посягавшего либо тяжкий вред его здоровью).

Соучастие в преступлениях при превышении пределов необходимой обороны возможно не только в виде подстрекательства, но и в виде пособничества (п. 5 ст. 33 УК). Сознанием пособника должно непременно охватываться (как и при подстрекательстве к превышению пределов необходимой обороны), что лицо, которому оказывается такое содействие, находится в состоянии обороны и что он, пособник, своими действиями помогает выполнению преступления, совершаемого при эксцессе обороны. Пособник должен также желать или сознательно допускать причинение последствий в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягавшего в результате превышения лицом, осуществляющим необходимую оборону, ее пределов.

При пособничестве выполнению преступления, совершаемого с эксцессом обороны, как и при подстрекательстве к совершению такого преступления, соучастие ограничено во времени, т.е. вопрос о соучастии возникает лишь с того момента, когда уже существует состояние необходимой обороны, ибо без наличия такого состояния, как известно, невозможно и превышение ее пределов. При пособничестве, как и при всяком соучастии, лицо должно умышленно принимать участие в причинении преступного результата, однако такое участие имеет свои специфические особенности, обусловливающее выделение в числе соучастников фигуры пособника. Эти особенности состоят в том, что пособник, присоединяя свою преступную деятельность к деятельности других лиц, уже после возникновения у них намерения совершить преступление с эксцессом обороны, помогает этим лицам в его осуществлении.

Пособничество отличается от исполнительства тем, что помощь пособника, как правило, предшествует факту совершения преступления (что не характерно для эксцесса обороны) или, если и совпадает с ним по времени, то не выражается в непосредственном участии в выполнении действий, описанных в соответствующей статье Особенной части УК.

Однако при характеристике пособничества нельзя ограничиваться подобного рода негативными признаками и общим указанием на то, что виновный в данном случае оказывает помощь другим лицам в совершении преступления при эксцессе обороны — важно установить конкретные формы оказания такой помощи. В законодательном определении пособничества предусмотрены способы и средства оказания помощи в совершении преступления. Эти способы и средства могут быть физическими (материальными) и интеллектуальными (психическими). Учитывая эту специфику, пособничество делят на два вида: физическое и интеллектуальное.

Физическое пособничество заключается в совершении действий, помогающих исполнителю осуществить объективную сторону состава преступления с эксцессом обороны. К числу этих действий относятся: а) предоставление исполнителю необходимых орудий для осуществления его преступного замысла; б) устранение препятствий, мешающих исполнителю выполнить объективную сторону состава преступления; в) создание необходимых условий, обеспечивающих совершение преступления при превышении пределов необходимой обороны.

Предоставление орудий преступления связано обычно с передачей пособником исполнителю тех или иных предметов материального мира, которые должны помочь последнему реализовать свое преступное намерение. Такими предметами могут быть холодное и огнестрельное оружие, подручные средства (например, камень, палка и т.п.). Исчерпать этот перечень невозможно, как невозможно и привязать отдельные орудия, предоставленные пособниками, к определенному преступлению. Таким образом, в качестве орудий преступления могут выступать самые различные предметы материального мира при условии, что по своим свойствам они могут оказать исполнителю помощь в осуществлении объективной стороны состава конкретного преступления при превышении пределов необходимой обороны.

Интеллектуальное пособничество заключается в психическом воздействии пособника на сознание и волю исполнителя с тем, чтобы укрепить его решимость совершить преступление, конкретизировать его умысел. К числу средств, к которым прибегает интеллектуальный пособник, относятся советы, указания, а также заранее данное обещание скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления и предметы, добытые преступным путем.

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что в преступлениях, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны, интеллектуальное пособничество возможно в виде заранее данного обещания скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, а также следы преступления. Давая исполнителю обещание скрыть преступление при эксцессе обороны, не сообщать о нем органам власти или не препятствовать его совершению, пособник тем самым укрепляет решимость исполнителя к действию, способствует становлению его умысла. При таком обещании в расчет исполнителя вводится дополнительный фактор, способный склонить его к преступной деятельности — надежда на то, что его укроют, о нем не сообщат, ему не будут препятствовать. В данном случае содействие совершению преступления при эксцессе обороны выражается не в сокрытии преступника, следов или орудий преступления, а в самом обещании сделать это, что укрепляет волю и решимость исполнителя на совершение указанного преступления, так как создает уверенность в его успешном осществлении. Представляется, что под обещанием следует понимать не только словесное заверение, но и конклюдентные действия, само же исполнение обещания имеет второстепенное значение.

Особенностью указанной разновидности интеллектуального пособничества является то, что обещание дается подстрекателем уже в процессе совершения преступления при превышении пределов необходимой обороны, но до его фактического завершения. Действия, совершенные после окончания преступления при эксцессе обороны, не находятся в причинной связи с совершенным преступлением и, соответственно, не могут образовывать соучастия.

С субъективной стороны пособничество в преступлениях с эксцессом обороны характеризуется умышленной формой вины. Пособник осознает общественно опасный характер своих действий и действий исполнителя, предвидит возможность или неизбежность причинения в результате совместных действий единого общественно опасного результата в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего и желает (прямой умысел), а в некоторых случаях и сознательно допускает причинения указанных последствий либо безразлично к ним относится (косвенный умысел). Иными словами, его предвидение должно охватывать объективную сторону действий исполнителя и причинную связь между преступлением при эксцессе обороны, совершаемым исполнителем, и его пособника, действиями. Как и при подстрекательстве, мотивы и цели пособника и исполнителя могут быть разными по содержанию.

Квалификация действий пособника зависит от результатов деятельности исполнителя преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны. Представляется, что если обороняющийся, несмотря на все выполненные действия пособника, не смог довести преступление до конца, то содеянное пособником должно квалифицироваться как покушение на преступление при эксцессе обороны.

Интеллектуальное пособничество в виде дачи советов, указаний, предоставления информации, заранее данного обещания скрыть предметы, добытые преступным путем, а равно заранее данного обещания приобретения или сбыта таких предметов, не могут иметь места при совершении преступлений при эксцессе обороны в силу их специфики.

Следует подчеркнуть, что невозможна организация преступления при эксцессе обороны и руководство им, поскольку в таких случаях предварительный сговор обязателен, а, как было отмечено выше, у соучастников в совершении преступлений при превышении пределов необходимой обороны предварительный сговор отсутствует.