Небратенко Г.Г. История донской полиции и суда. Ч. 2

ных повинностей, а по истечении года могли быть переизбраны. Численность судей в той или иной станице варьировалась по усмотрению станичников, исходя из интенсивности отправления правосудия. Составленная таким образом «коллегия» разделялась на несколько «судебных составов», включая не менее трех человек, поочередно сменявших друг друга, но не чаще одного раза в три-четыре месяца.

Суд собирался по воскресеньям не реже одного раза в две недели, но при необходимости станичный атаман созывал его в любой день, чтобы рассматривать дела местных казаков, неказачьего населения станицы и даже «иногородних», исключая дворян и священнослужителей, пользовавшихся «правами особых состояний»

иподлежащих юрисдикции общих судов в Российской империи. Жалование судьям не устанавливалось, и в некоторых станицах эта работа никак не учитывалась или рассматривалась как несение внутренней службы. В иных же выплачивалась зарплата в пределах 10–30 рублей каждому из станичных доходов или из средств специально установленного судебного сбора с истцов или ответчиков. Однако встречались случаи натурального вознаграждения «травяными паями или людьми, обязанными работать по хозяйству, пока казак занят в суде» [110, с. 118–120].

Полномочия станичного суда были идентичны полномочиям волостного, учреждаемого в волостях Области Войска Донского. В их юрисдикцию входило рассмотрение маловажных проступков и вынесение по ним приговоров, а также принятие решений по спорам

итяжбам имущественного характера на сумму не более 100 рублей, возникшим в пределах юртового довольствия в отношении движимого и недвижимого имущества, займов, купли-продажи, сделок и обязательств, возмещения убытков и ущерба. Однако по взаимному согласию сторон гражданские дела, превышающие установленную сумму исковых требований, также могли рассматриваться в станичном суде [98, с. 631].

Если такого согласия не было или дело касалось недвижимого имущества, приобретенного за пределами станичного юрта, или

101

в нем участвовали лица, не подлежащие ведению «местной юстиции», по требованию одной из сторон судебный процесс в станице мог не проводиться, переходя в «общероссийскую юрисдикцию». Однако судебная практика показывала, что станичники тяготели к «местному судопроизводству», равно как и оседлые обыватели «невойсковых сословий», проводя разбирательство на легальном основании. То же самое касалось рассмотрения споров, тяжб или маловажныхпроступков,выходящихзапределыполномочийстаничного суда, когда все стороны были готовы к процессу, проводимому «по местным обычаям и правилам, принятым в казачьем быту». В этом случае первоначально станичный писарь фиксировал в книге решений и приговоров добровольное согласие всех сторон подчиниться окончательному решению местного суда.

Рассмотрение проступков, не связанных с совершением преступления, также осуществлялось в станицах, если они совершались в пределах станичного юрта с участием лиц, подведомственных станичному атаману, не касаясь интересов дворянства или духовенства. Если же рассмотрение проступка выходило за пределы полномочий станичного суда, последний через местного атамана докладывал о происшествии участковому заседателю или полицейскому приставу, который готовил представление о рассмотрении дела «общеустановленным законом порядком». В случае, когда проступок допускался в юрте чужой станицы, то подсудимый отдавался под суд и подвергался наказанию по месту его совершения, а если потерпевшей стороной являлись лица, пользовавшиеся «правами особого состояния», то процесс происходил «в общем суде» или в станичном по договоренности с потерпевшей стороной.

Выносимые в станичном суде наказания ограничивались общественными работами сроком до шести дней, денежным взысканием (штрафом) до трех рублей или арестом продолжительностью до одной недели. Выбор вида и размера наказания в установленных пределах осуществлялся станичным судом. Впрочем, невзирая на отмену в Российской империи телесных наказаний, у казаков

102

по-прежнему применялась публичная порка плетьми или розгами, «заключение в подполье» или «тягилевку» (тюрьму), что являлось атавизмом обычного права. В особых случаях казачьим обществам было дозволено ходатайствовать о высылке злостных нарушителей общественного спокойствия в Сибирь. По гражданским искам одна из сторон могла дополнительно потребовать взыскания судебных издержек [110, с. 129].

В Положении от 13/25 мая 1870 года также устанавливался «порядок производства и решения дел» в станичных судах. Согласно ему возбуждение дела по спорам и тяжбам происходило только по жалобе истца, а по проступкам «по жалобе обиженного или его родителей, если тот не достиг совершеннолетия»; по требованию станичного или поселкового атамана; по «извещению» свидетеля проступка, если пострадавший не имел возможности самостоятельно принести жалобу. В Положении не оговаривалась «явка с повинной», но она имела место, и в этом случае судебный процесс начинался по требованию станичного или поселкового атамана. Однако им запрещалось присутствовать при отправлении судопроизводства и вмешиваться в его ход, равно как и помощникам станичного атамана. В остальном процесс носил публичную и словесную форму, допускалось присутствие в суде всех желающих.

Жалоба подавалась устно или письменно в виде «объявления», после чего суд вызывал в определенное время стороны процесса и свидетелей. При этом по проступкам несовершеннолетних казаков практиковалось прибытие вместо правонарушителя его близкого родственника: обычно отца или дяди, а при рассмотрении дела о наследовании «судиться приходилось целыми семьями». Неявка истца или потерпевшего (в зависимости от вида правонарушения) приводила к прекращению дела, а неявка ответчика или свидетеля – к переносу заседания и следовавшему за ним штрафу. Участие в суде в качестве свидетелей было делом непочетным, особенно по делам с участием соседей, хотя показания принимались даже от родственников, в том числе от несовершенно-

103

летних. Для определения истинности показаний внимательно прислушивалиськречи,интонации,атакжеоцениваливыражениелица

иартикуляцию. Обычно требовали не менее двух свидетелей, хотя «если есть один – и того слушают» [47, с. 47].

При рассмотрении проступков станичный суд мог проводить собственное дознание, если считал показания свидетелей недостаточными, осуществляя его открыто: в присутствии двух или более «местных домохозяев», не проходящих по делу. В качестве требуемых доказательств, помимо свидетельских показаний, а также допроса сторон, могли использоваться различные документы (договоры, расписки, духовные завещания, полюбовные соглашения), вещественные улики, обнаруженные у подсудимого или на месте происшествия вещи и иные пред - меты, а также следы и клейма. Порою приходилось проводить обыски, обычно устраиваемые по делам о кражах, при этом у людей уважаемых «смотрели только для вида и с глубокими извинениями».

По гражданским делам «осмотры местности при свидетелях

ипроверка доказательств» проводились только по просьбе тяжущихся, которых при выслушивании показаний старались примирить, и если это удавалось, обязательно объявляли, какая сторона уступила, и чем ее должна вознаградить другая, а также каким образом произойдет окончательное удовлетворение исковых требований. Если «мировой сделки» не происходило, станичному суду для вынесения решения предписывалось руководствоваться письменными доказательствами в виде представленных «сделок

иобязательств». Поскольку суды в своей работе руководствовались «местными обычаями и старинными правилами, принятыми в казачьем быту», правосудие осуществлялось «по внутреннему убеждению, голосу совести, глядя по человеку, сообразно обстоятельствам», и местное население первоначально не замечало разницы между «прежним судом и новым».

Достигнутые мировые сделки и вынесенные судебные решения записывались в «Книгу решений и приговоров» с обозначени-

104

ем персональных данных участников процесса, а по приговорам за совершение мелких проступков фиксировались имена виновных, содержание содеянного и мера наказания. Сами приговоры и решения считались окончательными и приводились в исполнение станичным атаманом или его помощниками, а когда они касались «поселковых обывателей», то поселковым атаманом под наблюдением станичного, так как они несли в этом случае солидарную ответственность.

Третейский суд, появившийся помимо станичного, учреждался с целью обеспечения прав и законных интересов жителей одной или нескольких станиц для рассмотрения споров и тяжб вне зависимости от суммы исковых требований, если они не были следствием преступления или проступка, а также не касались интересов малолетних или умалишенных. При отсутствии данных условий стороны по взаимному согласию, вместо обращения в станичный суд, «не стесняясь никакими формами» (письменными обращениями) в инициативном порядке организовывали третейское разбирательство, завершающееся вынесением судебного решения, не подлежащего обжалованию в судебных инстанциях. Решения третейского суда немедленно объявлялись сторонам процесса, вносились писарем в хранящуюся в станичном правлении книгу и после этого считались бесповоротно вступившими в законную силу.

В то же время в некоторых случаях допускалась отмена решенийиприговоровстаничныхсудов,осуществлявшаясяСъездом мировых судей того судебно-мирового округа, в районе которого располагалась станица, являвшаяся местом проведения судебного процесса. Основанием отмены являлось вынесение судебных решений по делам, рассмотренным вне пределов установленной компетенции, определенной Положением от 13/25 мая 1870 года, либо когда вынесенное наказание превышало его установленный верхний предел, или если дело рассматривалось без вызова по повестке в суд всех сторон процесса. Нарушением также являлось рассмотрение дела неполным составом судей или единолично, пол-

105

ное или частичное отсутствие записи приговора в «приговорную книгу» или отказ выдавать копию такой записи заинтересованной стороне. В тех же случаях, когда приговоры по проступкам явно превышали власть станичного суда, окружному начальнику предоставлялось право самостоятельно предъявлять Съезду мировых судей решение об их отмене. Однако до введения на Дону мирового суда эта функция временно возлагалась на окружные судные начальства.

Сроктакогообжалованияограничивалсяодниммесяцемсодня вступления судебного решения или приговора в законную силу, при этомрассматривалосьнеделопосуществу,атолькофактнарушения станичным судом установленной для него компетенции. В дальнейшем судебное решение отменялось, а станичному суду выносилось «представление» произвести новое; дела о проступках и преступлениях, превышающие станичную юрисдикцию, направлялись в иные инстанции, а по всем прочим тяжущимся предлагалось вновь обратиться в станичный суд или «общероссийский по принадлежности» [74, собр. 2, т. 45, № 48354, с. 623–625].

§ 3. учреждение на дону мировых судов

Особый статус Земли Войска Донского в составе Российской империи, выраженный в том, что край функционировал на основе «Особых правил», предопределил необходимость его учета при проведении судебной реформы. В 1867 году в Новочеркасске был учрежден специальный комитет, перед которым ставилась задача по рассмотрению проблем применения Судебных уставов 1864 года, и он пришел к выводу о возможности их применения в Донском крае [110, с. 111]. Следующим шагом стало учреждение мировых судов на основе «Временных правил о введении мировых судебных установлений в Земле Войска Донского впредь до введения земских учреждений» от 16 мая 1870 года. «Временные правила» объявлялись именным указом, данным Правительствующему Сенату, в котором также

106

предусматривались временные штаты судов и окружных опек. Введение мировых судей производилось на основе Судебных уставов от 20 ноября 1864 года и Положения о введении в дей - ствие Судебных уставов, утвержденного 19 ноября 1865 года Министром юстиции по согласованию с Военным министром, в компетенции которого оставался Донской край.

Требования к мировым судьям предъявлялись те же, что и в губерниях Российской империи: претендентам или их близким родственникам (родителям, женам), требовалось иметь в Земле Войска Донского на праве собственности надел в размере не менее двухсот десятин земли или иную недвижимость, оцениваемую не менее чем в три тысячи рублей. Для производства выбо - ров мировых судей, определения числа мировых участков и их границ, а также образования мировых округов в июле 1870 года были созданы «Временные окружные избирательные комиссии» во главе с окружными предводителями дворянства; в итоге область поделили на 25 участков. Кроме того, в состав каждой «окружной комиссии» входили мировые посредники округа, улаживавшие земельные споры помещиков и землепашцев, судьи окружного судного начальства, окружной полицейский начальник и еще один чиновник, назначаемый донским правительством. В дополнение к ним в Черкасском округе состоял полицмейстер города Новочеркасска.

Проверка работы «Временных окружных избирательных комиссий» возлагалась на специально учреждаемый «Временный войсковой комитет» под председательством войскового наказного атамана Михаила Черткова, состоящий из членов «Комитета земских повинностей Войска Донского», членов «Войскового по крестьянским делам присутствия» из числа дворян, войскового прокурора, старших членов Войскового уголовного и Войскового гражданского судов, а также председателя коммерческого суда. Временныйвойсковойкомитетподавалпредложенияоместахдислокации мировых участков и границах судебных округов, поступившие от Временных окружных избирательных комиссий, направлял их во-

107

йсковому наказному атаману, последний передавал их Министру юстиции, а тот по согласованию с Военным министром отправлял в Первый департамент Сената.

Первым делом Временные окружные избирательные комиссии занялись составлением списков лиц, имеющих право избираться в мировые судьи, на что давалось три месяца. В дальнейшем составлялся общий список кандидатов, направлявшийся войсковому наказному атаману и одновременно публикуемый для общего обозрения за два месяца до проведения баллотировки. Выбранные в состав мировых судов лица утверждались в должности Правительствующим Сенатом и приводились к присяге окружными предводителями дворянства. При избрании участковых мировых судей их старались выбрать больше, чем требовалось, чтобы можно было замещать вакансии с утверждения окружных предводителей дворянства и Сената в порядке большинства полученных ими избирательных голосов. Срок службы судей составлял три года со дня их выборов. Особая миссия в работе мировых судов отводилась окружным полицейским начальникам, которые обязывались «засвидетельствовать явочные акты».

Размер денежного содержания, число должностей и классы мировых судей по Табели о рангах, состав канцелярий мировых съездов также определялись штатами, приложенными к Временным правилам от 16 мая 1870 года, а для четырех судебных приставов, состоявших при каждом мировом съезде, содержание устанавливалось «по особой таксе за исполнение отдельных служебных действий». Размер залога, требуемого с лиц при назначении на должность судебного пристава, на случай нанесения убытков при выполнении служебных обязанностей, определялся Временным войсковым комитетом и утверждался Министром юстиции Константином Паленом. В дальнейшем предполагалось, что после проведения земской реформы расходы на содержание «мировых судебных установлений и мест заключения для арестованных по приговорам мировых судей» будут производиться из сумм общего земского сбора по Войску Донскому. Кроме того, эта «статья

108

дохода» пополнялась за счет выплат штрафов, выносимых этими судами, но до введения земств соответствующие расходы авансировались из войскового капитала, хотя с обязательством их последующей компенсации.

Вышестоящей инстанцией по отношению к «мировым судебным установлениям», введенным в Области Войска Донского, назначалась «Харьковская судебная палата», и таким образом донские суды бесповоротно инкорпорировались в российскую систему правосудия, став ее неотъемлемой частью. Окружные судные начальства с появлением мировых судов прекращали прием дел к производству и их рассмотрение, а в последующем упразднялись. Состоявшие при них окружные опеки трансформировались под председательством окружных предводителей дворянства и двух заседателей, а помещения, ранее принадлежавшие окружным судным начальствам, по возможности передавались Съездам мировых судей, которые появились по одному в каждом округе.

Таким образом, наблюдалась определенная преемственность окружных судных начальств и съездов мировых судей. Войсковой уголовный суд и Войсковой гражданский суд объединялись в «Войсковую палату уголовного и гражданского суда» [74, собр. 2, т. 45, № 48370, с. 657–660], пятнадцать членов которой были избраны в Новочеркасске 21 января 1871 года. Из их числа был определен председатель и его товарищ. Вместо упраздненных должностей войсковых и окружных стряпчих временно учреждались должности семи «товарищей войскового прокурора», функционировавшие по округам Войска Донского до введения в

нем окружных судов. Вместе с началом работы судебных следователей к должности был приведен войсковой прокурор, состоявший при «Войсковой палате уголовного и гражданского суда» [110, с. 113].

Председатель Палаты уголовного и гражданского суда, его заместитель(товарищ)ипятьчленовсудаизбиралисьдворянами(сословием войсковых чинов) из числа лиц, окончивших университет

109

по курсу юридических наук или другой вуз, или сдавших экзамен по юридическим наукам. Отсутствие юридического образования могло быть компенсировано опытом практической деятельности сроком не менее трех лет на должности не ниже секретаря Палаты уголовного и гражданского суда, не обязательно в Войске Донском. Председатель суда и его заместитель утверждались императором по представлению Министра юстиции, а остальные – единолично Министром, равно как и войсковой прокурор, а также товарищи прокурора. Судебные приставы вступали в должность по указанию Председателя Войсковой палаты уголовного и гражданского суда.

Отдельно Временные правила от 16 мая 1870 года определяли развитие суда в Калмыцком кочевье, впрочем, заключавшееся в сохранении за «сотенными сборами», идентичными станичным сбо- рамв1836–1870годах,судебныхполномочий.Однакоконсервация сложившихся порядков предусматривалась в качестве временной меры, вводимой до преобразования общественного управления калмыков, при этом устанавливалось, что компетенции сотенных сборов подлежали дела, не касающиеся интересов представителей других национальностей. В случае, если в деле участвовали лица «другоговедомстваилисословия»,топотребованиюоднойизсторон оно рассматривалось в мировом суде или в «общем судебном месте». В казачьих же станицах с введением мировых судебных установлений функционирование словесных судов прекращалось [74, собр. 2, т. 45, № 48370, с. 660–661].

В 1876 году в Донском крае были открыты земские учреждения, введенные мнением Государственного совета от 1 июня 1875 года, утвердившим «Правила о применении к Области Войска Донского Положения о земских учреждениях» [74, собр. 2, т. 50, № 54758]. В семи Окружных земских собраниях было выбрано 302 представителя от различных сословий, а 50 гласных от округов входили в Областное земское собрание [36, с. 275]. Однако на Дону земства не прижились, поскольку противоречили «казачьим обычаям и стародавним правилам, принятым в быту». Поэтому 23 марта

110