volochaeva_of_politicheskie_protsessy_v_sovremennom_informat
.pdf
131
высказывали сомнения по поводу попыток превращения российских СМИ в жизнеспособный демократический инструмент1. Они указывали на усиление информационного контроля посредством административного и экономического левереджа по многим позициям2: ужесточение законодательства о средствах массовой информации; неадекватная система налогообложения; монополизация медиа-рынка лояльными правительству финансовыми группами; лицензирование новостных СМИ; ограничение доступа журналистов к общественно-важной информации; слабое освещение социальных проблем; снижение профессиональных стандартов и увеличение коррупции; преследование оппозиционно настроенных журналистов.
Особенно очевидными стали эти процессы в ходе освещения в прессе событий, связанных с гибелью подводной лодки «Курск» и второй чеченской кампании. На национальном уровне российские власти прибегали к антидемократической практике по утаиванию от общественности информации, способной подорвать кредит доверия к правительству.
В отношении интернет-медиа в этот период правительством проводилась та же политика, что и в отношении других средств массовой информации – ее основной целью было предотвращение использования Интернета в качестве канала распространения антиправительственной информации. Зарубежные участники международной конференции «Россия в эпоху Интернета: между свободой и регуляцией», состоявшейся в Москве в 2002 году, отмечали, что попытки правительства установить контроль над новыми медиа являются «фундаментально недемократическими и могут только повредить российской экономике»3. Представители правительства США подчеркивали социальные и экономические выгоды от использования Интернета и его важности для развития в России частного сектора и
1Price M., Krug P. Op. Cit.; Kenneth C. Experts decry lack of press freedom. Johnson’s Russia List. Jan. 24-30, 2003.
2Price M., Krug P. Op. Cit.; Kenneth C. Experts decry lack of press freedom. Johnson’s Russia List. Jan. 24-30, 2003.
3Schmidt D. Controlled Democracy in Russia? Civil Society and Internet Communication – New Opportunities and Restraints. The Queen’s University Belfast, April 2003. – P.8.
132
гражданского общества. Представители российских неправительственных организаций ратовали за привлечение инвестиций для развития инфраструктуры, необходимой для построения полноценного Интернетсообщества. В ответ представители российского правительства выделяли в качестве главной своей обязанности обеспечение национальной безопасности, требующей защиты информации, представляющей государственную важность и, в некоторых случаях, доступа к частной информации. В качестве аргумента ими также подчеркивались особенности культуры и экономики России.
Представители российской общественности в начале 2000-х гг. обращали внимание на отсутствие эффективной национальной программы перехода к информационному обществу. Такие государственные проекты как «Концепция построения информационного общества в России» 1999 г. или 10-летняя федеральная целевая программ «Электронная Россия» 2002 г. оставались чисто декларативными. Однако, несмотря на все сложности, эксперты предполагали, что роль профессиональных медиа-ассоциаций и ассоциаций гражданского общества, независимых от государства и существующих за счет членских взносов и частного капитала, будет решающей для развития информационной структуры в ближайшем будущем. Они считали, что формирование общественной сферы и оказание общественных услуг будут проходит ь в основном под эгидой деятельности неправительственных организаций1.
Можно предположить, что гражданское общество выполняет уникальные посреднические функции, связанные с укреплением демократии. Исходя из того, что гражданское общество есть совокупность ассоциаций, представляющих гражданам информацию и дающие возможность для обсуждения, приобретения навыков политического и эффективного участия в принятии решений. Свобода выражения мнения
1 Kenneth C. Op.cit.
133
является необходимым условием доступа граждан к информации, влияния на «повестку дня» правительственных решений1.
Мы согласны с Дж. Л. Коэном и Э. Арато в том, что гражданское общество в целом включает в себя совокупность коллективных действий, связанных с ассоциациями и общественными институтами, охватывающими публичную сферу социального взаимодействия2. Нам представляется, что основа гражданского общества состоит из неправительственных общественных организаций, базирующихся на ценностях добровольчества, самоопределения, оппозиционности, коммуникативности и творчества. Данные ассоциации способствуют углублению демократии и содействуют ее саморазвитию.
Зарождение структур гражданского общества рассматривается рядом исследователей как «признак» перехода от тоталитарного режима к демократическому3.
Другие ученые утверждают, что гражданское общество является необходимым, но недостаточным условием для демократии и что в посткоммунистических странах со слабыми демократическими традициями, гражданского общества остаются слабыми и фрагментированы4.
В свою очередь П.Штомпка, В.Райзенгер доказывают, что в ряде ситуаций в странах, где гражданские традиции и институты отсутствуют, именно сильное государство может быть необходимо для избегания анархии и поддержки демократической консолидации5.
Тесно связана с этой дискуссией мысль, о том, что успешная демократизация требует независимых источников информации и
1Даль Р. О демократии. – М., 2000.
2Коэн Дж.Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. – М., 2003.
3Коэн Дж.Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. – М., 2003; Rau Zbigniew (ed.) The Reemergence of Civil Society in Eastern Europe and the Soviet Union. - Boulder, 1992.
4Linz, Juan J. /Alfred Stepan Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore et al.: John Hopkins University Press, 1996.
5Reisinger, WM et al. (1995): Political Values in Russia, Ukraine and Lithunia: Sources and Implications for Democracy. In: British Journal of Political Science 24, 183-224.
134
общественной сферы, где представители гражданского общества могли бы обмениваться сообщениям о проблемах, обсуждать эти вопросы самостоятельно, и в конечном итоге влиять на политические программы и процессы1. Так, Р. Даль говорит о том, что процесс демократизации будет идти более стабильно тогда, когда граждане будут иметь доступ к альтернативным источникам информации и сведениям, не контролируемым официальными властями, над которыми нет доминирования тех или иных монополий2.
В большинстве современных исследований подчеркивается, что гражданское общество обладает рядом уникальных возможностей для построения демократического процесса3. Демократическая теория подчеркивает важную роль институтов гражданского общества в обеспечении граждан актуальной информацией, предоставления возможностей для дискуссии, получении навыков участия в политической жизни и процессе принятия политических решений.
Ряд концепций гражданского общества подразумевают неклассовые формы коллективных действий вне рамок государства и рыночной капиталистической экономики, ориентированные на объединение людей в легальные ассоциации и общественные институты4. Основными характеристиками этой неправительственной деятельности выступают ее добровольность, самомотивированность, оппозиционность, плюралистичность, коммуникативность и креативность. Поскольку подобные ассоциации действуют автономно от государства и экономики, они
1Даль Р. Демократия и ее критики. – М., 2003; Даль Р. Полиархия: участие и оппозиция. –
М., 2010.
2Даль Р. О демократии. – М., 2000.
3Ховард М.М. Слабость гражданского общества в посткоммунистический Европе. – М.: Аспект Пресс, 2009. – 191 с.; Галкина Е.В., Косов Г.В., Паслер О.В. Гражданское общество в России: модели, традиции, тенденции развития. – Ставрополь: Ставролит, 2010. – 288 с.; Косов Г.В., Паслер О.В. Модели взаимодействия гражданского общества и государства в глобальной общественно-политической системе. – Ставрополь: Ставролит, 2010. – 210 с.
4Schmidt D. Controlled Democracy in Russia? Civil Society and Internet Communication – New Opportunities and Restraints. The Queen’s University Belfast, April 2003.
135
способствуют углублению демократии и обеспечивают саморазвитие. Эта идея не нова. Еще А. Токвиль отмечал в своих работах о демократии, что гражданские ассоциации – это третья арена, необходимая для постановки общественных целей, для демонстрации успешности коллективных действий и повышения добровольной вовлеченности1. Объединяя индивидуумов в большие коллективы, ассоциации позволяют сплотить граждан вокруг какойлибо идеи и противостоять центральному правительству. Революционные события конца 1980-х гг. в Восточной Европе и падение коммунистических режимов дали импульс к возрождению такого понимания гражданского общества. Возврат к этой концепции был воспринят как начало великого транзитного процесса к демократии и продолжающейся инспирации в посткоммунистических странах2.
Ряд исследователей не согласны с приданием ассоциациям граждан революционизирующей роли, и даже некоторой романтизации их деятельности3. Они считают существование гражданского общества необходимым, но не достаточным условием для развития демократического процесса. Кроме этого они подчеркивали, что в странах без устойчивых демократических традиций, таких как Россия, Румыния, Албания или республики Центральной Азии, гражданское общество остается слабым и фрагментированным4. В своих работах они говорят о том, что существует мало свидетельств тому, что такое общество может, действуя автономно от государства, вносить эффективный вклад в процесс демократизации5.
1Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. – М.: Прогресс, 1992. – 554 с.
2Ховард М.М. Слабость гражданского общества в посткоммунистический Европе. – М.: Аспект Пресс, 2009. – 191 с.
3Джин Л. Коен, Эндрю Арато Гражданское общество и политическая теория. – М.: Изд-во
«Весь мир», 2003. – 784 с.
4Ховард М.М. Слабость гражданского общества в посткоммунистический Европе. – М.: Аспект Пресс, 2009. – 191 с.
5Linz J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. John Hopkins University Press, 1996; Henderson S. Selling Civil Society. Western Aid and the Nongovernmental Organization Sector in Russia//Comparative Political Studies, 2002, 35, p.p. 139-167.
136
Некоторые исследователи пошли дальше, утверждая, что сильная государственная власть необходима во избежание анархии и для обеспечения поддержки демократической консолидации в тех странах, где отсутствуют гражданские традиции и институты1.
В русле этой дискуссии звучит аргументация в пользу того, что успешность процесса демократизации требует свободных источников информации и публичной сферы, где гражданское общество имело бы возможность получать актуальную информацию, обсуждать ее и воздействовать на политическую повестку дня2. Если государство или какаялибо другая монополия контролирует основные источники информации в стране, то для граждан, считает Р. Даль, важно иметь доступ к альтернативным информационным ресурсам3.
Идея важности информированности и коммуникации для жизнеспособности гражданского общества также не нова. А. Токвиль рассматривал газеты как средство обеспечения гражданских ассоциаций форумом для публикации и кристаллизации идей4. Ассоциации объединяют людей, зачастую проживающих далеко друг от друга и, в отличие от лидеров централизованного государства, не имеющих возможности встречаться лично. Он писал: «В демократии ассоциация, чтобы быть могущественной, должна быть многочисленной. Нуждаясь в расширении своей территории, они ограничены местом, где проживают… Им нужно что-то, что давало бы возможность разговаривать, не видя друг друга, и действовать без проведения встреч»5. Газета, имеющая множество читателей по всей стране, способна заполнить эту лакуну.
1 Reisinger W.M. et al. Political Values in Russia, Ukraine and Lithuania: Sources and Implications for Democracy//British Journal of Political Science, 1995, 24, p.p. 183-224; Sztompka P. Civilizational Incompetence: The Trap of Post-Communist Societies//Zeitschrift fur Soziologie, 1993,2, p.p. 85-95
2Кин Дж. Средства массовой информации и демократия. – М.: Памятники исторической мысли, 1994. – 170 с.
3Dahl R.A. On Democracy New Haven, CT: Yale University Press, 1998.
4Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. – М.: Прогресс, 1992. – 554 с.
5Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. – М.: Прогресс, 1992. – С. 235.
137
В настоящее время Интернет предоставляет новый гибридный коммуникационный форум, заменяющий сразу два канала обмена информацией – газеты и личные встречи. Объединение возможностей интерактивной коммуникации и регулярного обмена информацией между большими группами людей, позволяющими разговаривать на расстоянии и действовать совместно, не встречаясь лично, создало новую публичную сферу для современного гражданского общества. Более того, Интернет не только облегчил латеральную коммуникацию, но также способствовал размыванию традиционных границ, иерархий и гегемоний. Несмотря на то, что иногда слышны критические голоса, предостерегающие от эйфории по поводу того, что новые технологии способны помочь в решении глубоких социальных и политических проблем1, большая часть политологов оптимистично оценивает роль интернет-технологий в качестве публичной сферы для акторов гражданского общества2.
Сетевая работа интересна не сама по себе, а как инструмент для достижения определенных политических целей. Важно проследить, как ее динамика воздействует на два основных рычага, приводящих в действие политическую систему: деньги и активисты. Один из способов политического поведения, на который большое влияние оказывает Интернет, это желание спонсировать кандидата. В то время как медиа политика требует денег, сетевая политика может служить источником привлечения средств, причем не благодаря развитию технологий, а вследствие вовлеченности граждан в интерактивное общение и стремления выразить собственное политическое видение. Если медиа политика представляет собой массовую форму политики, то политическая сетевая работа, наоборот, сильно индивидуализирована. Сетевая политика разрушает медиа политику таким
1Watson P., Barber B. The Struggle for Democracy. Toronto: Key Porter, 2000, p. 193; Wilhelm A.G. Democracy in the Digital Age. New York/London: Routledge, 2000, p. 3.
2Рахно Н. Средства массовой информации и коммуникации в контексте информационной безопасности современной России. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. – 140 с.
138
же образом, как медиа политика разрушает традиционную партийную систему.
Последствия сохранения в современной официальной политике «клиентской» модели взаимодействия между государством и гражданами, могут быть разными, включая фрагментацию политики, активное проведение референдумов, непредсказуемость векторов общественного мнения, нарастание протестного движения и увеличение количества оппозиционных политических лидеров и т.д. Все это в конечном итоге может привести к эрозии стабильной системы политического представительства, характеризующей демократию с 1950-х г.г. Мир окажется перед дилеммой: или сохранение традиционной партийной системы, подтачиваемой медиаполитикой и стремительно теряющей легитимность, или развитие сетевой политики, характеризующейся возникновением новых акторов внутри и вне существующего политического эстеблишмента, что нарушит общую устойчивость системы.
Внедрение технологических инноваций в процесс управления способно привести либо к увеличению демократического участия в нем рядовых граждан, либо к увеличению пропасти между общественностью и политиками. Сосредоточение новой коммуникативной власти в руках возможно большего количества людей и групп интересов могут внести свой вклад в движение по защите прав человека и построение более открытого общества. Так, например, Bangladesh Human Rights Network занимается защитой прав маргинализованных сообществ в этой стране1.
Хотя сама по себе информация еще не является властью, а коммуникация не несет решения всех проблем, но сдвиги в конфигурации коммуникативной власти отражаются на политическом процессе во всем мире.
На основании проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:
1 Официальный сайт: www.banglarights.net
139
1)длительная социальная трансформация, происходящая в настоящее время, имеет непредсказуемые последствия, которые зависят от решений многих акторов в комплексном процессе ребалансировки доступа к человеческим, информационным, сервисным и технологическим ресурсам;
2)должен быть выработан комплексный взгляд, учитывающий все социальные, экономические и технические ресурсы и все формы доступа, для оценки вклада информационных технологий в достижение политических, социальноэкономических и личных целей;
3)поскольку наряду с теми, кто выиграет в процессе социальной трансформации, будут и проигравшие, политиками должны осознаваться как позитивные, так и негативные последствия этого процесса при принятии политических решений на макро- и микро-уровнях;
4)принятие стратегических решений и формулирование политики в области информации и коммуникации будет более эффективным, если будет приниматься во внимание изменение конфигурации электронного и физического доступа ко всем
видам ресурсов.
Интернет трансформировал измерение коммуникации, ведения бизнеса и функционирования государства. Если в 1980-х годах он использовался преимущественно в академических кругах и требовал серьезной технической подготовки, то появление World Wide Web – системы дистрибуции информации на базе Интернета - в 1992 г. многое изменило. Использование всемирной паутины стало доступным для большого количества людей.
М. Кастелс, один из наиболее цитируемых авторов в литературе по проблемам информационного общества, считает, что сетевая работа превращается в доминирующую структуру общества в информационную эру:
140
власть, деньги, информация и само общество репродуцируются в сети1. Сотни миллионов людей ежедневно используют возможности сети, что не могло не оказать фундаментального эффекта на систему социальных отношений, формальные и неформальные структуры и социальный капитал.
Исследователи политической жизни современного общества в течение последних ста пятидесяти лет наблюдают за процессом снижения значимости отношений индивида с сообществами первого порядка (семьей, соседями, друзьями)2. Этот процесс, уходящий корнями в разрушение аграрного общества, в настоящее время характеризуется трансформацией отношений второго порядка от сообщества к обществу. Аграрное общество превратилось
виндустриальное, а теперь оно трансформируется в информационное, и этот процесс имеет не меньшее значение, чем предыдущая трансформация.
Д. Белл еще в 1976 г. отмечал, что двумя ключевыми факторами в процессе социальной трансформации будут развитие новой инфраструктуры (телефон, факс, компьютер, кабельное телевидение) и развитие сети, которая опутает общество новыми связями. Эти процессы привели к тому, что работа
всети стала одним из важнейших факторов развития информационного общества3.
Некоторые исследователи видят в увеличении количества организаций, основанных на опосредованных контактах между людьми через различные институты, контракты и коммуникационные каналы, главную угрозу развитию современного общества4. В тоже время роль местных сообществ в
1Castells M. The Network Society: From Knowledge to Policy. The Johns Hopkins University Press, Center for Transatlantic Research Relations, Washington DC, 2006.
2Матвеева С.Я., Шляпентох В.Э. Страхи в России в прошлом и настоящем. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. – 184 с; Сюриа М Указ. соч.; Бурдье П. Социология социального пространства. – М.: Институт эксперементальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005. – 288 с.; Пенн М.Дж. Микотенденции. – М.: АСТ, 2009. – 510 с.; Бехманн Г. Концепции информационного общества и социальная роль информации // Политическая наука: сб.науч.тр. – М.: ИНИОН РАН, 2008. - № 2: демократия в условиях информационного общества. – 246 с.
3Белл Д. Указ. соч.
4Information Society. From Theory to Political Practice. Gondolat: Budapest, 2008; Гидденс Э.
Последствия современности. – М.: Праксис, 2011. – 352 с.; Бауман З. Глобализация: последствия для человека и общества. – М.: Весь мир, 2004.-188 с.; Ритцер Дж.