Микешина Л.А. Философия науки

182 Часть II. философия науки

Мсикеіі М. Наука и социология знания. М., 1983.

Мамчур Е.А. Проблемы социокультурной детерминации научного зна­ ния. М., 1987.

Микешина ЛЛ. Ценностные предпосылки в структуре научного позна­ ния. М., 1990.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Миронов В.В. Образы науки в современной культуре и философии. М., 1997.

Мотроиииова Н.В. Социально-исторические корни немецкой класси­ ческой философии. М., 1990.

Розов М.А. Знание и коммуникация / / Нация в культуре. М., 1998.

Степин B.C. Научное познание и ценности техногенной цивилиза­ ции / / Вопросы философии. 19S9. N9 10.

Степин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволю­ ция. М., 2000.

Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000.

Д о п о л н и т е л ь н а я Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки нового времени. Фи­

лософский аспект проблемы. М., 1989.

Микешина Л.А. Детерминация естественнонаучного познания. Л., 1977.

Мирский Э.М., Садовский В.Н. Проблемы исследования коммуника­ ции в науке// Коммуникация в современной науке. М., 1976. Садовский В.Н. Философия науки в поисках новых путей / / Идеалы и нормы научного исследования. Минск, 1981.

Социальная природа познания. Теоретические предпосылки и проб­ лемы. М., 1979.

В о п р о с ы д л я с а м о п р о в е р к и

1.Охарактеризуйте основные параметры «стандартной концеп­ ции» научного познания.

2.Проведите сравнение «стандартной концепции» и «историко­ методологической модели» научного познания.

3.В каком направлении идет развитие концепции научного зна­ ния в отечественной философии науки?

4.Как понимается социальность в философии науки?

5.Что понимается под социальной детерм ин ац ией научного познания?

6. Охарактеризуйте основные виды социальной детерминации в научном знании и познавательной деятельности.

7.Как влияет на научное познание коммуникативная природа науки?

8. Охарактеризуйте субъекта как «проводника» социокультурно­ го воздействия на научное знание.

9. Почему Галилей, исключивший человека из предпосылок нау­ ки, использовал нелогические доводы ad hominem, обращ а­ ясь к читателям его трудов?

10.Проведите анализ любых текстов вашей научной дисциплины с целью выявления видов и примеров социокультурной детер­ минации.

§2. Ценности в познании как форма проявления социокультурной обусловленности научного познания

К атегори я цен ности в ф и лософ и и науки

Чрезвычайно многозначен термин «ценность», употребля­ емый не только в естественном языке, но и в науке, а также в искус­ стве, морали, религии и других сферах духовной жизни. Много­ значность термина сохраняется и сегодня, но в большинстве случа­ ев ценность понимается как значимость для человека и общества. Предметные ценности — это положительная или отрицательная значимость вещи, ценности сознания — нормативная, предписы­ вающая и оценивающая функции сознания (знания). Как правило, субъектом ценностного отношения является человек, социальная группа, общество в целом, но с появлением системно-структурной методологии понятие ценности стали применять и к системам, не включающим человека. Соответственно, появилась тенденция обобщения понятия «ценность»: на ранних этапах разработки ак­ сиологической проблематики статус ценностей имели нравствен­ ные и эстетические феномены, затем ценность стала рассматри­ ваться как значимость любого объекта, и, наконец, ценность упот­ ребляется как параметр целеполагающей системы, в том числе биологической, вообще любой, осуществляющей процедуры оцен­ ки и выбора. Сам термин «ценность» стал употребляться в эписте­ мологической литературе в положительном, отрицательном и ну­ левом значении в соответствии с новой отраслью знания —логикой

оценок. По существу, аналогичная тенденция наблюдается и в из­ менении понятия «оценка», которое долгое время относилось ак­ сиологией к нравственным или эстетическим идеалам. Теперь это понятие в концепциях ценности имеет достаточно широкое содер­ жание: как оценка вообще, любой результат процедуры оценива­ ния или сама процедура. Происходит не только обобщение этих понятий, но преодоление их ограничения только собственно чело­ веческими смыслами. Оценивание предполагает отнесение как к этическим, эстетическим, мировоззренческим идеалам, так и к собственно эпистемологическим, методологическим нормативам

иэталонам.

Вприменении к познавательному процессу понятие «цен­

ность» также оказалось неоднозначным, многоаспектным, фикси­ рующим различное аксиологическое содержание. Это, во-первых, отношение эмоционально окрашенное, содержащее интересы, предпочтения, установки и т. п., сформировавшееся у ученого под воздействием нравственных, эстетических, религиозных — социо­ культурных факторов в целом. Во-вторых, это ценностные ориен­ тации внутри самого познания, в том числе и мировоззренчески окрашенные, на основе которых оцениваются и выбираются фор­ мы и способы описания и объяснения, доказательства, организа­ ции знания, например критерии научности, идеалы и нормы ис­ следования. В-третьих, ценности в познании - это объективно ис­ тинное предметное знание (факт, закон, гипотеза, теория) и эффективное операциональное знание (научные методы, регуля­ тивные принципы), которые именно благодаря истинности, пра­ вильности, информативности обретают значимость и ценность для общества.

Весь XX век в философии науки шла дискуссия о роли ценно­ стей в науке: являются ли они необходимой «движущей силой» для развития науки или условием успешной деятельности ученых слу­ жит их освобождение от всех возможных ценностных ориентиров? Возможно ли полностью исключить из суждений о фактах ценно­ стные предпочтения и познать объект как таковой, сам по себе? Необходимо ли и возможно ли «противопоставление фактичности научного опыта и ценностей как особой формы предметности, представленной в культуре»? Ответы на эти вопросы и введение терминологии и способов рассуждения об этой проблеме представ­ лены у Канта, различавшего мир сущего и мир должного, у неокан­ тианцев, в трудах М. Вебера, исследовавшего различие научного и ценностного, но не стремившегося изгнать обсуждение «аксиоло­

гической размерности» из философии науки в ее соотношении с культурой. Вместе с тем формировались идеалы ценностно-ней- трального знания и объективности, особенно в противовес сущест­ вовавшему в Восточной Европе, Советском Союзе идеологическо­ му (ценностному) давлению. Во второй половине XX века происходит существенный поворот к иной постановке вопроса: этические императивы, ценностно-нормативную структуру; обес­ печивающую автономность науки в демократическом обществе, стали рассматривать как необходимые составляющие роста науч­ ного знания.

Кэтим проблемам обращались все ведущие философы науки:

Т.Кун, М. Полани, И. Лакатос, К. Поппер, J1. Лаудан и другие. От­ мечая это, известный отечественный философ науки А.П. Огур­ цов делает вывод, что в «философии науки произошел парадигмальный сдвиг — от собственно теоретико-гносеологической постановки проблем философия науки перешла к иному кругу проблем, который теперь уже включал ряд социокультурных па­ раметров научного знания, его сопряженность с научным сообще­ ством и ценностями культуры... Теперь уже доминантной стано­ вится позиция, которая основывается на социокультурном образе науки, вплетает ее в социальную и культурную действительность и старается размыть границы, установленные в стандартной кон­ цепции науки, между научными и вненаучными формами знания» (іОгурцов А. П. Страстные споры о ценностно-нейтральной нау­ ке / / Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей? Ценностное и на­ учное понимание. М., 2001. С. 17-18).

Важнейшим теоретическим моментом является включение объективно истинных результатов познания, в первую очередь на­ учных истин, в «арсенал» общественных и индивидуальных цен­ ностей. Истина и ценность могут рассматриваться как взаимоис­ ключающие противоположности только в одном отношении, если под ценностным понимается субъективистское, произвольное, идеологическое или утилитарное — в общем, любое «деформирую­ щее» начало. В этом смысле справедливо требование: наука, ис­ тинное знание должны развиваться независимо от «ценностных размерностей» (М.К. Мамардашвили), но если знание истинно, то оно приобретает значимость, ценность для общества, в этом смыс­ ле истина относится к «ценностным универсалиям» (Н.В. Мотрошилова).

Один из плодотворных способов содержательной конкретиза­ ции ценностей и ценностных ориентаций в науке — это их интерп­

ретация как исторически изменяющейся системы норм и идеалов познания. Такого рода ценности лежат в основании научного ис­ следования, и можно проследить достаточно определенную взаи­ мосвязь собственно познавательных установок с социальными идеалами и нормативами; установить зависимость познавательных идеалов и норм как от специфики объектов, изучаемых в тот или иной момент наукой, так и от особенностей культуры каждой исто­ рической эпохи. Выделив идеалы объяснения и описания, доказа­ тельности и обоснованности, а также строения знаний, можно проследить смену каждого из этих типов идеалов в зависимости от ценностных ориентаций познания; механизмы перестройки идеа­ лов и норм в процессе научной революции и т. д. В этом случае на­ учное познание уже понимается как активно-деятельное отраже­ ние объективного мира, детерминированное в своем развитии не только особенностями объекта, но также исторически сложивши­ мися предпосылками и средствами; как процесс, ориентирован­ ный мировоззренческими структурами и ценностями, лежащими в фундаменте исторически определенной культуры. Такое понима­ ние дает возможность выявить более глубокие уровни ценностной обусловленности когнитивных процессов, обосновать их органи­ ческое «сращивание». Выражая наиболее общие представления о природе и организации ее объектов, а также о месте человека в ми­ ре, о его ценностях, система категорий познания выступает как фундаментальная мировоззренческая структура, предопределяю­ щая воспроизводство конкретных форм и видов деятельности.

Эпистемологическая проблема состоит в том, чтобы понять, как ценностно нагруженная активность субъекта может выполнять конструктивные функции в познании. Для решения этой пробле­ мы наиболее плодотворным становится поиск и выявление адек­ ватных средств и механизмов, которые выработаны внутри самого научного познания. Идущие от классической науки представления о существовании в самой познавательной деятельности возмож­ ностей и средств «преодоления» ценностных установок субтьекта верны лишь отчасти. Разумеется, речь должна идти не о «преодоле­ нии» субъекта как такового, а об элиминации идущих от субъекта деформаций, искажений под влиянием личной и групповой тен­ денциозности, предрассудков, пристрастий и т. п. «Арсенал средств» преодоления тенденциозности обязателен для науки, иначе она не могла бы функционировать. Но, пожалуй, не менее важно понять и осознать тот факт, что сама активность ценностно ориентированного субъекта познания, опирающегося на объек­

тивные законы, становится в сфере научного познания решающим детерминационным фактором и главным условием получения объ­ ективно истинного знания.

Для понимания диалектики когнитивного и ценностного прежде всего должны быть осознаны существующие в обществе и науке методы и способы формирования самого субъекта научной деятельности. Одной из фундаментальных характеристик субъекта научной деятельности является его социальность, имеющая объек­ тивное основание во всеобщем характере научного труда, который обусловлен совокупным трудом предшествующих и современных субъекту ученых. Как уже отмечалось, социальность не является внешним по отношению к человеку фактором, она изнутри опре­ деляет его сознание, проникая и «натурализуясь» в процессе фор­ мирования личности в целом. Социализация осуществляется через язык и речь; через системы знания, являющиеся теоретически осознанными и оформленными итогом общественной практики; через систему ценностей, и, наконец, посредством организации индивидуальной практики общество формирует как содержание, так и форму индивидуального сознания каждого человека.

Наряду с общими закономерностями социализация субъекта научной деятельности вкпючает ряд особенных. Важнейшим меха­ низмом социатизации субъекта научной деятельности является ус­ воение им общепризнанных и стандартизированных норм и пра­ вил этой деятельности, в которых обобщается и кристаллизуется исторический опыт общества в научно-познавательной деятель­ ности и общения в сфере этой деятельности. Ученому предписыва­ ются определенные способы достижения целей, задаются должная форма и характер отношений в профессиональной группе, а его де­ ятельность и поведение оцениваются в соответствии с принятыми в научном коллективе образцами и стандартами. Тем самым в зна­ чительной мере снимаются субъективно-иррационалистические, неопределенно-произвольные моменты в его профессиональном поведении, в первую очередь непосредственно в исследователь­ ском процессе.

Очевидно, что рациональные формы такой регламентации ак­ тивности субъекта научной деятельности необходимы и, кроме то­ го, предполагают их координацию с другими способами упорядо­ чивания активности, не сводящимися к прямому, непосредствен­ ному регулированию и регламентации как таковой. Имеется в виду система как познавательных, так и мировоззренческих, этических и эстетических ценностей, выполняющих в поисковой деятельно­

сти исследователя ориентирующие функции, а также способ вйдения (парадигма) - одна из важнейших социально-психологиче­ ских характеристик субъекта научной деятельности с точки зрения его принадлежности к научному сообществу Способ вйдения уче­ ного не исчерпывается лиціь чисто психологическими особенно­ стями восприятия. Он обусловлен и социальными моментами, прежде всего профессиональными и культурно-историческими.

П ознавательны е цен ности и «ф ен ом ен Ньютона»

При всей важности других факторов непосредственной детер­ минантой для субъекта научной деятельности выступает система познавательных ценностей научного знания, овладение которой есть основной путь социализации ученого-профессионала. Именно система специального и общенаучного знания формиру­ ет его как специалиста, приобщает к традициям, школе, направ­ лению, приемам и методам научной деятельности, гипотезам, концепциям, проблемам. Усвоенные знания определенным обра­ зом «обрабатывают» систему его социальных ориентаций, в то же время философско-мировоззренческие взгляды ученого, в свою очередь, оказывают существенное влияние на всю систему инди­ видуального профессионального знания и способ мышления, т. е. познавательные ценности тесно смыкаются и взаимодействуют с личными.

При внимательном рассмотрении подобных процессов в исто­ рии науки обнаруживается одна любопытная особенность: система ценностно-мировоззренческих ориентаций, идущих непосред­ ственно от естественнонаучного знания, сложившихся на основе объективно истинного познания действительности и ее законо­ мерностей, детерминирует непосредственно исследовательскую деятельность ученого, часто вопреки его личным верованиям, ил­ люзиям, представлениям, желаниям. Его ценностные установки как бы «расслаиваются» на принципы, работающие в научной дея­ тельности, и принципы повседневной жизни. Кроме того, выраба­ тываемая и применяемая учеными методология, идущая от зако­ номерностей природы и самого познания, может снять или пред­ отвратить влияние их собственных субъективистских иллюзий, склонностей, предубеждений.

В качестве классического примера рассмотрим ситуацию в ис­ тории науки, которую можно назвать «феноменом Ньютона». Не является ли парадоксальным, что глубоко верующий человек, пре­ данный религиозным ценностям, занимавшийся не только науч­

ными, но и богословскими исследованиями, создал первую науч­ ную картину мира?

Для самого Ньютона это, конечно, не было парадоксом и не содержало какого-либо противоречия. Большинство современ­ ных исследователей ньютоновского учения и его социокультурно­ го контекста полагают, что Ньютон вовсе не имел в виду доказать, что в мире господствует механическая закономерность. Наоборот, он хотел раскрыть природу Бога и показать, как мудро Бог устро­ ил мир, как могущество Бога проявляется в красоте мирового по­ рядка и гармонии. По сравнению с Декартом Ньютон, по сути, усиливает «присутствие» Бога в системе рассуждений, и вместе с тем именно ему, а не Декарту удается создать действительно науч­ ную картину мира. Данную противоречивую ситуацию можно объяснить, если принять во внимание, что многие религиозные по форме допущения Ньютона имеют совсем иное объективное содержание, вызревающее в пределах этой религиозной формы и существующее до поры до времени в терминах языка религии. В мировоззрении Ньютона четко просматриваются два «слоя». Пер­ вый — то мировоззрение, которое сформировалось под влиянием социокультурной среды (особенно в условиях колледжа св. Трои­ цы, где он работал), общехристианской теологии и пуританской этики. Второй слой — то мировоззрение, которое сложилось у Ньютона под воздействием непосредственного изучения явлений действительности на основе экспериментальных методов провер­ ки и доказательства теоретических размышлений и посылок. Это стихийно-материалистические убеждения, которые позволили гению ученого преодолеть тесные рамки официального мировоз­ зрения. Субъективно Ньютон не мог ощущать этих рамок, пола­ гая их несомненными.

Представляется, что «феномен Ньютона» — создание первой научной картины мира и естественнонаучной теории в рамках про­ тивоположного науке религиозного сознания — может быть понят лишь при обращении к методологии великого ученого. Именно его методология в существенной степени вобрала в себя складываю­ щуюся в социокультурной среде XVII века иную систему ценно­ стей: новые представления об эффективной деятельности, о роли науки, о позиции исследователя, которые трансформировались в новые представления о научности знания, о соотношении эмпири­ ческого и теоретического в научном исследовании. Новая методо­ логия складывается в рамках прежнего философско-религиозного сознания, причем в этом случае на передний план выдвигается не

столько религиозная онтология, сколько этические нормативы и ценности, в частности протестантизм с его эмпиризмом и утилита­ ризмом. Возникает парадоксальная ситуация: религиозная этика, поощряя занятия естественными науками и поддерживая экспери­ ментальный подход, способствовала в определенной степени раз­ витию научных дисциплин, которые позже опровергнут ортодок­ сальную теологию; религия нападала на конкретные научные от­ крытия, а ее отдельные этические принципы косвенно и часто непредвиденно для религиозных лидеров могли продвинуть разви­ тие науки.

Принципиально новое понимание соотношения эмпириче­ ского и теоретического, а также осознание условий состоятельно­ сти научной гипотезы явились главными методологическими предпосылками создания Ньютоном новой формы научного зна­ ния — естественнонаучной теории. Именно эти методологические результаты объективно привели ученого к «принципу ограниче­ ния». Суть его, как представляется, в том, что Ньютон впервые в истории науки решился положить в основу теории то, что реально существует и может быть проверено на опыте, зафиксировано в ма­ тематических формулах, но в данный момент еще необъяснимо и непонятно, — существование земного тяготения. Тем самым он по-

•лучил огромный методологический «выигрыш», в частности по сравнению с Декартом. Принимая только такое знание, которое может быть проверено на опыте, он, во-первых, для доказательства и обоснования мог применить процедуры измерения и математи­ ческий аппарат; во-вторых, мог обойтись без умозрительных по­ строений; в-третьих, поскольку он не ставил перед собой задачу выяснить причину всемирного тяготения (а вернее, не смог решить ее с помощью математико-механических методов и потому отка­

зался от решения), постольку вольно или невольно избежал необ­ ходимости видеть такую причину в Боге.

Следует иметь в виду также и тот факт, что Ньютон исходил из такой программы исследования, которая позволила ему предста­ вить любые процессы и вызывающие их факторы как механиче­ ское взаимодействие сил. Метод Ньютона позволял решать зада­ чи динамики, не вдаваясь в природу и происхождение действую­ щих сил. Бог был, по существу, выведен за пределы теории, хотя сам Ньютон такой задачи перед собой не ставил и ставить не мог. Таким образом, при построении механической картины мира и естественно-научной теории Ньютон обошелся (по существу, а не по форме) без «сверхъестественных сил», принципиально отка­