Пятая дисциплина. Искусство и практика самообучающейся организации - Питер Сенге

«Современное мышление отличается небывалой верой в неотвратимость судьбы. Не имеют значения никакие разговоры о правилах и порядках... В основе всего лежит одержимость процессом, т.е. беспредельная власть причинно-следственных связей. Но ее догматизация не оставляет места для свободы. Она не оставляет возможности для представления о человеке, который преодолевает заведенный порядок жизни, вырывается из пут привычных инстинктов, обновляет и преобразует застывшую структуру движения истории.

Только одно достойно стать судьбой человека — это вера в судьбу. Свободен тот, чья воля лишена оттенков эгоистического произвола. Такой человек способен верить в предназначение и в свою роль в мировой истории. Он ни за кем не следует в марширующих рядах. Его судьба индивидуальна, она ждет его, хотя он и не знает, где встретит ее. Но зато он знает, что ему предстоит ответить на ее зов всем своим существом. Его решение не перевернет мир, но то, что должно случиться, наступит только тогда, когда он решит, на что способен. Свои вялые, несвободные желания, управляемые сложившимся ходом жизни и инстинктами, он должен принести в жертву своей высшей воле, которая бросает определенность ради предначертанного и предопределенного бытия.

Такой человек не отличается чрезмерной активностью, но он и не пассивный участник событий. Он прислушивается и к тому, что возникает у него в душе, и к тому, что происходит в мире. Но он тем самым ищет не поддержку, а желанную ему действительность».

КАК ПОМОЧЬ ВОЗНИКНОВЕНИЮ ТАКИХ ЛИДЕРОВ?

В феврале 1990 г., когда президент ЮАР де Клерк объявил о снятии запрета на политическую деятельность негритянского населения страны и об освобождении политических заключенных, я работал там в рамках программы по воспитанию белых и чернокожих лидеров, способных строить обучающиеся организации и сообщества. В ожидании близкого освобождения Нельсона Манделы, которое случилось через неделю, мы читали речь филиппинского политика Корасон Акино. Она говорила, что, когда ее муж, Бениньо Акино, вышел из тюрьмы,

«...каждый, знавший его, отметил в нем глубокие изменения. Великолепный "политический зверь" — изворотливый, быстрый, красноречивый и отважный, который отдавал свои природные таланты на службу республике в надежде на славу и почести, он превратился в человека, для которого любовь к стране стала только другой стороной его любви к Богу. Я считаю, что это самый истинный и лучший вид патриотизма. Только в таком случае патриотизм перестает быть прибежищем негодяев и обращается в служение истинного христианина...

Такие мужчины и женщины, естественно, не делаются по заказу — чтобы они вошли в оппозицию или возглавили ее. Таких людей вообще нельзя создать, ибо они создают себя сами.

Если вы разделяете мое растущее убеждение, что только через них придут желанные нам изменения, тогда вам придется разделить и следующий мой вывод: изменения произойдут, и победа будет одержана. Но победу, означающую нечто большее, чем смену правящих лиц, мы одержим только тогда, когда появится достаточное число именно таких людей».

В этой речи больше всего поражает высказывание, что «таких людей вообще нельзя создать, ибо они создают себя сами». Большинство выдающихся лидеров, с которыми мне случилось работать, не были ни высокими, ни стройными, ни особенно привлекательными. Зачастую они довольно посредственные ораторы, не выделяются в толпе, а их красноречие не способно воспламенить слушателей. Их, как правило, отличает ясность и убедительность идей, глубина убежденности и постоянная готовность учиться. У них нет «готового ответа на все», но они умеют внушить окружающим уверенность, что вместе «мы можем научиться всему, что нам нужно для достижения желаемого».

Способность таких людей быть прирожденными лидерами является побочным результатом всей их жизни, подчиненной развитию умения формулировать и убеждать, слушать и оценивать идеи других людей. Они размышляли над личными ценностями и увязывали с ними собственное поведение. Если личная харизма не опирается на такие усилия, это всего лишь стиль, лишенный содержания. И тогда каждый, кто поддался обаянию пустого стиля, теряет последнюю способность

мыслить самостоятельно и принимать разумные решения. Такой лидер опасен как для общества, так и для организации.

Вот почему для потенциальных лидеров так важны пять дисциплин, о которых мы говорили в частях II и III этой книги. Они образуют рамку для фокусирования усилий по развитию способностей быть лидером. Системное мышление, личное совершенствование, интеллектуальные модели, создание коллективного видения и коллективное обучение — все это может быть названо как обучающими дисциплинами, так и дисциплинами лидерства. Преуспевшие в этих областях станут естественными лидерами обучающихся организаций.

В нашей программе развития лидерских качеств мы акцентируем «индивидуальные дисциплины» — системное мышление, работу с интеллектуальными моделями и личное совершенствование. Эти дисциплины охватывают жизненно важные для лидерства умения: концептуализацию, общение и творческий подход. Но нельзя недооценивать глубоко личную природу лидерства, которое не сводится к набору умений или знаний. Люди в конечном итоге следуют за теми, кто во что-то верит и при этом способен достигать адекватных результатов. Можно сформулировать иначе. Кто является природным лидером обучающейся организации? Тот, кто способен учиться.

ВРЕМЯ ВЫБИРАТЬ

Парадоксально то, что лидерство в обучающейся организации — это функция одновременно личная и коллективная. Хотя ответственность за принимаемые решения распределена между многими, но участие в принятии решений есть дело личного выбора.

Выбирать — это не то же самое, что хотеть. Попробуйте сами. Скажите: «Я хочу». А потом скажите: «Я решил». В чем разница? Для большинства людей «я хочу» — это пассивная позиция, а «я решил» — активная. Для большинства желать — все равно, что не иметь. Выбор — это позиция самодостаточности: мы намерены получить то, что желаем. Оглядываясь на прошлое, выясняешь, что некоторые решения сыграли главную роль в последующей жизни. Именно так будут работать и наши последующие решения.

К такого рода решениям относится готовность стать частью обучающейся организации. И не важно, сколько в ней человек — трое или три тысячи. Только благодаря выбору человек становится служителем высших целей и замыслов.

Только сознательное решение может привести человека в ряды тех, кто осваивает обучающие дисциплины. Помощь и пример окружающих имеют большое значение, но решение должен принять сам человек. Обучающиеся организации создаются только людьми, отдающими все силы на службу выбранным задачам. Все дело в решимости и самоотверженности.

В этой книге я не стремился убедить людей, что им следует посвятить свою жизнь созданию обучающихся организаций. Я просто пытался объяснить, чем может быть такая организация и как ее можно создать, чтобы остальные увидели, какие возможности открыты перед ними. Решение, как это всегда и бывает, остается за вами.

Часть V

Заключительная часть

Глава 19

Шестая дисциплина?

Самолет DC-3 революционизировал отрасль коммерческих авиаперевозок, но настоящее развитие отрасли началось только через 10 с небольшим лет, когда были внедрены еще две технологии — реактивный двигатель и радар. Любопытно, что радар появился как военная, а не авиапромышленная разработка.

Как представляется, рассмотренные нами пять дисциплин образуют критическую массу. Они позволяют планомерно и рационально осуществлять создание обучающихся организаций, не полагаясь исключительно на счастливое стечение обстоятельств. Но в будущем объявятся и дополнительные возможности. Если аналогия с развитием авиации оправданна, возможно появление еще одной-двух «обучающих» технологий, сути которых мы пока не в силах даже представить.

Появление реактивного двигателя и радара стало основой для развития инфраструктуры аэропортов, навигационного оборудования и коммерческих авиалиний. На этом фундаменте развилась современная авиация. На сегодня насущной задачей является овладение возможностями, предоставляемыми уже существующими обучающими дисциплинами, чтобы заложить фундамент будущего развития.

Глава 20

Новая версия

Системное мышление различает два вида сложности — «составная сложность», создаваемая множеством переменных, и «динамическая сложность», когда причины и следствия разнесены во времени и в пространстве и явно полезные меры не дают ожидаемого результата.

Инструменты системного мышления, представленные в этой книге, предназначены для понимания динамической сложности. Они помогают выявлять глубинные структуры и шаблоны поведения, скрываемые от глаз натиском повседневных событий и бурной деятельностью, столь характерной для жизни современных менеджеров. Они помогают понять, почему не дают должного эффекта общепринятые решения и в каком месте следует приложить усилия, чтобы добиться желаемых результатов.

Но что делать с составной сложностью? Как быть с сотнями и даже, пожалуй, тысячами одновременно работающих механизмов обратной связи, с которыми приходится иметь дело менеджерам? Как управляться с такого рода сложностями? Какая польза от системного мышления, если оно сфокусировано только на нескольких механизмах обратной связи и игнорирует все это множество переменных?

В главе 13 я уже говорил, что с системной точки зрения наличие такого множества переменных делает все рациональные объяснения заведомо неполными. Системы, образуемые людьми, бесконечно сложны. «Они не поддаются описанию в силу своей полной неописуемости». Но кое-чего и здесь можно добиться.

Очень много свидетельств того, что познавательные возможности человека ограничены. Ученые доказали, что человек может одновременно управлять только очень малым числом переменных. Наши механизмы сознательной переработки данных легко перегрузить избытком информации, и тогда нам приходится обращаться к упрощающим ситуацию эвристическим приемам.

Но как тогда объяснить нашу способность управлять автомобилем на скорости 100 км в час в потоке других машин? А как нам удается играть в теннис? Исполнять сонаты Моцарта? Все это поразительно сложные виды деятельности, требующие быстрой реакции на сотни переменных. При этом человек, овладевший соответствующими умениями, выполняет их практически «без участия сознания». Мы управляем автомобилем в час пик и при этом ведем беседу. Профессиональные игроки в теннис думают в ходе игры только о ее стратегии и о своем месте на площадке. Исполнитель заботится о красоте и стиле исполнения, а не о технических тонкостях игры на рояле.

Понятно, что наш мозг располагает механизмами, предназначенными как раз для решения такого рода сверхсложных задач. В главе о совершенствовании личности мы назвали этот механизм «подсознанием», чтобы обозначить, что он работает вне сферы сознательного внимания. Можно использовать другие названия — наработанные автоматизмы или как-либо иначе, но не в названиях дело. Важно понять, что на внесознательном уровне мы можем решать намного более сложные задачи, чем на уровне сознания.

Важен и тот факт, что «бессознательное мышление» можно развивать. В сущности, всякое обучение осуществляется при взаимодействии сознательных и внесознательных механизмов, и результатом оказывается развитие и тренировка внесознательного. Водить автомобиль мы учимся не в час пик, а на особых учебных площадках либо на тихих загородных улочках, потому что наше подсознание еще не овладело искусством управлять автомобилем. Постепенно оно принимает на себя все большую часть операций по управлению им. Мы начинаем делать это «механически» или «автоматически». Это освобождает наше сознание с его ограниченной способностью перерабатывать информацию для дальнейшего овладения искусством вождения.

Есть много способов программирования подсознания. Все культурные программы действуют вне рамок сознания. Человек, выросший в расистском или кастовом обществе, совсем иначе видит других и взаимодействует с ними, чем тот, кто вырос в не столь жестко сегрегированном обществе. Вера и убеждения также программируют подсознание. Хорошо известно, к примеру, что убеждения влияют на восприятие. Тот, кто считает, что людям доверять нельзя, будет постоянно видеть некий подтекст и неискренность там, где более доверчивый человек ничего такого не почувствует.

Наиболее тонким образом программирует подсознание язык. Воздействие языка особенно трудноуловимо, потому что он влияет не столько на содержание подсознания, сколько на то, как оно структурирует и организует свое содержание. Но если так, как можно научить подсознание тому, как организовывать информацию?

В главе 5 мы показали, что процессы обратной связи с трудом удается изложить на обычном языке. Так что обычно мы просто упрощаем задачу и говорим примерно так: «А есть причина В, что создает С». Но подсознание из всего этого воспринимает только, что «А есть причина В». Подсознание склонно забывать, что «В также есть причина А». Если мы пользуемся только линейным языком, то мы и мыслим линейно, и воспринимаем мир линейно, т.е. как цепь событий. Мы не в состоянии охватить масштаб последствий, но знаем, что их множество.

Но все начинает меняться, когда мы овладеваем системным языком. Подсознание постепенно приучается структурировать данные в виде замкнутых циклов обратных связей, а не линейных последовательностей событий. Мы начинаем повсюду «видеть» механизмы обратной связи и системные архетипы. Мозг усваивает новый подход к мышлению. Переключение происходит примерно так же, как при изучении иностранного языка. Мы начинаем видеть сны на новом языке, используем в разговоре его выражения и конструкции.

Теоретик организационной деятельности Чарльз Кифер так говорит об

этом:

«Когда такое переключение происходит на уровне подсознания, человек окончательно превращается в системного мыслителя. Он начинает одновременно воспринимать действительность в системной и в линейной перспективах (последняя вполне адекватна для решения множества проблем). Подсознание выявляет в качестве возможных решений альтернативы, которые недоступны для восприятия линейным сознанием. Решения, которые были вне "инструментального набора", становятся его непременной частью. Системность подхода оказывается не методологией решения проблем, а превращается в способ мышления (почти в образ жизни)».

Для подсознания нет ограничения на число процессов обратной связи. Оно способно не только управляться с куда большим числом деталей и переменных,

чем наше сознание, но и в состоянии иметь дело с куда более запутанными системами динамической сложности. Важно то, что по мере приспособления подсознания к одновременной обработке сотен механизмов обратной связи оно сводит воедино процессы составной и динамической сложности.

Вот почему так важна практика. Только она создает эффективную взаимосвязь между сознанием и подсознанием. Идет ли речь об изучении иностранного языка или езде на велосипеде, понятийного обучения недостаточно. Это и делает столь важной роль микромиров, которые создают возможности для тренировки системного подхода к мышлению и действию.

Ценность системного мышления намного превосходит то, что может быть сделано в рамках любых организаций. Сделаем несколько шагов назад.

С эволюционной точки зрения нынешнее положение человечества выглядит довольно странно. Люди великолепно приспособлены к тому, чтобы опознавать и отражать внезапно возникающие события, угрожающие их жизни. Хлопните за спиной соседа в ладони, и он подпрыгнет — сработает генетическая память о том, как следует поступать, когда из кустов выпрыгивает саблезубый тигр.

Но сегодня нашему коллективному выживанию угрожают медленные постепенные изменения, создаваемые чрезвычайно сложными — и в смысле структуры, и в динамическом плане — процессами. Распространение ядерного оружия не является одноразовым и внезапным событием, так же как парниковый эффект, истощение озонового слоя, отсталость и недоедание в странах третьего мира, экономические циклы, определяющие качество жизни, и большинство других широкомасштабных проблем нашего мира.

Обучающиеся организации сами могут оказаться своего рода рычагом для решения сложных проблем, стоящих перед человечеством. Для создания обучающихся организаций нужны люди, способные воспринимать мир как системные мыслители, которые работали бы над совершенствованием собственной личности и умели бы совместными усилиями выявлять и перестраивать интеллектуальные модели. С учетом роли деловых организаций в современном мире это может оказаться одним из важнейших шагов к тому, чтобы «переписать код», изменить не только наши идеи, но и сами способы мышления. В этом смысле обучающиеся организации могут стать инструментом, обеспечивающим не только эволюционное развитие организаций, но и развитие человеческого разума.