Пятая дисциплина. Искусство и практика самообучающейся организации - Питер Сенге

ней обратились... Я знаю, что есть источники духовной силы, доступ к которым мы, люди, беззаботно себе отрезали... Я верую, что придет день, когда мы сможем достаточно узнать про источник силы и царство духа, чтобы самим что-либо создать... Я твердо верю, что некогда человечество было гораздо мудрее в духовных вещах, чем мы сегодня. Они точно знали то, во что мы сегодня можем только верить».

Выражение «совершенствование личности» я и мои коллеги используем для обозначения процессов и умений, способствующих росту личности и обучению. Это нечто большее, чем духовная наполненность или открытость, хотя и невозможно без духовного роста. Оно обозначает подход к собственной жизни как к творческому труду. Оно говорит о жизни, наполненной творчеством, а не реакцией на события. Это хорошо сформулировал мой давнишний коллега Роберт Фриц:

«Почти каждая известная истории культура создавала для себя искусство, музыку, танец, архитектуру, поэзию, прозу и скульптуру. Желание творить не ограничено рамками верований, национальности, религии, образования или эпохи. Творческий импульс свойствен каждому... Его направленность не ограничена сферой искусств. Желание творить может пронизывать всю нашу жизнь, от самых повседневных ее аспектов до самых глубоких».

Когда совершенствование личности превращается в дисциплину, т.е. в деятельность, интегрированную со всей нашей жизнью, — в этом воплощаются два основных процесса. Во-первых, это прояснение того, что для нас имеет значение. Зачастую мы так много времени и энергии уделяем решению проблем, возникающих на нашем пути, что забываем, ради чего этот путь проделываем. В результате мы лишь смутно, а порой и неверно представляем себе, что же именно имеет для нас значение.

Во-вторых, это непрерывное обучение тому, как яснее видеть происходящее. Каждому приходилось встречать людей, завязших в бесплодных и вредных отношениях, людей, самоуверенность которых держалась на убеждении, что с ними все в порядке. Можно вспомнить совещания и семинары, где каждый заявляет: «Мы действуем в полном соответствии с нашим планом», — хотя стоит

присмотреться к действительности, и ясно, что это совсем не так. Когда движешься к желанной цели, жизненно важно знать, где ты сейчас находишься.

Сопоставление видения (чего мы хотим) и ясного представления о действительности (где мы находимся относительно нашей цели) создает то, что мы называем «творческим напряжением»: силу соединить одно с другим, поскольку напряжение по природе своей нуждается в разрядке. Сущность совершенствования личности заключается в обучении тому, как нам в нашей собственной жизни создавать и поддерживать творческое напряжение.

Вэтом контексте «обучение» означает не приобретение дополнительной информации, а расширение способности получать в жизни результаты, которые нам действительно желанны. Это плодотворное обучение длиною в жизнь. И обучающиеся организации возможны только в том случае, если там на каждом уровне будут люди, практикующие такой подход к своей жизни.

Путь личного совершенствования предполагает развитие некоего «мастерства» в отношениях с вещами и людьми, но не в смысле доминирования или господства (английское master — хозяин, господин, но и мастер, т.е. художник). Речь идет об особом уровне искусности, умения. Мастер-ремесленник не господствует над глиной или нитками, но из-под его рук выходят совершенные керамические изделия или ткани. То же в отношениях с людьми. Это особый уровень умения, проявляемого во всех аспектах жизни — личной и профессиональной.

Впроцессе личного совершенствования люди обретают ряд основных свойств. Им присуще особое чувство направленности, на основе которого формируются их видение и цели. Для такого человека видение, мечта — это своего рода призвание, а не просто хорошая идея. Для них «реальная действительность» — не враг, а союзник. Они овладели искусством принимать изменения и работать с силами, их порождающими, а не бороться с непостоянством жизни. Им свойствен дух исследования, стремление все точнее и глубже воспринимать мир. Они чувствуют свою связь с людьми и миром. Но при этом нет речи об отказе от собственной индивидуальности. Для них жить — значит быть частью большого творческого процесса, на который можно влиять, но над которым нельзя господствовать.

Личное совершенствование предполагает непрерывное обучение. Нельзя никуда «приехать». Нет ничего, чем можно было бы овладеть. Это процесс, охватывающий всю жизнь. Такие люди остро осознают свое невежество, некомпе-

тентность и необходимость расти дальше. Но при этом они совершенно уверены в себе и своих силах. Парадокс? Только для тех, кто не понимает того, что «путь и есть награда».

О'Брайан добивается того, чтобы в Hanover Insurance искомой целью стала «зрелая личность». Для него зрелость — это приверженность глубоким ценностям, способность стремиться к высоким внеличным целям, это открытость, благоволение к миру и стремление ко все более точному восприятию реальности. Такие люди — благо для мира, поскольку они способны стремиться к целям, которые остальным кажутся абсурдными. О'Брайан отмечает ущербность современного представления о развитии человека:

«По неким причинам мы не считаем эмоциональное развитие столь же важным, как интеллектуальное и физическое. Это печальное заблуждение, поскольку именно полноценное эмоциональное развитие способно помочь в раскрытии всех потенциальных возможностей человека».

«ПОЧЕМУ МЫ ХОТИМ ЭТОГО»

«Всестороннее развитие наших людей, — пишет О'Брайан, — необходимо для достижения нашей главной цели — создать совершенную корпорацию». Некогда считалось, что нравы рынка (и бизнеса в целом) грубее и ниже, чем в других сферах деятельности. «Мы убеждены, что не существует принципиальной несовместимости между приверженностью к высоким целям и экономическим процветанием. И у себя мы намерены достичь того и другого одновременно. Мы верим, что в долговременной перспективе именно моральное совершенствование откроет нам путь к экономическому успеху».

В сущности, О'Брайан излагает собственную версию широко распространенной логики, которая побуждает организации поддерживать «личное совершенствование». Развитие личности способствует более ответственному отношению к работе. Такие люди более инициативны. Они быстрее обучаются. Множество организаций открыто и сознательно готовы способствовать личному росту своих служащих, поскольку считается, что это укрепляет саму организацию.

Но у О'Брайана есть и более интимная причина для ориентации на личное совершенствование:

«Для нас не меньшее значение имеет то, что полнота личного развития может быть источником счастья. Стремиться к полной самореализации только за пределами рабочего дня и пренебрегать значительной частью нашей жизни, проходящей внутри организации, значит резко сузить возможность жить счастливой и полной жизнью».

Эд Саймон, президент компании Herman Miller, недавно сказал:

«Почему бы работе не стать чудесным приключением? Почему бы нам не относиться к ней, как к чему-то достойному похвалы и восхищения, а не как к скучной необходимости? Почему бы ей не стать краеугольным камнем развития морали, ценностей, воплощением гуманизма и искусства? Что мешает людям понять, что здесь есть нечто ценное, что речь идет о красоте созидания чего-то прочного и долговременного? Я убежден, что работа больше, чем многое другое в жизни, заслуживает такого отношения».

Иными словами, почему мы стремимся к личному совершенствованию? Оно нам желанно, потому что мы этого желаем.

В развитии организации решающим является момент, когда ее руководители становятся на эту позицию. С этого момента организация полностью и целиком посвящена благополучию своих служащих. Традиционно существовал контракт: за честную работу честная плата. Теперь между человеком и организацией возникают иные отношения.

Дэниел Янкелович в течение сорока лет проводил опросы общественного мнения. В главе 1 мы уже приводили его мнение, что происходит «кардинальное изменение в отношении к работе», переход от «инструментального» к «сакральному» пониманию повседневного труда. Инструментальное понимание труда означает, что мы зарабатываем, чтобы на досуге заниматься тем, что нам мило и любо. Это классическая ориентация потребителя — работа для заработка. Янкелович использует слово «сакральный» не в религиозном, а в социологическом значении — это люди или объекты, которые ценны не только своей полезностью, но и сами по себе.

Традиционно организации поддерживали развитие людей из собственного интереса — личный рост и развитие делают людей более инструментальными и полезными. О'Брайан делает еще один шаг: «Мы стремимся построить организа-

цию, для которой полное развитие людей значило бы не меньше, чем финансовый успех. Это согласуется с нашей основной идеей: личное совершенствование и деловой успех не только совместимы, но и помогают друг другуЭто очень далеко от традиционных "рыночных нравов"».

Если развитие личности есть только средство достижения целей компании, то возможные отношения между человеком и организацией заранее обесцениваются. Макс Де Пре, бывший генеральный директор компании Herman Miller, говорит, что между организацией и человеком следует заключать не традиционный контракт («честная плата за честный труд»), а своего рода священный союз. «Контракты, — говорит он, — это только малая часть отношений. Полнота отношений нуждается в завете, в обетовании... в общей приверженности идеям, проблемам, ценностям, целям и процессам управления... В таких отношениях возникают единство, добросердечие и устойчивость. Такой союз выражает сакральную природу взаимоотношений»6.

Японский репортер Christian Science Monitor, посетивший корпорацию Matsushita, отмечает «почти религиозную атмосферу, как если бы сам труд почитался чем-то священным». Инамори из корпорации Куосега говорит, что для него идея личного совершенствования является прямым следствием традиционной для Японии практики пожизненного найма: «Наши служащие согласились жить в сообществе, в котором они будут не эксплуатировать друг друга, а, скорее, помогать друг другу, так чтобы каждый мог жить полноценной жизнью».

«То, что система работает, — сказал недавно О'Брайан, — понимаешь, когда видишь человека, который пришел в компанию десять лет назад, пришел неуверенным в себе, с узким представлением о мире и о своих возможностях. Теперь у него под руководством десяток сотрудников. Он привык к чувству ответственности, к работе над сложными вопросами. Он умеет взвешивать разные возможности и способен разумно обосновать свой выбор. Его мнение другие выслушивают с уважением. Личность необходима в семье, в компании, в обществе».

СОПРОТИВЛЕНИЕ

Кто может быть против личного совершенствования? Увы, таких людей и организаций очень много. Ориентация на полноценное развитие своих людей представляет собой радикальный отход от традиционного контракта между орга-

низацией и служащими. Для обучающейся организации именно этот момент знаменует наиболее радикальный отход от традиционной практики ведения дел.

Есть ряд очевидных причин для сопротивления политике поощрения личного совершенствования. Прежде всего, это нечто неуловимое и не поддающееся измерению, нечто из области интуиции и личного восприятия. Невозможно с точностью до третьего знака измерить вклад личного совершенствования в рост производительности и прибыльности. В таких материалистических культурах, как наша, на эту тему трудно даже говорить: «К чему вообще говорить обо всем этом? Ведь и так все всем давно ясно».

Более устрашающим источником сопротивления является цинизм. В 1970-х и 1980-х годах движение за «гуманизацию управления» и за раскрытие человеческого потенциала давало слишком много обещаний. Менеджеров подталкивали к взаимной идеализации, к ожиданию быстрого и полного преображения людей и человеческих отношений, а это просто недостижимая вещь.

При столкновении с цинизмом полезно помнить о его источнике. Влезь в шкуру большинства циников, и найдешь разочарованного идеалиста, который не смог реализовать свои идеалы. Многие из тех, кто цинично относится к идее личного совершенствования, прежде очень идеализировали людей. Поскольку люди оказались несовершенны, они испытали разочарование, горечь и обиду. Билл О'Брайан из Hanover Insurance замечает, что «опустошенность» вовсе не есть результат тяжелого труда. «Бывают учителя, священники, работники социальных служб, — говорит О'Брайан, — которые с невероятным усердием работают до 80 лет и никогда не страдают от "опустошенности", и все потому, что они точно понимают природу человека. Они не романтизируют людей и потому не чувствуют себя обескураженными, когда те обманывают ожидания».

Наконец, некоторые опасаются, что личное совершенствование может поколебать основы порядка в хорошо управляемой компании. Это разумное опасение. Для неподготовленной организации опасно наделять людей правом принимать решение. Если у людей нет общего видения и общих «интеллектуальных моделей» деловой ситуации, в которой они работают, наделение их властью может только навредить и сделать организацию трудноуправляемой. Вот почему в обучающейся организации дисциплина личного совершенствования должна сочетаться с другими дисциплинами. Было бы глупостью и наивностью заботиться о личном совершенствовании персонала при неспособности достичь общего виде-

ния и общих интеллектуальных моделей, которые могли бы направлять тех, кто принимает локальные решения.

ДИСЦИПЛИНА ЛИЧНОГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

Стоит отнестись к процессу совершенствования личности как к учебной дисциплине, как к набору форм и принципов поведения, которые принесут пользу, если их практиковать. Постоянная практика — это путь не только к художественному мастерству, но и к личному совершенству.

Личная мечта

Мечта рождается изнутри. Несколько лет назад я разговаривал с молодой женщиной об идеальном образе жизни. Она наговорила массу милых вещей о мире и равновесии, о жизни в гармонии с природой. Обо всех этих красивых идеалах она говорила безо всяких эмоций, как если бы речь шла о чем-то, чего прилично желать. Я спросил, может ли она еще что-то добавить. Она сделала паузу и прошептала: «Я хочу жить на зеленой планете», — а потом заплакала. Сколько я знаю, она никогда прежде такого не говорила. Эти слова как бы вырвались сами по себе. И этот образ явно был для нее важен, и, может быть, она даже сама не вполне понимала его смысл.

Большинство взрослых не представляют себе, что такое настоящая мечта, видение. У нас цели и задачи, но это не то же, что мечта. На вопрос, чего они хотели бы, большинство взрослых ответят, от чего они хотели бы избавиться. Хочется иметь работу получше, т.е. избавиться от нынешней, скучной и утомительной. Хотелось бы жить в лучшем районе, т.е. не бояться уличной преступности, когда приходится провожать детей в школу и домой. Хотелось бы, чтобы загостившаяся теща вернулась к себе домой или чтобы отпустила боль в спине. Даже у весьма преуспевающих людей такие «отрицательные мечты» встречаются удручающе часто. Это побочный результат того, что жизнь посвящена приспособлению к ситуациям и решению проблем. Как сказал подросток, участвовавший в одной из наших программ: «Их следует называть не взрослыми, а остывшими» (игра слов — grown-ups и given-ups — примеч. перев.).

Менее явной формой неспособности мечтать является «концентрация на средствах, а не на результате». Многие руководители, к примеру, мечтают увеличить «долю рынка». Но почему? «Чтобы наша компания бьиа прибыльной».

Можно подумать, что высокая прибыльность есть цель сама по себе. Впрочем, для многих так оно и есть. Удивительно велико число руководителей, для которых прибыль также является средством достижения чего-то другого. Зачем нужен рост годовой прибыли? «Хочу сохранить независимость компании, не допустить, чтобы ее поглотили». А почему именно так? «Хочу сохранить нашу целостность и способность двигаться к целям, ради которых организация была создана». Все упомянутые выше цели законны, но последняя — сохранить верность первоначальным задачам — имела наибольшее внутреннее значение для этого руководителя. Все остальные были только подсобными средствами, которые в определенных обстоятельствах могут меняться. Краеугольным камнем личного совершенства является способность фокусироваться не на вторичных целях, а на внутренне необходимых конечных задачах.

Реальная мечта не может быть понята в отрыве от представления о предназначении. Под предназначением я имею в виду что-то вроде смысла жизни — зачем человек живет. Невозможно ни доказать, ни опровергнуть утверждение, что у каждого свое предназначение в жизни. Бесполезно даже затевать такой разговор. Но в качестве рабочей гипотезы эта идея очень хороша. Одним из выводов является утверждение, что счастье может быть прямым следствием того, что некто живет так, как ему назначено от рождения. Эту идею очень точно выразил Бернард Шоу:

«Это и есть истинная радость жизни, жить ради цели, которую вы сами признаете громадной, быть частью природных сил, а не лихорадочным, эгоистичным клубком болезней и обид, негодующим на то, что мир не посвятил себя его счастью и благополучию».

В некоторых организациях для обозначения той же идеи используют выражение «подлинный интерес». Там, где люди подозрительно отнесутся к идее о жизненном предназначении, они будут с полным пониманием говорить о подлинном интересе. Когда есть настоящий интерес, люди, естественно, преданы своему делу. Они занимаются именно тем, чем им хочется заниматься. Они полны энергии и энтузиазма. Они упорны при столкновении с неудачами и неприятностями, потому что делают как раз то, что и должны. Это их работа.

Каждому знакомо состояние, когда работа идет, как по маслу, когда любые задачи по плечу. Если мечта, к примеру, позвала кого-то в другую страну, он об-

наружит, что новый язык дается ему с невообразимой прежде легкостью. Состояние, когда тебя ведет мечта, легко опознать: сама цель толкает тебя вперед и делает любой труд осмысленным и важным.

Но мечта, видение — это не то же самое, что предназначение. Предназначение схоже с общим представлением о направлении. А мечта — это картинка желаемого будущего, это цель всех усилий. Предназначение абстрактно. Мечта конкретна. Предназначение в том, чтобы «развить возможности исследования небес». Мечта — «доставить человека на Луну в конце 1960-х годов». Предназначение — «выложиться до предела», «достичь совершенства». Мечта — пробежать стометровку за 9,9 секунды.

Поистине можно сказать, что пока есть мечта, все в порядке. Но столь же верно и то, что мечта без чувства предназначения — это всего лишь хорошая идея, всего лишь «ничего не значащие звук и ярость».

И наоборот, при отсутствии мечты предназначение делается неопределенным. По словам О'Брайана: «Мы оба можем очень любить теннис, и для нас большой радостью будет поговорить об ударах, о подрезках, о крученном в угол и пр. Мы наговоримся от души, а потом выясним, что я намерен в ближайшую субботу играть в загородном клубе, а вы готовитесь к участию в Уимблдонском турнире. У нас равные энтузиазм и любовь к игре, но совсем разные уровни мастерства. Не имея в уме шкалы для сопоставления, мы можем пребывать в заблуждении, что говорим на равных, но на деле этого нет».

Мечту часто путают с азартом конкуренции. Можно сказать: «Я мечтаю обставить их команду». Конкуренция и на самом деле может быть полезна для калибровки шкалы, для оценки мечты. Войти на турнире по теннису в первую десятку — это не то же самое, что стать чемпионом. Но и турниры бывают разными — блестящими и посредственными. Удовлетворит ли вас победа над посредственными игроками? Да и где ваша мечта, когда вы добрались до звания чемпиона?

Мечта по своей природе не может быть относительной. Вы хотите чего-то потому, что это для вас ценность, а не потому, что оно соотносится с чем-то еще. На промежуточных этапах относительные цели возможны, но они не ведут к величию. В конкуренции нет ничего дурного. Это одно из лучших изобретений человечества, которое позволяет каждому выявить свои достоинства. Но когда состязание окончено, когда ваша мечта достигнута (или нет), только чувство пред-

назначения продолжает толкать вас дальше и заставляет изобрести новую мечту, новую цель. Вот почему личное совершенствование должно быть дисциплиной. Это непрерывный процесс концентрации на том, чего действительно желает человек, на его мечтах.

Мечта многогранна. У нее есть материальные аспекты — где мы хотим жить и сколько денег иметь на счете в банке. Есть личные аспекты — здоровье, свобода, верность себе. Есть служебные аспекты — помогать другим или участвовать в расширении знания. Все это часть того, чего мы действительно желаем. Современное общество направляет наше внимание большей частью к материальным аспектам, но одновременно побуждает чувствовать вину за наши материальные желания. Общество одобряет наши личные желания. В некоторых организациях быть всегда подтянутым и в хорошей физической форме считается почти добродетелью, но это практически не связано с желанием служить. Легко попасть в дурацкое положение, если заговоришь о том, что хочешь сделать вклад в общее дело. Опыт тысяч людей показывает, что личная мечта может включать все эти аспекты и множество других. Ясно и то, что нужно мужество, чтобы мечтать о том, что считается сегодня немодным.

Именно это мужество держаться за свою мечту отличает людей, достигших высокого личного совершенства. Или, как говорят японцы, «когда есть цельность, даже тончайший волос не поместится между видением человека и его действием».

Выявить и уяснить себе, чего же ты на самом деле желаешь, — это, неким образом, самое легкое в личном совершенствовании. Трудности возникают при обращении к реальной действительности.

Поддержание творческого напряжения

Людям часто бывает нелегко говорить о своих мечтах, даже когда им самим все ясно и понятно. Почему? Потому что мы очень остро осознаем разрыв между мечтой и действительностью. «Я бы хотел создать собственную компанию, но у меня нет капитала». Или «Я бы хотел заниматься тем, что действительно люблю, но мне нужно зарабатывать на жизнь». В силу этого мечты могут выглядеть как нечто нереальное или фантастическое. Но разрыв между мечтой и реальностью является одновременно источником энергии. Если бы этого разрыва не было, не нужно было бы действовать для реализации мечты. Этот разрыв и есть источник творческой энергии. Мы называем его творческим напряжением.