Проблемы историко-философской науки. М., «Мысль», 1969. - Ойзерман Т. И

гресса, подытоживает исторический опыт, развитие фи­ лософской мысли и других форм общественного созна­ ния. Простая историческая справка об эпохе, которая породила данную философию, не дает ключа к понима­ нию ее содержания и смысла, во-первых, потому, что философия представляет собой не только специфиче­ ское выражение исторической эпохи, но и одну из могу­ щественных духовных сил ее формирования и развития. Во-вторых, философия не просто отражает эпоху, она также выражает постоянно действующие, основные тен­ денции ее развития, т. е. те исторические процессы, которые совершаются на протяжении весьма длитель­ ного времени.

Историческая эпоха несводима к истории одного на­ рода, одного государства, поскольку она — необходи­ мый этап всемирной истории. Иное дело, что каждый этап всемирной истории получает свое кульминацион­ ное выражение в истории определенных народов и стран, где и формируется новое эпохальное сознание. Учение марксизма возникло в Германии, но оно поды­ тожило всемирно-исторический опыт и достижения общественной мысли наиболее передовых стран Европы. Ленинизм — марксизм современной эпохи — зародился в России, подытожил новый опыт всемирно-историче­ ского развития и в силу этого приобрел величайшее ме­ ждународное значение.

Таким образом, исследование философии как эпо­ хального сознания предполагает всесторонний анализ общественного развития и специфики его философского отражения в различные исторические эпохи. В этом отношении марксистам-историкам философии предстоит еще большая работа, которая не может быть осущест­ влена без полного преодоления поверхностного, упро­ щенного социологизирования или эмпирического опи­ сания исторических условий существования и развития философии, без специального исследования познава­ тельного содержания, смысла и значения философских учений, значения, которое, как правило, выходит за пределы породившей их исторически определенной эпохи. При этом, конечно, не следует забывать, что социологический анализ философских учений выявляет их социальное содержание и значение и поэтому не может ответить на вопрос, почему, например, рациона-

309

листы признавали существование априорного знания, а сенсуалисты утверждали, что всякое знание в конеч­ ном итоге коренится в чувственных восприятиях. Для ответа на такого рода вопросы необходим специальный гносеологический анализ философского учения, изуче­ ние истории науки и философии, которое полностью учитывает результаты социально-экономического ис­ следования, так же как и относительную самостоятель­ ность философии.

3

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ФИЛОСОФИИ

Философия как самосознание исторически опреде­ ленной эпохи есть идеология. Анализ отношения фило­ софия — идеология представляет известные трудности, так как учение об идеологии все еще недостаточно раз­ работано в нашей литературе, несмотря на то что науч­ ное понимание идеологии и в особенности развитие понятия научной идеологии имеют первостепенное зна­ чение в современной идейно-политической борьбе.

Большинство исследователей-марксистов согласны с тем, что философия — специфическая форма идеоло­ гии. Однако признание этого факта еще недостаточно для решения возникающих в этой связи вопросов. Ис­ черпывает ли понятие идеологии (в том числе и науч­ ной идеологии) содержание философских учений, кото­ рое, как известно, не сводится к отражению одной лишь социальной действительности? Поскольку существует некоторое различие между общественным сознанием и наукой, не характеризует ли понятие идеологии лишь общественное сознание? Совпадает ли понятие философ­ ского, и в частности научно-философского, мировоззре­ ния с понятием идеологии? Каково содержание поня­ тия «научная идеология», тождественно ли оно поня­ тию науки об обществе? Чем отличается научная идеология от ненаучной, относится ли это отличие лишь к ее форме или же и к содержанию? Что образует спе­ цифику философии как идеологии? Ограничивается ли содержание и значение философии ее идеологической функцией?

310

Разумеется, эти вопросы, оживленно обсуждаемые в последние годы в советской и зарубежной марксист­ ской литературе, требуют обстоятельного исследования, которое не может быть осуществлено в рамках неболь­ шого раздела нашей монографии. Поэтому мы ограни­ чимся лишь кратким рассмотрением основных момен­ тов проблемы с целью дальнейшей конкретизации по­ нятия философии.

В ряде марксистских исследований по интересую­ щему нас вопросу правильно подчеркивается, что осно­ воположники марксизма применяли термин «идеоло­ гия» в том негативном смысле, который исторически сложился в их время. Однако несомненно и то, что Маркс и Энгельс не ограничивались истолкованием идеологии лишь как иллюзорного сознания и спекуля­ тивно-идеалистической мистификации объективной дей­ ствительности. Они создали научное понимание идео­ логии.

Понятие идеологии как отчужденного обществен­ ного сознания, которое мы находим в трудах осново­ положников марксизма, заключает в себе не только не­ гативный, но и позитивный смысл, всесторонне разви­ тый В. И. Лениным, обосновавшим понятие «научная идеология» и включившим его в систему материали­ стического понимания истории*.

* Разумеется, это не единственный пример, когда В. И. Ленин, опираясь на положение Маркса и Энгельса и обогащая их новым историческим опытом, формулирует новые понятия, которые, как он сам неоднократно подчеркивает, в сущности уже намечены основоположниками марксизма. Таковы, например, понятия бур­ жуазно-демократической революции и революционно-демократиче­ ской диктатуры пролетариата и крестьянства, которые были вве­ дены Лениным в марксистскую теорию. Касаясь последнего поня­ тия, В. И. Ленин ссылается на опыт немецкой революции 1848 г., обобщенный Марксом и Энгельсом. «Несомненно, — указывал В. И. Ленин, — что, извлекая уроки из опыта Германии, освещен­ ного Марксом, мы не можем придти ни к какому иному лозунгу решительной победы революции, кроме: революционно-демократи­ ческая диктатура пролетариата и крестьянства» (3, 11, 126—127). Меньшевики считали ленинскую идею революционно-демократиче­ ской диктатуры пролетариата и крестьянства несовместимой с учением Маркса, так как они догматически истолковывали это учение и не понимали действительного исторического пути к уста­ новлению диктатуры рабочего класса (см. об этом подробнее в на­ шей монографии «Развитие марксистской теории на опыте рево­ люции 1848 года». М., 1955, гл. 2, разд. 6). В противоположность

311

«Мы исходим, — писали Маркс и Энгельс, — не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, — мы исходим также не из существующих толь­ ко на словах, мыслимых, воображаемых, представляе­ мых людей, чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно дея­ тельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса...

Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы созна­ ния утрачивают видимость самостоятельности» (1, 3, 25). Методологическое требование, формулируемое основоположниками марксизма, следовательно, гласит: при исследовании социальной действительности необ­ ходимо исходить не из идеологии, не из сознания во­ обще, а из действительного жизненного, исторического процесса, анализ которого призван объяснить и его от­ ражение, в том числе также его идеологическую форму. Этот методологический принцип, органически связан­ ный с историко-материалистическим решением основ­ ного философского вопроса, есть категорический импе­ ратив марксистской социологии: вернуться от пред­ ставлений, идей относительно вещей к самим вещам, чтобы путем научного анализа познать их действитель­ ные отношения, выяснить механизм их превратного отражения в сознании людей, заменить эти искажен­ ные образы действительности системой научных поня­ тий. Такая постановка вопроса существенным образом отличалась от широко распространенных во времена Маркса и Энгельса представлений об идеологии как иллюзорном сознании, лишенном объективного содер­

оценки этого социального феномена. А это, несомненно, составляет важнейшую теоретическую основу науч­ ного понимания идеологии.

меньшевикам и прочим оппортунистам В. И. Ленин постоянно подчеркивал, что верность духу марксизма заключается не в дог­ матическом толковании его положений, а в их творческом раз­ витии.

312

Подвергая критике младогегельянство как разно­ видность «немецкой идеологии», Маркс и Энгельс не удовлетворялись доказательством научной несостоя­ тельности их спекулятивно-идеалистических конструк­ ций, но раскрывали вместе с тем их действительное, неосознанное младогегельянцами социальное содержа­ ние: «немецкая философия есть следствие немецких мелкобуржуазных отношений» (1, 3, 449). Маркс и Эн­ гельс выявляют за отчужденной идеологической фор­ мой отражения социальной действительности социаль­ ную программу определенного класса*. Они разъяс­ няют, что иллюзорность идеологических убеждений этого класса проистекает не из фантазии его предста­ вителей: она коренится в его действительном положе­ нии. Иллюзорна лишь форма идеологии, в то время как ее содержание — общественно-исторический процесс, обусловливающий положение, интересы, поведение дан­ ного класса, так же как и иллюзорность его идеологи­ ческих убеждений. Буржуазия на определенном этапе своего развития не может не представлять свои соб­ ственные интересы как всеобщие, разумные, общечело­ веческие. И поскольку она своей борьбой против фео­ дализма действительно выражала насущные потребно-

* Так, например, критикуя младогегельянскую концепцию самосознания, Маркс и Энгельс показывают, что она представляет собой спекулятивно-идеалистическое выражение провозглашенного французской буржуазией требования гражданского равенства всех членов общества. «Самосознание есть равенство человека с самим собой в сфере чистого мышления. Равенство есть осознание чело­ веком самого себя в сфере практики, т. е. осознание человеком другого человека как равного себе и отношение человека к дру­ гому человеку как к равному. Равенство есть французское выра­ жение для обозначения единства человеческой сущности, для обо­ значения родового сознания и родового поведения человека, прак­ тического тождества человека с человеком, т. е. для обозначения общественного, или человеческого, отношения человека к чело­ веку» ( 1 , 2, 42). Отличие младогегельянской концепции равенства от французской отражает, согласно Марксу и Энгельсу, слабость немецкой буржуазии. Таким образом, сама форма выражения ин­ тересов немецкой буржуазии отнюдь не бессодержательна, по­ скольку она выражает ее отличие от французской буржуазии, уже разгромившей феодализм. Маркс и Энгельс были, следовательно, весьма далеки от того, чтобы отбрасывать идеологию как ложное сознание, затемняющее суть дела; они сопоставляли идеологию с социальной действительностью и выводили присущее ей содержа­ ние (и форму) из противоречий этой действительности.

313

сти общественного развития и тем самым интересы подавляющей части общества, ее идеологические иллю­ сти были содержательны, исторически оправданны. Не случайно поэтому буржуазно-демократические преобра­ зования осознавались буржуазным идеологом как окон­ чательная эмансипация человеческой личности.

В экономических исследованиях Маркса мы нахо­ дим гениальный научный анализ идеологических ил­ люзий классиков английской политической экономии, рассматривавших частную собственность как непосред­ ственную экономическую предпосылку всякого произ­ водства, отождествлявших товар и продукт труда во­ обще, абсолютизировавших капиталистический способ производства и т. п. Разоблачая эти иллюзии, Маркс, однако, постоянно подчеркивал научный характер клас­ сической английской политической экономии, противо­ поставляя ее теориям вульгарных экономистов, подме­ нявших действительное исследование экономических отношений капитализма их преднамеренной апологией. Маркс проводил принципиальное различие между исто­ рически прогрессивной идеологией буржуазии и бур­ жуазной апологетикой, отражавшей превращение бур­ жуазии в консервативную общественную силу. При этом он разъяснял, что и вульгарная политическая эконо­ мия отнюдь не бессодержательна: она отражает объек­

обстоятельно исследует происхождение этой видимости, показывая тем самым, что и она должна быть предме­ том научного исследования, которое, однако, осуще­ ствимо лишь с позиции пролетарской партийности, ибо пролетариат — необходимое, порождаемое самим ка­ питализмом отрицание этого общественного строя.

Весьма существенным элементом марксистского учения об идеологии является научный анализ рели­ гии. Хотя религия выражает интересы эксплуататор­ ских классов, она представляет собой такого рода обще­ ственное сознание, которое присуще и эксплуатирую­ щим, и эксплуатируемым. Религия отражает не особое положение того или иного класса, а антагонистиче­ ский характер общественных отношений, господство стихийных сил общественного развития над всеми

314

людьми. Это, выражаясь словами Маркса, и вздох угнетенной твари, и сердце бессердечного мира (1, 1, 415)*. Религия модифицируется в процессе развития общества, однако во всех антагонистических обществах она выполняет в основном одну и ту же социальную функцию. То обстоятельство, что эксплуатирующие и эксплуатируемые исповедуют, как правило, одну и ту же религию, отнюдь не свидетельствует о ее надклас­ совом, надпартийном характере. Эксплуататорские классы находят в религии оправдание своего положе­ ния и специфическое средство духовного закабаления трудящихся. Эксплуатируемые массы, поскольку они еще не осознали путей своего социального освобожде­ ния, исповедуют религию, так как она представляет со­ бой мнимую форму реализации их действительных по­ требностей.

Религиозная идеология, с одной стороны, закреп­ ляет социальное неравенство, эксплуатацию, угнете­ ние, а с другой — оказывается неадекватной формой протеста против того, что она же освящает, как об этом свидетельствует история ересей, религиозное облачение ранних буржуазных революций и т. д.

Идеология, как это видно на примере религии, да­ леко не всегда является системой теоретических воз­ зрений. Это обнаруживает также стихийно складываю­ щееся обыденное политическое сознание масс, которое не следует исключать из идеологии, поскольку послед­ няя есть массовое сознание, а не достояние одних лишь теоретиков-идеологов. Маркс проводил различие между стихийно формирующимися и теоретически разрабаты­ ваемыми идеологическими убеждениями. Вульгарная политическая экономия, как указывал Маркс, теорети-

*«В развитии религиозной идеологии древности, — отмечает

Ю.П. Францев, — как известно, было два крупнейших этапа: пер­ вый — когда религиозные верования продолжают еще главным

образом отражать бессилие человека в борьбе с природой; вто­ рой — когда на первый план выступает социальный гнет, бессилие эксплуатируемых перед этим гнетом. Бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в сверхъестественные силы, а бессилие эксплуатируемых в борьбе с эксплуататорами вызывает веру в лучшую загробную жизнь. С развитием классовых противоречий верования в лучшую загробную жизнь выдвигаются на первый план» (113, 523—524).

315

чески обосновывала представления обыденного буржу­ азного сознания.

Характеризуя мелкобуржуазных идеологов, Маркс подчеркивал: «Не следует думать, что все представи­ тели демократии — лавочники и поклонники лавоч­ ников. По своему образованию или индивидуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли. Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии престу­ пить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого бур­ жуа приводит практически его материальный интерес и его общественное положение» (1, 8, 148). Разумеется, это не означает, что всякая идеология в конечном счете может быть сведена к представлениям обыден­ ного классового сознания. Английская классическая политическая экономия, идеология буржуазного про­ свещения, так же как и другие исторически прогрессив­ ные буржуазные учения, при всей своей классовой ограниченности, несомненно, находились в противоре­ чии с повседневными буржуазными представлениями своего времени. А поскольку в них заключались эле­ менты научного понимания действительности, они опе­ режали социальную практику буржуазии. Опережаю­ щее отражение социальной действительности, предвос­

ных критериев, идеалов, исторических задач образует характерные особенности исторически прогрессивных идеологий.

Тред-юнионизм, реформизм — стихийно складываю­ щиеся формы идеологии рабочего класса на том этапе его развития, когда он еще не осознает непримиримой противоположности интересов труда и капитала. В своей теоретической форме эти идеологии обосновы­ вают обыденное, стихийно складывающееся сознание пролетарских масс, ведущих борьбу за свои ближайшие экономические интересы. Марксизм как научная идео­ логия рабочего класса создается путем революционнокритического обобщения опыта освободительного дви­ жения пролетариата, исследования закономерностей развития капитализма, теоретического подытожения и

316

переработки достижений предшествующей обществен­ ной мысли — философской, экономической, социальнополитической. Марксистский анализ социального со­ знания и самосознания указывает на необходимость проведения принципиального различия между идеоло­ гией, адекватно выражающей коренные интересы дан­ ного класса, и идеологией, отражающей влияние на него других, враждебных ему классов.

Маркс и Энгельс, характеризуя отличие коммуни­ стической партии от других рабочих партий, существо­ вавших в середине прошлого века, подчеркивали: «Ком­ мунисты отличаются от остальных пролетарских пар­ тий лишь тем, что, с одной стороны, в борьбе пролета­ риев различных наций они выделяют и отстаивают общие, не зависящие от национальности интересы всего пролетариата; с другой стороны, тем, что на различ­ ных ступенях развития, через которые проходит борь­ ба пролетариата с буржуазией, они всегда являются представителями интересов движения в целом» (1, 4, 437).

Основоположники марксизма не называют разрабо­ танную ими систему научных коммунистических воз­ зрений идеологией пролетариата, хотя и указывают, что

Энгельс по существу противопоставляют буржуазному сознанию научную идеологию пролетариата, размеже­ вываясь при этом с теми ненаучными идеологиями, ко­ торые господствовали в то время в рабочем движении. Именно поэтому совершенно несостоятельны утвержде­ ния критиков марксизма, будто бы Маркс и Энгельс принципиально отрицали всякую идеологию: с таким же основанием можно было бы, например, утверждать, что они отрицали всякую философию, между тем как

шему мнению, аналогия указывает на конкретный, диа­ лектический характер отрицания. Это — отрицание от­ рицания, т. е. создание принципиально новой, научной идеологии.

То обстоятельство, что у Маркса и Энгельса нет вы­ ражения «научная идеология», что они противопостав­ ляют, например, «немецкой идеологии» и идеологии

317

вообще созданную ими науку об обществе, может вве­ сти в заблуждение лишь того, кто игнорирует сложный противоречивый процесс развития новой, принципиаль­ но отличной от всех предшествующих научной теории или же пытается противопоставить Маркса Ленину, основываясь на том, что Ленин, развивая учение осно­ воположников марксизма, сформулировал понятие на­ учной идеологии, которое имплицитно уже содержа­ лось в этом учении.

Марксизм-ленинизм понимает идеологию не как пассивное отражение социальной действительности, а как обоснование определенной социальной програм­ мы, основывающейся на исследовании положения, интересов данного класса, его отношения к другим клас­ сам, особенностей общественного развития и его дви­ жущих сил. В этом смысле всякая идеология представ­ ляет собой руководство к социальному действию, т. е. систему регулятивных идей, представлений, идеалов, императивов, выражающих положение, потребности, устремления определенного класса, социальной группы или всего общества.

Революционная идеология обосновывает необходи­ мость коренных социальных преобразований, измене­ ния основного направления общественного развития; поскольку эта необходимость действительно суще­ ствует, такая идеология, как бы ни была иллюзорна форма ее выражения, содержит в себе элементы науч­ ного понимания социальной действительности. Консер­ вативная или реакционная идеология, напротив, обос­ новывает стремления определенных классов сохранить исторически изжившие себя общественные отношения, а поскольку эти стремления противоречат всему ходу общественного развития, такая идеология враждебна научному пониманию общественной жизни. Следова­ тельно, социальная теория не потому является идеоло­ гией, что она искаженно отражает действительность, а потому, что она отражает, оценивает данную социаль­ ную действительность и весь общественно-исторический процесс с определенных социальных позиций*. Поэтому

318